Эпоха войн

У подножья горной грядой Цучидо, опоясывающей северо-западную границу страны Дождя и южную границу страны Земли прогремел очередной взрыв. Там, где горная гряда перетекала в неровные холмы, омываемые буйным потоком нисходящей с горы реки, шел бой. Сторонний наблюдатель наверняка бы сказал, что бой был весьма эпичным – смешались в одни сплошные вспышки две равные и не противоположные друг другу стихии земли и огня. Но одинокая фигура того самого стороннего наблюдателя, притаившаяся в ветвях редеющего на краю холмистой местности леса, могла бы поспорить. Бой был не слишком-то эпичным, и по большей части напоминал охоту на загнанного зверя. А если быть точнее, то на зверей. Девушка и парень, израненные, с трудом уворачивающиеся от атак противников, превосходящих их в численности раз в пять, держались на последнем дыхании. И наверняка понимали, что им не уйти. Наблюдатель, скрытый от взора сражающихся и ветвями деревьев, и противным моросящим дождем, молчаливо наблюдал за происходящим, раздумывая. Красивая. Израненная куноичи на поле боя в последний момент увернулась от техники стихии земли, взмывая в небо, которое через секунду взорвалось очередной вспышкой стихии огня. Огненные фениксы в своей разрушительной красоте и силе окрасили поле боя не только огнем, но и криками тех, кто оказался у них на пути. Хм. От кого же? Огненное марево не пропадало еще несколько секунд, но наблюдатель отвлекся от фигуры куноичи, пристально вглядываясь в огненное буйство, прекрасно ощущая, что ни один из источников чакры на поле боя не угас. Красиво, но бесполезно. Фигура шевельнулась, склоняя голову на бок, из-за чего из-под глубокого капюшона выскользнули несколько коротких прядей темно-каштановых волос. Камизуру. Дедушка будет недоволен. Наблюдатель, на деле оказавшийся женщиной, бесшумно скользнул вниз, медленно и изящно приземляясь голыми ступнями на землю, от чего полы плаща колыхнулись. В последнее мгновение, перед тем как она рванула вперед на пределе собственной скорости, смазывая свои очертания в бесполую тень, капюшон в последний раз колыхнулся, рассыпая по плечам вмиг отросшие иссиня-черные волосы. Первые три представителя клана Камизуру еще не успели деактивировать защитную технику стихии земли, которая спасла их от участи сгореть заживо, когда защитный купол треснул, рассыпаясь, и женщина бесшумной тенью скользнула вдоль них. Три точечных удара в район сердца и шиноби свалились на землю, словно безвольные куклы. Она пронеслась стремительной тенью по полю боя, которое еще сохраняло в себе остатки пара от техники стихии огня. Шутка ли – обычно шиноби размениваются первым десятком ударов, прежде чем перейти к настоящей битве, так что удары внезапного противника те Камизуру, что успели за ней проследить, принимали на блоки, которые она пробивала с потрясающей легкостью, дробя кости и точечными единичными ударами выводя противников из боя, чтобы секундой позже материализоваться прямо перед ликом двух выживших шиноби. В каких – то считанных шагах. Еще совсем молодой паренек – она бы вряд ли дала ему больше пятнадцати, шарахнулся от нее в сторону, когда она молча скинула капюшон, позволяя себе улыбку. Мягкую, располагающую к себе, но лишь в тех случаях, когда злая слава не бежит впереди тебя. Снова шаг. Женщина очутилась прямо между ними, едва они успели сделать вздох, точечно прикасаясь к их лбам указательными пальцами и тут же подхватывая вмиг ослабевшие тела. Закинутые на плечи тела заметно замедляли передвижение, так что к клановой деревне она вернулась лишь через час. - Распределите их в госпиталь, я скоро подойду. Караульные вмиг выполнили поручение, и она небрежно отмахнулась от соклановца, услужливо протягивающего ей руку. Зато успела разглядеть мелькнувшую среди нестройных рядов гражданских и шиноби фигуру шестнадцатилетней ученицы. - Каори. Женщина двинулась вглубь Ичизоку, приманивая к себе девушку. - Иди в госпиталь. Проследи за нашими гостями. Успокой, если придут в себя раньше, чем я вернусь. - Так точно, Риз-сенсей. Точеная фигурка черноволосой и черноглазой куноичи вмиг испарилась, и женщина продолжила свой путь, одолеваемая собственными мыслями. Преданность. Красивое, но бесполезное слово. Что это по сути? Преданность родителям? Преданность братьям и сестрам? Преданность семье? Преданность клану? Преданность стране? Что для вас преданность? Может быть преданность идеалам? Или преданность принципам? Преданность — это смерть. Быть преданной кому-то, или кем-то. Разница лишь в обстоятельствах. Преданность и предательство, как сёстры, как жизнь и смерть. Они всегда следуют друг за другом. Каждый должен решить для себя в чем смысл жизни. Без него жизнь не имеет смысла. Нельзя жить ради семьи, семья не вечна. Нельзя жить ради клана, клан не вечен. Нельзя жить ради страны, страна не вечна. Нельзя жить ради силы, но можно, и нужно — жить ради знаний. Собственные слова, которыми она сопровождала тренировку сенсоров всего лишь пару часов назад, глухо отзывались в мыслях. Глупость. Ради чего я живу? Она позволила себе тяжелый вздох, когда охрана главы клана ее наконец-таки пропустила. Иошихиро Эафура — крепкий, но уже не молодой мужчина семидесяти лет отроду, с коротко стриженными седыми волосами, щетиной и белёсыми глазами рвал и метал. Ну, практически. В его исполнении «рвал и метал» проходило без кровопролития простым выпусканием концентрированной ки, от которой охрана главы клана Эафура шарахнулась в сторону, а гостье пришлось досадно поморщиться, предрекая скорую головную боль. Специально же это делает, зараза. «Зараза» еще какое-то время пускал концентрированную Ки, но видя ее безмятежность и чуть сморщенный нос, всё же успокоился и принялся мерить шагами кабинет. — На кой черт ты это сделала? — Захотела и сделала. Захотела и сделала в ее исполнении вылилось в десять трупов на северной границе страны Дождя и пару капель крови на любимом белоснежном кимоно под плащом. Ну и тихую ярость главы клана. — Зачем ты вообще вмешалась? — Вопрос риторический? — изогнула брови, скрестив руки на груди, — По-моему, я только что обеспечила нам мирный договор. — Мирный… договор?! МИРНЫЙ ДОГОВОР?! С ними не может быть никакого мирного договора! А как только они узнают, что двое из них находятся у нас... Ты хоть понимаешь, кто сюда заявится? — Ио, успокойся. — ей пришлось в ответ выпустить ледяной поток собственной ки, пытаясь привести в чувство главу собственного клана. — Всё просчитано. — Риз, что ты собираешься натворить? — Я беру все на себя. Иошихиро ещё какое-то время мерил шагами комнату. Но, судя по всему, уже успокоился, усевшись за рабочий стол и хмуро глядя на нее. — Ты хотя бы представляешь, от кого понесла эта девчонка, если на таком маленьком сроке от неё веет такой мощью? — Догадываюсь. — ей пришлось молча согласиться с его тихой яростью. Среди двоих спасенных шиноби одной была, как выразился Иошихиро, девчонка. Девчонкой, на самом деле, была куноичи лет двадцати-двадцати пяти, при беглом осмотре оказавшаяся на втором месяце беременности. — И это лишнее подспорье. Я спасла девчонку, которая беременна либо от главы клана, либо от кого-то с похожей мощью. А таких, знаешь ли, в клане Учиха не слишком много. И сейчас, я должна быть там, с ней, но никак не объяснять тебе, дедушка, причины моих поступков. — Риз, неужели твоя месть того стоит? Охрана шарахнулась в стороны, но в этот раз причиной стала ее вспышка гнева. — В отличие от тебя я в состоянии отомстить за смерть отца и по совместительству твоего сына. И если для мести мне придётся вырезать весь их клан подчистую, если мне придётся прожить всю жизнь только ради того, чтобы отомстить, я на это готова. — Дура, — на этом они могли бы и разойтись, но Риз Эафура ненадолго замерла в полуобороте. - Прости меня, но я не могу по-другому. – она прикусила губу, вглядываясь в рассветное солнце за окном, - просто не могу. Эта ненависть сжирает меня изнутри. Я не могу дышать, не могу думать, я, в конце концов, просто не могу жить, зная, что где-то там ходит он. Радуется жизни, живет. Возможно, воспитывает детишек, а ее больше нет. Я зациклилась на этом и не способна больше ни на что, кроме как оправдывать свое прозвище. Я шла к этому последние пятнадцать лет. Просто пожелай мне удачи и помолись за меня богам. Клановая больница располагалась в специально отведённом здании в самом сердце клановой деревни. Двоих спасенных расположили в отдельной палате в левом крыле здания, подальше от посторонних глаз. Разговор с Иошихиро занял достаточно времени, чтобы к ее появлению она могла ожидать, что ирьенины уже успели привести пострадавших в чувство, но как оказалось — зря ожидала. Несколько медиков толпились перед дверьми палаты, не решаясь войти, и при ее появлении лишь почтенно поклонились. — Ну и? — Паренек пообещал долгую и мучительную смерть, если мы прикоснёмся к девушке. – старший по смене виновато развел руками, - его утихомирить можно, но только силой. Решили подождать Вас. — Хотя бы осмотрели? – не дождавшись положительного ответа, она вздохнула, - Ладно, расходитесь, сама разберусь. С ее приходом обстановка в палате чуть смягчилась, но парень лет пятнадцати не торопился отходить в сторону, не пропуская Риз к пациентке. Хотя сам он, признаться честно, выглядел отвратно. Правая рука висела плетью, весь измазанный в крови, но храбриться не переставал. — Прекращай геройствовать и брысь в койку, пока я тебя сама не уложила, ничего с вашей…твоей подругой не случится. Не здесь и не при мне. Брысь, я сказала, твоими ранами позже займусь. Подействовали ее уговоры с трудом и то, наверное, благодаря тому, что именно она вытащила их из той задницы, в которой они оказались. Хотя, конечно, доля скепсиса в их глазах отражалась. Еще бы. Попасть ко мне – это последнее, о чем они мечтали. — Как тебя зовут? — Эафура обратилась к лежащей навзничь девушке, которая уже пришла в себя, хотя принесла она её в бессознательном состоянии. Как и паренька, к слову. — Азорни. — Так вот, Азорни, я собираюсь осмотреть твои раны, залечить их, а после заняться твоим соклановцем. Поэтому не дергайся и дай мне выполнить свою работу. - Может не стоит? При всей своей невозмутимости, Риз не удержала маску, позволяя уголкам губ дрогнуть. - Дорогая, если бы я хотела тебя препарировать, ты бы не очнулась. Так что сделай доброе дело – закрой рот и молчи. Паренек, очевидно, был еще молод и горяч. Иначе бы не позволил себе такой вольности, как буркнуть неразборчиво: - Потрошительница. Риз всегда забавляло то, с какой легкостью к людям или кланам приклеивались ярлыки. Тот же глава клана Учиха заработал себе прозвище красноглазого дьявола, а его извечный соперник гордо носил звание Бога мира шиноби. А Риз же была просто потрошительницей. Ее это прозвище и умиляло, и раздражало, но хотя бы радовал тот факт, что в отличие от предыдущих двоих, прозвище у нее оправдывало действительность. Потрошительница. Риз предпочитала другое – ирьенин. Первая в своем роде, учитывая тот факт, что для большей части мира шиноби человеческое тело было неприкосновенно. Убить – да, препарировать – что вы, побойтесь бога, как можно! Она презирала престарелые устои, клановые традиции, запрещающие вскрывать тела умерших. Как выглядела медицина в ее детстве? Сломал ногу – вот тебе гипс, но скорее всего ты уже никогда не вернешь былую подвижность. Пробили легкое? Уповай на то, что регенерация собственного организма, подстегнутая чакрой, сработает как надо. Как можно лечить, не зная, что конкретно ты лечишь? Риз впервые задумалась над этим лет в десять или двенадцать, наблюдая за тем, как регенерация собственного организма справлялась с тяжелыми ожогами на правой руке. День за днем она наблюдала за тем, как медленно восстанавливается обожжённая конечность, обрастая тем, что впоследствии она назвала мышцами, сухожилиями, связками и, конечно, кожей. — Спрашивается, на кой чёрт ты полезла в бой в твоем состоянии? Ты хоть знаешь, что беременна? — Догадывалась, — а сколько обречённости в голосе! — Догадывалась она, — гулко отозвалась женщина, резким движением вправляя сломанное запястье левой руки. — Ну, не морщись, это не так уж и больно. Больно будет, когда рожать будешь. Ну, ну, поплачь мне еще. — С ребенком все в порядке? — Что с ним будет-то, с таким папашей? Всё, спи, — не давая ей опомниться, она приложила руку на лоб, погружая в сон. Пусть лучше отоспится и не беспокоится по пустякам. — А теперь ты, — Риз обернулась к парню, который всё это время напряженно поглядывал на нее. — Досталось тебе, конечно, — его рука попала под одну из земляных техник, которая ту чуть ли не расплющила. — Лежи спокойно. — Почему вы нам помогли? — За надо. Иошихиро был частично прав, назвав ее дурой. Наверное, так и есть. На восстановление шиноби до уровня «не помрут» потребовалось два неторопливых дня. Парня, чьё имя она даже не запомнила, Риз запечатала в свиток для переноса, а вот девчонку придётся тащить самой. Она никогда не проверяла безопасность свитков Узумаки для переноски беременных куноичи. А потерять этого ребенка в ее планы совершенно не входило. Когда Иошихиро узнал, что Риз не отправила весть Учиха о спасении их шиноби, он буквально рвал и метал. И довольно быстро осознал, что Риз собирается доставить груз самостоятельно. Орал знатно, заставляя ее морщиться, выслушивая его словесный поток. — Зачем, Риз? Оно того не стоит. — Если тебе не хватило сил и смелости отомстить за сына, не значит, что их не хватит мне отомстить за мать. — Сил и смелости? Ты просто дура, Риз. Что Учиха, что Сенджу — они просто не твоя весовая категория. Прошло столько лет, неужели ты не можешь просто забыть? — К чему это приведёт через десяток лет, Ио? — К миру. — К миру, — она горько усмехнулась, глядя на наивного деда, — Ты наивный глупец, Ио. Лет через десять, когда Мадара и Хаширама войдут в силу… кто-то из них вырежет подчистую другую сторону. И я не думаю, что в этой войне выиграют Учиха. И ты так не думаешь. Что будет дальше? Ты и вправду думаешь, что кто-то из наших союзников дёрнется нас спасать и выйдет против Сенджу? Ах да, ты думаешь, что им нет до нас дела. Но ещё лет пять, и даже они не смогут игнорировать силу наших ирьенинов. Клан медиков, в котором чуть ли не четверть состава — полукровки Узумаки до третьего колена. Или ты думаешь, что, когда они явятся к нам, я возьмусь их учить? — Риз… — Хватит. — она приспустила ки, припечатывая главу клана на месте. — Спасибо тебе за то, что приютил меня, но на этом всё. Я бы на твоем месте присмотрелась к Каори. Она станет тебе хорошей заменой лет через десять. Сомневаюсь, что я вернусь. Живой точно нет.