Эпоха войн

Мадара легонько потормошил плечо девушки:   -        Риз, надо поговорить.   Эафура сквозь сон что-то пробормотала, обхватила подушку рукой и вновь провалилась в сон. Сейчас, когда любовная горячка спала, он посмотрел на всё иными глазами.   Секс с химе клана Эафура обещал вылиться в большие проблемы не сколько для него, сколько для собственного клана, не говоря уже про странную безумную тягу ирьенина к его чакре.    Девчонка, не смотря на свои....сколько? Двадцать? Двадцать пять? Неважно...теперь уже неважно, что она оказалась девственницей.    Если об этом прознает старик Иошихиро, в лучше случае его ждет разговор по душам с легким оттенком ехидства, в худшем – вызов на ковер Дайме с официальными претензиями клана Эафура на поползновения в сторону их принцессы. Ни один из этих вариантов ему не нравился.    Все же не свела.   Учиха скользнул взглядом по оголенному телу. Отпечатки его пальцев с прошлой ночи уже приобрели характерный вид и все ее бедра, живот, грудь, плечи и шею покрывали синяки и фиолетовые кровоподтеки. Стоило признать, что завтра все это будет выглядеть еще хуже, чего будут стоить одни запястья.   Сейчас, когда в нем осталось лишь глухое раздражение за собственные действия и ни капли ярости, ненависти и других отрицательных эмоций, сейчас, когда он был просто расслаблен, ирьенин крепче вжалась в подушку, расположившись на другом конце кровати. Даже не тянулась к нему.   А еще эта её угроза Мито Узумаки…   Шиноби набросил на спину девушки лёгкую простыню и стал собирать свои вещи. Одеваясь, он думал о том, что следует урегулировать проблему Сенджу, пока она не вылилась в куда большие неприятности.    Хмуро окинув взглядом отложенную в угол кусаригаму и гунбай, мужчина шагнул в коридор.    Конечно, оставалась надежда нагнать Хашираму где-то на подступах к деревне, но ее шиноби не лелеял.   Группа сопровождения объявилась за десять миль до деревни. Двигалась на расстоянии, не подступала, но действовала более чем настороженно.    Хмыкнув, мужчина продолжил свой оставшийся путь не спеша, всем своим деланным видом показывая, что он не настроен на потасовку.    Хотя если подумать – настроен.   Сверкнув шаринганом в сторону подступивших шиноби, Учиха медленно приблизился к главным воротам Сэн, на подходе к которым его уже ожидал Хаширама.   -        И снова здравствуй.   -        Ты выбрал подходящий день, мой друг.   Мадара поморщился, но стерпел рукопожатие. Улыбаясь, Хаширама светился от счастья, пропуская, казалось бы, врага, в родной дом.    -        Я хотел только поговорить, а не лицезреть твой клан, - Учиха поморщился, но ступил за пределы главных врат, одаривая хмурым взглядом всякого кто попадался ему на пути.   -        Ой да брось, - беспечно бросил Сенджу, - лучше расскажи мне, что это была за девица. Жениться надумал?   От нахальства беспечной мысли Сенджу ему вдруг показалось, что собственный глаз задергался, но он прокашлялся, раздраженно глядя на него.   -        Хаширама, прекрати   -        Ну а что? – Сенджу улыбнулся, - Эафура тебе прекрасно подойдет. Как клан, разумеется   -        Прекрати. С Эафура нас связывают только обоюдно партнерские связи.   -        Ну да, ну да.   Ехидство друга детства лишь раздражало, унося мысли к куноичи, оставшейся в его постели. Нагой и…   Мадара раздраженно фыркнул и тряхнул головой, отгоняя непрошенные мысли.   Когда они настолько изменились?   В какой момент их детская дружба резко сошла на нет? Даже те редкие встречи у реки не прекратились после того, как их застукали отцы с младшими братьями. Они просто сменили место встреч, но те не прекратили.   Он помнил их последнюю дружескую встречу. Та случилась через несколько дней после знаменательной битвы, в которой погибли и Таджима Учиха, и Бацума Сенджу. В тот день Хаширама, как и он, встал во главе клана.   В тот последний раз они не разговаривали. Лишь какое-то время стояли друг напротив друга на разных краях реки. Он помнил оттенок горя на лице Сенджу, думая, что тот так сильно любил отца, что не смог спокойно вынести его смерти.   А потом им стало не до встреч. Они были слишком юны – десять лет. В десять лет они возглавили два сильнейших клана страны Огня. Были вынуждены нарабатывать авторитет. Так их встречи и прекратились, а потом и никто не стал их возобновлять.   -        Я пришел сказать, чтобы ты не воспринимал слова Риз относительно Мито всерьез.   -        Как угрозу? И не думал! Знаешь, с Мито не могу справиться даже я. Не думаю, что у твоей подружки получится.    -        Она не моя подружка.   Он вдруг вспомнил как Риз, пусть и не без труда, но все же сумела разбить первый уровень защиты, возведенный с помощью Сусанно и что-то ему подсказывало, что дай Эафуре волю, она бы попыталась пробить полную форму.   -        Раз уж на то пошло, то, - он достал из-за пазухи крохотный сверток, бросив его в руки Сенджу, - с праздником. Еще раз.   -        Я и не думал, что кто-то за пределами может знать.   Мадара и не знал. До слов Риз. Для него осталось загадкой, откуда о дне рождения главы клана Сенджу знала Эафура.   ***   Риз оторопело моргнула, что-то невнятно пробормотала и открыла глаза. Тело казалось свинцовым, а все мышцы сводило от попыток пошевелиться.    Светало.    Проспала весь день и всю ночь.   Второй раз.   С трудом, но все же поднялась на ноги. Попытка снять боль, используя простенькое ирьениндзюцу, отозвалась глухой болью. Переизбыток огненной чакры не позволял использовать собственную. Морщась от накатывающей головной боли и мышечного спазма, Риз на выдохе обнаружила, что найти Мадару оказалось до безобразия просто. Его источник горел для нее как нельзя ярко, выдавая присутствие где-то на границе Отафуку.    От накатившего бессилия и отголосков стыда хотелось рычать и кого-нибудь придушить. Податься не сколько собственному желанию, сколько природе сенсора…Настолько бессильной перед собственной кровью и способностями она еще никогда себя не ощущала, будто бы в их плену.    Одно дело – попытка затащить Учиху в постель, преследуя при этом понятные только ей цели, а совсем другое – предстать перед ним сенсором, неспособным держать собственную силу.   Сидя на кровати в собственном номере и до боли сжимая волосы, Риз всеми правдами и неправдами пыталась убедить себя, что этого больше не случится.   Никогда. Верилось с натяжкой и трудом.    Половицы скрипнули и Эафура отвесила себе мысленную пощечину быть более внимательной. Чувствовать себя более незащищенной чем сейчас, ей никогда не приходилось.   В ответ на его изучающе-пронизывающий взгляд, куноичи лишь сильнее закуталась в не застёгнутую юкату и мелко задрожала. Мадара нахмурился, не понимая ее реакции и сделал шаг в сторону. Он вряд ли мог оценить скольких сил Риз стоило не шагнуть на встречу, а остаться на месте, словно каменное изваяние.    -        Не подходи.   -        Ты меня боишься? – едва сдерживая рвущийся смех, воскликнул мужчина.   -        Я себя боюсь, - беззлобно вторила ему девушку, - это, однозначно, была моя самая хреновая мысль за двадцать пять лет. Не в этом смысле...черт. Мне надо привести сенсорику в порядок, иначе я буду кидаться на тебя даже на людях.   Значит двадцать пять...   Вязкое тягостное молчание казалось для Риз вечностью. Она вдруг поняла, что сделай шиноби лишний шаг - она вряд ли смогла быть удержаться. Его сила.   Его огонь. Манил, не останавливаясь. А она, словно мотылек, была готова лететь на свет, не боясь сгореть.    -        Сделай одолжение, выйди и дай мне заблокировать чакру.   Угрюмо поджимая губы, Эафура вздернула брови и кивком головы указала на дверь.    Ну же. Пойди прочь, ради всего святого. Уйди, уйди, уйди, уйди!   А потом тягостные минуты под ледяными каплями в душе растянулись в несколько часов молчаливого путешествия в сторону Сэйро. Они не смотрели друг на друга, не желая объяснять собственное поведение, собственные действия и мысли.    Не смотря на растущее желание как можно быстрее оказаться в Сэйро, в скромно обставленной комнате, служившей ей спальней уже несколько месяцев, Риз не порывалась вырваться вперед в их молчаливой гонке. Просто, потому что не могла.   Переизбыток чужой чакры, по началу так ей необходимой, медленно отравлял организма из-за ярой противоположности стихий. Вода и огонь.    Однозначно самая хреновая мысль за двадцать пять лет   Эафура на протяжении всей дороги выпускала из резервной фууин-печати слабую долю давно накопленной чакры, разбавляя преобладающую огненную чакру Мадары своей собственной.    Как же это глупо - Риз потерла переносицу, - Боги видимо вдоволь решили повеселиться, наделив меня такой адской смесью крови. И ведь даже толком не поймешь, кому из моих родственничков чакра Мадары симпатизирует больше всего.   ***   И этот его лукавый взгляд.   Риз глядела в ответ, чуть вскинув брови, не желая проиграть в гляделки.   Мужчина глядел в ответ не моргая, насмешливо улыбаясь кончиками губ, но его озорной взгляд сопровождался россыпью морщин вокруг глаз.   Догадался, зараза.   Когда Риз и Мадара вернулись в Сэйро уже смеркалось и, не желая обсуждать хоть что-либо, разошлись по поместью, будто бы и не вернулись вместе вовсе. Ирьенин вышла во внешний коридор, зябко поежилась от мороза и опустилась на деревянные половицы.    -        Ладно, сдаюсь, - пару раз моргнув, Эафура примирительно подняла руки и похлопала по деревянным дощечкам рядом с собой, приглашая сесть, - медом вам что ли намазано…   -        Намазано, намазано, Риз-тян. – Изуна лукаво улыбаясь, примостился рядом, - ну не тушуйся ты так, дело даже не в тебе, - чуть откинулся на спину, уперевшись руками о порог.    Зима вступила в свои владения и север страны Огня погрузился в белоснежную пучину. Эафура чуть дрогнула и непроизвольно пододвинулась чуть ближе – плотный кокон огненной чакры с яркими вкраплениями чакры молнии окутал и ее, согревая, но не обжигая.   Даже не похож.   Глядя на Изуну, Риз испытала лишь очередной приступ невыносимой тоски по пылающему огню Мадары. И дело было даже не в слепом вожделении, когда искра возбуждения вспыхнула внизу живота. Будто все ее естество желало обжечься, сгореть или попросту исчезнуть раствориться в его мощи.    -        И как ты догадался?   -        Ну…наша связь с Мадарой куда более прочная чем любые братские узы, даже смахивает на эмпатию.   Риз с толикой скепсиса взглянула на шиноби, всем своим видом показывая, что не верит ни единому слову. Чтобы Изуна оказался эмпатом? С его мощью, лишь слегка уступающей старшему брату? Вряд ли он мог спокойно жить, ощущая чужую тягу к себе в столько больших количествах.   -        Ладно, неубедительно. Тут два объяснения. Он ходит словно кот, объевшийся сметаны. – задорно подмигнул, - и взгляд у него такой, будто готов раздеть тебя и…   -        Я тебя поняла! Поняла! Все прекрати, - ирьенин стушевалась и прикусив губу, отвела взгляд в сад, чувствуя, как щеки предательски полыхают. От мысли, что она так просто обсуждает слабое подобие каких-либо отношений с его младшим братом вдруг натолкнула ее на безумную мысль. Но легкое сканирование разубедило ее в каких-либо чувствах Изуны, тот лишь забавлялся, судя по всему, решив в край ее довести.    -        Ты влюблена в моего брата?   -        Изуна, я живу в клане Учиха лишь для того, чтобы обучать медиков. И мне не четырнадцать, чтобы я лелеяла надежды о большой и светлой любви. Любовь – слишком сильное чувство, чтобы такие как мы могли позволить себе ее испытывать.   -        Я люблю, - упрямо заявил Учиха, - люблю моего еще нерождённого сына.   -        Как будто ты свято уверен в том, что у тебя родится сын. Вдруг я ошиблась и нас ждет пришествие маленькой Мадары в платье?   -        Как будто ты не чувствуешь этого, - он улыбнулся и мысли вдруг увели его в сторону мирно спавшей Азорни, хранившей под сердцем его ребенка, - сын.    -        А Азорни?   -        Люблю ли я Азорни? Любовь к женщине очень сложная вещь, Риз. Знаешь, очень часто говорят лишь о том, что мы – убийцы и не способны любить. И нет, я говорю не о шиноби, а именно о нас как о клане. Проклятье ненависти. Проклятье глаз. Я вижу, ты понимаешь, о чем идет речь.   -        Слепота. Да, я почувствовала, когда лечила Мадару в госпитале.    -        Такова цена нашей силы, нашей жажды и надежды защитить наши семьи, наш клан.    Риз смотрела на него и понимала потаенный подтекст каждого его слова и движения. Учиха умели любить в традиционном понимании этого слова, самозабвенно, не гнушаясь ничего и никого, но упорно, из поколения в поколение скрывали любую свою прихоть, любую свою слабость, любое проявление любви под маской безмятежности.   -        Мои отношения с Азорни взращены на поле битвы и, признаться честно, жажда защитить ее и сына похожа на слепое желание не считаться с кем-либо. Если стремление защитить – это любовь, то да, пожалуй, я люблю Азорни.   -        Странные вы. Учихи. Все странные.   -        Кто бы говорил, Риз-тян, кто бы говорил. – Изуна улыбнулся, - иногда мне кажется, что ты родилась не в том клане, Риз.   -        Учиха Риз, - Эафура хмыкнула, - отвратительно звучит.   -        С этим соглашусь. Учиха Риз звучит отвратительно.   Риз ощутила, как натянулась между ними нить разговора. Словно в его словах был скрытых подтекст, учитывая каким лукавым тоном была произнесена последняя фраза.   Эафура улыбнулась кончиками губам, поворачивая к нему голову, хотя на деле в глубине ее глаз разгорался самый настоящий пожар.   -        Тогда что звучало бы лучше?   -        Тебе лучше знать, Риз, - Учиха не прекращал улыбаться, совершенно не обращая внимания на накалившееся пространство между ними.   Куноичи улыбнулась, предприняв попытку увести разговор в другую сторону.   -        Я собираюсь кое-что сделать. Кое-что из-за чего твой брат, скорее всего сомкнет свои чудные ручки на моей прекрасной шее. Выходи, ты же знаешь, что я тебя чувствую.   Половицы скрипнули, но появлению старшего Учихи удивился только лишь его брат.   -        И что ты собираешься сделать?   -        Садись, долго рассказывать, - добродушно похлопала рядом с собой и стоило Мадаре опуститься на деревянные половицы справа от нее, ухватила братьев за руки.   Калейдоскоп всех возможных красок вспыхнул перед глазами, и она ощутила, как огненная чакра разливается по венам.   Риз очутилась в полусумрачном пространстве, полным искрящегося света, который медленно вился вокруг нее, ластился.   Риз ощутила, как чакра внутри нее отзывается, медленно покрывая ее бестелесное тело чакрой необычайно темно-синего оттенка. Она раздвинула жестом клубок нитей, который вился вокруг нее и вдруг оглянулась. Нитей, чьи оттенка держались в спектре от белоснежного до золотистого здесь было достаточно и лишь редкие нити уплывали в темноту, растворяясь, чернея. Она потянулась к одной из такой и терпя разрастающуюся боль, будто бы от ожога, начала медленно вычищать нити. Те с трудом, но поддавались, чуть искрились от чужого вмешательства, становились тоньше по краям, но сердцевина оставалась ядовито-черной. Это было подсознание Изуны.   Эафура скользнула следом в подсознание Мадары, не смотря на его попытку воспротивиться. Жестом откинула ластившиеся к ней нити в сторону и шагнула в темноту. Туда, где чувствовала боль. Едва она прикоснулась к одной из нитей, ощутила, как реальное тело дрогнуло и она с трудом удержала стон боли. Обожглась. Хмурясь, ухватилась обеими руками за нить и вновь зашипела от боли, подавая чакру. Нить не поддалась, лишь разгорелась еще большей мощью, а потом Риз выдернули так резко, что в реальности она пошатнулась и отдернула руки от двух шиноби. Правую ладонь, что так бесцеремонно обхватила запястье Мадары, покрывали волдыри от ожогов, но рука Учихи была цела.    Жмурясь от поступающей боли, она накрыла ладонь рукой, стирая следы ожога.   -        Что ты пыталась сделать?   -        Брат…мои глаза, - Изуна удивленно моргнул и вдруг обнял куноичи за плечи, - ты сняла боль.   -        Твою – да, его – нет.    Риз взглянула на Мадару, ощущая его пристальный взгляд.   -        Насколько плохо вы видите?   -        Не отвечай, Изуна.   -        Я хочу лишь помочь.   -        Зачем?   -        Ты – глава клана. Вы – его будущее.    -        Мангекьё шаринган не та вещь, что следует изучать.   -        Я – ирьенин, Мадара. Это мое призвание изучать и лечить.   -        Из-за этого я должен был сомкнуть свои «чудные ручки» на твоей шее?   -        Я уже обследовала большую часть клана, Мадара. Я прекрасно могу сказать сколько твоих соклановцев обладают мангекьё. Я бы могла заняться диагностикой и лечением и без твоего разрешения, но все же прошу его. Позволь мне…   -        Нет.   -        Брат, подумай.   -        Я сказал нет. Вопрос закрыт.   Упрямый индюк.   Шагая по улицам как обычно в присутствии группы сопровождения, Риз была раздражена до глубины души.   До чего упрямый!   Хотелось схватить шиноби и хорошенько встряхнуть, пару раз вмазать для надежности и прошипеть прямо в лицо «Я делаю это для тебя». Нет. Риз тряхнула головой.   Я делаю это для клана. Не своего клана.   Эафура подавила зарождающийся рык и рывком открыла дверь госпиталя, погружаясь в привычную суматоху.    Азорни появилась совсем рядом, строго вытянулась, сложив руки перед собой и вдруг стушевалась. Риз смягчилась не сразу. Зло зыркнула себе за спину на группу сопровождения. Они практически не менялись, но заводить приятельские отношения с парочкой Учиха, что сопровождали ее день и ночь каждый день не слишком – то и хотелось.   Ирьенин скользнула взглядом по фигуре Азорни и вдруг оттаяла. С каждым днем ее молчаливая знакомая и ученица лишь хорошела, округлялся живот, чуть опухли щеки, бедра и лодыжки – но существенно вес она не набирала. С каждым днем лишь хорошела. С каждым днем чакра ее сына затмевала ее собственную, горела огнем, а иногда Риз казалось, что пройдет десяток лет, и этот ребенок станет сильнее, чем его отец и дядя вместе взятые.   И уже сейчас она чувствовала странную щемящую сердце радость, глядя на Азорни. Еще была не в состоянии это признать, но понимала, что этот ребенок станет не просто сыном Изуны, он станет кем-то родным и для нее. И не важно, как скоро закончится срок ее пребывания в клане Учиха. Ее поступок, спасший жизнь нерожденному младенцу и ее матери, уже крепко связал ее с кланом Учиха.   Под пристальным взглядом учителя Учиха стушевалась, приспустила плечи, втянув голову. Виновата поморщилась, вскинув брови.   -        Что я натворила?   -        Под руку мне попалась. Пойдем. – она утянула за собой Азорни в сторону выделенного кабинета, ставшего чуточку родным. – Садись.    -        Вы поздно вчера вернулись.   Риз вновь вспыхнула, грозно зыркнула на куноичи и принялась ходить взад – вперед, о чем-то рассуждая. Остановилась, взглянула на ученицу и снова принялась мерить широкими шагами кабинет. Остановилась прямо перед ней и облокотилась на стол за спиной, скрестив руки под грудью.   -        Рассказывай.   -        Что?   -        Про мангекьё. И не надо банальностей. Это я, итак, знаю. Меня интересует обратная сторона силы.    -        Риз, я… - Азорни виновато улыбнулась, тщательно подбирая слова, - если ты про…аййй.   Эафура кинулась к ученице резко, провела руками по телу, животу, сканируя. Что-то явно было не так. Азорни прикусила губу и вдруг дернула руку в сторону шеи, но Риз резво перехватила ее и шагнула ей за спину, откидывая волосы со спины. В районе шейных позвонков на белоснежной коже разгоралась вязь тоненьких кандзи образуя замысловатый узор. Светился разгорался, причиняя хозяйке нестерпимую боль.    Ирьенин действовала на голых инстинктах, но едва проникла в подсознание, ощутила увесистый толчок и в следующее мгновение оказалась в кольце рук Изуны, с невероятной силой удерживающий ее на месте. Дернулась, но безрезультатно.    Мадара был взбешен. Взбешен до такой степени, что удушить чертовку из клана Эафура хотелось на ровном месте. Но пока стоило заняться Азорни пребывающей лишь на усилии воли на краю сознания. Чакра охватила ладонь, скользнула по девичьей коже и плотно обхватила шею куноичи. А потом все прекратилось.   Фууин-печать на ее шее вспыхнула в последний раз и потухла.    Азорни мелко задрожала и всхлипнула, стоило Изуне приблизиться.    И лишь взглянув на разъяренного Мадару Риз вдруг ощутила, что попала.    Крупно попала.   -        Это печать? Как у Хьюга?   Волна удушающей ки, исходящей от главы клана Учиха, прервала любые попытки его младшего брата заговорить. Риз хмурясь, игнорируя яростный взгляд Мадары приблизилась к Азорни и легонько просканировала, столь аккуратно, будто бы боялась, что вновь своими действиями может причинить ей боль.   -        Прости. Я не думала, что…я и представить не могла, что у вас стоит печать. – легонько коснулась ее плеча, - с ребенком все в порядке.    Риз проклинала себя всеми возможными словами, будучи потрясенной не сколько от факта наличия печати, а от того, что пролечив чуть ли не половину клана, умудрилась не обнаружить эту самую печать. -        Изуна, уведи Азорни.   -        Брат.   -        Пошли прочь. Оба.    Ирьенин закрыла глаза и непроизвольно отступила в сторону от Азорни, чувствуя разгорающееся пламя. Его удушающая чакра лилась наружу, через край переполненной чаши, готовая в любой момент накинуться на нее. Вместе с этим волна ки, исходящая от него слепила, не позволяя сосредоточиться, причиняя боль. Риз вдруг ощутила себя словно нашкодившая кошка, захотелось слинять из кабинета, но ноги будто бы приросли к одному месту.   И пугало во всей этой ситуации не сколько гнев Учихи, а скорее собственная неразумность.    Я могла ей навредить. Навредить Азорни и ее сыну.    От бессилия ей вдруг захотелось зарычать и пару раз для надежности стукнуться головой об стену.    Учиха в ярости мерил шагами кабинет, скрестив руки, впиваясь пальцами в собственные предплечья. Мало кто знал, как ему хотелось придушить чертовку.    -        Что тебе было не ясно из нашего вчерашнего разговора?   -        Это печать.   -        Печать, о которой никто не должен был знать.   -        Как у Хьюга?   -        Прекрати задавать вопросы, ответы на которые не получишь.   -        Как у Хьюга? – более настойчиво.   -        Нет, ни так, как у Хьюга. – раздраженно пробасил Мадара, - Что ж тебе не сидится на одном месте, и ты постоянно лезешь туда, куда не следует? Запомни несколько простых вещей, Риз. Печать – запретная тема, мангекьё шаринган – запретная тема. Еще хоть раз выведи меня из себя и запретным для тебя станет ученичество Азорни, все ясно?   Риз собиралась было сказать что-то колкое в ответ, но лишь сощурилась, упрямо поджав губы, прекрасно понимая, что своего она добьется в любом случае. Узнает все что ей нужно. И про печать клана Учиха, и про мангекьё шаринган. Ждать она умеет как кто бы то ни было.   После того как Мадара покинул ее, да так громко хлопнув дверью, что из соседних комнат повыглядывали врачи и пациенты, Риз не находила себе места. Разгорающееся желание узнать все тайны печати клана Учиха, о которой, как она была уверена, за пределами клана никто ни сном ни духом, притупляла и останавливала возникающая перед глазами картина в виде стонущей от боли Азорни.   И что бы Эафура не делала, о чем бы не думала, мысли все равно возвращали ее обратно к девушке. Вот уж кто походил на роль "миловидной брюнетки", но никак не Риз.    Прекращай думать об этом, Риз. Азорни тебе никто. Ее сын тебе - никто. Изуна тебе - никто. Мадара тебе - никто. Никогда не забывай ради чего ты устроила весь этот цирк.   Следовало привести мысли в порядок. Без прелюдий опустившись на пол, куноичи приняла медитационную позу и не успев войти в транс, зашипела сквозь зубы, оборачивая к лицу ладонь левой руки с разгорающейся фууин-печатью. Повинуясь чужой чакре ладонь вспыхнула, а следом на ней проявилась вязь кандзи.    То, что глава клана Учиха не успел уйти достаточно далеко, Риз ощутила практически сразу же, перехватив его на выходе из госпиталя. Она лишь успела передать короткое послание, перед тем как исчезла за воротами Сэйро уже через несколько мгновений.