Эпоха войн

Сладкий сон был прерван слабо назойливым копошением. Риз приоткрыла правый глаз, левый благополучно утыкался в россыпь подушек под головой. Кровать прогнулась под весом Мадары, стоило ему опустить голые ступни на пол. Ирьенин подавила страдальческий стон, зарождающийся в глубине души, и не шевелясь скользнула взглядом по открытым участкам его спины. Волосы шиноби разметались по спине, и она задумалась над тем, зачем он их отращивает? Колючки какие-то…   Будто ощущая ее взгляд, Учиха с ленцой обернулся, окидывая любовницу равнодушным взглядом. И этот самый взгляд отрезвлял куда лучше, чем что-то иное.    Риз уперла в него не менее колючий взгляд, с неким подтекстом разглядывая его ключицу, грудь и торс. Не единого следа. Не то, что на ней.    Мадара не торопился заводить разговор, а Риз не настаивала. Выскользнула из-под одеяла, накидывая на плечи подобранное с пола хаори, окинула взглядом порванное белье и распахнула дверь в свой номер.   -        Мы возвращаемся?   -        Нет, у меня дела. Скорее всего завтра.    Следовало подумать, как следует все взвесить и уже потом что-то предпринять.   Риз коротко кивнула и скрылась в своем номере, навскидку прикидывая насколько трагический вид ее ожидал в зеркале. Подойдя к нему, Риз скинула на пол хаори, крутанувшись вокруг зеркала.    Волосы спутались клочком, губы оказались распухшими, ярко-алого цвета с мелкими фиолетовыми кровоподтеками. Подбородок и шею украшали гематомы и следы от укусов. На бедрах остались характерные отпечатки пальцев, плечи и грудь покрывали розовые кровоподтеки.    Эафура прикрыла глаза, пытаясь восстановить дыхание и только спустя какое-то время начала осознавать все. По началу появилась легкая боль, а мышцы пресса неприятно заныли, стоило наклониться за хаори. И при всем при этом она в первые за долгое время почувствовала, что с трудом держится на трясущихся ногах.    Ирьенин провела рукой по губами и шее, подчистую стирая следы прошедшей ночи, и задержала руку в районе груди.   Нет.   Чакра на кончиках пальцев потухла и Риз задумчиво обвела кровоподтеки пальцами. Постояла в раздумьях и направилась в душ. Следовало как можно скорее привести себя в порядок.    Да уж, стоит согласиться, самоконтроль ни к черту.   Эафура задумчиво водила руками по телу, не чувствуя бьющихся ледяных капель по плечам, стекающих к ногам. Следовало убрать все следы и сделать вид, будто ничего не было. Пожалуй, это было бы лучшей линией поведения, если бы причиной тому не был Учиха Мадара. Куноичи прикинула в уме несколько возможных вариантов развития. Что ж, ей следовало признаться самой себе, что ночь оставила неизгладимые впечатления.   В первом, самом худшем варианте, Учиха посчитает ночь блажью со своей стороны и при всяком удобном случае будет ставить ей это в укор. Но в глубине души будет держать мысль, что она поддалась не просто так – скорее уж предприняла излишне отчаянную попытку привязать его к себе. К тому же, отказываясь на первых порах, Мадара был более прав, чем она. Отношения в любом их проявлении с химе клана налагали свои обязательства, которых он, несомненно, старался избегать в своей жизни. Что уж говорить о том, что своим безрассудным поступком Учиха не просто переспал с Риз, но и лишил невинности двадцати пятилетнюю Химе клана.   Во втором, менее худшем варианте, он, как и она сделает вид, будто ничего не было. Редкие встречи за чайной церемонией, минимум разговоров и отсутствие каких-либо напоминаний о сладостной ночи.   Эафура фыркнула, выключая воду и выходя из душа.    Размен вышел куда лучше, чем я ожидала.   Риз вновь подняла взгляд на отражение в зеркале, позволяя уголкам губ дрогнуть.   Не играй с огнем, Мадара, даже если ты свято уверен в том, что огонь это ты.   Куноичи провела пальцами по вязи символов на левом предплечье, активируя одну из фууин-печатей, служащей своеобразным хранилищем. Пыльно-серая юката была лучшим и единственным вариантом для нее, учитывая непристойный вид остальной одежды. А еще оставалась проблема с бельем… Плотно обвязывая юкату, надетую на голое тело, поясом, девушка размышляла о поиске ближайшего магазина.    Дверь скрипнула, привлекая ее внимание в тот момент, когда она убирала волосы в хвост.    В отличие от нее, не любящей излишнего внимания, Мадара никогда не гнушался своего устрашающего внешнего вида и предпочитал носить оружие на виду. И сейчас, плотно запахивая хаори в пол, он поправлял позвякивающую кусаригаму за спиной.    -        Мне нужно заняться своими делами. Надеюсь на твое благоразумие не приближаться к Сенджу.   Риз хотела ответить чем-то колким, но сдержалась, коротко кивая.    Риз гордо шествовала по улице, но избавиться от всплывающих картинок прошлой ночи заставить себя не могла. Она ощущала присутствие Мадары на фоне десятков тысяч людей где-то на краю города. Ощущала так ярко, как никогда ранее.   Она и Мадара.   Кто бы мог подумать.   Куноичи скривила губы и шагнула за порог ближайшего магазина одежды, следовало привести себя в божеский вид.   Она вдруг ощутила легкий укол совести, когда продавщица скользнула по оголившимся запястьям лукавым взглядом. Почему она не убрала все следы? Один лишь взгляд на багровые синяки на запястьях порождал сладкую негу, разливающуюся внизу живота.   Никогда не забывай своих ошибок. И никогда их не совершай.   Эафура с досадой потерла правую кисть, ощущая разгорающийся жар. Старые раны не беспокоили, а лишь изредка саднили, стоило вспомнить о причинах их появления.    Мадара был…сухим и холодным, ярким словно вечно горящий огонь и недоступным как горная вершина. Его чакра, словно адское пламя, ласкало ее всякий раз, стоило ей обратить свой взор на него. Это сыграло злую шутку.    Для тебя, Мадара. Как, наверное, странно ощущать, что пригрел на груди змею, но не знать когда она вцепится тебе в горло.   Риз как никто другой понимала необходимость, хотя скорее желание, любого сенсора окружить себя сильными людьми с мощной чакрой. Рядом с такими черпаешь их чакру, расширяя свой потенциал. И среди всех, с кем ей приходилось сталкиваться, пожалуй, Мадара на роль батарейки подходил лучше всех.    Эафура вдруг дернула головой. Еще один огонек чакры, яркий, но холодный, накрывал собой город. К нему ей хотелось ластиться куда меньше.    Сенджу Хаширама.    Ирьенин не была до конца уверена, кого бы поставила в строку победителей – Учиху или Сенджу, но чакру главы клана Сенджу она ощущала словно воду, сочившуюся сквозь пальцы. Другое дело Мадара… его чакра огня была плотной и обжигающей, грела, но всякий раз напоминала, что может и сжечь…еще большую остроту рядом с ним она ощущала, чувствуя внутреннее сопротивление. Ее тройная слабо развитая вязь воздуха-земли и воды была явно против такой тяги к огню, но с собой она ничего не могла поделать.    И вот сейчас она в первый раз задумалась о своей нерасторопности. Желание ощущать его чакру подле себя обратилось в секс. Ничего плохого в этом не было, но Риз вдруг почувствовала укол совести, явно говорящий о том, что она поспешила.    Стоило дать ему привязаться еще сильнее.   Учиха оказались не совсем такими, какими она себе их представляла. Военный клан в большинстве своем жил более чем мирно, чего уж стоит запрет женщинам и детям не шиноби покидать расположение Сэйро.    Наверное, я когда-нибудь об этом пожалею, но следует ему рассказать…   Мысль оборвалась столь резко, сколь сердце выдало гулкий удар, а все ее естество захотело обернуться и прильнуть к появившемся за спиной огоньку чакры.    Мадара ощутил появление Хаширамы в Отафуку, когда земля под ним зарокотала, выдавая присутствие еще одного шиноби со схожим уровнем силы вблизи. Костяшки пальцев неприятно зазудели, выдавая желание по плебейский помахать кулаками, но Учиха был вынужден признаться, что куда более он хотел сжать пальцы не в кулаки, а сжать в тех бедра куноичи.    Мужчина отмахнулся от назойливых картин произошедшего и шагнул в толпу. Что ж, раз в первые за последний год судьба свела их с Хаширамой в Отафуку, а не на поле боя, следовало поздороваться. И следовало признаться, что бои с Хаширамой развлекали его куда больше, чем простая резня с другими кланами. Бой с Сенджу всегда был непредсказуем, и победитель определялся довольно редко, чаще все сводилось в ничью.   Фигура ирьенина мелькнула перед взором в глубине толпы столь резко, что Мадара пихнул в сторону попавшегося под руки прохожего и скользнул следом.    Вот чертовка. Прямо к Сенджу.   Зло скрипя зубами, он вырос подобно скале за ее спиной, опуская тяжелую руку на плечо.    Эафура обернулась, не выглядя при этом удивленной.    Почувствовала.   Мадара тотчас почувствовал, как жгучая ярость потухла и по венам разлилось спокойствие словно вода. Он с легкой долей удивления, убрал руку с ее плеча. Риз моргнула, словно отгоняла наваждение, и наконец-таки взглянула ему в глаза.   -        В чем дело?   Учиха смирил ее хмурым взглядом и перевел тот куда-то поверх ее плеча, заставляя Риз обернуться и сделать непроизвольный шаг в сторону шиноби.    Риз на скорую руку заблокировала поток собственной чакры и вопреки здравому смыслу прильнула ближе к Мадаре, укрывая собственную чакру в его тени. Находясь от него на расстоянии ладони, Эафура в любой момент ожидала, что он отступит в сторону, не терпя такой близости. Но такие поползновения он вытерпел, отреагировав хмурым взглядом лишь когда ее рука скользнула на его запястье, надежно укрытое хаори.    И прежде, чем Хаширама Сенджу в сопровождении младшего брата приблизился достаточно близко, он не без толики удивления заметил, как Риз подобралась, горделиво выпрямила спину и напустила на лицо излишнюю безмятежность и радушность. Выдавала ее лишь мертвая хватка на его собственном запястье. Мадара скривил губы в подобии улыбки, но убирать руку не торопился.    Во всей этой немой сцене ему виделась даже капелька смеха. Не было до конца понятно кто кого удерживает от глупости.   -        Мадара, не ожидал тебя увидеть.    От добродушия, скользившего в голосе главы клана Сенджу, Эафура лишь сильнее впилась ногтями в руку Учихи, понимая, что еще чуть-чуть и она сломает ему запястье, которое потом самой же и придется сращивать.    -        Почему же, твой братец видел нас вчера. Здравствуй, Хаширама, - голос Мадары сквозил ехидством, пока он с легкостью высвобождал собственную руку из мертвой хватки спутницы.    Риз было удивилась, но потом поняла, что он лишь для пущего удобства подставил ей свой локоть, позволяя по-хозяйски более удобно обхватить его руку. И не только для этого.    Лишние движения не укрылись от взгляда братьев Сенджу, выдавая в лице старшего из них понимающую и снисходительную улыбку.   -        Не представишь нам свою спутницу?   Мадара будто бы лениво взглянул на Риз, но на самом деле ожидал ее реакции. Раз Сенджу Тобирама приложил руку к гибели ее семьи, следовало считаться с ее желанием либо отсутствием такового быть представленной. Но напоролся в ответ лишь на ответную снисходительную улыбку. Точь-в-точь как у Сенджу.   -        Химе клана Эафура. Риз, братья Хаширама и Тобирама Сенджу.   Риз слегка повела шеей, выдавая легкую заинтересованность в разговоре, но в то же время всем своим видом показывая свой статус принцессы клана. Взору Мадары из-под откинутых с плеча волос открылся крохотный участок бледной бархатистой кожи, на котором еще утром он лицезрел следы собственных пальцев.   Свела. Следовало ожидать.    Эафура с деланным достоинством вытерпела прожигающий взгляд младшего Сенджу, заинтересованный не сколько встречей с Учихой, сколько ее присутствием здесь.   -        Казалось у Иошихиро не осталось наследников. Как должно быть сложно укрывать Химе клана.   -        Стоило предречь очередные поползновения Сенджу в сторону клана Эафура, Тобирама-сан, - куноичи оскалилась, будто бы улыбнувшись, всем своим видом показывая, что за словом в карман не полезет.    -        Брат, хватит. Не предстало грызться на людях.   -        Хоть когда-то в твоих словах сквозит благоразумие, Хаширама.   -        Хоть ты не начинай, Мадара…   Риз скользнула взглядом по толпе, будто кого-то выискивая или же пытаясь на чем-то сосредоточиться, а потом с лукавой улыбкой взглянула на Хашираму. Она не рассматривала его, лишь уперлась взглядом в его лицо.   -        Нам с тобой, Мадара, верно стоило бы поздравить Хашираму-сана с днем рождения, но кто же мог знать, что мы встретимся в Отафуку в столь занимательный день.   Учиха цокнул, но был готов поклясться, что встретить здесь старшего Сенджу Риз как раз-таки и намеревалась.    -        С днем рождения, - протянул Учиха.    -        Да уж, кто бы мог подумать…-растерянно протянул Сенджу, - спасибо, но думаю обмен любезностями можно прекратить. Была рад увидеться, Мадара. Риз-тян.   -        Хаширама-сан, - Мадара шикнул на спутницу, когда та окликнула уже развернувшегося Сенджу, - передавайте привет жене. Мы все же пусть и дальние, но родственники.    Мадара был зол как девять биджуу. И злился он даже не на Риз, а скорее на себя, что допустил им столкнуться с Сенджу. О недавнем обмене любезностями к тому же напоминало ноющее левое запястье со следами недавно вцепившихся в то ногтей.   И лишь всеми правдами и неправдами, таща куноичи за собой в сторону гостиницы через толпы народа, он старался сдержаться, чтобы не прибить чертовку на месте.   -        Ты совсем с ума сошла?    Едва захлопнулась дверь и пространство вокруг на мгновенье заискрилось голубизной, подтверждая активацию барьера, он сжал обжигающе-горячие пальцы на ее шее, вдавливая куноичи в стену.    На краю его сознания промелькнула мысль, что именно этого он и хотел на протяжении всего дня. До боли сжать шею, запястья, бедра…   -        О чем ты думала, упоминая Узумаки и тем самым угрожая ей? – яростно шипел Мадара, усиливая стальную хватку на ее горле. – вздумала втянуть клан в свои разборки? – прорычал мужчина, стряхивая судорожно дрожащую ладонь Риз со своей руки.    Как же ему хотелось пропустить через руку чакру огня и оставить на ее шее ожоги, но…   Он вдруг вновь ощутил, как по венам растекается вода, остужая лишь самую поверхностную ярость, от чего та вскипала с новой силой.   Пытается успокоить его?!   В ответ на разъяренный взгляд, вопреки всякому здравому смыслу, Эафура даже не пыталась вырваться. И! О Боги! Ее судорожно дрожащие руки обхватили его запястье, и он вдруг ощутил с каким упованием она утягивает его огненную чакру. Ее посиневшие губы слабо зашевелились и Эафура мелко задрожала от переполняющей ее чакры.   Вот же чертовка!   Она его совершенно не боялась, что невероятно его злило. Даже сейчас, балансируя на грани белой ярости, не будучи сам уверен, что он не готов оборвать ее жизнь, она его совершенно не боялась. Даже наоборот – самозабвенно и безумно тянулась к нему, ластилась. Мысль. Безумная. Мелькнувшая на краю сознания, наконец помогла ему все осознать.   Сенсор.   Казалось, еще чуть-чуть и ее тонкая шея сломается под напором его пальцев, но куноичи не дергалась, а лишь жмурилась от переполняющей ее чакры, силы и эмоций. Мадара ощутил тихий укол, но вдруг понял, что забирает она лишь крохи, потому что упадка сил или эмоций он не ощущал совсем.    Вот же дура безумная! Самоубийца!   Мадара разжал пальцы. В полнейшем смятении Риз открыла глаза и ощутила, как от переизбытка чакры у нее кружится голова. Рука сама взметнулась к шее, с маниакальной нежностью поглаживая места, где уже завтра утром образуются синяки. Она, не до конца уверенная в том, что имеет на это право, дернулась вперед со всей присущей ей скоростью, осознавая, что в любой момент он может перехватить ее. Пальцы распахнули края хаори и скользнули под футболку, застыв в районе ребер.    Риз вцепилась в него так крепко, что Мадаре даже показалось – она хочет стать с ним единым целым, слиться. Было в этом что-то бесконечно трогательное и безрассудное, то, что шиноби не испытывал уже много-много лет. Он сам не заметил, как одна рука переместилась на спину ирьенина, а пальцы второй вплелись в волосы, задумчиво поглаживая.   В конце концов, не так уж много она и забирает.   Огонь не потухал. Чакра, казалось, с еще большей прытью потекла по каналам.    Эафура в какой-то момент подумала, что будь ее воля – она бы попыталась выпить его до конца. Но попросту физически не могла сделать это. Сравнивая их объем чакры, Риз описала бы себя как каплю в океане. Забрать больше, чем могла удержать, она не могла.    Его огонь обжигал, заставляя Риз морщиться, но слабая боль от противоположной ей стихии приносила садистское удовольствие. Вечно холодные пальцы, словно ирьенин только что вернулась с мороза, вдруг от непривычки обожгло огнем.   Учиха услышал нервный выдох и склонил голову, смотря на нее сверху. Она подняла голову и нахмурилась, будто что-то обдумывая, а потом, прильнула к нему всем телом, утыкаясь носом в его ключицу.    Эафура слабо дрогнула и слегка отстранилась, ощущая как его пальцы скользнули с волос на шею и задержались на подбородке. Он глядел не нее неотрывно и бесстрастно, оставляя загадкой то, что он думает. Вцепившись пальцами в подбородок, он провел пальцами по ее губам.    Риз насупилась, хмуря брови.    -        Зачем?   Мадара вскинул брови, не понимая, о чем она говорит. Риз раздосадовано тряхнула головой, скидывая его руку.   -        Зачем ты нежен? – Эафура от укола раздражения высвободила руки из-под его футболки.    Риз не понимала, как объяснить ему, да и вряд ли бы он понял, но…его чакра в какой-то момент перестала обжигать, даря при сладостное наслаждение и привлекая тем самым, а лишь слабо грела, становясь до бесстыжия слабо-противной.    -        Это противно, - кривясь от накатывающей чакры, Риз прервала контакт, - и это неправильно. Ты и твоя чакра…я должна…я хочу ощущать ожог, а не это слабое подобие огня.    Мадара хотел что-то ответить, но она не позволила – до боли сжала его запястье, обдавая вперемешку чакрой воды и воздуха. Ее чакра, ледяной струей скользнула по каналам чакры в его руке, вызывая ярость, боль и раздражение.    Учиха в гневе зашипел, чувствуя, как рокотавшая ярость разливается по телу.  И вот снова – едва почувствовав накатывающее на него возбуждение вперемешку с яростью, вдруг снова бессовестно прильнула. Пальцы, ухватившись за край кимоно, нерешительно замерли, будто выжидая остановят их или нет, но все же рывком потянули края одежды вверх.    Прижавшись к его раскаленной груди, девушка зажмурилась от переполняющего ее опьянения и восторга. Проводя пальцами вдоль его позвоночника и обжигая своей чакрой, она тем самым не давала его ярости потухнуть.    Мадара ухватился за ее волосы, медленно намотал те на кулак и потянул вниз. Риз повинуясь, задрала голову, и заулыбалась. Безумно. Будто именно этого и хотела. Риз прильнула к нему, обвила руками шею и требовательно распахнула губы, как будто умирала от голода. Шиноби провёл языком по нижней губе и тихо зарычал, чувствуя, как она бесстыдно скользнула руками ниже.    Теряя остатки самообладания, шиноби задрал подол и прошёлся ладонями по гладким бедрам, комкая ткань. Внезапно Риз оттолкнула его руки, чуть отстранилась и дёрнув пояс, распахнула халат, а затем и вовсе откинула шёлковую ткань в сторону. Под халатом ничего не было, и девушка увидела, как расширились зрачки Мадары, а в следующее мгновение он медленно провел пальцами вдоль позвоночника, расположил ладони на ягодицах и, сжимая их, сильней прижал к своей плоти. Эафура беспомощно раскрыла рот, а потом застонала и откинула назад голову, потому что вынести все нахлынувшие ощущения было невозможно.   Он нетерпеливо подтолкнул ее к кровати.   -        Ложись на живот.   Молча и податливо кивнув, Риз перевернулась - разум был затуманен настолько, что все слова куда-то делись. Матрас прогнулся, и она почувствовала, как Мадара устраивается позади нее, между ее раздвинутых ног. Его рука погладила ее ляжки, ягодицы. Затем он крепко ухватил ее за бедра и поставил на колени, одновременно подтягивая к краю кровати, где ему было удобней. Риз чувствовала, какая она мокрая, чувствовала его пальцы, гладящие мои бедра там, где даже было неприлично воображать. Сердце билось в груди, как молот, и она попыталась отрешиться от всего, кроме тепла его кожи, прикосновения губ и волос, щекочущих спину.   -        Ты же именно этого и хотела, - сказал Учиха, снова наклоняясь и целуя ее в спину.   Пальцы обжигали. Во всех смыслах. Лихорадочно закивав, она ткнулась ему в руки, чтобы он утолил бушующий внутри нее голод.   Он погрузился одним сильным толчком, и Риз сама помогла. Что-то огромное, всепоглощающее затопило разум. Не в силах противостоять столь мощному наплыву, она глухо застонала.    Он начал двигаться быстрее – короткие толчки его бедер отпихивали ее к середине кровати и приближали к тому моменту, когда все внутри нее грозило разлететься на части.   Она почувствовала, как его рука легла ей на плечо, а затем зарылась в волосы. Пальцы сжали непокорные пряди, чтобы удержать меня на месте – там, где ему хотелось. Он накрутил волосы на кулак и нетерпеливо дернул назад. Пальцы, впившиеся в бедра, запылали огнем.    –       Раздвинь ноги шире, – прорычал он. – Ляг на локти.   Риз немедленно подчинилась ему и вскрикнула – так глубоко он вошел. При мысли о том, что он использует ее покорное тело, чтобы кончить, жар растекся у нее в животе и между ног.   Чувствуя, что падает, она вытянула руки, прижавшись лицом к подушке и отклячив зад. Он продолжал ее трахать. Под щекой была прохладная ткань наволочки. Риз закрыла глаза и провела языком по губам, прислушиваясь к звукам соприкосновения их тел и к его неровному дыханию. В какой-то момент он практически остановился, начав двигаться издевательски медленно.   -        Скажи мне, что ты хочешь, - вдохнул он как-то хрипло.   -        Еще. Сильнее. Глубже. - Риз с трудом подбирала слова, язык заплетался, - чакра... - она ахнула, спиной ощущая как он в буквальном смысле слова полыхнул, вдавливая ее в кровать.   Ощутив небывалый прилив чакры и бешено вколачивающегося в неё Мадару, она в миг зарычала, как от невыносимой боли. Тело сотрясла конвульсия, рассыпавшись миллионами ярких молний, что разбежались по каждому мышечному волокну, по каждой клеточке, и, почти бессознательная, Риз услышала собственное имя из его уст и почувствовала, как внутри пульсирует его член.   Чувствуя тепло его тела, перебирая жёсткие волосы, она была так полна и умиротворена, что, казалось, куда уж больше?