Эпоха войн

Рандо только замаячил на горизонте, когда я перешла с верхних путей на землю, замедлив бег и переходя на легкий шаг. На краю развернутой сенсорики мелькнуло несколько огоньков чакры. Через минуты три пятеро фигур выскочили из леса, а одна из них двинулась прямо ко мне. Убедившись, что на их одежде выгравирован знак клана Камизуру, я чуть склонилась в поклоне, протягивая шиноби запечатанный свиток, переданный от Эафура.   Мужчина молча принял его, прочитал, а потом окинул меня придирчивым взглядом.   -        Вы не Эафура, - он кивком головы указал на мое одеяние, - откуда у Вас свиток?   -        В прошлом Химе клана Эафура. Мое имя Риз.   По чуть дрогнувшему взгляду я поняла, что мое имя ему явно знакомо. Еще раз перечитав свиток, он наконец-таки кивнул, отдав приказ сопроводить меня в деревню.    Деревня как деревня.    Я осторожно прощупала пространство вокруг, отмечая, что население по большей части было гражданским. В процентном соотношение примерно тридцать на семьдесят.    Глава клана Камизуру – Ишикава был мужчиной лет шестидесяти. Лицо без шрамов, седоватые волосы до плеч, густые брови, остроконечная борода и усы. Слегка тучный, высокий Ишикава по моим ощущениям обладал большим объемом чакры, но слабым контролем, неумело скрывая свой резерв.    Он тоже без особой радости одарил взглядом мое клановое одеяние, погружаясь в чтение свитка. Я же развернула сенсорику, прощупывая его поверхностные эмоции. Все было довольно-таки неплохо. Раздражение, осторожность, но без оттенков ненависти. Мадара, конечно, не отпустил бы меня к Камизуру, будь у Учиха с ними какие-либо терки, но стоило убедиться.    -        Надеюсь моя принадлежность к клану Учиха не доставит Вам проблем, Ишикава-сан, - я почтительно поклонилась.   -        Жена Учихи Мадары и без эскорта? – он отложил свиток в сторону, придирчиво разглядывая меня.    -        Боюсь, что эскортом для меня может служить только Мадара, - обворожительно улыбаюсь, вновь кланяясь, - покажете больную?   -        Скорее уж беременную, - глава клана Камизуру фыркнул, жестом отзывая сопровождающих меня шиноби, - пойдемте.    Прогулка была короткой – мы прошли от силы метров двадцать. Ишикава коротко постучал в дверь и тут же открыл ее, пропуская меня вперед.   Молоденькая русоволосая девушка было дернулась, чтобы встать, но одного взгляда на ее зеленоватое лицо хватило, чтобы понять, что с беременностью явно что-то не так. Подскочив к ней, я предрекла попытку встать, тут же укладывая ее обратно.    -        Вводные? – я положила ладонь на лоб женщины, тут же погружая ее в сон. Уж слишком больной она выглядела.    -        Четвертый месяц. Медики, обученные Эафура, диагностировали отклонения в развитии плода из-за чего он просто выпивает силы моей дочери – Канамэ. Предлагают оборот.    Что ж. Причина по которой ирьёнины Камизуру не смогли диагностировать болезнь или первоисточник была понятна. Думаю Камизуру, как и многие другие кланы, прекрасно понимали, что медиков мы обучаем только поверхностным знаниям в ирьениндзюцу. В первую очередь, конечно, теоретическим основам.    Еще три-четыре поколения назад считалось кощунством вскрывать чужие тела не только при жизни, но и в посмертии. Например, многие кланы считали, что осквернение тела не позволит душе попасть в Чистый мир. При родах запрещалось вскрывать тело матери с целью спасти жизнь ребенка в тех случаях, когда матери уже нельзя было помочь. И шиноби и гражданские просто давали таким несчастным умереть.    Шиноби же зачастую, не осознавая того, применяли к себе медицинские техники на протяжении всей жизни. Само по себе тело любого шиноби не способно на регенерацию. Любой перелом, порванные связки и мышцы по времени должны затягиваться ровно столько же, сколько у простого гражданского. Многие годы наблюдений позволили понять причину повышенной регенерации шиноби.    Чакра.    Ток чакры по каналам циркуляции не прекращается у шиноби ни днем, ни ночью. Каналы по своей природе в неактивном состоянии пропускают через себя «сырую» чакру, не подверженную стихийному воздействию. Именно «сырая» чакра по своей природе используется для ирьениндзюцу.   Стихийность же она приобретает только в источнике при непосредственном преобразовании.   Неосознанная регенерация шиноби связана именно с развитостью системы циркуляции чакры и объемом чакры, пропускаемой через систему циркуляции. Простой пример – Хаширама. Он, насколько я знаю, не способен лечить других людей (хотя слухи говорят обратное), но его собственная способность к регенерации просто поражает.    Пятнадцать лет назад начав разработку первых медицинских техник, первоочередное внимание я уделила именно строению тела человека. Даже написала парочку учебников для госпиталя по человеческой анатомии. Правда для этого пришлось вскрыть три-четыре десятка специально отловленных для этого человеческих тел.   Сторонних медиков мы в первую очередь обучали теории.    Во вторую учили их использовать «сырую» чакру, не преобразуя ее в стихийную чакру. Именно это обуславливало тот факт, что в ученики и я, и другие Эафура брали шиноби и куноичи только с контролем чакры «выше среднего».    По факту, единственной медицинской техникой, применяемой шиноби за пределами Эафура была «мистическая рука» или по-другому шосен. Эта техника позволяла сращивать мелкие повреждения тканей, сосудов и костей. Нет, конечно, у тех медиков, что мы обучали за пределами клана, оставалась возможность повысить свое мастерство в ирьениндзюцу, но для этого им пришлось бы приложить немалые усилия, посвятив всю свою жизнь стезе ирьёнина.   В моем же случае дело обстояло несколько по-другому. Знание анатомии человеческого тела позволяло мне, как и другим медикам конечно, использовать шосен в несколько ином плане. Годы практики позволяли лечить повреждения с большей точностью и скоростью, одновременно занимаясь разными видами травм. Так, для меня не было проблемой одновременно сращивать чакроканалы, что считалось неимоверно сложным занятием, и заниматься устранением физических травм.   Но составляющей чертой профессионализма Эафура считался именно интон. Для целенаправленного использования чистого интона нужен был просто потрясающий контроль чакры.    «Сырая» чакра, текущая по СЦЧ, представляла собой смесь интона и йотона. Даже обученные ирьенины, используя медицинские техники, немного, но смешивали интон и йотон.    Но именно чистый интон давал возможность использовать погружение. Именно эта составляющая часть медицинских техник, разработанная лично мной, оставалась в закромах Эафура. Этому я не обучала даже членов клана Учиха ввиду отсутствия кандидатов.   Даже в Эафура, помимо меня, использовать погружение могли лишь четверо из всех обученных ирьенинов. А обучением ирьениндзюцу, к слову, подвергались все члены клана, даже пришлые по бракам.   Диагностика Канамэ Камизуру затянулась.    Поверхностный осмотр позволил диагностировать нарушение в системе циркуляции чакры.    Переместив одну из ладоней с живота пациентки на голову, я использовала погружение. Оно далось с большим трудом. Все же в ее организме уже развивалась новая система циркуляции чакры ребенка.    Еще несколько минут ушло на то, чтобы наконец-таки разглядеть систему циркуляции чакры ребенка. Она была похожа на спутанный клубок разноцветных нитей, цвет некоторых из которых я видела впервые в жизни. Клубок нитей ребенка развивался внутри системы матери. Аккуратно прикоснувшись к его нитям, я принялась за диагностику.    Хреново дело.   Вынырнула из ее подсознания так же быстро, как и погрузилась, стирая капельки пота с лица. Резерв тут же ухнул на треть, отражаясь легким звоном в ушах.    Да уж. Главе клана явно не понравятся новости.   Убедившись, что дочь главы клана до сих пор спит, обернулась к Ишикаве:   -        С хороших новостей или с плохих?   -        Давайте сразу со всех.   -        У Вас будет внук. Резерв выше среднего, как минимум три очага стихийной чакры. Могу ошибаться, но велика вероятность развития кеккей тота. Однако у ребенка есть неочевидный дисбаланс в развитии. Вполне возможно, генетический. Вполне возможно, наследственный. У матери таких отклонений нет…Я могу поинтересоваться кто отец ребенка?   -        Он погиб несколько недель назад. Рёотэнбин. Какой именно дисбаланс?   -        Простите за прямоту, Ишикава-сан, но Ваш внук родится недоношенным и с проблемами в физическом плане. Карлик.   Яростное ки полыхнуло так сильно, что пришлось помассировать виски, пропуская через пальцы чакру.    -        Ишикава-сан, успокойте свое ки, пожалуйста. Я еще не все сказала, - дождавшись пока Камизуру приструнит себя, наконец-таки продолжила, - я могу исправить нарушения в развитии, но уже течет четвертый месяц. Скорее всего он отстанет в физическом развитии от своих сверстников примерно на половину, может быть на треть. Подобного можно было избежать, привлеки меня на раннем сроке, но сейчас я могу помочь плоду только в том процентном соотношении, сколько осталось до родов.    -        Что Вам нужно?   -        Чакра. Много чакры. По стихийной направленности лучше воздух, вода, земля.   Сумма, объявленная мной за спасение жизни Химе Камизуру и будущего наследника, заставила главу клана скрипнуть зубами. Ну-ну, бесплатно работать я не собираюсь, а кто-то другой вряд ли сможет провернуть эту авантюру.    Ишикава пообещал предоставить соответствующую подпитку для проведения операции, а я же заперлась в отведенной комнате, тщательно обдумывая план будущей операции. Ничего подобного я никогда раннее не делала. По моим прикидкам исправление генетических отклонений должно было занять две-три недели.   Восстановив чакру после диагностики, я направила большую часть в ладонь, формируя мысле-образ для фууин-печати, расположенной в левой ладони. «Три недели. Подтверждаешь?»   Объем чакры сразу же рухнул на треть.   «Долго. Что случилось?»   Скрипнула зубами. Ну-ну. Мадаре отправить такое сообщение расплюнуть, а у меня уже мушки перед глазами витают от резкого падения объема чакры.   «Тяжелое состояние Химе»   Собственно, на этом наша с ним «переписка» и закончилась, а я позволила себе завалиться спать.   Следующий день принес слишком много хороших новостей и событий, что я невольно стала подозревать неладное.    Началось все с подбора кандидатов для подпитки. Думаю, весьма очевиден тот факт, что сенсорикой на полную мощность в расположении чужого Ичизоку я не рискнула пользоваться, ограничившись прощупыванием пространства в пределах десяти-пятнадцати метров вокруг себя.    Тем удивительнее было обнаружить в расположении клана Камизуру Узумаки. Чистокровного Узумаки. Об этом говорило много факторов. Я узнала его еще до того, как увидела огненно-красные волосы. Просто в какой-то момент на краю ощупываемого пространства вскользь мелькнула чакра, присущая только Узумаки, которую попросту невозможно скрыть никакими методами.   Собственно, с этого и начался очередной день. С главой клана Камизуру я пересеклась во время чаепития, куда меня позвали обсуждать кандидатуры будущих шиноби для подпитки.   -        Ишикава-сан, как Вы знаете, в чем я не сомневаюсь, я не только медик, но и довольно сильный сенсор.   Мы расположились в летней беседке в глубине главного поместья, не спеша распивая чай перед началом переговоров.   -        Не сочтите это грубостью, но я бы хотела, чтобы в качестве подпитки выступал Узумаки.   -        Вот как. – Ишикава призадумалась, однако вполне сносно воспринял тот факт, что того самого Узумаки я все-таки как-то учуяла. По крайней мере об этом говорил его эмоциональный фон. – Такедеши уже не молод, Риз-сан. Однако, я полагаю, что он может согласиться.    Он жестом подозвал одного из своих сопровождающих, оставшихся за пределами беседки, отдав краткие указания.   Такедеши Узумаки и вправду оказался уже немолодым шиноби. На вскидку по человеческим меркам я бы дала ему лет шестьдесят. Но Узумаки с их живучестью вряд ли можно было в полной мере считать людьми. Одного взгляда на мужчину, чьи короткие красные волосы едва тронула седина, хватило, чтобы понять, что его возраст явно насчитывает вторую сотню лет. И как он только оказался в расположении клана Камизуру? Но обо всем по порядку.   Обменявшись любезностями, Ишикава пригласил его присоединиться к чаепитию, кратко обрисовывая ситуацию с лечением дочери.   -        Я наслышан о Вас, химе клана Эафура.   -        Вы можете называть меня по имени, Такедеши – сан, - я выдала самую ослепительную улыбку, на которую была способна, - если позволите, я поясню причины, по которым Вы подходите мне больше всего.   -        Полагаю, что частично дело в Вашей крови, Риз-сан.   -        Частично, Вы правы. Я…на одну шестнадцатую Узумаки, Такедеши-сан. К тому же, насколько я вижу и чувствую, Ваш основной элемент – вода. У меня он второстепенный, но в клане Камизуру я не смогла почувствовать никого, кто бы обладал воздухом. Поэтому Вы – лучшая кандидатура. Земля мне не дается, увы, не моя стихия.   Лукавость мое второе я. И про примесь крови наврала и про стихийную принадлежность. Переобщалась ты с Мадарой, Риз.   -        Если это все…   -        Позвольте, Ишикава-сан. – я на мгновение задумалась, просчитывая возможные варианты, - когда я называла цену за свою услугу, я не думала, что в расположении клана есть Узумаки.   -        Здесь моя семья, Риз-сан.   -        Тем более. Если Такедеши-сан согласится помочь мне с фууин-составляющей одной из моих разработок, я не возьму денег за свои услуги.   -        После того как Вы вылечите мою дочь, Такедеши-сан сделает все возможное, чтобы Вам помочь.   На том и порешали.    Еще три дня мне потребовалось чтобы окончательно разработать план действий и окончательно убедиться в своих возможностях осуществить медицинское вмешательство.    А еще у меня появилось время чтобы более тесно познакомиться с Узумаки. Оказалось все до банальности просто. Влюбился в девчонку, что была младше его практически на столетие. Пару лет обивал пороги главы клана Узумаки, прежде чем его разрешили переехать практически на другой конец континента. Еще десяток лет добивался руки и сердца обычной клановой девчонки, прежде чем женился на ней. И я была права – ему оказалось куда больше сотни лет. Если быть точнее – сто двадцать пять. Как только представлю сколько он пережил и сколько он видел – дрожь берет. И зависть. Жаль, что кроме предрасположенности к фууин и сенсорике, мне от Узумаки ничего не досталось. Учитывая старение моего тела, жить мне лет семьдесят, на вскидку. Если не помру раньше, что очень даже вероятно.    «Операцию» я решилась проводить в начале второй недели моего пребывания в клане Камизуру. Откладывать дальше было рискованно. Каждый лишний день был угрозой как матери, так и ребенку.   Медицинское вмешательство ничем примечательным не отличалось. На добрые полдня я просто застыла над телом погруженной в сон Химе клана Камизуру, приложив руки к ее животу, в то время как Такедеши расположился за моей спиной, маленькими порциями передавая мне чакру.   Вся суть проводимого вмешательства сводилась к распутыванию закупоренных чакро-каналов матери, а также кропотливой работе по выстраиванию чакро-каналов ребенка. По-другому это описать было довольно сложно.    Когда операция подошла к концу, и я «вынырнула», оказалось, что уже глубокая ночь, хотя все действие начиналось на рассвете. Камизуру безмятежно спала.   -        Все.   Едва Узумаки убрал руки с моих плеч, я тут же ощутила небывалую слабость и дикую головную боль, молотком стучавшую по вискам. И если красноволосый лишь размял затекшие плечи, то я с трудом дошла до кресла рядом с кроватью, тут же забываясь беспробудным сном.   Глупо было ожидать, что меня кто-то заботливо отнесет в кровать, так что с утра я не удивилась, проснувшись все в том же кресле. На скорую руку разогнала чакру по телу, снимая головную боль.   Что ж. Стоило сказать, что было верхом глупости засыпать сразу же, не доползя до выделенной комнаты и не поставив защитный барьер. Но Камизуру все же не идиоты нападать на жену главы клана Учиха. Именно поэтому я позволила себе такую вольность.    Едва встав на ноги, тут же проверила состояние пациентки и ободряюще кивнула наблюдателю, который не столько сторожил меня, сколько сторожил Химе. А потом сразу же направилась на поиски еды. Есть хотелось дико. Едва поев, тут же завалилась в выделенную комнату, позволяя себе еще несколько часов сна, которые закончились лишь на следующее утро.    И все по новой. Завтрак, обследование, распивание чая с главой клана и, наконец, разговор с Узумаки. Меня даже учтиво проводили до его дома. Дома он, кстати, оказался один.    -        Так чем я могу помочь Вам, Риз-сан?   -        Я хотела бы чтобы Вы взглянули на одну из моих наработок, Такедеши-сан.   -        В расположении Эафура есть чистокровные Узумаки, насколько мне известно.   -        Насколько Вам должно быть известно, я больше не Эафура.   -        Что есть… - Узумаки ухмыльнулся и жестом указал на стол, едва я распечатала свиток, - Что это?   -        Метка для телепортации.   -        Что?   -        Метка, которая должна, по задумке, связать два объекта для возможности осуществить телепортацию человека.   Это было верх того, что мои скудные мозги, не имеющие никакого отношения к клану Нара, могли придумать. Еще три-четыре поколения назад Узумаки, влившиеся в Эафура, изобрели стационарные метки для экстренного оповещения. Я, впоследствии, смогла видоизменить фууин, превратив его в некое подобие переговорного устройства, что мы использовали с Мадарой несколькими днями раннее. Но изначально все эти действия были направлены лишь на это. Возможность создать метку, которая будет служить в качестве маяка для перемещения.    - И как Вы собираетесь убрать экстраординарную перезагрузку на организм? Даже в теории создание подобного…кхм…устройства, явно не предполагает его использование для человека. Любой перенос живого организма, даже на расстояние пары шагов, с использованием фууиндзюцу, попросту…как бы это сказать.   -        Разорвет его?    -        Именно.   -        Такедеши-сан, не сочтите за грубость, но я не буду раскрывать всего. Я лишь хочу, чтобы Вы осмотрели заготовку и сказали в чем проблема. И меня интересует именно метка.   -        Вы отчаянная женщина, Риз-сан. Неужто собираетесь экспериментировать на себе? Не хотелось бы чтобы Ваш муж, разузнав кто Вам помог в этом самоубийственном желании, наведался ко мне в гости.   -        Не наведается, не беспокойтесь.   -        Что ж…   Он довольно долгое время придирчиво рассматривал заготовку, крутясь вокруг заложенного свитка, прежде чем наконец-таки вынес вердикт, тыкнув пальцем в один из внешних кругов схемы.   -        Думаю здесь. – он очертил пальцем нужную вязь кандзи, - если эта схема отображает действительно то, о чем Вы, Риз-сан, говорите, то проблема здесь. Указанные печати, по своей сути, являются базисными для стабилизации любых процессов. Они, как я полагаю, частично отвечают за доставку тела в целости и сохранности. Но, - он провел рукой по внутреннему кругу печатей, которые, по моей задумки, и были маяком, - вместе вот с этой печатью, служащей, очевидно, маяком, меняют свое воздействие. Они взаимоисключающие.    -        То есть…?   -        Вместе они работать не будут. Никак. Печать стабилизации и печать маяк, как я уже сказал, взаимоисключающие. Вместе они приобретают совершенно иной смысл.    -        Стагнация.    -        Именно. Они замедляют процесс, сводя его в ноль. К тому же, печать стабилизации, по моему мнению, здесь явно лишняя.    -        Почему?   -        Как бы сказать…Портал не должен быть стабилен. Он должен быть, в некотором роде, живым проводником. Печать стабилизации сводит на нет любые действия, направленные на активацию маяка. Боюсь, что если Вы примените его в этой формуле, то можете оказаться «нигде».   -        И как это исправить?   -        Боюсь, что никак.   Еще две недели ушло на стабилизацию пациентки, во время которых я время от времени заглядывала к Такедеши, мучая его очередными печатями, но все без толку. Когда состояние химе клана Камизуру окончательно пришло в норму, я отдала честь, напоследок сообщив Ишикаве, что, если потребуюсь на родах – он знает где меня искать.   Обратный путь занял у меня неделю. Я хоть и не надрывалась, но все же хотела как можно быстрее оказаться дома.   Дом.   Никогда не думала, что смогу назвать Сэйро своим домом. Никогда не думала, что начну думать о себе как об Учиха.   Превратности судьбы.    Едва пересекла порог дома, как меня тут же заграбастали в свои объятия, вертя в руках, явно проверяя на наличие всех конечностей. Мадара окинул меня придирчивым взглядом и буквально закинул на плечо, оттащив в спальню.    Валяясь поперек кровати после вполне ожидаемой лежачей тренировки, я просто разглядывала потолок, пытаясь осознать себя.   Ненастоящая. Так когда-то высказался обо мне Мадара. Сложно было признать, но он был прав. Кто я? Зачем я? Почему я? Непонятно.   Вся моя жизнь состояла из одной цели и одного желания – причинить Тобираме как можно больше боли и страданий. Я не ненавидела клан Сенджу, мне они были абсолютно безразличны. Более десяти лет вдали от Хаширамы тоже сделали свое дело – я не осознавала его своим младшим братом, а меня его старшей сестрой. Он был…словно пустым местом. Он вызывал уважение и саднящую боль в деснах.   Иошихиро и Эафура оказались для меня отдушиной. Приютили, обмыли, выходили, обучили. Я по-настоящему привязалась к каждому из своих учеников и была готова разорвать глотки каждому, кто причинит им боль. Но они не были моей семьей. Особенно теперь.   Были ли или стали ли им Учиха – я еще не знала. Я была ослеплена. Мадарой. Пока он был рядом – для меня больше ничего не существовало. Каждую свободную секунду я смотрела на него и пыталась понять, что я к нему испытываю. Жажду его чакры или самую настоящую любовь? Ведь что такое любовь? Нежелание жить без этого человека. Невозможность представить свою жизнь без него.    Но я была сенсором. Сенсором, помешанном на главе клана Учиха.    Одни вопросы и ни единого ответа.    А следующие полгода вылились для меня в один сплошной эксперимент. Чтобы не говорил Такедеши, но останавливаться я не собиралась. Мадара, видя мой затуманенный взгляд, пару раз попробовал влезть и оттащить от рабочего стола, но быстро сдался.    Если печать стабилизации нельзя поместить в печать маяка значит…я помещу ее на тело перемещающегося. Задача не из легких. К тому же экспериментировать было не на ком и только это стало причиной моего очередного изобретения.   Я назвала его бьякуго. Но обо всем по порядку.   Окончательно доработав фууин-метку, убрав из нее лишние элементы, я принялась за разработку фууин для наведения. Ведь нельзя не закодировать метку, иначе ей бы пользовался каждый кому не лень, и кто знает об ее существовании. Именно поэтому для полноценной фууин-метки, требовалась фууин-ключ, которую я планировала поместить на конкретного человека.    Когда к третьему месяцу работу фууин-составляющие для работы портала были закончены, встала куда более острая проблема. На ком экспериментировать? Вариант лучше, чем я родная, я не нашла. Но риск остаться без руки, ноги или головы все же заставил задуматься о последствиях.   Так и появилась печать бьякуго, до предела наполненная концентрированное мед-чакрой, которую я старательно питала и вырабатывала, пять-шесть раз опустошив Мадару под ноль. Ее я рискнула разместить прямо над сердцем. Единственная из оставшихся доступных точек Хичимон, не считая тех, что расположены в голове.   В общем, была еще и вторая проблема. Мадара.   Мой первый эксперимент вышел не слишком удачным. Телепортнулась я на расстояние двух метров к заранее подготовленной метке, но тут же свалилась на землю, тихонько подвывая. Ногу буквально расщепило. Вместо правовой ноги было одно сплошное месиво. К счастью, печать сработала как надо и буквально через пару минут я уже отхватывала по самое не могу от примчавшегося на мой вой мужа.   Меня как нашкодившего котенка оттащили сначала в больницу для проверки не сколько здоровья, сколько мозгов, а потом как следует…кхм… пожалуй, подробности здесь излишни.   Еще неделю я ходила за ним по пятам, упрашивая продолжить. Сдался он к концу второй недели, когда я в красках описала все плюсы от моей разработки.   Стоило кольнуть в самое больное. В возможность вытащить попавших в засаду соклановцев прямиком в Сэйро.    Потом последовали долгие недели экспериментов, где-то в середине которых меня перестало контузить, но возникла куда большая проблема – дезориентация. В новой версии метки при ее использовании для прихождения в себя требовалось по меньшей мере десять минут. Слишком много.    И наконец, спустя долгие полгода кропотливой работы, мне наконец-таки удалось сделать то, что я хотела.   Метка работала безоговорочно. Без каких-либо побочных эффектов. Для ее применения было достаточно нанести на нужного человека фууин-направляющую, а активировать обратный призыв мог хоть один человек. Учитывая, что подпитку как маяка, так и ключа осуществлял сам Мадара, обратный призыв к метке можно было сделать практически без чакры в полумертвом состоянии.    Несмотря на тотальное недоверие старейшин к этой затее, Мадара рискнул проверить мою заготовку на себе. Сначала с расстояния пяти метров, потом пятисот, потом специально ускакал в Отафуку для чистоты эксперимента. Вернувшись обратно, он удовлетворительно хмыкнул, наказав мне поставить фууин всем без исключения шиноби, выходящим за пределы Сэйро, а всем и каждому, проходящему мимо метки, расположенной на центральной площади, подпитывать печать каждый день.    Я не прекращала попытки разгадать суть фууин с куная Тобирамы, который Учиха притащили в Сэйро почти год назад, но не особо продвинулась в этом вопросе.   Что еще произошло за эти полгода?   Кагами исполнился год. Порой мне казалось, что Мадара, глядя на то с какой радостью я вожусь с его племянником, начинает меня ревновать. Но нет, глава клана Учиха сам был без ума от ребенка. Кому скажи, что этот Учиха умеет смеяться и счастливо улыбаться, скрывая за улыбкой слезы, когда малец тянет его за волосы, не поверят.    Но так все и было. Кагами стал просто центром нашей жизни. Нашей семьи. И сейчас, как бы тяжело мне не было это признавать, я уже не хотела никакой мести, никаких смертей. Я хотела, чтобы все было так как есть. Чтобы Кагами называл моего нелюдимого мужа «Дааара», чтобы Изуна счастливо улыбался, обнимая Азорни, так и не ставшую его женой, чтобы я просто была рядом с ними.    Не существовало больше Сенджу. Не существовало больше Эафура. Были лишь Учиха, и я надеялась, что так все и будет. И видят боги, я желала этого, но этому было не суждено сбыться.    И смерть Изуны стала началом конца.    Но только много лет спустя я поняла, что все началось куда раньше.