Эпоха войн

Отделалась мелким испугом и красными ягодицами.   Ух, как страшен Мадара в гневе.   Пришлось строить из себя святую невинность и приводить в чувства Мито, страдающую от похмелья похуже меня. А потом мы вдвоем, под надзором Мадары, исправляли свои творения как нашкодившие девицы. Я даже чуток позавидовала, что Узумаки не перепало от Хаширамы — тот до сих пор валялся в госпитале, так что воспитательную беседу с нами завел Мадара, едва мы разобрались с цветным безобразием.   Хьюга и вправду прибыли. Практически в полном составе.   Мадара, правда, еще довольно долгое время зубоскалил, узнав причины присоединения Хьюга к Конохе. Ну еще бы… На клановых землях белоглазок столкнулись отряды из страны Камня и новообразованного Кумо. Перепало и парочке Хьюга, так что те под шумок слиняли в страну Огня, бросив пожитки.   Потом Учиха всё-таки оттаял, но только после того, как хорошенько оттаскал меня за ухо, в назидание, так сказать. Чтобы больше не устраивала локальные войны с помощью древесных клонов.   К Конохе ожидаемо присоединились Сарутоби, а потом пошло-поехало.   Почему? Да потому что Сарутоби — клан торгашей-ниндзя. А где торгаши — там гражданское население. Так что, количество голов в Конохе начало расти в геометрической прогрессии.    А потом все закрутилось завертелось.   А я же…   Я ощущала холодное беспокойство. Почти каждый день на протяжении последних пяти лет, что прошло с момента подписания мирного договора с кланом Сенджу. И уже давно это был не страх потери, а скорее напряженное предчувствие будущих бед.    В каком-то смысле я была рада за Мадару. К моему удивлению, но он успокоил свою душу, сумев простить Сенджу, но не сумев простить Тобираму. Просто жил.    Было много удивительного за эти пять лет, что прошли в полнейшей суматохе. После того, как в Конохе обосновались Сарутоби и Хьюга, острым оставался лишь один вопрос.   Кагэ. Если быть точнее — Хокаге.   Вот тогда-то и объявился невесть куда сгинувший Тобирама.    Сначала все было мирно. Видно, что пытался промыть Хашираме мозги наедине. А мозги, как бы негрустно было это признавать, у Хаширамы были. Тут-то он с опозданием и смекнул истинное значение триумвирата.    Два голоса против одного.    Были, конечно, брожения внутри Конохи, но они быстро сошли на нет, когда Мадара официально водрузил на себя должность Шодай Хокаге.    Были ли недовольные?   Еще как. Но их было немного.    Еще какое-то время потребовалось, чтобы Хаширама успокоился сам. Мадара отдал ему на откуп разведку и сделал первым заместителем, сгрузив большую часть бумажной работы. По факту — Хокаге, а на деле всю бумажную работу делает Хаширама.   Для меня это было странно… Странная дружба Мадары с моим младшим братом вызывала даже легкую зависть. Хотя, признаться честно, я уважала Хашираму за нрав и темперамент. Он добился своей мечты о Скрытом Листе, но всё же желание иногда понадавать тому по шее преобладало. Чего только стоит их парная пьянка с Мадарой по случаю рождения у Хаширамы первого внука, а если быть точнее — первой внучки. Эти черти споили новоявленного папашу — старшего сына Хаширамы — Сенджу Риоту. Тот пьяный дебош, что они устроили в одной из забегаловок, стоил мне месячного запаса терпения.    Еще бы!    Хотя, радовал тот факт, что, едва закончив принимать роды у жены Риоты, я застала Узумаки Мито преподающей урок нерадивому мужу и сыну. Даже Мадаре немного перепало.   Узумаки Мито. Химе клана Узумаки не вызывала у меня каких-либо чувств.   После той попойки мы редко пересекались и предпочитали молчание общению. Да и различались мы нравами радикально. Узумаки Мито была фурией во плоти, не боявшаяся лишний раз ударить мужа, я же относилась к редким детским выходкам Мадары с присущим мне безразличием. Морщилась и ехидно отказывалась устранять последствия похмелья.    К тому же, отношения между мной и Мито не складывались из-за простого отсутствия общих тем. Дети…   Дети Мито и Хаширамы были бедой. Дети от моего безрассудного младшего брата и бешенной Узумаки втроем были способны разрушить большую часть деревни. В отличие от тихого спокойного Кагами, который до сих пор жил с Азорни в клане Эафура и которого мы с Мадарой попарно редко навещали, эта троица могла вывести из себя даже меня. Иногда меня выводила из себя Мито постоянными расспросами.    А сегодня.   Я удивленно приподняла брови, осматривая потрепанного Мадару, который всеми силами старался сохранить лицо, но был явно зол чуть более чем обычно.   —      Ну и кто тебя так отделал? — я заботливо погладила его по щеке, стирая следы ещё не образовавшегося синяка.   —      Хаширама на пару с Мито, — Учиха фыркнул и разлил чай. Традиционное чаепитие перекочевало для нас из Сэйро в Коноху, — заявили, что я тебя не уважаю. И что ты хочешь детей.   Я прыснула и засмеялась, рукой приглаживая его растрепанные волосы.   —      О, а я думала они только меня выводят из себя. Так ты хочешь детей?   —      А ты?   —      Рожу если хочешь, — я беспечно пожала плечами. — мы же говорили об этом еще до создания Конохи.    Мадара пофыркал ради приличия и сгреб меня в охапку.   -        Не сейчас, Риз. Я не хочу, чтобы мои дети росли в таком мире. Пусть и шатком. Просто не хочу. Потерпи еще немного, ладно?   -        Мне тебя одного достаточно, Дара. Ты только представь, что случится с этой деревней, если в ней появится хоть один Учиха-Сенджу-Эафура-Узумаки? Зря мы что ли страдаем столько лет?   Как же было все…хорошо?   Целых пять лет относительного спокойствия. Никаких войн, никаких крупных стычек. Лишь голая политика, направленная на укрепление влияния Конохи на международной арене. Хашираме и Мадаре пришлось довольно долгое время провести за горячими спорами не только между собой, но и перед советом кланов, проталкивая идею создания объединенных команд для выполнения миссий. Ну, только представьте команду из сенсора — Хьюги, боевика — Учиха и медика?    Скрипя сердцем, кланы согласились. Начались притирки. Не всегда успешные, не быстрые, но результат на лицо.   Я же вплотную занималась госпиталем, стараясь обучить самому простому — преобразованию обычной чакры в медицинскую.    С организацией деревни, ученического процесса и много чего еще, появилась необходимость в градации. Так появились первые ранги у шиноби, ирьенинов и миссий. От S до D. В градацию шиноби я не слишком вдавалась — мне она была попросту неинтересна, после того как Мадара дал ознакомиться с собственным досье.    А вот градацию ирьенинов я разрабатывала самостоятельно. С попустительства Мадары мне разрешили в приказном порядке забирать по одному шиноби из сформированных команд для обучения начальным навыкам ирьениндзюцу. Упирались, конечно, но разве у них был выбор?   Курс был скоротечным и как я уже сказала раньше, был направлен на приобретение навыков по преобразованию обычной чакры в медицинскую, а также на изучение анатомии человека. Обучение было направленно именно на преобразование. Вливание медицинской чакры без использования техник подстегивало и так естественно высокую регенерацию среднестатистического шиноби, позволяя организму самостоятельно справляться с мелкими повреждениями. Прошедшие подобную подготовку шиноби автоматически получали статус ирьенина D ранга.   В штат госпиталя принимались ирьенины, начиная от C ранга.    C ранг присуждался тем ирьенинам, что прошли полноценный курс человеческой анатомии, умели преобразовывать чакру и были способны ее контролировать при создании медицинских техник. C ранг требовал въедливости, потому что к лечению кого бы то ни было, я подпускала только тех ирьенинов, что могли без запинок перечислить все повреждения, что я показательно наносила себе.    Незнание — худший враг медика.    Только представьте, что мог сотворить ирьенин, умеющий использовать медицинскую чакру, но не понимающий сути медицинских техник. Для большинства медицина выглядела так, словно ты прикладываешь светящуюся руку к травме, и она заживает на глазах. Троих таких умников из клана Сенджу я пинком выгнала из госпиталя. Эти идиоты решили попрактиковаться на шестилетней девчонке из клана Хьюга, которая разбила коленку на тренировках. В итоге умудрились не залечить порез, а срастить вены с мышечной тканью. Нет, девчонку я привела в полный порядок уже к концу дня, но вот разнос Хашираме устроила знатный. Собственно говоря, C ранг давал разрешение на практику в госпитале под руководством более опытного ирьенина. А таких было чертовски мало.    К B рангу я с натяжкой причислила одиннадцать человек, которых в свою молодость в Эафура обучала либо сама, либо обучали мои ученики из клана Эафура. Одиннадцать человек! Мне хотелось биться головой об стену от такой несправедливости. Что такое одиннадцать человек на почти четыре десятка тысяч человек в Конохе?! Не говоря о том, что шиноби из этих сорока тысяч было практически две трети.    B ранг, кроме всего вышеперечисленного, требовал практики и резерва. Огромной практики и немалого резерва для тех, у кого контроль был в два раза хуже моего.    Были и другие проблемы.    В первую очередь, восприятие. Первые годы кланы в Конохе просто соседствовали, стараясь сводить контакты к минимуму. Поэтому не грезили желанием сдаваться на поруки к ирьенину, обладающему шаринганом или бьякуганом. Без преувеличения, моя фигура во главе госпиталя их очень даже устраивала, но и всё. Их ограниченность сводилась к следующему умозаключению: зачем тратить годы на поприще медицины если есть такая замечательная я, способная поднять их на ноги за несколько дней?    Во вторую очередь, время. Больше половины действующего состава шиноби были в возрасте старше пятнадцати лет. У них не было желания тратить короткое время жизни шиноби на постижение чего-то нового. В госпиталь на практику приходили в основном, совсем детишки, либо те, у кого был маленький резерв. К сожалению, в их числе было мало тех, кто мог похвастаться контролем. Здесь не помогало даже финансирование, которое я вытрясла с Мадары. Ну чем не мечта?! Читаешь книжки, лечишь людей, да еще и зарабатываешь не меньше, чем в поле? А этим лишь бы помахаться дать.   Вот и выходило, что за пять лет мне удалось увеличить количество ирьенинов B ранга только в три раза до тридцати пяти человек.   A ранг многим из них только снился. Кропотливая работа с системой циркуляции чакры, многопрофильные операции, работы с кеккей генкай, кеккей тота. Для подобных манипуляций требовался чертовски огромный резерв чакры, который нельзя было компенсировать даже контролем. Не будь у меня последнего, фууин-накопителей и батарейки, вечно генерирующей чакру и носящей гордое звание Шодай Хокаге, даже я бы не потянула A ранг.   В действующем составе госпиталя было только два ирьенина A ранга.    Учиха Эйко, семимильным шагами погрузившаяся в медицину и Нара Като, прибывший в Коноху вместе с кланом на третий год после создания деревни. У обоих был довольно высокий контроль чакры, так что я не теряла надежды, что через пару лет смогу обучить их своей особой технике.   Была, конечно, еще одна…зараза.    Ну и, конечно, S ранг. Я одна единственная. Хотя объективно себе бы S ранг я никогда не дала. Максимум А, но Мадара уперся и присвоил мне S ранг у меня за спиной, вписав соответствующий ранг в личное дело.   Даже не знаю, как бы я описала S ранг. Чертовски много чакры, чертовски хороший контроль. Работа с СЦЧ нерожденных детей, погружение или иная аналогичная техника, выращивание новых тканей взамен поврежденных. Способность работать с латентными генами. Скажем так, Учиха Риз с дополнительным опытом лет в десять и резервом как у Хаширамы.   За прошедшие пять лет третья наследница Хаширамы — Сенджу Хаюми довела меня до нервного тика. Ей было пять, когда был подписан мирный договор и я предприняла попытку ее «убить». Но видимо чета Сенджу не озаботилась подробным ознакомлением своей дочки с моим послужным списком. Вместо этого рыжая бестия, не открывшая в себе мокутон, нашла себе пример для подражания. Меня. Она каким-то чертом пронюхала, что жена великого и ужасного Шодай Хокаге в лице Учихи Мадары возглавляет госпиталь, и принялась планомерно меня осаждать.    Проблема была в том, что Хаюми была полукровкой Узумаки, которые не славились своим контролем, и при этом была полноправной дочерью своих родителей. Чакры у нее в пятилетнем возрасте было раз в триста больше, чем у меня. Но упорства ей было не занимать. Поэтому к десяти годам она была самым молодым ирьенином B ранга. Сомневаюсь, конечно, что с ее контролем она когда-нибудь перешагнет следующий порог, но кто его знает?   Я же со всеми почестями удосужилась S ранга.    Но… Ведь это не означало, что я не могу ошибаться?    У меня был выбор. Ограниченный, но был.   Учиха Эйко, Нара Като, или долгое ожидание медика от Эафура. Либо четвертый вариант – отправиться в Эафура самостоятельно, но это было чревато несколькими факторами. Мне пришлось бы либо ставить в известность Мадару, либо отправляться тайком, используя пространственную печать, которая за одно такое перемещение сжирала три резерва Мадары. Печать всегда была заполнена до краев, но лишний раз мы старались ее не трогать. Для ее подпитки требовалась неделя планомерной подпитки от Мадары, без риска оказаться опустошенным, либо три дня с пустым резервом.   Нара Като был одним из первых ирьенинов, что я обучала. Мне тогда было лет шестнадцать и это было дико. Чтобы тридцатилетний мужчина слушался шестнадцатилетнюю девчонку? Но он слушался. Учился. Жил в Эафура практически год, постигая азы стези ирьенина. В Конохе же у нас сложились довольно нейтральные отношения, быть может, даже приятельские. Като был умён, силён, молчалив и в некотором роде послушен. Но он был чужим.    Учиха Эйко была молодой, горячей и одинокой. На руках семилетний сын и ни одного живого близкого родственника. Мальчик родился слабым, недоношенным, но в своё время я помогла его выходить, так что Эйко прониклась медициной. Нет, она не владела контролем на том уровне, что был доступен Азорни до рождения Кагами, но она была довольно способной. Она была Учихой, и у неё была печать.    Именно поэтому я выбрала ее, решив не направлять запрос и дожидаться ответа от Эафура. Меня просто потряхивало от напряжения, да так сильно, что я с трудом сдерживала дрожь, пробирающую тело.    —      Риз-семпай, — после короткого стука дверь приоткрылась, — вызывали?    —      Проходи.    Женщина закрыла за собой дверь и сделала два шага вперёд, замирая вытянутой струной. Она была красивой женщиной, чуть моложе меня. Среднего роста, худая, с короткими прямыми волосами до плеч.   —      Я хочу, чтобы ты провела осмотр.    —      Вас? — ни капли удивления в голосе, только вежливое уточнение.    Я молча кивнула.   —      Для этого мне придётся снять все печати, техники и много чего ещё, что может исказить результаты осмотра. И это...может не понравится Хокаге. Ты можешь отказаться.    —      Поэтому Вы обратились ко мне, а не к Като-сану? Риз-семпай, Мадара-сама...   —      Все, что ты увидишь мой муж и так знает, а все, что узнаешь по результатам диагностики я все равно сообщу ему. Сама.   —      Тогда я не совсем Вас понимаю...   — То, что ты увидишь — не должно выйти за пределы этой комнаты, Эйко. Вполне вероятно, что уже завтра Мадара сотрёт тебе память не без помощи печати. Ты согласна на это? Если об этом станет кому-либо известно, я самолично тебя убью, а Мадара вряд ли пощадит твоего сына.   Дождавшись ее кивка, я встала с кресла и подошла к стене, прикладывая к той руку. Короткий посыл и по периметру комнаты возникает барьер, сожравший, как обычно, половину моего резерва. И это только активация, установка подобных барьеров никогда не будет мне доступна. Зато спасает даже от зоркого взгляда Хьюг.    Убедившись, что барьер активирован, я не спеша обошла рабочий стол, приближаясь к больничной койке в дальнем углу кабинета. Обзавелась ей после нескольких бессонных смен.   Учиха медленным шагом двинулась следом за мной, наблюдая за тем, как я снимаю с себя всю одежду, оставаясь в одном лишь белье. Ложиться не торопилась, наоборот, остановилась у висящего на стене зеркала и сложила печать концентрации.    Удивительные извороты судьбы.    После той шумихи, что мы устроили для привлечения Хьюга, Мадара долгое время называл меня недоделанной шпионкой. Смесь мокутона, сенсорики и ирьениндзюцу творила чудеса. Принимаемая мной личина неосознанно подстраивалась под происходящие изменения. Например, чуть менялись очертания фигуры и лица. Незаметно, но все же.    Сама же личина не была универсальной защитой. Она не спасала от физических атак и повреждений, но вот давала кратковременную защиту от ниндзюцу. Это было проверено опытом. А если быть точнее встречей с Мадарой в далеком детстве. Не успей я тогда скинуть личину, сгорела бы заживо, а так отделалась лишь ожогом на правой руке.    И вот сейчас.    Волосы, которые я долгое время не обстригала, резко укоротились, достигая поясницы, тогда как волосы Риз уже давно достигали чуть ли не коленей. Укоротились, выцвели и сгладились, тонким каскадом спадая по плечам.    Я бросила взгляд через зеркало за спину, наблюдая за реакцией Эйко. Убить не убьет, а с перепуга может и глупость какую-нибудь совершить. Она лишь поджала губы и продолжила наблюдать за изменениями, напрягаясь всем телом, это было заметно по ее плечам.   Лицо вроде бы и не мое, но всё же мало чем отличалось от лица Риз. Чуть более худое с впалыми скулами. Выцвели брови, покраснели глаза, проявились старые шрамы на щеках. Интересно, если избавлюсь от контракта с соколами, с которыми не контактировала уже лет пятнадцать – шрамы исчезнут?   Пальцы непроизвольно коснулись ожерелья, преподнесённого Изуной после свадьбы, огладили крохотные бусинки. Интуитивно всегда прятала его под личиной. Правая рука неприятно зазудела, но боли в ней я уже давно не чувствовала.    —      Лучше не буду спрашивать, — себе под нос пробормотала женщина, — ложитесь.