Однажды...

С разбитой тонкой бровки течёт кровь, засыхая и стягивая нежную белоснежную кожу на щеке. Дыхание тяжелое, обрывистое, сдерживаемое тёмной повязкой на рту, которая до боли стянула тонкие губы, оцарапывая их уголки в кровь. Каждый шорох или шаг отдаётся сильной болью в груди, разрываясь от страха. Он снова приближается и об этом говорил неприятный скрип старой двери, ведущей в сырой подвал, где с прошлой ночи сидела худенькая девушка с туго связанными руками и ногами. Дыхание перехватывает от страха и неизвестности, когда по пыльному полу плавной волной разлился свет, блеснув маленьким лучиком надежды, и тут же умеркнул, когда дверь захлопнулась,снова окутав связанную в тёмный туман. Его шаги медленные, но не аккуратные, словно заставляющие девушку поднять на него глаза, но пленница медлит, осторожничает. Свет яркой вспышкой осветил холодное помещение, больно ударив в глаза, но на самом деле он был тусклым. Освещения едва хватало, чтобы рассмотреть лица друг друга. — Подними глаза. Я хочу их увидеть. — Девушка вздрогнула от холодного и спокойного тона мужчины, но не смела ослушаться, поднимая голову вверх. Её глаза сияли ярким зелёным блеском, напоминая драгоценный изумруд. В них не было ни единой капли застывших слёз, лишь решимость и тень ненависти, сгущающаяся возле суженых от адреналина тёмных зрачков. Похититель видел, что она хочет ему что-то сказать, но повязка не позволяла произнести слов, лишь беспомощно мычать. — Ты прекрасна, Сакура, — выдохнул он эту фразу вместе с воздухом. Его тонкие, по-женски длинные пальцы потянулись к лицу, скинув со лба редкую короткую чёлку ярко-розовых волос девушки, которая липла к мокрой от пота коже. Так они не мешали лицезреть красоту его Изумруда. Сакура оцепенела, рассматривая своего похитителя: копна густых рыжих волос была неопрятной, но очень мягкой на вид, а глаза огромные, слегка сумасшедшие, с красным блеском в карих радужках. На вид ему было не больше двадцати, но голос выдавал в нём возраст. — Ты голодна? — надавив большим пальцем на высохшую до ранок нижнюю губу, спросил незнакомец и вопросительно изогнул тонкую бровь, и девушка не выдержала, задрожав и отпрянув назад, как только ей позволяло её положение. — И я голоден. Поешь со мной. Мучительно медленно перебирая пальцами у её затылка, мужчина развязывал тугой узел, чтобы освободить рот девушки от тугой повязки. Уголки его губ еле заметно подрагивали от удовольствия, когда девушка хмурила тонкие брови от боли, когда он дёргал её короткие волосы, запутанные в узел. Сакура громко и тяжело выдохнула, когда грубая ткань наконец освободила её губы, содрав за собой засохшую корочку крови у уголка рта. Несколько багровых капель выступили наружу, замысловатым узором пробежав по складочкам засохшей кожи губ. Девушка затаила дыхание от ужаса, когда горячий влажный язык самым кончиком слизал кровь. Розововолосая зажмурилась от омерзения. — Не смей закрывать глаза. Я должен их видеть. — Не трогайте меня! — резко тряхнув головой, закричала Сакура и сильный удар ладонью оглушил её. На бледной щеке образовался ярко-красный след. Мужчина, лишь указательным пальцем, схватил тонкую, но прочную верёвку, которой были связаны тонкие запястья пленницы, и настойчиво потянул руку вверх, заставляя встать девушку на ноги от резкой и неприятной боли на стёртой коже. Незнакомец был невысокого роста — всего на пару сантиметров выше Сакуры, что позволило их глазам вновь встретиться. Рыжеволосый застыл, наклонив голову немного в бок, наслаждаясь её решительным взглядом, даже не смотря на немного вспухшую щеку. — У меня ещё будет время налюбоваться тобой, — с самодовольной усмешкой заявил он, поднимая связанные руки над головой и резко дёрнув их ещё выше, чтобы дотянуться верёвкой до массивного крюка, висящего на толстой цепи, прикреплённой к потолку. Сакура тихо пискнула и привстала на носочки, и в то же мгновение почувствовала холод металла на своих кистях. Больше она не в силах опустить своих рук. — Кто вы? — с вызовом запрокинув голову, спросила пленница, стараясь не выдавать страха. Мужчина молча отошёл к двери и снова вернулся, а в руках его было большое серебреное блюдо, накрытое крышкой с изящной ручкой. Сердце замедлило свой ритм, когда крышка приподнялась и девушка увидела огромные куски мяса, зажаренные до хрустящей корочки, от одного вида которых её затошнило. Плотно сжав губы, Сакура брезгливо отвернулась и даже не заметила, как снова зажмурила глаза. — Не смей закрывать глаза! — тихо, но со злостью произнёс мужчина, беря рукой одну из мясных вырезок. По его рукам потёк сок и в воздухе запахло приправами, заглушающими истинный запах мяса. Сакура ненавидит мясо. Она всю жизнь была вегетарианкой. Ей омерзителен даже лёгкий аромат этого блюда. — Если будешь послушной — я назову тебе своё имя. — Я не стану есть эту дрянь, — отрицательно покачала головой девушка, стиснув зубы, но не отводя глаз от напрягшегося лица мужчины. Большие глаза пугающе распахнулись, неестественно округлившись, и похититель, словно зверь, руками разорвал прожаренный кусок мяса пополам, приставив одну из половинок ко рту девушку. Сакура морщилась и мычала, но не разомкнула зубы, сопротивляясь сильным рукам хиленького на вид мужчины. Она чувствовала вкус на губах, медленно проникающий на язык, видела сумасшедшие глаза напротив, но не сдавалась, что лишь ещё больше раззадоривало мужчину. Тихий смешок сорвался с его губ, когда он зажал нос строптивицы другой рукой. Девушка начинала задыхаться. — Меня зовут... — сделал он паузу, когда Сакура открыла рот, чтобы вдохнуть воздух. Его пальцы стали впихивать мясо почти в самую глотку, затыкая рвотные позывы розововолосой. Улыбка стала шире, а глаза снова слегка прикрылись от удовольствия. Он ощущал под своими пальцами шершавый влажный язык, так яростно сопротивляющийся его рукам, и это заводило мужчину. Когда девушка сдалась и проглотила еду, Сасори наклонился к ней и, слизав с испачканного подбородка мясной сок, прошептал в самые губы: — Меня зовут Сасори. Зелёные глаза девушки преследовали каждое движение своего похитителя, боясь что-то упустить. Больше всего её пугала неизвестность. Его лицо мало что выражало, скорее, было бесстрастным и спокойным, немного скучающим. — Вы убьёте меня? — Нет, — коротко ответил он, стоя спиной к жертве. По холодному помещению тихим эхом раздавался пугающий лязг металла, но Сакура не могла ничего увидеть за спиной рыжеволосого. — Тогда что вы собираетесь со мной сделать? — Насладиться твоей красотой. Сасори повернулся, разматывая в руках тонкий белый проводок, упавший на пол. Сжав в ладони маленький пульт, он нажал на кнопку и таинственная маленькая вещь, напоминавшая небольшой продолговатый шарик, зажужжала. — Что это? — задрожала пленница, вскидывая вверх голову. Её запястья уже ныли, а стопы дрожали от усталости, но она не могла опуститься на ноги, продолжая стоять на самых носочках, чтобы окончательно не разодрать кожу на руках в кровь. Холодные и очень нежные пальцы коснулись её подрагивающих губ и чуть надавили, словно прося впустить их внутрь, но Сакура сжала их ещё плотнее. Снова этот блеск изумруда, ослепивший его. Палец, всего пару мгновений назад ласкавший красную от ран кожу её губ, внезапно изогнулся и настойчиво стал проникать между ними, причиняя неприятную боль от короткого ногтя, царапавшего нижнюю губу. Сасори уже чувствовал под кожей её зубы, немного скрипевшие от напряжения, но болезненно надавив большим пальцем над подбородком, он победил строптивицу и всё же смог проникнуть внутрь. — Оближи, — приказал он, заставляя девушку открыть рот пошире, и положив внутрь гладкий "шарик". Никогда ранее Сакура не испытывала к себе столько отвращения, как в этот момент. Какой же нелепый у неё вид... Изумрудные глаза испуганно распахнулись, когда мужчина сел на корточки у её ног и медленно стянул вниз короткие летние шорты. Розововолосая хотела громко вскрикнуть, чтобы остановить его руку, тянущуюся к тоненьким розовым трусикам, но мужчина опередил её: — Если выронишь — тебе будет гораздо хуже! И она замолчала, зажмурившись и отвернувшись в сторону, стараясь не думать о том, что сейчас её похититель снимает с её бёдер трусики, до боли сжимая ягодицы, и плотная резинка скользит по стройным ногам вниз. Она полностью беззащитна сейчас перед ним. Всё, что она может, — повернуть бёдра в бок, чтобы скрыть свою наготу от Сасори. — Ты девственница? — спросил мужчина, поднимая майку вверх, обнажая маленькую красивую грудь с крошечными бутонами розовых сосков. Сегодня его окружает нежность этого цвета и еле уловимый запах роз, исходивший от её коротких растрёпанных волос. Услышав заданный вопрос, девушка робко повернулась в его сторону и отрицательно покачала головой. — Это хорошая новость, — выдохнув, заключил он и протянул руку к её губам, вытягивая за проводок маленький белый вибратор. Сакура тихонько простонала, когда гладкая металлическая поверхность заскользила по влажному языку и выскользнула из её рта, а с кончика "шарика" тянулась тоненькая нить слюны. — Я думаю, этого достаточно. Сасори выпрямился и зашёл за спину смущённой красавицы, обхватив одной рукой худенькое тело и положив ладонь на плоский живот с красивым изгибом рёбер, беспокойно вздымающихся от частого дыхания. Его пальцы едва касались кожи, щекоча её своим теплом, когда она медленно скользила вниз, с усилием проникая между сжатыми ногами. — Вы меня изнасилуете? — стараясь обернуться, чтобы увидеть лицо насильника, спросила Сакура. — Нет. Я собираюсь насладиться твоей красотой. Рыжеволосый почувствовал под своими пальцами мягкость аккуратно постриженных волос девушки, которая с завидным рвением пыталась зажать его руку между внутренней стороной бёдер. Его ладонь с силой надавила на промежность, и Сакура тихонько вскрикнула от лёгкой боли, выгибая спину. — Ещё немного, — хрипло прошептал на ухо Сасори, продолжая давить между её ног. — Нет! — очень громко вскрикнула девушка, пытаясь убрать ягодицы от паха мужчины, когда почувствовала холод металла у своего ануса. Тело Сакуры снова сопротивлялось действиям насильника, но рыжеволосый проталкивал шарик внутрь без малейшего труда, пока плотное кольцо мышц не обхватило его палец, полностью приняв в себя округлый вибратор. Мужчина даже ещё не нажал на кнопку, а тело зеленоглазой дрожало с такой силой, что стройные ноги подкашивались и розововолосая то и дело висла на цепи, корчась от неприятных ощущений. — Наверно надо было сильнее смочить, — тряхнув копной густых рыжих волос, усмехнулся Сасори и нажал на кнопку. Тихий жужжащий звук заглушался стоном, больше напоминавшем протяжный писк, который становился всё громче и громче, когда мужчина добавлял скорость на пульте вибратора. — Хва... Хватит, — жадно глотая воздух, молила жертва, по-прежнему сжимая дрожащие ноги. Снова лязг металла и странное жужжание, и в руке мужчины оказался фалоимитатор, кончик которого весьма забавно крутился, от чего мужчина не смог сдержать улыбки. Вибратор, покрытый, по забавному стечению обстоятельства, розовым латексом, был довольно тонким и не очень длинным. — Раздвинь ноги. — Уберите это от меня! Зелёные глаза смотрели на мужчину с неподдельной ненавистью, а волосы яркими разводами липли к вспотевшему лицу. Снова сев у её ног, Сасори потянулся к промежности девушки и ощутил на своих пальцах влагу. Её было так много, что пальцы с лёгкостью вошли в лоно, немного растягивая его вход. Кончик вибрирующей игрушки массажировал клитор девушки, и живот Сакуры напрягся с такой силой, что была очерчена каждая мышца. Дыхание, с вырывающимися громкими стонами, учащалось, и, словно забывшись, девушка уже сама двигала бёдрами навстречу яркой вещицы. Сасори не мог налюбоваться её красотой. Алым румянцем на щеках и прикрытых в истоме изумрудных глаз, блеск которых становился всё ярче и ярче, когда девушка уже была на пике, сорвавшись на крик. Пол под ногами Сакуры стал влажным, а по худеньким ручкам уже стекали капельки крови, оставляя после себя тоненькие следы, когда пленница безвольно повисла на оковах после сладкого напряжения. Облизав свои пальцы, которые были мокрые от сока желания девушки, мужчина выключил вибратор и откинул его в сторону, встав впритык к девушке. Сухие и потрескавшиеся губы неприятно касались его языка, когда он проникал им в рот, чтобы одарить Изумруд глубоким, почти болезненным поцелуем. Сняв с себя кожаный ремень, он туго затянул его на дрожащих прелестных коленках, плотно сомкнув её ноги. Даже не сняв с себя тёмную рубашку, Сасори расстегнул ширинку и достал из кармана презерватив. Разорвав зубами шелестящую фольгу, он быстро натянул тонкий латекс на дрожащий и пульсирующий от ожидания член, и наклонился вперёд, беря ноги девушки и поднимая их вверх, почти закинув их на собственные плечи. Они ещё подрагивали, а анус девушки сжимался от работающего внутри вибратора. Возбуждённая до предела плоть скользнула в лоно девушки, и медленно вошла в неё до предела, вызвав недовольный стон Сакуры. Мужчина отвёл бёдра назад, а после резким рывком снова вошёл, теперь услышав настоящий крик боли. Мышцы пленницы сжимали его с такой силой, что у мужчины отнимались ноги, а от вибрирующего шарика его отделяла лишь тонкая стенка её плоти, что лишь ещё больше заводил насильника. С каждым новым толчком, Сасори ускорял темп, игнорируя истошные крики Сакуры, из глаз которых уже лились слёзы, которые добавляли ещё больше блеска драгоценному изумруду, ставшему таким желанным для него. Он готов на всё, чтобы он продолжал так сиять. Чувствуя, что уже на предел, мужчина схватил тонкий проводок и рывком выдернул вибратор наружу, и девушка сжала его почти до боли, отталкиваясь от его груди ногами. Её руки и ноги теперь были свободны, но у Сакуры абсолютно не осталось сил, чтобы встать. Она лежала на руках Сасори, словно кукла, смотря в пустоту безжизненным потухшим взглядом. От былого блеска и решимости не осталось и следа. — Ты прекрасна, мой Изумруд, — прошептал мужчина, откидывая с её лица яркие волосы. — Слишком прекрасна.

***

Спокойные размеренные шаги эхом раздавались по дому, когда Сасори подошёл к лестнице и медленным неторопливым шагом стал подниматься по ступеням, ставя ноги наигранно громко. Вскинув руку вверх, он стал громко и с интонацией зачитывать романс:

Ни пурпурный рубин, ни аметист лиловый, Ни наглой белизной сверкающий алмаз Не подошли бы так к лучистости суровой Холодных Ваших глаз. Как этот тонко огранённый, Хранящий тайну тёмных руд, Ничьим огнём не опалённый, В ничто на свете не влюблённый Тёмно-зелёный изумруд.

Оказавшись у запертой двери, он достал из кармана ключи и открыл её, входя внутрь, где на огромной кровати лежал тоненький силуэт, скрытый под массивным одеялом.

Мне не под силу дни Мучительных страданий. Пускай разлукою ослабят их года, Чтоб в ярком золоте моих воспоминаний Сверкали б Вы всегда...

Снова сделав паузу, лицо мужчины озарила улыбка, когда девушка медленно встала с кровати и вскинула на него взгляд огромных зелёных глаз.

Как этот тонко огранённый, Хранящий тайну тёмных руд, Ничьим огнём не опалённый, В ничто на свете не влюблённый Тёмно-зелёный изумруд.

Закончил он и выдохнул, наклоняясь к исхудавшей девушке. Её тоненькие пальчики робко сжали красный галстук, и мужчина взял её левую руку в свою, поцеловав замотанные бинтами запястья. Холодные, потухшие и тусклые глаза смотрели, словно в пустоту, а яркие розовые волосы уже отросли до самых лопаток. — Добро пожаловать, — безэмоционально произнесла Сакура, стягивая с шеи мужчины галстук. — Я дома, — с улыбкой поприветствовал её Сасори, а после опрокинул розововолосую на кровать. Вжав её хрупкое тело в матрас, он добавил: — Сияй для меня, мой Изумруд.