***
Неподалёку от Тиринфа, в Арголиде, раскинулся чудесный городок Навплий, издавна славящийся своим источником Канаф. Здесь, в пропитанном морем и негой крохотном уголке мира, ей было тихо. Родной Олимп не мог дать Гере столь необходимой передышки, покоя и возможности спокойно подумать. Да, родной Олимп. Слишком хорошо Верховная Богиня знала обратную сторону Олимпийского великолепия, достаточно хорошо для того, чтобы никогда не желать туда возвращаться. Никогда больше она не желала видеть мерзкие, лживые огоньки в глазах супруга, слышать звук его голоса, позволять ему упиваться своим мнимым величием, что действительно было в нём когда-то, но давно обратилось в прах. Великий Громовержец прогнил изнутри, превратился в человека, одарённого божественными силами, стал ведом своими слабостями и пороками. Не осталось ничего от могущественного Зевса. Даже предательства его были омерзительно-человеческими. Давно канули в Лету рассветы на Коккигионе. Предана забвению любовь. Какая ирония!... Она, могущественная Гера, Хранительница семейного очага, тысячелетиями называла своего врага своей семьёй. Но теперь она исправит эту ошибку. Чего бы это не стоило миру. Олимп падёт. Она должна была уничтожить рассадник заразы любой ценой. "Персефона больше обуза, чем помощь. Но до тех пор, пока она остаётся в неведении, она не опасна. Если бы я могла войти в Тартар без неё, всё было бы проще. Но развязка и так близка. Да, скоро всё закончится. Мне, увы, не дано тягаться с Братьями в силе, но это и не требуется. Я заставлю их снова возненавидеть друг друга. Зыбкое равновесие будет нарушено, хрупкое доверие - уничтожено. Они ослабят друг друга войной, и тогда... Настанет час расплаты, которого я веками ждала. Я нанесу им смертельный удар. Спасибо тебе, Аид. Ты не представляешь, какую неоценимую услугу ты оказал мне." Ненависть лишила Геру разума. Ревность ослепила её. Ярость толкала её в пропасть. Бездна помалу пожирала свою жертву.***
– Кровь и Магия! Часть стены растворилась в воздухе, образуя арочный проход, из которого отчётливо потянуло холодком. Стали слышны тихие разговоры и смех. Похоже, большая часть факультета и не думала расходиться по спальням. "Вот же... Твою мать. Питоны голодные, кролика они ждут. Не дождётесь. Пришла пора коллективного срыва шаблонов. Займёмся перевоспитанием неблагонадёжных членов магического сообщества." Поттер шагнул в проход. Остановился, осматривая гостиную. Когда-то давно он был здесь, но детали стёрлись из памяти - тогда Гарри и Рону было не до разглядывания интерьера. Обстановка была... неожиданно уютная. Гладкие каменные стены, серебряные канделябры с зажжёнными свечами, тёмно-зелёные кожаные кресла напротив огромного, ярко пылающего камина, небольшие столики из тёмного лакированного дерева рядом с ними. Гарри сделал глубокий вдох, и не ощутил ни малейшего запаха сырости. Неплохо. Слух резанула внезапно наступившая тишина. Поттер понял, что пока он разглядывал гостиную, слизеринцы пристально разглядывали его. Гарри нашёл взглядом старосту факультета, Шарля Монтегю, и вопросительно кивнул ему. Пора, пожалуй, и познакомиться. – Доброго вам вечера, господа. "Вот так. Сразу задал определённый тон." В глазах Монтегю блеснуло удивление. Он слегка выдвинулся вперёд. – И тебе того же, Поттер. – умышленно или нет, староста Слизерина сделал едва заметный, но хорошо различимый акцент на фамилии Гарри. – Как ты добрался до гостиной? Профессор Снейп проводил? Поттер усмехнулся. – Благодарю за заботу, Шарль. Да, профессор привёл меня. В подземельях легко заблудиться, как я вижу. Монтегю кивнул. – Это верно. – он секунду помолчал, словно не зная, как начать разговор. – Ты хочешь отправиться спать прямо сейчас? "Придержите шляпы, господа и дамы. Сейчас начнётся." – А у тебя есть что сказать, Монтегю? Говори, не тяни. Староста почему-то мигом ощетинился. – Ты сам прекрасно понимаешь, что есть. Твоё появление на Слизерине, мягко говоря, было неожиданным. Нам не нужны проблемы внутри факультета. Слизерин не выносит сор из избы, а ты, Поттер - тёмная лошадка. Никто из нас не представляет, чего от тебя ожидать. Как-никак, ты - выходец из семьи магглолюб... светлых. Держу пари, ты первый в своём роду, кто попал на Слизерин. Поттер хохотнул, обводя взглядом обращённые к нему настороженные лица. – Стало быть, меня заранее подозревают в шпионаже. А что, благородным слизеринцам есть что скрывать? Стало так тихо, что был слышен треск поленьев в камине. – Да что ты возишься с ним, Монтегю?! – истерически взвизгнула темноволосая девчонка, на вид примерно четверокурсница. – Мы все видели, как после ужина его забрала Макгонагалл! И где он был всё это время, не у Дамблдора ли?! Что он там делал? Мы обязаны завтра же требовать, чтобы этого полукровку перевели на его законное место, на Гриффиндор! Ему нечего делать среди нас! – к концу своей тирады слизеринка выглядела, как встрёпанный воробей. Почему-то никто не торопился поддержать глупышку. Все выжидательно смотрели на Гарри. Поттер молча глядел на девушку. Та поёжилась, но позиции, по всей видимости, сдавать не собиралась. – Ваше имя, леди. Слизеринка вскинулась. – Да что ты... В безмятежной зелени глаз Наследника предупреждающе вспыхнул знакомый багрянец. Жаль, сам Поттер никак не мог увидеть этого. – Ваше. Имя. Напрягшаяся девчонка нашла в себе силы надменно вздёрнуть нос. – Эмилия Эйвери. Поттер то ли усмехнулся, то ли оскалился. Напряглись все присутствующие. – Эйвери... Леди Эмилия, будьте так добры объяснить мне, как вы можете в чём-то обвинить студента, едва переступившего порог Хогвартса? С каких пор штатная беседа с администрацией школы может стать причиной скандала? С каких пор я обязан отчитываться перед вами, спешу напомнить, такими же учениками, в своих действиях или докладывать о своём местонахождении? С каких пор ученики уполномочены решать, кому на каком факультете учиться? И на десерт... Ваш пассаж о полукровке, леди Эйвери, может послужить причиной дуэли для меня, как для наследника и единственного представителя рода Поттер. Коли вы так кичитесь своим происхождением, Эмилия, хотя наследницей, насколько я знаю, не являетесь, то должны думать о последствиях своих слов. Благородная слизеринка, а ведёте себя, как базарная торговка. Право, я начинаю задумываться, что имидж факультета неоправдан и незаслужен. Из всей тирады задыхающаяся от ярости Эйвери запомнила, видимо, только одно. – Дуэль?... С кем? С мальчишкой-первокурсником? Ты в своём уме? – Эмилия презрительно фыркнула и небрежным жестом покрутила меж пальцев извлечённую из кармана палочку. – Я ещё не сошла с ума. Ты вряд ли имеешь представление, как ею пользоваться. Поттер ухмыльнулся ещё ехиднее, хотя казалось, дальше некуда. – Воистину, я был прав. Лишь достойная представительница Древнего Дома может отозваться о магическом проводнике, как о зубной щётке. Взбешённая Эмилия дёрнулась всем телом. Поттер вытянул правую руку ладонью вверх, и волшебная палочка Эйвери, вылетев из рук хозяйки, плавно приземлилась на неё. Слизеринка с бессмысленным выражением глаз уставилась на него. Кто-то из студентов громко выдохнул. Поттер осмотрел чужое оружие и поднял его повыше, на уровень своих глаз. – Прошу прощения, Эмилия. Я переволновался - а вдруг это вы не умеете с нею обращаться? Так и до несчастного случая недалеко. Вам нужно бережнее относиться к своему здоровью. Намёка в его голосе не расслышал бы только глухой. Палочка плавно полетела обратно к Эйвери. Слизеринка не сразу взяла её, висящую перед ней в воздухе. "Хорошее знакомство с сотоварищами, мать твою. Хорошо, до Непростительных не дошло. Ничего, рано или поздно им придётся сделать правильные выводы." Гарри устало вздохнул. – А вот теперь я отправляюсь отдыхать. Спокойной ночи, леди и джентльмены. Вдруг из ближайшего к камину кресла, стоящего спиной к выходу, поднялся Малфой. "Ах, вот ты где." Малфой кивнул в сторону спален. – Идём, Поттер. Гарри кивнул и направился к нему. Они уже подошли к выходу из гостиной, как сзади раздался негромкий голос Монтегю: – На чьей ты стороне, Поттер? Наследник обернулся. Зелень снова была разбавлена пламенем. – На стороне силы, Шарль. На своей собственной стороне.***
– Спокойной ночи, Поттер. Гарри кивнул и направился к своей кровати. Малфой задёрнул свой полог. Внезапно Поттер ощутил нечто живое за пологом своей постели. Обошёл её сбоку, на ходу накладывая заглушку на этот участок спальни, медленно приподнял тяжёлый бархат и обомлел, подавившись воздухом от неожиданности. На кровати лежала двуглавая змея длиной дюймов двадцать. Одна голова у неё была, где положено, вторая с противоположной стороны, там, где должен был быть хвост. Красная чешуйчатая шкура мерцала в полутьме. Все четыре жёлтых глаза внимательно смотрели на Поттера. Змея раскрыла клыкастую пасть одной из голов: – Вам оссставили посссслание, госсссподин. Поттер заметил листок пергамента рядом со змеёй. Медленно взял его и развернул: "Поздравляю с возвращением в Хогвартс, детёныш. Я знаю, тебя впереди ожидают непростые дни, и поэтому решила сделать тебе подарок. Милое создание на твоей постели - это амфисбена. Мудрая, древняя змея, она сочла честью служить Наследнику. Запомни - яд её страшнее яда василиска, и она огнедышащая. В своём истинном размере может сожрать вышеупомянутого василиска целиком и не подавиться. Так что, не стоит благодарности, я уверена, ты в восторге. Обо всём остальном писать не буду, поговори с ней, она тебе всё объяснит. Удачи тебе, красавчик. Хесса." Поттер уронил листок и перевёл взгляд на чудовище, лежащее перед ним. Змея приподнялась над кроватью. – Сссспрашивайте, госсссподин. Я вссссё объясссню.***
Сегодня камин в кабинете Владыки не горел. От этого комната была погружена в полумрак, отражавший настроение присутствующих Аида и Лахесис. Они сидели за небольшим кофейным столиком, на котором горела высокая свеча, отбрасывая блики на хмурые лица. Повелитель покачал головой. – Скажи ему, Хесса. Он должен узнать, и чем раньше, тем лучше для нас всех. Расскажи ему всё, иначе я сделаю это сам. Лахесис умоляюще посмотрела на Аида. – Нельзя, Владыка. Не сейчас. На нём и так висит тяжкий груз. Он молод, он ещё так молод... Пока рано. Властелин резко ударил ладонью по столику, отчего тот громко хрустнул, но устоял. – Не тебе решать, рано или нет, Хесса, и никому из нас! Он был рождён для этого, и он это сделает! Я беспокоюсь о нём не меньше твоего, но сейчас не время для сантиментов, Лахесис. Мы должны помочь ему победить и при этом выжить, Хесса, а не водить за нос! Тем паче, что никому из нас неизвестно, откуда будет нанесен удар! Задумайся, если так им дорожишь - он простит тебе враньё? Лахесис закрыла лицо ладонями. – Я так боюсь, Повелитель... Мне страшно. За него, за себя, за всех нас! А если он не сможет? Что тогда? Аид мрачно смотрел перед собой. – Сможет, милая. Он преодолеет это. В нём мой дух и моя кровь. Он похож на меня. Лахесис тяжко вздохнула.