Мертвые не едят

       На этом месте я вынужден был прервать чтение и вернуться к домашним обязанностям, о которых успел совершенно позабыть. Расписывая все достижения правления Ивана Четвертого Грозного, я все еще мысленно находился в бесхитростной повести и должен был признать, что, несмотря на всё простодушие повествования, оно завладело мною в полной мере и возбудило известную долю любопытства, которое требовало скорейшего удовлетворения.        Чистые девичьи мечты о прекрасном принце всегда казались мне смешными и до некоторой степени глупыми, ведь все мы по достижении определенного возраста укрепляемся в мысли, что прекрасных принцев и тем более прекрасных принцесс нет если не в природе, то, по крайней мере, в нашем ближайшем окружении. Однако прекрасный принц Люды вызывал у меня большую долю недоумения – демон, у которого нет даже имени, субстанция мифическая, включающая в себя образы всех известных лицедеев нашего времени – такой возлюбленный отличался оригинальностью и известной степенью удобства, и мне даже странно было, что другие сочинители не додумались ранее в своих произведениях вводить образ настоящего метаморфа.        Однако рассуждения о таинственном, мифическом возлюбленном совсем отвлекли меня от сути повести, которая поразила меня не менее. Люся утверждала, что уже достаточно долгое время сама является если не демоном, то субстанцией, близкой к ней. И с чего в хорошенькой девичьей головке могла возникнуть такая фантазия, я не имел ни малейшего представления, поэтому решил хотя бы попробовать выяснить.        На следующий же день я завел короткий разговор со Львом – он держал вокруг себя прайд из четырех девушек, и уж если кто-то что-то и знал о женской доле, то только он. Каждый, кто имел хоть когда-нибудь честь близко общаться с какой-нибудь девушкой своих лет, замечал, сколько сплетен, шуток и пресквернейших анекдотов срывается с ее уст, особенно в отношении более удачливой соперницы. Я спросил у Льва кое-что о Люсе и получил исчерпывающий ответ.        – Девчонка как девчонка. Тебя что именно интересует?        – Ты когда-нибудь видел ее в столовой?        – Сидит она там часто с Любашей или Ларкой.        – А ест ли?        – Да что я, слежу за ней, что ли?        – А твои подруги ничего про нее не говорят?        – А чего о ней говорить? Мои девочки с этой тихоней не общаются.        Я мог позволить себе только легкую улыбку и пожелание удачи в приближавшемся контрольном тесте. На страницах собственной повести тихоня превращалась в мегеру, и, сказать откровенно, такая Люся нравилась мне больше той, которую я знал по колледжу.        Я подошел с таким же набором вопросов к Лео, но и он не смог дать мне вразумительного ответа. «Нет, он совсем не знает Люсю. Нет, она никогда его не интересовала. Нет, он не помнит, ела ли она когда-нибудь при нем».        Отчаявшись получить хоть сколько-нибудь разумный ответ, я решил воспользоваться последним возможным средством – свести близкое знакомства с самой Люсей. Я несколько дней думал, как именно его устроить, пока не придумал простое и бесхитростное решение, в котором посильную помощь могла оказать Любаша.        Это был дождливый день середины декабря. Погода в том году выдалась отвратительная: слякоть, грязь, дождь, - и это зимой! Любаша сидела за партой и читала какой-то пустячный девичий роман, который вызвал бурное недовольство критиков и наделал целую историю.        – Доброе утро.        – Доброе, – Любаша даже не оторвалась от романа. По-видимому, сцена книги представляла для нее больший интерес, чем моё нежданное появление.        – Любаша, скажи, пожалуйста, когда у тебя будет следующее выступление?        – Через неделю.        – А мне можно прийти?        – А ты хочешь прийти? – она, наконец, оторвалась от книги и посмотрела на меня своими красивыми, лучистыми, блестящими глазами. – Не ожидала от тебя, Серый. Хочешь – приходи.        – Спасибо.        Я отошел к своей парте и принялся ждать. Люська вошла в класс одной из последних, я бы даже сказал, что она влетела, обогнав учителя буквально на сотую долю секунды. Я с трудом высидел положенное время. С прискорбием вынужден был признать, что смотрел не на доску, а на Люсю, и не на нее саму, а на кольцо-настроение, отливавшее желтым. Если судить по книге, то это означает легкую усталость.        На перемене я сделал предложение, от которого Люся не смогла отказаться, хотя и удивилась донельзя.        – Ты пойдешь на концерт Любаши?        – Ну да, а что?        – Я тоже собираюсь. Пойдем вместе?        – Да зачем тебе?        – Любаша прекрасно поет.        – Ага. Одно и то же.        Люська тихо рассмеялась.        – Ну ладно, пошли вместе.        – Я за тобой зайду.        – Ооо, ну ты прям кавалер! А розочку захватишь?        – Могу и розочку.        В назначенный день и час я поджидал Люсю у подъезда. Снег все еще не выпал, но и дождя не было, так что я ограничился демисезонным пальто и калошами, которые собирался сменить на блестящие черные туфли. Люська не подала вида, что заметила предложенную руку, и пошла рядом, не прерывая угрюмого молчания столь свойственной ей, судя по повести, болтовне об актерах. Я решил взять инициативу в свои руки и показать, что тоже немного разбираюсь в современном искусстве.        – Ты смотрела «Властелина Колец»?        – Ага.        – Все три части?        – Ага.        – И тебе какой-нибудь из актеров там нравится?        – Да, есть парочка.        – А какие?        – Тебе зачем?        Я не нашелся, что на это ответить. Тот образ Люськи, который кружился в моей голове в последнее время: взбалмошной, немного дикой, восторженной девушки - совершенно не сходился с угрюмой реальностью, которая шла сейчас рядом со мной. Я улучил момент и легонько коснулся ее руки – она была ожидаемо холодной, но не более, чем моя собственная. Все же на улице менее пяти градусов.        – Люсь?        – Чего?        – А у тебя уже есть парень?        Только задав вопрос, я понял, насколько глупо и смешно он звучит. В хорошенькую голову вполне могла закрасться фантазия, что я навязываю отношения романтического толка, а даже подозрения в этом были для меня унизительны.        – Ну был.        – Я его знаю?        – Нет. Он из прошлой школы.        – Вы нехорошо расстались?        – Да мы вообще не расставались! – вспылила Люся. – Слушай, Серый, прекращай уже этот допрос, а? Иначе я домой пойду.        Мне пришлось прикусить язык. Весь оставшийся путь мы проделали в траурном молчании. Я пытался понять и никак не мог, где же допустил маленькую, невидимую глазу ошибку, которая испортила все впечатление от моего искреннего участия. Я много наблюдал и знал точно, о чем обычно беседуют девушки юного возраста. И почему все мои старания поддержать такую же ничего не значащую светскую беседу не увенчивались успехом?        Выступление Любаши несколько сблизило нас. Мы сидели рядом на втором ряду и не могли оторвать взгляда от хорошеньких девушек, выводящих прекрасные арии. Улучив момент, я дотронулся до локтя Любы – он был теплым. Тогда я уронил на пол номерок из гардероба – коснулся стройной лодыжки, обтянутой только полупрозрачной колготой – тоже теплая. Удивительно, сколь сильно завладела мною девичья повесть, что я и в самом деле потратил несколько дней своей жизни на то, чтобы самому себе доказать: повесть - не более, чем фантазия.