Нам всем не хватает любви

Дни летели стремительно, оставляя после себя шлейф воспоминаний, приятных и не очень. Варвара разрывалась между работой и детским домом, на ходу перевоплощаясь из одинокой девушки в любящую супругу и обратно. Порой ей казалось, что она сойдет с ума от этих постоянных скачков в разные стороны, словно ее выпустили на арену цирка без предварительной подготовки, и надо было везде держать лицо, не ошибиться в легенде и не проболтаться ненужным свидетелям. Лена, как могла, поддерживала подругу, прикрывая ее перед начальством, когда Капустиной надо было съездить в опеку или детский дом. Грибова уже пару раз хмыкнула в адрес Варвары, но ничего не сказала. Тогда девушка стала задерживаться вечерами, чтобы доделать работу, еще раз перепроверить, уточнить, выполнить раньше срока, предвосхитить события и подготовить новаторские предложения – словом, заняться вплотную всем тем, что она подзабросила с появлением Аси в ее жизни. Сейчас меньше всего ей можно было лишиться работы. Но, несмотря на сумасшедшие будни, Варвара была счастлива. Стоило ей вспомнить радостную улыбку девочки, когда она появлялась возле ворот, то, как стремглав летела к ней Ася по той самой дорожке со скамейками по обеим сторонам, висла на шее и торопливо, перебивая саму себя, рассказывала последние новости, внутри словно включался запасной генератор энергии, и Капустина с новыми силами вгрызалась в работу. Еще немножко, и ей отдадут девочку, надо только потерпеть, - уговаривала она себя. Однако в этом процессе не все было так гладко, как хотелось… Варвара снова посмотрела на часы и тяжело вздохнула. Вот-вот должен подъехать Зайцев – она позвонила, чтобы сказать, что на эти выходные Асю отдают им с ночевкой, а он сразу заявил, что приедет, что это нетелефонный разговор. Такой ответ успокоил девушку и озадачил одновременно. Что именно он хотел ей сказать, что нельзя было сообщить по телефону? В душе тревожно засуетились дурные предчувствия. Опять этот дамоклов меч, который того и гляди сорвется на ее голову. Как долго готов Зайцев играть в ее театре, изображать из себя мужа и… отца? После того первого совместного похода в кафе, где Ася перепробовала шесть видов мороженого и остановилась на малиновом, Варвара неоднократно задавала себе этот вопрос: что дальше? Предполагается, что они супружеская пара, документы на удочерение будут готовить на двоих, в новом свидетельстве о рождении тоже пропишут обоих, и это уже не игрушки, а вполне себе серьезное мероприятие и большая ответственность. На каком этапе Алексей скажет ей: «Все, дальше сама»? Каждый раз, когда ей нужно было что-то с ним обсудить, девушка подспудно ждала этой фразы, морально готовясь не сорваться в сложный момент. Но время шло, и он ничего не говорил, добросовестно выполняя все пункты плана. И Варя уговаривала себя поднять трудную тему самостоятельно, но, видя, как все идет гладко и славно, отодвигала болезненный вопрос снова и снова. Так не хотелось рушить это хрупкое счастье. Пусть она знала, что рано или поздно наступит конец, девушка хотела отложить его на самый поздний миг, словно надеялась на чудо. - Извините за опоздание… Капустина обернулась. Они договорились встретиться у ее работы и прогуляться в парке, где однажды их застиг ливень, и теперь девушка смотрела на явно запыхавшегося Зайцева, неожиданно появившегося в условленном месте, нарушив ход ее мыслей. - Ничего страшного, я только что вышла, - спокойно ответила она. – Вы хотели поговорить? - Пройдемте, - он указал ей на машину, и девушка не смогла сдержать улыбку, когда подошла к ней. - Лягушонка-коробчонка, - ласково провела Капустина по крыше автомобиля, и ей показалось, что Алексей смутился. Она сама сразу растерялась, от чего молча села в машину и до самого парка не проронила ни слова. Голые березы стыдливо прятались за пушистыми елками и желтыми кленами; синицы и свиристели оспаривали багряные ягоды рябины. Зябко кутаясь в пальто, спешили по дорожкам прохожие, шурша опавшей листвой. - Мне сегодня звонили из опеки, - с места в карьер начал Зайцев, когда они пошли по аллее, и у Варвары сердце убежало в пятки. Все, это конец! Откладывать больше некуда… - Что хотели? – она попыталась придать тону жизнерадостности, но слишком отчетливо в нем прозвенели слезы. - Много чего, - он вздохнул. – Попросили донести свидетельство о браке и спросили, как скоро мы намерены забрать Асю из детдома в случае положительного решения? То есть нужно ли нам еще подумать, посмотреть, подождать или мы уже определились. - Что вы им сказали? – срывающимся голосом пролепетала девушка. - Звонила девушка, - Зайцев был совершенно спокоен, что настораживало еще больше. – Я попытался обернуть все в шутку, посетовал, что постоянно забываем про это свидетельство о браке, а уж с тех пор как навещаем Асю, так совсем из головы вылетело. А касаемо решения сказал, что мне нужно обсудить это с женой, - он помолчал. – Я обещал перезвонить на следующей неделе, - мужчина остановился и посмотрел на свою спутницу. – Что будем делать? Капустина тоже остановилась и подняла на него отчаянный взгляд. - Я не знаю, - прошептала она. – Я не знаю, что делать с этим свидетельством, я только знаю, что хочу удочерить Асю, - Варвара вглядывалась в его глаза, но почему-то сегодня они казались ей холодными, чужими. Она вспомнила про Татьяну, про то, что все это – ее идея и ей держать ответ, что он всего лишь исполняет ее желания. И этот суровый взгляд должен был ей сейчас внятно намекнуть, что пора уже разрубить гордиев узел и что-то сделать, чтобы совладать с ситуацией. - Варя, я хотел… - начал было Алексей, но Капустина тут же перебила его: - Отвезите меня домой, пожалуйста. Я все поняла, я подумаю на выходных, я скажу позже… Он молча вздохнул, кинул на девушку обеспокоенный взгляд и произнес: - Кстати, о выходных. Когда мы забираем Асю? - В субботу в десять. И должны вернуть в воскресенье вечером. - То бишь завтра с утра, - медленно уточнил он и, не добавив ни слова, жестом пригласил вернуться к машине. Гадко, боже мой, как же ей было гадко от этой ситуации. Всю дорогу до дома Варвара ехала, вцепившись в свою сумку, пытаясь успокоиться, остыть, чтобы на трезвую голову решать навалившиеся снежным комом проблемы. - У вас все готово для детской? – вдруг спросил Алексей. - Да, - неуверенно ответила она. – Наверное… - Можно посмотреть? Капустина удивленно повернула голову в его сторону и заметила, что Зайцев ободряюще улыбается. - Можно… - не ожидая подобного, согласилась она. Алексей вошел в квартиру, по-хозяйски обошел комнаты, осмотрел полки, затем прошел на кухню и стал открывать шкафчики. Ровно до того момента, как он открыл холодильник, Варвара наблюдала за ним с молчаливым любопытством, но потом не выдержала: - Вы что-то ищете? - Нет, - он обернулся, и это снова был тот отзывчивый и благородный рыцарь, которого она знала. – Я запоминаю, где что находится. Завтра перед Асей я должен выглядеть хозяином дома, верно? Она выдохнула напряжение и позволила себе улыбку. - Вы опять оказались сообразительнее меня, - призналась девушка. – Я об этом как-то не подумала. - Я предлагаю завтра заехать в супермаркет и купить продуктов, - он подошел ближе. – С Асей. Так каждый сможет выбрать то, что ему нравится, и никто ни в чем не будет заподозрен. - Хорошая мысль, - кивнула Капустина, вновь поражаясь, что он лучше нее продумывает весь план. - Варя… - он помолчал. – Я вам не сказал одну вещь. В опеке меня предупредили, что после удочерения к вам сюда будет периодически ходить инспекция – проверять, как мы тут живем. - Что? – у нее пересохло в горле. - Мы, втроем, живем, - медленно, выделяя каждое слово, повторил Зайцев. Она оторопело смотрела в его глаза, понимая, что это дополнительный камень в ее огород. Господи, ну, почему все так сложно-то?! - Это из-за свидетельства, - пролепетала девушка. – Мы не принесли свидетельство о браке, и они нам не верят. - Да нет, я думаю, что это просто такая процедура, - мягко не согласился Алексей, но, увидев, что она лишь больше приходит в отчаянье, в сердцах воскликнул: - Да какая проблема! Ну, хотите – распишемся! У меня есть знакомый в ЗАГСе, я попрошу его устроить это хоть завтра! В опеке скажем, что собирались пожениться, но боялись признаться, потому что думали, что нам сразу откажут. Варвара молча сглотнула. Вот так просто: хотите – распишемся. Как кофе попить. Господи, Капустина, как ты завралась! Во что превратилась твоя жизнь? Неужели Игорь был прав, говоря, что все это плохо кончится? - Варя, вас это ни к чему не обяжет, - тихо начал Зайцев, но, услышав, как она всхлипнула, недоуменно замолчал. Капустина сорвалась в комнату и, рухнув в зале на диван, разревелась. Три рыжих кота с картины сочувственно смотрели на хозяйку. Алексей пошел за ней и долго стоял в дверном проеме, прислонившись к косяку, не зная, что делать. - Простите, - снова всхлипнула она и разрыдалась еще горше. Он ждал, когда девушка успокоится, терпеливо, не говоря ни слова. - Извините, - вновь прошептала Варвара, пытаясь взять себя в руки. – Просто… - она встала с дивана и подошла к окну, чтобы он не смотрел на ее зареванное лицо. Сама девушка прекрасно видела, как он стоит, не шелохнувшись, – за окном давно было темно, и вся комната отражалась в стекле. – Я не оценила сразу, во что мне выльется эта идея. Я не думала, что будет так сложно… Я думала, что они забудут про это свидетельство о браке, а потом… Зайцев словно отлип от своего места и подошел к девушке сзади. - Варя, почему вы решили усыновить ребенка? Застигнутая врасплох, она обернулась, посмотрев на мужчину изумленными глазами. - Извините, что я спрашиваю, - развел он руками, - но, сам того не желая, я стал свидетелем некоторых моментов вашей жизни. Этот мужчина, который вам надоедает… вы говорили, что это ваш бывший жених. Я слышал, что дело у вас шло к свадьбе, но потом почему-то все сорвалось. И потом вы вдруг решаете усыновить ребенка. Но при этом ваш бывший не оставляет вас в покое… - Алексей выдержал паузу. – Я не совсем понимаю ситуацию, и мне почему-то кажется, что это как-то связано. Вы можете сказать, что это не мое дело, но так уж вышло, что мы с вами вроде как удочеряем ребенка и… - он запнулся на середине фразы и, взмахнув руками, замолчал. - Степа действительно был моим женихом, но мы с ним расстались, - глухо ответила она, отводя взгляд в сторону. – Наш разрыв никак не связан с усыновлением. Это другое. - Варя, вы извините меня ради бога, но обычно девушки находят себе другого мужчину для создания семьи, а не бегут в детский дом, - было видно, что ему неловко произносить эти слова. - Вы сейчас говорите как мой брат, - вздохнула Капустина, вытирая последние слезы тыльной стороной ладони и понимая, что успокоилась. – Я не хочу вдаваться в подробности. Год назад я потеряла родителей – они разбились в аварии. С тех пор многое в моей жизни изменилось. В том числе и отношения со Степой. Свадьба сорвалась. Я поняла, что не хочу быть одна, а… - она запнулась, подбирая убедительную версию, – а мужчинам я больше не верю. И вообще, что плохого в том, что я хочу усыновить ребенка? - Плохого – ничего, - поддержал ее Зайцев, но твердо добавил: - Скорее это странно, не хватает логики, что ли. - Ну, считайте, что это женская логика! – вспылила Варвара. Что он к ней прицепился?! Какое ему дело? Опомнившись, она хотела извиниться, осознав, что он-то здесь ни при чем, но Алексей уже был у входной двери. - Завтра в десять утра встречаемся у ворот детского дома, - просто сказал он. – Спокойной ночи, Варя. Он ушел, а она снова опустилась на диван. Воспоминания о событиях многомесячной давности тяжким грузом навалились на нее, придавив к подушке. Она вновь видела удивленное лицо своей будущей свекрови, когда та узнала, что Варвара «ненастоящая Капустина», что она удочеренная. Вмиг отношение женщины к ней изменилось: она стала осматривать девушку с ног до головы, будто пытаясь найти изъян, недовольно хмыкать в ее сторону и, в конце концов, заявила, что неизвестно, что там у нее, у Вари, «в генах понамешано». Капустина тогда поверить не могла, что все происходит наяву, но Степан, истинный маменькин сынок, помахал ей ручкой, сказав, что не может жениться на голодранке без роду, без племени, с сомнительным генеалогическим прошлым. И в этих словах и действиях девушка четко видела инициативу его матери. Варвара была как в бреду, ей казалось, что это какая-то мыльная опера с почему-то плохим финалом, где у главной героини погибают родители и ее бросает жених, но у сериала оказался весьма обыденный жанр: жизнь. Капустина подняла голову, невидяще уставившись на котов, которые, казалось, отчаянно хотели хоть как-то помочь хозяйке. Нет, она не будет ничего рассказывать Алексею, не скажет, что она сама детдомовская, что поэтому она так хорошо понимает Асю, поэтому хочет вытащить ее оттуда. Они вдвоем всегда поймут друг друга, потому что они с ней одной крови – сиротской. Кто знает, как отреагирует Зайцев на такую правду? Может, как и Овсянников, сразу захочет отойти в сторону, чтобы не дай бог не испачкаться. Она до сих пор помнила брезгливость в выражении лица матери Степана, и у нее до сих пор не укладывалось это в голове. Варвара всего лишь хотела, чтобы никто больше не смотрел свысока, потому что ей не повезло с биологическими родителями. Ни на нее, ни на Асю.