Endgame

Боль была лишь формой информации. Крохотные, словно электрические, импульсы вновь и вновь прошивали все его тело - от нервных окончаний до спинного и головного мозга. Это была просто информация, отсылаемая оголенными нервами в сознание для последующей идентификации, обработки, тщательного распределения по каталогам, и, наконец, соотнесения ее с существующей базой данных. Никогда за всю свою жизнь ему не доводилось испытывать чего-то хотя бы отдаленно похожего, но именно сейчас мозг в ответ на боль любезно отсылал информацию, в которой сообщалось, что ему предстоит умереть. Кай медленно моргнул. Его плечи вздрогнули. Земля под ним была очень твердой и грубой на ощупь, холод проникал сквозь одежду к коже, пробирая до самых костей. Намек на хоть какое-то тепло еще оставался в руке, но даже та постепенно остывала. Потому что кровь, единожды покинув тело, не могла оставаться теплой надолго. Прижать руку к изливающейся ране на животе - оказалось по большей части рефлексом, нежели чем-либо другим. Лужа собственной крови пропитала одежду по самые локти. Сбившееся с ритма сердце билось слишком громко, в противовес мертвой тишине вокруг. Он моргнул вновь. Что-то жесткое и тяжелое коснулось щеки. Дуло револьвера. Холодный металл медленно перемещался вверх и вниз по скуле, вжимаясь в кожу, словно в интимной ласке. Он дышал так громко, что даже не мог услышать присутствие здесь другого человека, но холод оружия вдруг исчез с щеки, чтобы мгновением позже оказаться на плече и с силой толкнуть. Кай вскрикнул, захлебываясь воздухом, когда спина ударилась о землю, а резкая смена положения спровоцировала свежий поток теплой липкой крови, заструившейся сквозь пальцы. Разум поплыл, а перед глазами замерцала ахроматическая палитра пятен, но взгляд, устремленный на него сверху, даже в подернутом дымкой освещении был блестящим и четким. Когда-то он испытывал отвращение к этим глазам – столь блестящие, холодные и лишенные каких-либо эмоций, они умудрялись сочетаться с невероятно доброй улыбкой. Кай люто ненавидел этот диссонанс. Но все же сейчас от отвращения не осталось и следа - на смену ему пришел страх. Старик улыбнулся, наклонившись к нему, его скулы приподнялись, а у уголков глаз рассыпались улыбающиеся морщинки. Он медленно склонился к голове Кая, и последний краем глаза заметил, как мужчина неторопливо отодвинулся от лужи крови - аккуратно, чтобы не запачкать дорогой, пошитый на заказ, костюм и лоснящиеся итальянские туфли, приобретенные в маленьком бутике, где-то в сердце Милана. Мужчина погладил его по щеке. Он никогда не уставал повторять Каю, что он не убийца. Но, несмотря на это, револьвер медленно остановился на краю рта парня - холодный и грубый металл коснулся его губ: - Открой. Мужчина по-прежнему улыбался, его голос был мягким и нежным, словно он говорил с маленьким ребенком. Дуло толкнулось в рот, и Кай сглотнул, обдавая жаром холодный метал. Пухлые губы растянулись вокруг лучшего револьвера этого человека. Блестящее серебро и гладкие изящные линии… было чертовски сложно удержаться от желания лизнуть его. Дуло скользнуло глубже, и Кай едва не задохнулся, ощутив на языке тяжелый металлический привкус смерти. По правде говоря, он не хотел умирать. Пропитанная кровью рука подалась вверх. Дрожащая, но решительная в достижении цели, она судорожно сжалась вокруг запястья мужчины. Хватка была слабой и скользкой, размазывающей красное по хрустящей белоснежной манжете рубашки. Кай чувствовал, что смотрит в лицо самой Смерти, чья улыбка по-прежнему была мягкой, а глаза ледяными и блестящими. Нет, определенно, Кай не хотел умирать. Звук спущенного курка был оглушительно громким в темноте. - Воздух в Пусане был невозможно жарким, влажным и тяжелым, с запахом морской соли. Он приезжал сюда лишь пару раз, в детстве с семьей во время летних каникул, на шумный, переполненный людьми пляж Хэундэ. Собственно, двадцать лет спустя толпа и жара остались в точности такими, какими он их запомнил. Сэхун провел рукой по влажным волосам, зацепившись взглядом за кончики своей песочно-блондинистой челки, и наличие последней на долю секунды его смутило. К новому образу еще предстояло привыкнуть. Скалистая, ведущая черт-пойми-куда дорога казалась какой-то нескончаемой. Путь пролегал в стороне от трассы, в неведомой глуши леса и гор Дэдон, простирающихся на самом юге Пусана. Он слышал о существовании здесь военной базы. Удобное стратегическое местоположение, как сказал Кенсу. Сэхуну потребовалось ужасно много времени, чтобы объехать необъятную гору, потому что одна часть его внимания была обращена к дороге, а другая - к потрепанной карте. Через несколько сотен метров обнаружилась небольшая охранная застава, где ему сказали, что он едет в верном направлении. Парень дал офицеру свое имя и неторопливо направился по узкой дороге, слушая хруст листвы и гравия под покрышками автомобиля. Уже перевалило за полдень, когда он, наконец, остановился перед, внушительных размеров, металлическими воротами. Они были уже открыты, и безмолвным кивком головы Сэхуну разрешили проехать внутрь и припарковать автомобиль перед зданием. Он огляделся вокруг, подмечая гладкий черный BMW и винтажный красный Aston Martin. Не удержавшись от покер-фэйса, Сэхун глубоко вздохнул и вышел из машины. Он прекрасно знал, что выглядит, как удав, спокойным снаружи, но его желудок норовил завязаться в узелок от нервов. Дом был в точности таким, каким и полагалось быть летнему дому миллионера – роскошным, богатым, с сочным пейзажем, дорогой цветовой гаммой и подходящей ему традиционной корейской безвкусицей в мебели и отделке. Правда, он был больше похож на тайное убежище, нежели на дом, в котором кто-то живет. Безупречно ухоженный сад, мощеная дорожка, раздвижные стеклянные двери и брусья из грубого тяжелого дерева, которое выглядело так, словно было экзотической породой стоимостью в миллион вон, срубленной и привезенной прямиком из ближайшего тропического леса. Один из слуг, или, возможно, телохранителей, тщательно обыскал парня. Сэхун потянул за верхнюю пуговицу на черной рубашке, в которую был одет. Не один час он убил утром на выбор одежды, чтобы произвести впечатление, но жара была просто удушающей. Еще одним безмолвным кивком охранник позволил ему пройти в сад, ведущий за дом. Сэхун затаил дыхание, когда перед ним развернулся пейзаж. Было более чем достаточно - увидеть обширное пространство, простирающееся до линии горизонта, океана, на водной глади которого, словно золото, искрился и переливался солнечный свет. Судя по всему, дом стоял на утесе, свисающем над океаном, приютившись среди скал и массивных старых деревьев. На самой кромке утеса виднелся огромный бассейн, голубая вода которого выливалась через края в океан. Вид был без сомнений ошеломляющим. - Не каждый день увидишь такое в столице, не правда ли? – бодрый голос застал его врасплох, и Сэхун замер. Когда он медленно обернулся, то лицом к лицу столкнулся с человеком, который преследовал его во сне и наяву на протяжении последних нескольких недель. Выделяющийся в океаническом воздухе и летнем солнечном свете, живой и дышащий, а не просто плоское пиксельное изображение на экране компьютера, Ким Сынхван совсем не походил на опасного международного дилера, он больше напоминал типичного мерзкого богатого бизнесмена на летнем отпуске. Одет он был просто, но безукоризненно – штаны цвета хаки и темно-серая рубашка с двумя пуговицами на воротнике. Его улыбка была доброжелательной и неподдельной, а глубокие улыбающиеся морщинки рассыпались у уголков его глаз. - Вы правы, сэр. Место потрясающее, - Сэхун поклонился на девяносто градусов в приветствии, - Ли Сэхун, сэр. Сынхван кивнул, продолжая улыбаться. Сэхун сильно нервничал последние пару дней, думая только об этом моменте, но, как это ни странно, тепло, идущее от Сынхвана, и его беззаботная манера поведения расслабляли. - Из столицы, верно? Юнцы любят большие города. Что же привело тебя сюда? Сэхун намеренно робко улыбнулся, прикусив нижнюю губу. - Небольшие проблемы с полицией, сэр. Ничего серьезного, конечно, просто молодые люди порой чересчур ветренны. Мой кузен посоветовал мне переехать сюда. Сказал, что вы неплохой босс. Ну и конечно, упомянул о замечательном местном пляже. - Да, Минхек говорил мне, - протянул Сынхван, его глаза медленно оглядывали Сэхуна с головы до ног. – Еще я спросил его о некоторых твоих… неурядицах в Сеуле. - Сэхун напрягся. Конечно же, Сынхван, копал под него. – Глупые молодые люди в дерьме, конечно, но мы все там будем. Сынхван усмехнулся, и Сэхун позволил своим плечам расслабиться. Сынхван повел рукой в сторону мощеной дорожки, скрывающейся где-то в глубине сада. В Ким Сынхване безусловно было что-то, выдергивающее его из общей массы. У него была природная сила, и он определенно умел ею пользоваться, но главное его оружие таила в себе беззаботная улыбка. Это была сила, которая не появлялась с возрастом и не покупалась за деньги, но она приходила с хитростью и безжалостностью. - Смотри мне, не встань на неверный путь. Мне абсолютно ровно, что заставило тебя выбраться из грязного города, но сам понимаешь – я должен быть бдительным. Местные дети… они проводят чересчур много времени на вечеринках с иноземцами в порту. Пляж делает их самодовольными, - Сынхван ухмыльнулся, и улыбающиеся морщинки рассыпались в уголках его глаз. – Итак, это твой новый старт, малыш. Пусан – хорошее место для новых начинаний. Я знаю, это место похоже на дыру, но в городе у тебя будет изобилие развлечений, так что не беспокойся об этом. Каю нравятся города. О, кстати говоря, о дьяволе… Дорожка внезапно закончилась, и неожиданная вспышка солнечного света заставила Сэхуна поморщиться. Перед садом раскрылся обширный бассейн, вода из которого мягко выплескивалась за кромку утеса. Вид был настолько захватывающим, а небо над ним кристально чистым и бесконечным, что Сэхуну потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что на одном из шезлонгов на границе бассейна кто-то был. Ни одна из зернистых пиксельных фотографий не смогла подготовить Сэхуна к тому, что он увидел. В комнате для переговоров он нерешительно отметил темную кожу и полные губы, но при высокой четкости, в живой и дышащей версии было что-то такое… словно вырезанное из главной статьи журнала о высокой моде. Парень, которого увидел Сэхун, был полуобнажен, его влажные темные волосы лоснились от воды, а белые шорты плавно облегали бедра, миллиметр за миллиметром открывая гладкую загорелую кожу. Он был худым, но с крепкими плечами, а его скульптурно вылепленные мышцы определяли лишь одну сторону совершенства. Рельефы парня блестели капельками воды на солнце, а его золотистая кожа наверняка была идеально гладкой на ощупь, и Сэхун вдруг тяжело сглотнул. - Кай, иди-ка сюда, - позвал Сынхван, поманив парня рукой. Парень поднялся и направился в их сторону, смахивая рукой мокрую темную челку со лба. Казалось невозможным не пялиться на него, потому что, fuck, этот парень – Кай – выглядел, как картинка, как трофей без изъянов, как любовник из снов каждого похотливого миллионера. Строгая и острая линия челюсти, темные знойные глаза с двойным веком, и эти губы… Вблизи изогнутые линии этих полных пухлых губ казались воплощением всех существующих грехов. Немного влажные, созданные идеально для того, чтобы недовольно надувать их. Кай двигался с грацией и чувственностью ленивой пантеры - как кто-то, кто знает, как впитывать солнце и заботу от каждого, кто когда-либо обращал на него внимание. Он был высоким, лишь немногим ниже внушительного Сынхвана. Он был босым, а его походка была такой, словно тот шел по подиуму. Взгляд Сэхуна, уже давно разорвавший все контакты с разумом, медленно перешел с перемещающихся под белыми шортами мышц к маняще худым изгибам бедер и икр. Кай встал за Сынхваном, и взгляд, которым он наградил Сэхуна, сделал последнего неспособным определить – парня реально одолевает смертельная скука на пару со сном, или же это было его естественное выражение лица. В Кае что-то было, и Сэхун совершенно не мог понять, что, но оно определенно притягивало. Что-то удивительно родное. Что-то волнующее. Их глаза встретились на ничтожные доли секунд перед тем, как рука Сынхвана собственнически обернулась вокруг талии Кая, плотно прижимая к себе. Прежде, чем Сэхун понял что-либо, Сынхван заставил раскрыть эти пухлые губы собственным ртом. Сэхун увидел, как тело парня застыло на короткий момент, но когда поцелуй углубился, плечи Кая расслабились, и он полностью обмяк в объятьях, прикрыв глаза и выгнув спину, разжал свои губы, и язык юрко скользнул в его рот. Пальцы Сынхвана прикасались к загорелой коже на пояснице Кая, чуть выше от ремешка его шорт, оглаживая гладкую золотистую кожу. Сэхун сглотнул, не зная, куда смотреть, потому что они были практически прямо перед ним – все эти губы и языки, бедра Кая, толкающиеся в бок мужчины, и мышцы, блестящие жаром под летним солнцем. Даже если бы он не смотрел, было невозможно избежать звуков влажного поцелуя и едва слышных вздохов. Кай вдруг приглушенно застонал - тоном более низким, чем Сэхун ожидал, и это послало целую толпу мурашек вниз по его спине. Это был лишь приветственный поцелуй, и Сэхун прекрасно понял, что все это значит. Демонстрирование обладания. Ким Сынхван любезно продемонстрировал то, что принадлежало ему. То, что Кай был неопровержимо вне доступа. Предупреждение: смотреть, но не трогать. Когда Сынхван, наконец, отстранился, Кай в легкой ухмылке растянул уголки своих губ. Он по-прежнему прижимался к мужчине, и Сэхун осторожно отвел взгляд. Сынхван подтянул своего любовника еще ближе, и, наконец, повернулся, кивая на Сэхуна: - Я хочу познакомить тебя с Ли Сэхуном. Он будет твоим новым водителем и телохранителем. Ухмылка немедленно сползла с лица Кая, и он резко оттолкнул Сынхвана. От удовлетворения на лице парня не осталось и следа. - Что, прости? Я уже сто раз повторял, что не нуждаюсь в няньке. - Мы уже говорили об этом, - Сынхван потянул Кая назад, но тот вновь его оттолкнул. – Он не нянька. Ты знаешь, что сейчас, когда ты выбираешься куда-либо, тебе нужна защита. За твою голову объявлена цена, и я не намереваюсь снова рисковать, как тогда, когда твоя машина перевернулась посреди той чертовой улицы на прошлой неделе. - Я способен защитить себя сам, Сынхван, я не беспомощный годовалый ребенок. Все прекрасным образом обошлось в той аварии, не так ли? – вне всяких сомнений, Кай злился, хоть он и не повышал голос. Но грубо растягиваемые слова с глубоким южным акцентом странным образом притягивали Сэхуна. Ни один из них не был готов к тому, что рука Сынхвана вдруг вскинется и схватит Кая за челюсть, сильно вдавливая пальцы в его шею. Рот Кая раскрылся в безмолвном крике боли, и пальцы мужчины надавили сильнее, по-прежнему удерживая его лицо и дергая то на себя. - Ты так и не понял, что я пытался донести до тебя всю неделю? Я не знаю, какая фортуна тебе улыбнулась, что ты умудрился отделаться чертовой царапиной после того, как Крис Ву на своем чертовом Фениксе толкнул твою машину в огонь, но ты не чертов кот с девятью чертовыми жизнями, Кай, – прошипел Сынхван низким и отчетливым голосом. – Если ты думаешь, что я позволю крошечной армии мстящих наемных убийц Криса Ву раздробить тебя на крошечные кусочки только потому, что ты вообразил себе крошечную свободу слишком крошечной, подумай еще раз. Кай сделал еще один болезненной вздох, когда Сынхван встряхнул его. Сэхун стоял, как вкопанный, его тело напряглось, когда он увидел, как пальцы Кая вцепились в запястье на руке Сынхвана, что обхватывала его шею. - Так что будь пай-мальчиком и дай этому милому молодому человеку покатать тебя по городу, и все вернутся домой счастливыми. Мы согласны? – Сынхван снова улыбнулся, но сейчас Сэхун увидел, как в его пронзительных глазах сверкнул ясный намек на безжалостный холод. Это заставило его желудок сделать сальто. Когда же его взгляд переместился на Кая, глаза парня пылали вызовом, но его лицо было болезненно красным под сильной хваткой руки Сынхвана. Внезапно Кай перестал сопротивляться, его плечи обмякли, а веки, дрогнув, опустились вниз. Сынхван постепенно ослабил хватку, и парень, слегка оступившись, сразу взметнул руку вверх, схватившись за шею. Его губы оставались сжатыми в тугую линию, но он не решался посмотреть ни на одного из присутствующих. Глаза Сэхуна проследили за цепочкой краснеющих следов, тянущихся по шее парня. - Хэй, - голос Сынхвана смягчился, когда его рука нежно похлопала Кая по щеке, проигнорировав то, как парень передернулся. – Я просто переживаю за тебя. Это всего на пару недель, окей? Еще чуть-чуть, и это закончится. Кай ничего не сказал, но Сэхун увидел, как тот потянулся за прикосновением на доли секунды, но потом вырвался. Сынхван кивнул, на вид, удовлетворенно, а затем развернулся, и пошел навстречу Сэхуну. Он шагал спокойно и расслабленно, и уже проходя мимо, вытянул руку вперед, чтобы похлопать Сэхуна по плечу. И в этот момент – Сэхун почувствовал это – ощущение холода нахлынуло к его голове. Острый нож, выскальзывающий из рукава, а вслед ему брызги крови, окропляющие землю, возникли перед его мысленным взором. Его рука резко взметнулась, перехватив запястье мужчины, в то время, как его тело инстинктивно дернулось в обратном направлении. Все это произошло в одно мгновение, и когда Сэхун опустил взгляд вниз, лезвие в руке Сынхвана застыло в миллиметре от кожи его руки. Сэхун вскинул голову, нахмурив брови. Сынхван улыбнулся ему, выглядя при этом странно довольным. - А ты быстрый. Быстрее, чем все те, кто приходили ко мне по поводу этой работы ранее. Или же ты имеешь довольно отточенную интуицию, - теперь Сынхван ухмылялся во все зубы, и Сэхун почувствовал, как его сердце громко колотится в груди, когда мужчина вырвал свою руку из его хватки. Его пальцы любовно погладили ребро ножа - должно быть, он был спрятан в рукаве рубашки. – Ты начнешь сегодня же, Ли Сэхун, - Сынхван похлопал его по плечу, теперь по-настоящему, и пошел прочь. Испытание. Сэхун сделал дрожащий выдох. Летнее солнце жаром било в спину, но парень чувствовал, как тело обдает холодом. Если бы он не среагировал достаточно быстро, нож вошел бы в запястье, распоров насквозь. Когда же он, наконец, поднял глаза, то встретился со взглядом Кая, смотрящего на него широко раскрытыми глазами. Глазами темными и умоляющими.