***
На Элизиуме, в полутемной комнате, на своей кровати лежала Гоал, уставившись в потолок. Предыдущая ночь выдалась тяжелой, ибо большую её часть девушка провела в безудержных рыданиях – использованные носовые платки до сих пор валялись на полу. Сегодня Гоал не плакала – она думала. Думала о том, как завтра пойдет к Доку, что бы вместе с ним придумать способ вернуться на Депонию, как потом найдет там Руфуса и отца. Как снова вернет их, благодаря чудо-машине Гермеса и как снова станет счастливой. - Гоал, - неожиданно позвал голос из темноты, - Гоал, ты спишь? - Чего тебе, Клитус? – спросила девушка, отвлекаясь от своих мыслей и поворачивая голову к бывшему жениху, у которого пришлось остаться на ночь Он сидел на противоположенной части кровати, держа в руках зеркало. Клитус попеременно одевал себе на голову то шапку Руфуса, то свой ободок, долго разглядывал себя, дергал за бородку, делал страдальческую мину и тихо вздыхал. Что сейчас творилось в его голове, Гоал не знала, да и не хотела знать, если честно. - Я ведь совсем не похож на него, правда? – спросил Клитус. Гоал промолчала. Она не хотела отвечать. - Что если Гермес ошибся, - продолжал Клитус, - что если он просто сумасшедший или спутал меня с каким-нибудь другим Клитусом? Мало ли Клитусов во вселенной! - Иди в ванну, - бросила девушка, отворачиваясь от него, - и можешь там сколько угодно заниматься…чем ты тут занимаешься. И спать тоже там оставайся. Клитус вздохнул, но все же поднялся и отправился по назначенному маршруту, а Гоал вскоре уснула.***
На Депонии где-то в руинах Порта Фиско засыпал Руфус. Он лежал на старом рваном шезлонге, укрывшись не менее старым и рваным одеялом. Он, как и его возлюбленная, тоже думал о завтрашнем дне. Думал о том, как совершит свой лучший маневр и взлетит под облака. Как вздохнет от потрясения вся Депония, когда он не рухнет на неё обратно, а зацепится рукой за край Элизиума, а потом триумфально поднимется на его борт. Он представлял, как будут рукоплескать элизианцы, как сверху посыплются лепестки роз, как произойдет ещё что-то в этом духе. На самом деле, наш герой никогда раньше не участвовал в таких мероприятиях, но был уверен, что Гоал все подготовит к его прибытию как следует. Помимо этого, он думал о том, что будет делать, когда окажется там. В первую очередь, конечно, побьет Клитуса и повесит его за труселя на флагшток или любой другой предмет, если флагштока рядом не окажется. Потом он даст пресс-конференцию, что бы это не значило, а потом уединиться с Гоал и…дальше Руфус не придумал. Он не любил загадывать так далеко наперед. Рядом с шезлонгом засопел Барри. Он лежал на металлическом грязном полу, свернувшись калачиком и дрожа от холода, и пытался заснуть. - Барри, - прошипел Руфус, - Барри! Оруженосец не ответил, и герою пришлось нехотя вытащить свою ногу из-под одеяла и легонько толкнуть его. Реакции не последовало, и Руфус пнул сильнее. - А! Ч-что? – соскочил Барри сонно хлопая глазами, - что случилось? Ты поджег себя? - Нет… - Порта Фиско? - Нет же… - Элизиум?! – ужаснулся Барри. - Нет! Никто никого не поджигал. Ты бредишь, расслабься, - успокоил его Руфус, - я просто разбудил тебя, что бы попросить спать потише. Знаешь, у меня завтра трудный день, а ты мне сильно мешаешь. - Да, конечно. Прости, Руфус. - И ещё, ты не мог бы не стучать зубами? Раздражает, немного. - Д-да, я постараюсь. Барри снова улегся на холодный пол, свернулся калачиком и затих. Через пару секунд Руфус также погрузился в сон, громко захрапев.***
На Элизиуме, на кухне одного из жилых блоков, выделенного Депонианцам, Тони стояла над только что испеченным тортом с кондитерским шприцем в руках. Она смотрела на то место, где должна была появиться надпись и никак не могла начать эту самую надпись выводить. - Это просто глупо, - наконец не выдержала она. - Да ладно тебе, Тони, - сказал Бозо, стоящий рядом в фартуке - он заслужил. - Заслужил, - фыркнула девушка, - он даже не придет к нам. Зачем мы ему сейчас? Она злилась. Злилась на себя, потому что вместо радости от того, что этот дегенерат-разрушитель наконец-то держится от них подальше, чувствовала обиду на него. Прошел уже почти целый день, а Руфус так и не зашел к депонианцам. Он ведь мог заглянуть хотя бы на минутку, похвастать перед всеми какой он крутой или кого-нибудь оскорбить, но герой сейчас покорял Совет старейшин или кувыркался со своей Гоал, абсолютно забыв о них. Если бы мы не знали Тони, то могли бы подумать, что она ревнует Руфуса, но нет – она все ещё ненавидела его всеми фибрами своей души и мечтала проломить ему голову тяжелым тупым предметом. Просто, в отличие от Героя Депонии, Тони умела признавать свои ошибки и быть благодарной. - Если он не захочет приходить – отправим ему торт, - произнес Бозо, - Гоал заставит его съесть хотя бы из вежливости. Тони ничего не ответила и начала аккуратно выводить надпись на торте. «Спасибо, Руфус. Извини нас за все» - гласила она.***
На Депонии, спрятавшись от дождя под старым зонтиком, сидел 507ой и тоже думал. Сегодня устроиться на работу у него не вышло. Старик, нанимавший людей для отстройки его дома, уничтоженного взрывом, только увидев приближающегося органонца, спрятался в подвале и больше не показывался. Владельцу местного топливного склада не понравилось то, что в резюме потенциального охранника было написано про взрывы планет, а торговка лавашами, лишь увидев лицо 507ого, заявила, что не желает больше иметь с ним дела. Органонец честно пытался вспомнить, когда и где он имел какие-либо дела с «этим», но так и не вспомнил. Завтра он собирался попробовать устроиться в газету, на место уволившегося недавно фотографа. А ещё 507ой думал о своих собратьях. Они потеряны, так же как и он, или тоже смогли найти себе новую цель? Работают ли они сейчас на благо Элизиума или мечутся, не зная, что делать? Получил 230ый новый шлем? И, что самое главное, кто теперь ими командует?***
На Элизиуме в эту самую минуту, в бывшем ангаре для спасательной капсулы, который был отдан органонцам, один из них застегивал алый плащ бейлифа. Закончив с этим, он надел командирский шлем, поправил свой мундир и вышел на небольшой балкон, откуда открывался вид на ангар, заполненный десятью тысячами девятисот девяноста восемью органонцами. Бейлиф оглядел свою армию, поправил микрофон и начал речь. Речь, не предвещавшую ничего хорошего.