Приговоренная

Гет
PG-13
Завершён
81
автор
Размер:
14 страниц, 5 частей
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
81 Нравится 21 Отзывы 10 В сборник Скачать

2. Франциск

Настройки текста
- Я сама, - едва различимо прошептала Катерина, но стражники все равно услышали ее. Они переглянулась — несколько мгновений назад королева едва не потеряла сознание, да и сейчас у нее явно кружилась голова — крупную дрожь не заметить было трудно. Неуверенно, один из солдат сделал шаг в сторону — потеряв точку опоры, Катерина пошатнулась, но осталась стоять. Второй стражник выпустил ее руку и, слегка поклонившись, жестом указал на дверь. Настало время. Служанка, все еще держа стакан с водой в руках, как можно тише выскользнула из башни — едва не сбив с ног Франциска, неловко поклонившись ему и поспешив скрыться в повороте винтовой лестницы. - Еще есть время, - наследник остановился у двери; в который раз обреченно обведя взглядом мрачный интерьер комнаты, он подошел к матери. - Оставьте нас, - его голос был спокойным и холодным. Его сердце пыталось выскочить из груди. До сих пор не получив от Ватикана решения о Себастьяне, король не торопился отбирать у Франциска статус наследника. В отсутствие Генриха регентом оставался бастард, но стоило королю вернуться ко двору, все привилегии снова переходили к сыну Медичи. - Да, Ваше Высочество, - стражники поклонились. Как только дверь за ними закрылась, Катерина оказалась в объятиях сына — несмотря на свою слабость, она попыталась обнять его в ответ, но веревка на запястьях тут же напомнила о себе. Какое-то время они так и стояли — мать и сын — ее дрожащие связанные руки прижаты к его груди; его теплые ладони застыли на ее спине. - Прости, - начал Франциск и осекся. Ему хотелось бы извиниться за все то, что она сделала ради него. За все, чего он не смог сделать в ответ. За грубые слова, за... Хотелось бы — но что это изменит? Ему хотелось бы очистить свою совесть — рассказать матери, как сильно он ее любит, как ему жаль, что он не смог ее спасти. Хоть и пытался - видит Бог - пытался даже сильнее, чем сам того ожидал, возвращаясь неделю назад ко двору. Возможно, узнай он раньше о намерении отца казнить королеву, шансы Франциска на спасение матери были бы выше. По крайней мере, она не успела бы совершить ту отчаянную попытку побега, за соучастие в котором король уже приговорил Нострадамуса к четвертованию на площади. Генрих попросту не верил теперь, что его супруга способна на искренность — все, что вылетало из ее рта, являлось ложью, сколь бы страстно и самозабвенно она это не говорила. Даже яростная попытка самоубийства — публичная мольба принести ей яд и инсценированное повешение — все было частью игры; и отец снова и снова повторял это Франциску, стоило тому заговорить о смягчении смертного приговора. Франциск даже пытался подкупить стражу, чтобы вывезти мать из замка — но те настолько боялись расправы над ними со стороны правящего монарха, что не помогли ни деньги, ни угрозы. Единственное, чего он не готов был сделать — принести матери яд. Не потому что боялся отца — но из страха за бессмертную душу матери. Самоубийство церковь считала ужаснейшим грехом, который обрекал на вечные муки. Франциск не позволил этого, как бы мать ни уговаривала... Вместо малодушных попыток успокоить свою совесть и выпросить у матери прощение, наследник тихо прошептал ей на ухо — так, чтобы отцовские шпионы под дверью не смогли различить его слов: - Я вдвое заплатил палачу то, что он запросил. Он сделает все с первого раза и как можно безболезненнее. Катерина вздрогнула — подняв голову с плеча сына, она изобразила некое подобие улыбки — и даже в этой усталой гримасе чувствовалось материнское тепло. Ее маленький мальчик совсем повзрослел. - Из тебя получится великий король, милый, - она знала: сын сделал все возможное. Невозможное. И немыслимое. Переубедить короля никогда не считалось легкой задачей, а если в игру вступало ущемленное самолюбие Генриха, оставалось лишь поднять белый флаг. Она сдалась, когда после неудавшейся попытки побега ее вернули в башню — и супруг впервые навестил Катерину в темнице. Он был в бешенстве — и вместо уважения к жене за ее готовность пожертвовать своей жизнью ради их сыновей, Генрих бросал в тот вечер исключительно жестокие оскорбления. Его свирепый голос бился эхом о каменные стены башни, разбегаясь по замку новыми сплетнями и сжигая остатки надежд королевы на спасение. В какой-то момент Катерина и сама кричала на мужа — если бы не его жажда власти и непрекращающиеся попытки завладеть Англией, их сыновья не имели бы мишеней на своих юных спинах. В пылу ссоры Генрих даже замахнулся ударить жену по лицу — когда та выплюнула ему обвинение, будто его нужда в молодых любовницах - лишь результат мужской несостоятельности, - но в последний момент замер. А затем что было силы толкнул супругу на тюремную кровать, развернулся на каблуках и покинул башню — все еще сжимая руки в кулаки и испепеляя взглядом любого, кто оказывался на его пути... Катерина выпрямилась, слегка оттолкнув сына, - в голове всплывали страшные образы замученных палачами жертв, чьи шеи рубили ненаточенными топорами, ударяя по плоти снова и снова, добавляя агонии в и без того адские муки умирающих. О том, что палачей принято подкупать — самой жертве или ее семье — королева знала скорее теоретически. Оставалось лишь надеяться, что у того, кто прервет ее жизнь, не было на нее личной обиды. Оставалось надеяться, что ее ноги перестанут подгибаться при каждом шаге, а в глазах не будет такой пугающей пелены, когда настанет время подняться на помост и с высоко поднятой головой бросить последний вызов королю... Катерина почти не видела, куда идет, когда они с Франциском направились к выходу из башни.
По желанию автора, комментировать могут только зарегистрированные пользователи.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.