***
Драко резко остановился, пару раз моргнув. «Что это было?» Сердце громко стучало, в лёгких еле-еле хватало воздуха. Он даже не заметил, как сорвался на бег. Склонившись, упираясь руками в колени, подросток пытался осознать, куда, собственно, попал. Кажется, это коридор в башню Рейвенкло. — Ха?! — слеза, обжегшая щеку не хуже раскалённой лавы, скатилась и упала на запястье. Шальным взглядом уставившись на прозрачную жидкость, Драко не смог удержать последующий за этим ручей, — Нет, не хочу, — отчаянно вытирая ладонями не желающие останавливаться слёзы, — Хах, ну что за несправедливость. Уже третий раз меня отвергает один и тот же человек. Второй раз перерождаюсь, и второй раз на те же грабли, — хмыкнул Драко, осознавая всю глубину шутки, в которую с ним сыграла судьба. Нет бы влюбиться в другого человека, может, тогда и сердце не болело бы так сильно, — Хах… — к горлу подступил ком и тут же вырвался громким неудержимым смехом. Только истерики ему сейчас не хватало. Не ждали, а она припёрлась, ага. — Драко? И неизвестно, сколько бы Драко сокрушался в том коридоре, если бы не этот обеспокоенный голос и торопливые шаги в его сторону. — Мерлин, Драко, да на тебе лица нет, — блондин почувствовал, как его лицо оказалось в плену нежных маленьких рук, а чьи-то глаза обеспокоенно разглядывали его лицо. Он не видел, не мог видеть. Глаза заполнила пелена слёз, но голос он узнал. — Панси, малышка, что ты тут делаешь? Кто отпустил тебя одну? — не узнавая собственного голоса, спросил Драко, легонько отстранившись и протерев глаза. Хоть и размыто, но он смог разглядеть очертания подруги. И то, что он видел, ой как не понравилось блондину. Маленькая девочка беспокойно теребила подол своей юбки, не решаясь подойти, потряхивая тёмными кудряшками, уложенными в высокую причёску. Но тут Малфоя качнуло в сторону и подхватили его отнюдь не детские ручки. «Мало мне истерики, так ещё и галлюцинации уже преследуют», — совсем невесело хмыкнул Драко. — Тебя не было на первом уроке, — голос подруги сливался с каким-то смутно знакомым детским голоском, — Я волновалась. — Извини, я тебя не совсем поняла, можешь повторить? «Ага, ещё и раздвоение личности. Получите и распишитесь: билет в психушку, Малфой, тебе обеспечен, » — ужаснулся юноша. — Драко, ты не в себе. Ты пил? Подожди, сейчас Луна подойдёт, она за мной бежала, — стоило только упомянуть юную основательницу, как в конце коридора раздался стук каблуков, а спустя минуту Драко поддерживали уже и с другой стороны. — Это побочный эффект, Драко. Сейчас тебе сложно определить в какой реальности ты живёшь. И если хорошенько постараешься, то через пару часиков будешь как новенький. Ох, предупреждала же я тебя не влюбляться в Гарри. Одни проблемы от этого, что тогда, что сейчас. Ты, главное, не торопись, а спокойненько сосредоточься на новых знаниях. Тебе нужно поставить жирную черту между этой жизнью и прошлой. Главное не позволить воспоминаниям перемешаться, иначе, если не раздвоение личности, так шизофрения, тебе обеспечена… Помогая тащить его, Лавгуд успевала читать не то мораль, не то лекцию — сложно было понять по интонации. Хотя какая разница, легче от этих знаний не становилось. Как бы Драко не пытался следовать ее совету, он всё равно упрямо продолжал слышать один голос, и словно эхом рядом раздавался другой, оттого и смысл сказанного с трудом усваивался. — Почему? — только и смог выдавить из себя Малфой, еле перебирая ногами. — У тебя была общая цель с прошлым «я». — Я не планировал признаваться Поттеру. — И тем не менее, ты его любишь, а Диана просто подтолкнула к следующему шагу, полностью завладев процессом. И, позволь заметить, ты с радостью ей это позволил. И неизвестно, как бы отреагировало твоё сознание, если бы Гарри принял твои чувства. Так что, поблагодари его — боль после повторного отказа вытеснила «женщину» и оставила только воспоминания, с которыми твоё собственное «я» сейчас борется. — Но ведь Диана — это тоже я, — запротестовал Драко, еле передвигая ногами, не в силах даже поднять головы, чтобы посмотреть в глаза, как когда-то матери. — Она твоё прошлое, а Драко твоё настоящее. И только тебе решать, что имеет смысл быть. А теперь поспи, — девушка коснулась виска парня палочкой прежде, чем тот успел что-то сказать. Драко только вскинул возмущённый взгляд и отрубился. Тяжесть мужского тела, повисшая на двух хрупких девушках, чуть не заставила и вовсе выпустить его из рук. — Чёрт, не подумала, — виновато улыбнулась основательница, — Давай, Панси, до Гриффиндорской башни всего ничего. — Мерлин, Луна, ну ты даёшь, — рассмеялась брюнетка, покрепче перехватывая друга. Так тяжело дыша, спотыкаясь на каждом шаге и пыхтя девушки дотащили свою драгоценную ношу к Полной даме, умоляя поскорее их впустить. О заклинании левитации в тот момент ни одна из них почему-то не вспомнила, а за дверью тело словно пушинку подхватил обеспокоенный Поттер. Что-то причитая о том, что это он виноват в состоянии сокурсника, Грифон отнёс свою ношу в спальню Драко, где уже заботливый Забини удобно разместил друга на его кровати. А тем временем Панси и Луна, переглянувшись, устало опустились на диван, где их Друид любезно угостил бодрящим чаем и накормил вкусными пирожными, потребовав подробности.19. Воспоминание
1 мая 2018 г. в 11:07
— Назови мне внятную причину.
Строгий настойчивый голос никак не вязался с этими мягкими нотами, слетающими с красивых губ. И ещё сильнее образ взрослой леди портили низенький рост, хрупкое телосложение, волной раскиданные по узеньким плечикам белокурые волосы, и вот эта складочка, так некрасиво залегшая, на миленьком личике. Но тем не менее серые глаза затопили тучи, а губы недовольно кривились.
— Ты и без меня знаешь причину, — прогремел хриплый голос, когда оцепенение от созерцания этой юной красоты в мгновение сошло на нет. Обогнув преградившую ему дорогу особу, опираясь на свою трость, мужчина похромал дальше.
— Годрик, — догнал его разочарованный голос девушки, на что мужчина только ухмыльнулся, даже не думая останавливаться. Блондинка зло топнула ногой, уже собиралась развернуться и уйти в обратную сторону, когда мужчина на мгновение обернулся, покачав при этом головой, словно упрекал в таком детском поведении взрослую девушку. И всё равно зелёные глаза сверкали, будто драгоценные камни, а губы растянулись в веселой улыбке.
— Ох, — влюбленно вздохнула девушка в мгновение ока позабыв о своей обиде. Для неё Годрик Гриффиндор был идеален. И плевать, что вдовец, что у него трое детей и маленькая внучка. Она его любила. Безумно любила.
Это тело, уже не такое твёрдое как раньше, но всё равно сильное. Зелёные глаза, в которых по-прежнему огромная сила, и неимоверная тяга к жизни. Мягкие волосы, которых седина только-только начала касаться. Всегда выбритое лицо, сверкающее и улыбающееся. Нежные руки, помогающие ей подняться, нежные голос, всегда хваливший её. И вообще его трепетное отношение к ней. Всё. Всё в нём было не такое, как у остальных. И это так несправедливо, что он отрицает свое особое отношение. Ведь очевидно же…
— Упрямец, — беззлобно выругалась леди и, подхватив подол длинного платья, сорвалась с места, оставив посреди длинного коридора одиноко наслаждаться солнечным светом, льющегося из окна, бежевые туфельки на высоком каблуке.
— Диана, — вздохнул уже немолодой маг, когда хоть и маленькая, но не совсем лёгкая девушка повисла у него на руке.
— Я люблю тебя, — выдохнула она, заглядывая в глаза мужчины.
— Диана, — спустя, казалось, целую вечность молчания начал Годрик, — тебе двадцать пять лет.
— И? — не выдержала блондинка, когда продолжения не последовало.
— Иии, — протянул, — между нами огромная разница. Девочка, я тебе в прадеды гожусь.
— Да разве ж это преграда для двух любящих сердец?
Гриффиндор нахмурился и осторожно отцепил маленькую ладошку от своей руки.
— Я тебе уже это не раз говорил и в очередной раз повторяю — за все мои года в моём сердце жила только одна женщина. И этого не изменить, Диана. Я люблю тебя не больше и не меньше, чем свою маленькую внучку. Пойми и прими это. Я стар, а ты юная и красивая дама, у тебя ещё вся жизнь впереди.
— Но ты не против моей свадьбы со своим сыном, которому, позволь заметить, уже лет так сорок назад перевалило за двадцать.
— Ты сама настаивала на этом, да и Ааран не стал отказываться, — равнодушно припечатал Гриффиндор, и Диана подивилась тому равнодушию, с каким эти слова пулей влетевшие в юное сердце были произнесены.