"В тихом омуте черти водятся"

      «Больше нет сил удивляться», — именно эти слова пришли на ум Драко. После стольких потрясений в течение одного дня, и стольких намёков на то, что ему, сыну Пожирателя Смерти, даже не стоит надеяться на что-то, юный Малфой уж никак не ожидал, что его пригласят в комнату, которой, по сути, и не должно было быть в Гриффиндорской башне. Но, тем не менее, Поттер с милейшей улыбкой предложил им с Панси войти.       И вот сейчас взирая на собравшуюся небольшую компанию, блондин спрашивал себя: «Где гриффиндорцы, и где Грейнджер со своими вечными протестами!» Ведь это невозможно…       Огромная комната. Некая помесь спальни и гостиной. Огромная кровать в конце, и небольшой диванчик с двумя креслами вокруг чайного столика в середине. Ничего особенного, но даже в этой обычной мебели чувствовалось что-то не совсем нормальное, словно… Да, именно, словно она и не из этого времени вовсе. Красные обшивки поблекли и больше не были столь насыщенного цвета, как, например, в их комнатах стены. Даже те несколько полок с книгами, что висели на стенах, были покрыты не одним слоем пыли. Однако была в комнате одна картина, занимающая практически целую стену над кроватью, и были на ней изображены четверо. Каждая черточка молодых лиц, яркость средневековых костюмов были настолько чистыми и ясными, что и сомневаться не приходится — картина недавно повешенная или просто хорошенько отполированная. — Как новенькая, не правда ли? — Драко обернулся на голос, уставившись на девушку в дверном проёме. Дым, созданный ею же, при трансформации рассеялся, и теперь на него смотрели такие знакомые серые глаза Полумны Лавгуд, самой ненормальной девушки Хогвартса. — Мне пришлось сильно постараться, чтобы братишка разрешил к ней дотронутся.       И вдруг все так же улыбаясь, с необычайной нежностью в голосе, без всякого перехода обратилась к нему:  — Драко, присмотрись к картине…       Говорила девушка очень быстро и шепотом, затем оглянулась и резко отошла от него. И он послушал. Уже более внимательно всматриваясь в лица людей, изображённых на полотне, он пытался понять, что же в них не так. Вроде самые обычные две женщины и два мужчины, возможно родственники Поттера, раз она висит у него в комнате. Девушка — блондинка в кресле, с доброй улыбкой на губах, и озорцой в серых глазах. Брюнетка за её спиной, равнодушная, задумчивая, словно в тот момент мыслями она была где угодно, только не перед художником. Молодой блондин возле неё за исключением цвета волос мог спокойно сойти за её брата, полностью скопировавшего выражение лица сестры. Хотя нет, если приглядеться в серых глазах было, чуть больше презрения. Ну и, наконец-то, брюнет, разместившийся у ног блондинки. Спокойная улыбка, чуть холодные зелёные глаза, в которых чувствовалась сила и властность. — Не могу понять, где же я их уже видел… — резко оборачиваясь и замерев на мгновение, попытался озвучить свои сомнения парень. Он внимательно посмотрел на Поттера, словно видел его впервые, а тот безмятежно устроился на полу возле нервно сложившей на коленях руки Панси и ухмылялся так уверено, что теплота в зелёных глазах казалась неестественной. Он смотрел на него не как на равного, а как на маленького ребёнка. Но это что… Больше внимания привлёк кузен Поттера, который осторожно, но, тем не менее, с холодным равнодушием в серых глазах перебирал тёмные волосы устроившегося головой у него на коленях Блейза. Последний, кстати был чересчур расслабленным. Видимо ему уже успели, что-то рассказать. Или просто под воздействием какого-то зелья. Если его сомнения верны, этому человеку — резкий взгляд на Дадли — не составит труда сварганить его даже из воздуха.       Наличие в комнате рейвенкловки Чжоу Чанг, если можно так выразиться, его нисколечко не удивило. Ну, сидит себе, та, которой Поттер доверил разбираться с его обидчикам, ну, многовато в её глазах высокомерия, и что с того? Он её плохо знал. А вот Полумна привлекала к себе внимание блондина хотя бы тем, что вела себя вовсе не как ненормальная Лавгуд, а очень даже по аристократически: сидела на краешке кресла, спина прямая, колени вместе, руки смиренно сложены на них же, и улыбка светская, непринуждённая, в которой нет и намёка на эмоции. Но вот уголки губ поднимаются выше, а глаза Драко расширяются. Посмотрев снова на картину и обратно на Лавгуд, он только и успел уловить еле заметный кивок. — Вы… — чуть ли не заикаясь, Драко пытался подобрать правильные слова, но все мысли вылетели из головы, а сам он в один миг позабыл о своём происхождении и о том, что как один из представителей аристократии мира сего должен держать лицо в любой ситуации, но это… Люди на картине старше. — Основатели, — закончила за него Полумна. — Призрак, — осуждающе хлопнул Гарри девушку по колену. — Что? — непонимающе уставилась на него блондинка, — Блейзу значит можно доверять, а Драко уже нет? — Ты… — Поттер даже на ноги вскочил, вспыхивая возмущением. — Я, — и взгляд человека готового принять вызова, — Он… — Полумна некультурно ткнула пальцем в сторону Дадли, — Она… — взгляд в сторону рейвенкловки, — Ты, — маленькая ручка уперлась в грудь брюнета, — Все мы здесь, какой смысл скрываться? — Тебе не понять… — попытался вразумить подругу Гарри. — Нет, это ты не понимаешь, — губы девушки поднялись в горькой усмешке, — С раннего детства помнить, кто ты и не иметь возможности доказать это. С самого мгновения, как появился на свет, знать, что для окружающих ты никто иной, как просто сумасшедший, представляющий себе странных существ. И никто… Слышишь, никто не верит, что это просто одна из твоих способностей. Даже моя мать… Любила экспериментировать с заклинаниями? Умерла из-за неудавшегося заклинания?! Бред какой-то. Она была бы жива, если бы я не начала хвастаться своими заклинаниями, — из голубых глаз потекли первые слезинки, — Она умерла у меня на глазах, Грифон. Я убила её… — Не плачь, — больше не в силах слушать и, уж тем более, принимать ту боль, что Луна выплескивала на него, парень притянул девушку к себе, крепко обнимая, — Тогда ты была ещё ребёнком и не осознавала, что делаешь, поэтому не вини себя. Ты не в чём не виновата, — пропуская светлые пряди между пальцев, нежно говорил он. — У меня больше нет сил притворяться, — шмыгнула носом блондинка, немного повозившись и удобнее устраиваясь в таких тёплых объятиях. — Ладно, рассказывай, — сдался брюнет, — Но только этим троим, — поспешно добавил он, стоило девушке чуть толкнуть его в грудь. — Вас поняла, — как ни в чём не бывало, Лавгуд отпрыгнула от гриффиндорца, вмиг позабыв о слезах и боли. Чуть ли не подпрыгивая от радости, подбежала к до сих пор застывшему в шоке Драко, силой усаживая его в кресло, сама же разместилась на подоконнике. — Братишка, ну что застыл, точно истукан. Садись же быстрее, — поторопила друга Полумна, нетерпеливо ерзая на месте. — Поправьте меня, если я ошибаюсь, — медленно оборачиваясь к довольной подруге, проговорил Гарри, — Она… — Тебя надула, — услужливо закончила за него Чанг, закидывая ногу на ногу и всем своим видом показывая независимость, и вообще происходящее её никак не касается. — Я толком и не помню тот день, да, и мама бы расстроилась, если бы я винила себя, — гордо вздернув подбородок, заявила блондинка. — Зараза, — беззлобно рыкнул Поттер. — Да ну тебя. Тебя же по-другому не возьмёшь, — и больше не обращая внимания на задыхающегося от возмущения друга, легонько толкнув Малфоя в плечо, Лавгуд нежно пропела, — Эй, Драко проснись. — А… Что? — юноша непонимающе уставился на нее, отмечая необычное тепло, исходящее от её руки. — Ты ведь хочешь узнать больше о Гарри? — спросила она наклонившись к самому уху. Драко моментально подобрался. — Конечно. — Ну, тогда советую детишкам навострить ушки и внимательно слушать, что же расскажет добрая тётушка Пенелопа.

***

— Началось всё… — будничным тоном начала Лавгуд, но была бессовестно прервана. — Слишком долго рассказывать, — проворчал Дадли, искоса поглядывая на девушку своими чересчур внимательными глазами, — Если ты начнёшь с самого начала, так мы с тобой тут и до следующей зимы не закончим. Давай укороченную версию. — Ну вот, прерывать рассказ я не буду, разве что чаю, если кто захочет. Значит так, слушайте. То, что мы сейчас живы… С чего же мне начать?.. Идея о перерождении душ родилась в больной на знания голове Ровены. Именно она впервые заговорила об этом. «Столько всего нового появится завтра, послезавтра, через недели, месяцы, года… столетия. А у меня уже совсем не осталось времени». Нам тогда уже вторая сотня приближалась, конечно же, мы задумались о смерти. Но как же не хотелось умирать. Хогвартс только начал набирать первых студентов, достойных преподавателей днём c огнём не сыщешь, а если ещё и песок уже со всех мест сыплется… Короче, бред сивой кобылы, как соизволил выразится Слизерин, был принят всеми на «ура», и каждый по-своему решил приложить к этому свои ручки. Ровена перерыла все библиотеки, которые имелись в арсенале четырёх семей; Салазар искал информацию с помощью зелий; Годрик побывал во всех запрещённых местах Англии, даже библиотека Мерлина не осталась без его внимания. Я же в рекордное время проштудировала все древние свитки, которыми все трое щедро меня забрасывали. Впрочем, ничего интересно никому из нас так и не удалось найти, пока однажды я не наткнулась на хоть и короткое, но всё же, упоминание о Реинкарнации. Не переселение душ, а прямое перерождение со всеми вытекающими. — Дальше поиски шли быстрее, так как искали мы в определённом направлении. Как показывали результаты наших исследований, об этом ритуале было сложено немало всяких историй, правдивых и не очень. И, если верить всему, что о нём рассказывали, то тот, кто смог его провести, должен был обладать могуществом богов. Хех, ученые посвящали всю жизнь тому, чтобы отделить в этих рассказах правду от вымысла, да, только вряд ли кому-то из них это удалось. Но не это главное. — Мы решили рискнуть. Терять нам всё равно было нечего, разве что, никто не мог определить, какова именно будет вторая жизнь, и что ещё было не ясно — условный срок на перерождение. Мы так и не смогли понять, как его установить. Детали проведения ритуала я, пожалуй, пропущу, но вот о его последствиях… Во время ритуала, когда все были уверены, что наших совместных сил будет вполне достаточно, произошёл сбой во время обратного отсчёта, когда устанавливалось условное время (одно тысячелетие). В результате, под влияние Реинкарнации попали все, кто в то время находился в доме Гриффиндора. А, если учесть, что мы ещё и собирались отпраздновать в случае удачного завершения ритуала, или, на худой конец в случае провала, всё равно напиться и вдоволь повеселиться — собралась вся семья. Под конец… — Полумна неожиданно остановилась, пустым взглядом уставившись на противоположную стену. — Я продолжу, если ты не возражаешь, — понимающе улыбнулся гриффиндорец. Неприятная часть истории, даже твёрдо настроенная всё рассказать основательница не удержится, чтобы не вспомнить те минуты траура. — Под конец уже ни у кого из нас не осталось сил. Конечно, мы рассчитывали, что возможно станем сквибами, однако действительность даже для нас оказалась слишком… шокирующей. Салазар умер на месте. Ровена на второй день последовала за ним. Я прожил чуть больше месяца, и поверьте, лучше бы я умер ещё в тот день. Видеть, как один за другим умирают твои родные… сначала мать (хоть ей уже и было за двести, и она уже и без того была одной ногой в могиле, но сам факт…), потом обе твои дочери, сын в конце-концов, единственная внучка, которой ещё и десяти не было… И осознавать, что причиной их смерти стал твой эгоизм… — на мгновение запнувшись, Поттер бросил полный неописуемой тоски взгляд на Панси и с наигранным спокойствием (тихий смешок и опущенный взгляд с потрохами выдавал его беспокойство) продолжил: — Единственная, кто прожил дольше всех, ровно один год и один день, была Пенелопа. Именно она позаботилась о том, чтобы мы смогли вернуть себе воспоминания, и смогли разыскать родных, закончив ритуал. — Я не хочу вспоминать то время, я просто рада, что все мы здесь живы. Одно это делает меня счастливой. — Однако, я бы предпочёл умереть и остаться в том времени. С того самого мгновения, что я всё вспомнил, успел уже миллион раз пожалеть, что вообще уговорил вас на эту авантюру. — Вообще-то, это была моя идея, — прервала Гарри Чанг. — Мы все виноваты в том, что случилось, — голос юного Слизерина был необычно хриплым, но от этого не менее холодным. — Не вижу смысла в том, чтобы корить себя. Против воли Создателя мы пошли все вместе, решив снова вернутся к жизни, так же, как и вместе создавали эту школу, и не лучшим ли сейчас решением будет положить все силы на её защиту? — Неожиданно, конечно, слышать из твоих уст подобные слова, но ты прав. Твой наследничек успел уже порядком подпортить Хогвартсу кровь, было бы неплохо напомнить ему, кто здесь хозяин.