Doll

      Вечером того же дня Меги решила рассмотреть свою покупку получше. Тонкая фигура парня, его бледная мраморная кожа, говорила об изысканных манерах, казалось, мастер хотел создать аристократа, но в то же время, длинные взлохмаченные волосы куклы и современный стиль одежды, говорили обратное.       Глаза игрушки, цвета агата, смотрели на свою новую хозяйку с большой грустью, казалось, кукла печалилась о смерти мастера. Рубашка была не до конца застегнута, открывая белоснежную шею и ключицы. Губы куклы застыли в еле заметной грустной улыбке, соответствующей ее настроению. Ресницы были длинные и пушистые. Меги казалось, что черты лица куклы слегка женственные, если бы это был живой человек, девушка без сомнений могла сказать о том, что парень, пошел в свою мать. На шее Куклы находились несколько украшений, состоящих из металлического ошейника и железной обыкновенной цепочки, на которой одиноко свисал украшенный фальшивыми рубинами крест. Он был довольно-таки крупный и сразу бросался в глаза.       Прядь волос прикрывала лицо куклы придавая ей некую загадочность. Казалось, она живая и в любую минуту начнет ходить.       — Действительно, как живая, — произнесла в слух Меги, она коснулась ее щеки, словно хотела приласкать, но потом сразу отдернула, фарфор был холодный, словно сделан из льда.       Демон следил за девушкой, глазами куклы, он знал, что самого освобождения ему ждать недолго осталось.       «Скоро, очень скоро придет полночь, а вместе с ней я снова буду свободен», — он ждал, но на часах пока было всего лишь десять вечера.       Меги решила отправится в душ перед тем, как ложиться спать. Она решила поставить «Джона» в гостиной рядом с ее любимым диваном, для всех это показалось бы странным, но ей захотелось, пожелать «Джону» спокойной ночи, словно он был не куклой вовсе, а живым человеком.       — Спокойной ночи Джон, — произнесла она выходя из гостиной и выключая свет.       Губы куклы стали слегка шевелится, заклятие слабело с каждой минутой.       -Спокойной ночи моя госпожа, — произнес Джон вслед уходящей Меги.       Девушка уже спала и видела наверное десятый сон, когда в гостиной куранты пробили полночь. С каждым ударом на фарфоровом личике куклы появлялись трещины, вскоре послышалось легкое потрескивание — это лопался Фарфор, он падал кусочками на ковер, под ним стала появляться живая плоть, волосы тоже стали настоящими, мягкими — кукла ожила. Когда заклятие полностью спало, демон легкой походкой направился в спальню к Меги.       Сначала Сиясу хотелось ее убить, но что-то мешало, это чувство было ему незнакомым, он редко пробирался в мир людей, и поэтому о чувствах знал мало. Что-то внутри сопротивлялось самому естеству демона, словно его нутро боролось с самим собой. Он слегка коснулся ее щеки, она была такой горячей, словно это был сам огонь. Демон долго рассматривал свою будущую госпожу.       В конце концов он вышел на террасу, которая примыкала к восточному крылу дома, чтобы встретить рассвет, он не знал как скоро это случиться, но сама природа живописного городка заворожила демона и Сиясу стал вспоминать прошлое, когда впервые ступил на землю этого города.       1864 год, город переполнен больными, везде гуляла Катрина, смертельный вирус, люди умирали прямо на улицах. Желающих продлить свою жизнь или исцелится было много, что еще нужно для демона желаний. Тот год оказался урожайный для Сияса, он собрал столько душ, что любой другой демон мог только позавидовать. Его учителем был сам Баал, который всегда говорил что для демона свято выполнять полностью все условия сделки. Это было самым важным из всех правил среди демонов желаний.       Он помнил, как одна девочка загадала кучу шоколада, а когда он выполнил ее желание, она сидела, ела шоколад и смотрела как ее мать умирает в муках. Девочка смеялась, она говорила, смотри теперь ты не запретишь мне есть сладкое, сдохни уже по скорее! Даже демону стало жаль мать этой девочки, и не смотря на то что он демон, он забрал ее болезнь с собой, исцелив женщину, но стер при этом её память. Ведь если бы в аду узнали об этом, его бы, наверное, засмеяли или убили бы, ведь зачем повелителю ада демон жалеющей людей.       Он совсем не заметил, как настал рассвет, первые лучи солнца коснулись его пышных ресниц, заставив Сияса щурится от дневного света.       «Она скоро проснется, как же ей представится, надо подумать, как сказать ей, кто я, и как очутился в ее доме, а может не говорить сразу, представится кем-то другим, внушить ей, что я ее дальний родственник, приехавший немного погостить? Нет, я не буду ее обманывать, ведь благодаря ей я свободен, моя госпожа, какие желания летают в твоей светлой головке…».