***
Чунмён, наследный принц одного из величайших царств сидит в полном одиночестве, выпивая вино из кубка. Он изменил жениху, который оказался его истинным, искушен свёкром и предан отцом и братом. Он был не в силах противостоять всему этому. Сделав ещё один глоток, Чунмён дёргает себя за волосы и громко рыдает. К счастью, толстые стены и двери библиотеки не дают слугам услышать это унижение. — Не думал, что ты будешь так страдать, — омега вздрагивает. Поднимая взор, он видит Ву Ифаня. Одетый в черную рубашку, заправленную в брюки и теплый жилет на плечах, Чунмён готов вытереть слюнки восхищения. Красивый до безумия! Обладатель светло карих глаз улыбается ему. Однако, Кима это злит. — Ты берёшь моего брата в мужья вместо меня. Я должен смеяться? — Ты сам виноват в этом. Ты разрушил мою веру, — раздражает и то, что он говорит таким обыденным тоном. — Ты же знаешь, что и Кёнсу не чист перед тобой. Он уже знает своего истинного в лицо. Может даже они и были в одной постели, — омега уже играет не по грязному, пытаясь осквернить брата. — Я не глуп, Чунмён, — Ифань делает несколько шагов в его сторону, — Я знаю всё. И то, что он подарил свой первый раз своему альфе, а не моему отцу, — слёзы снова катятся по щекам эйрийца. Ву садиться перед ним на корточки. — И то, что он предохраняется, я тоже знаю. Я буду уверен, что совместные дети будут только нашими, а не моими братьями. Ким полностью разбит. Никогда прежде он не чувствовал такое унижением от чьих-то слов. Как он может быть таким жестоким по отношению к нему?! — Я не был с твоим отцом! — шипит он, крепко хватаясь за рубашку альфы. Жилет накинутый на плечи падает. Ифань поддается вперёд, и их лица разделяют несколько сантиметров. Рун делает несколько вдохов и улыбается. — Но, факт того, что ты творил с ним не даёт тебе права быть моим супругом. — А попросить быть моим первым? Оба опешили. Омега от своей храбрости, а альфу от его предложения. Ифань хочет его. Вот только перед глазами встаёт картина из прошлого снова и снова. Однако и он слетает с катушек, когда они резко меняются местами, и оказавшись на кресле с омежкой трущейся своей задницей между его ног. Несомненно все органы реагируют мгновенно. Однако, на поцелуй за которым тянется эйриец, Ву ответить не смог. — Я не буду целовать рот, где побывал член моего отца, лучше отсоси и мне тоже Чунмён. Такой расклад не устроил эйрийца, он отвернулся и собирался было встать, когда тяжёлая рука руна легла на его затылок. — Давай же, тебе ведь не впервой, — от столь пренебрежительного тона, Киму хотелось опять заплакать. Что-то внутри заставило его совладать с самим собой и послушаться приказа. Развязывая пояс, он уже видит возбуждение альфы. При виде уже вставшего органа, он сглатывает слюну. Омега обхватывает головку и мимолётно касается её языком. Затем проводит им по всей длине, играет с яйцами вбирая каждое в рот. Ву дышит через раз, стоны слышаться лишь когда Мён полностью обхватывает его половой орган губами и нежно посасывает. Целуя и прикусывая участки кожи возле паха, омега дрочит ему, а затем снова заглатывает. Член становиться больше, дергается, чем вызывает жар внизу живота у эйрийца. Когда они встречаются взглядами, Ифань не выдерживает, такое вульгарное выражение лица влечет его. Кима поднимают на ноги и прижимают лицом к столу, а после спускают брюки. — Бесстыдник, — от шепота пробегают мурашки по всему телу. — Уже течешь, а ты ведь только пососал. — звонкий шлепок по задница, и Чунмён стонет, оттопыривая пятую точку. Ифань не выдерживая входит на всю длину. Он хочет причинить боль омеге. Тот же в свою очередь считает, что его слёзы это последствия первого раза. С его искусанных губ вырываются уже крики боли. — Прости меня, — снова шепот альфы и какое-то неземное удовольствие после этих слов. Альфа вдыхает его аромат, запах белых роз, который был для окружающих просто цветочным, а для него запахом нежности и невинности. Единственный раз, когда он с упоением дышит своим омегой. Наследник Руны двигается так, что омега может лишь выгибать поясницу, прося о большем, и заглушать собственные стоны. — Ифань! — с этим именем на устах, эйриец кончает прямо на стол, а рун и не соизволил вытащить, спуская всё в него. Чувствуя некоторое унижение, он со слезами на глазах обращается к истинному: — Ифань, ещё настанет время когда ты будешь стоять на коленях передо мной. — А ты, надеюсь, поймёшь какого это быть преданным.***
***
На церемонии. — Какая же вы гнида, молодой принц, — Чонин вздрагивает от этой фразы. Первая мысль: " кто посмел так с ним разговаривать?", вторая же "как он узнал?". Ведь ему было что скрывать. Медленно повернув голову он видит раскосые глаза и не может произнести и слова. — Вы предали собственного брата. — Что ты несёшь? — дрожащим голосом спрашивает он. " Мальчик не умеющий толком даже врать"— думает про себя Минсок. — Я всё слышал. — и альфа понимает, что именно слышал омега. — Настолько вы не хотите власти, что предали не одного, а сразу двух братьев. — Я бы так не поступил! — принц рад, что вокруг так шумно и никто не слышит их разговора. — Даже у стен во дворце есть уши, и даже за ее пределами.- Чонин вспоминает их первую встречу, когда видит этот высоко вскинутый подбородок. — Просто хочу чтобы вы знали, что являетесь гнидой. Резко потянув омегу за руку, альфа ведёт его в дальний коридор и прижав к стене шепчет: — Если я сотворил нечто подобное со своими братьями, думаешь я тебя пожалею? В ответ лишь ухмылка и те же глаза. — Я не посмотрю, что кто твой отец. — сильная рука альфы сжимает его шею. Он хочет увидеть панику и страх, услышать жалобное кряхтение. — Убью и не моргнув глазом. — Не сможешь, — непонятно каким образом Минсок с лёгкостью высвобождается из его рук. — Во первых, золота моего отца хватит, чтобы наш царь Суман приструнил своего сына при необходимости. Знай это, принц Ким. — Чонин не выдержав даёт собеседнику пощечину. Однако, будто бы и не заметив ее омега продолжает, — Во вторых, я и сам имею достаточно власти чтобы отправить за вами Дэхёна разделившего с тобой ночь в Лирии. — кончики пальцев у Кая холодеют. Он мгновенно вспоминает того о ком идёт речь. — Мне нужно было знать жив ли ты вообще. Благополучие моей семьи частично зависит от твоего присутствия. Ну, а в-третьих, — встав достаточно близко, чтобы между их губами оставалось лишь несколько сантиметров, Мин чувствует запах другого омеги, его воротит. Но и его запах дошел до альфы. Едва ощутимо, он касается губ мальчишки. Ким Чонин широко распахивает глаза. — До встречи, — Мин медленно покидает эйрийского наследника, зная, что крючок закинут. А Чонин дышит через раз. Сердце начало биться с такой скоростью, что ему понадобилась опора. Облокотившись о стену, Ким пытается понять какого черта произошло. Это был даже не поцелуй, но его тело среагировало слишком странно. Однако, ему шестнадцать, и этот эпизод забылся как только он увидел Лухана. Чонин был влюблён и это было очевидным. Он по дурацки улыбался, когда видел своего наложника, разрешал оставаться в его покоях, дарил лучшие ювелирные изделия и всё это произошло за несколько месяцев. Многие поговаривали о предстоящем браке. Ли Суман молчал. Ему не нравилось происхождение омеги. Какой-то юноша с совершенно неизвестных им земель вызывал подозрения. Отец его был вдовцом, широко улыбался и не говорил ни слова на их языке. Самому Чонину было без разницы на всё. Принц обнимал этого омежку и наслаждался запахом клубники. — Что с твоими планами, сынок? — Минсок кусает внутреннюю сторону щёк до крови. С металлическим привкусом во рту, полный злости омега резко порывается в сторону этой пары. Когда остаётся несколько шагов до них, он нарочно спотыкается, чтобы оторвать взгляд своего альфы от какого-то чужеземца, и привлечь его внимание к себе. Крепко зажмурив глаза, богач Ким чувствует крепкие руки, схватившие его. Он хотя бы не упал. Оказавшись прижатым к чужому телу, он вдыхает его аромат. Мята. Провал. Не Ким Чонин. — Прошу прощения, я очень торопился, — не поднимая взгляда, омега разворачивается к выходу, но чужая хватка не отпускает его. — Подождите. — чувствуя ладонь незнакомца на лице, он обращает внимание, что левая щека немного щиплет. Все открывают рты от развернувшейся сцены. В этих краях незамужние молодые люди не могут стоять столько близко. А эту пару разделяет лишь небольшая дистанция. — Надо смыть кровь. Ким впервые смотрит на того с кем он столкнулся. Высокий альфа с волосами цвета ночи, абсолютно чёрные, как и вся его одежда. Его берут за руку и тянут за собой, а он просто следует. Реакция людей была неодназначной. Такое поведение осуждается, однако омега был не абы кем. А ещё они смотрелись потрясающе, и людям оставалось лишь восхититься ими. — Спасибо, что поймали меня. — Ким грустно улыбается. — Принц и взгляда не оторвал от своего любимчика. Не думайте больше о нём, — альфа прикладывает платок к ране оставленной брошью брюнета. И Минсока осенило. — Ты же уличный шаман, — в ответ лишь натянутая улыбка. — Как ты узнал меня? Меня достаточно хорошо нарядили. — Ты никогда не платишь налог. Мой дядя часто говорил о тебе и тыкал пальцем при каждой возможности. — Ты из семьи Ким? — есть странное совпадение, что богатейшие люди Эйрии носят одну фамилию Ким. У местных сформировалась фраза " Не делай вид будто родился в семействе Ким», когда они мечтают о чём то недостижимом. — Да. Как ты оказался здесь? — Может я и уличный шаман, но я всегда говорю правду. Мои предсказания сбываются всегда. — Скажи мне несколько правдивых слов о моем будущем, — Минсок не верит во всю эту чушь, ему просто интересно. Предсказателю тоже интересно увидеть будущее омеги с таким надменным лицом. Они в коридоре, но альфа тянет его на балкон и усаживая омегу на стул, берет его руку. Он не читает ничего по этим линиям. Лишь сосредотачиваясь на каком-то месте начинает видеть какие-то события. В это раз иначе, он ощущает те же эмоции, что и человек напротив. Минсок пугается, когда предсказатель прикрывает рот, словно его вот-вот вырвет. А потом он видит навернувшиеся слезы. — Как же тебе будет тяжело если ты пойдешь за молодым принцем. — Почему? Что со мной будет? — Зачем это тебе? Следуй другому пути иначе твоя душа покроется льдом. — Пусть. — эта фраза обречёт его на мучительные годы в браке с Ким Чонином. Он поймет кто его истинный. Будет сопротивляться, избегать, а в итоге прикажет сплавить кольцо из кусочка своего меча из валийриской стали. И будет оно единственным во всём мире. Не смотря на это, младший принц верным мужем не станет никогда, ведь рядом всегда будет Лухан. Этот омега всегда будет любим. Минсок же в это время рядом с Чунмёном, который стал царём в двадцать два года, бьётся за новые города. Но, смерть незаметно подкрадывается и к нему. Тоска по Ифаню съела его. Теперь Мин один. Передача власти в руки младшего принца сдвинет его от политических дел и начнутся мучительные годы войны, тирании и деспотичности. Но, Лухан так же любим и первых наследников царь ждёт именно от него. Ему до безумия хочется увидеть малышей с красивыми чертами любимого, но они не появлялись. Целый год Минсок не видел своего супруга, настолько он старался заделать детей другому омеге. Течки были мучительными, в этом проклятом дворце даже нельзя было изменить. Все и всё знали. Царь Ким обезумел от ярости в попытках завести детей и с войсками отправился покорять дальний запад. Сколько же было разговоров когда в Эйрию были привезены десятки лекарей для любимого наложника. Никто не смог ничего сделать и Чонин в слезах посетил покои мужа. Слухи распространились так быстро, что даже в деревнях говорили об этом и восхваляли Чонина. Царь вернулся к верному супругу. Колдовские чары Лухана пали. Да, люди считали чужеземца злым колдуном, потому что тот никогда не появлялся в народе. Ведь, Мин посещает храмы, склоняется перед жрецами, общается с народом и предлагает нововведения советникам. Он идеален, но не любим. Об этом знала вся Эйрия. И когда, Чон снова обращает свой взор только на наложника, вся страна горюет. Царь достигнувший двадцати двух лет взрывается и казнит всех жрецов, которые требовали сослать Лухана. Затем казнят любого жителя, кто смел говорить, что царь не может иметь детей. Минсок останавливает всю резню и развеивает все слухи. Он ждёт их общего ребенка. Появляются наследники и уже царь Чонин становиться милосерднее. Когда рождается второй альфа, их отец впервые благодарит своего истинного омегу. — Спасибо тебе за рождение сыновей. — ему трудно говорить такие вещи. — Я знаю, что мой истинный это ты, но против своих истинных чувств я идти не мог. — Не обязательно было меня втаптывать в грязь при этом, — никогда Мин не простит ему годы одиночества. — Ты ведь знал, что я влюблен в другого, и ты сам стремился стать мужем царя, — альфа вспыльчив как и всегда. — Я знал, ты бы мог любить его и дальше, не трогая мою честь и гордость. И к тому же, я стремился стать мужем царя, потому что им был ты. Минсок отводит взгляд. Он готов заплакать при Чонине впервые за шесть лет брака. — Отец! — в покои забегает полуторагодовалый сын. Черты лица он унаследовал все-таки от Чонина, даже смуглый цвет кожи. Только вот взгляд. Надменный и гордый. И всё проносится перед глазами. От самой первой встречи до сегодняшнего дня, когда его муж держит их второго сына, вглядываясь в его лицо, со слезами на щеках. — Ты любил меня все эти годы? — страх в голосе. — У него нет двойного века. — Минсок! Отвечай на мой вопрос! — омега даже вздрогнул. Вытерев слезы он позвал слугу, чтобы тот забрал детей. — С того момента, когда почувствовал смесь бергамота с лаймом, — кажется, будто оборона пала, и омега выглядит уязвимым. Его Высочество дрогнул. Все эти годы он считал эту омегу меркантильной и расчетливой тварью. Ведь этот омега и не взглянул на него, когда впервые разделил ложе с ним. Он дрался и кусался, эйрийский омега не проигрывал. — А ты знаешь мой запах, Кай? — прозвище режет острее ножа. — Я подарил тебе двух наследников. Могу ещё, только не отнимай их у меня. — Клянусь. — игнорирование его вопроса омега понимает по своему. Как ошибку длинною в жизнь. После этой фразы прежний Мин вернулся. Стены воздвигнуты. — Надеюсь Всевышний накажет тебя. — голос полон отвращения, -Тебя за твою слепую ненависть ко мне, и ты будешь слеп от любви ко мне. А моя гордость останется вместе со мной сколько бы ты не пытался её смешать с грязью. Люби и дальше своего Лухана пока есть время. А я буду продолжать любить тебя. Младший молчит. Он согласен с каждым словом омеги. Столько лет он всячески плевал ему в душу, унижал, однако Минсок даже не склонил голову. Ослеплённый любовью к другому, Чонин забыл о человечности. Ему захотелось всё исправить, проявить хоть малейшее уважение к супругу с яблочно-кардамоновым запахом. — Продолжай любить меня если сможешь. Обещаю вернуть тебе всё в другой раз.