Warrior of Darkness/Воин Тьмы. Часть первая

      Утро встретило Нери осенним дождиком и туманом, но это не омрачило её настроение. Скинув лениво одеяло, она почувствовала, что через окно холодный ветер крадется медленно к ногам. Но, несмотря на неприятные мелочи, это было счастливое утро. Первое утро в Хогвартсе.       Гермиона подождала новенькую, чтобы спуститься вместе на завтрак. По дороге в большой зал Нери улыбалась самой себе, предвкушая, как проведёт день. А ещё она не переставая разглядывала лучшую ученицу школы, словно та была бриллиантовой брошью. У Гермионы был красивый профиль и руки, заметила Нери.       — Этажом выше библиотека, — тоном экскурсовода вещала Гермиона, пока они ждали лестницу.       «В которой я провожу двенадцать часов в сутки», — подумала Нери и усмехнулась.       — А в противоположном конце, — продолжала девушка с каштановыми волосами, — фехтовальный зал.       — Здесь есть фехтовальный зал? — опешила Скоттман.       — Есть, но туда ходят в основном те, кто занимается этим с детства, типа Малфоя.       Произнося фамилию слизеринца, Гермиона покривила носом, и Нери это заметила. Невольно Нериан сравнила Гермиону с Малфоем, которого она видела в книжном магазине — строгость и показная деловитость скрывали под собой нечто другое.       — А это большой зал, с которым ты уже знакома.       Гарри и Рон уплетали омлет за обе щёки, когда девушки подошли к столу.       — Привет, девчонки! — весело поприветствовал Рон, помахав кусочком хлеба.       — Привет! — ответили они в один голос, присаживаясь напротив.       Гарри лишь кивнул, слегка улыбнувшись. А Нери едва заставила себя отвести от зеленоглазого мальчика взгляд. Никогда ещё она не встречала людей с такими яркими выразительными глазами… Если бы француженка рисовала его, то в этом рисунке было бы много зелёных красок, возможно, юноша шёл бы по летнему маковому полю, ведя пальцами по алым ласковым лепесткам.       «Никто из них не может жить, пока жив другой».       Девушка вздрогнула и огляделась, надеясь, что никто не заметил. Почему именно сейчас ей вспомнились слова пророчества? Раньше она даже не задумывалась о серьёзности этих слов. А теперь, глядя на этого, кажущегося таким беззащитным, юношу, груз от этого осознания лёг камнем на сердце. Нери стало не по себе, и она снова украдкой взглянула на жующего Гарри. Гарри, Гарри… Кто ж написал для тебя этот сценарий?       От мыслей Нери отвлекла профессор Макгонагалл.       — Вот ваше расписание.       — Спасибо! — с опозданием отреагировала девушка.       — О! Сегодня сдвоенная защита от тёмных искусств, — обречённо промямлил Рон. — Когда учебный год начинается со Снегга, да ещё и в новой должности — не жди ничего хорошего!       — В новой должности? — переспросила Нериан, не веря своим ушам.       — Раньше он вёл зельеварение, — кинулся объяснить рыжий парнишка, — и мы уже обрадовались, что в этом году распрощаемся с его длинным носом, ведь мы не набрали по СОВ требуемых им баллов.       — Теперь профессор Снегг будет преподавать Защиту от Тёмных искусств, — продолжила Гермиона за друга.       — А ведь это мечта всей его жизни, — подметил Рон.       — Интересно, что вынудило профессора Дамблдора назначить Снегга преподавать Тёмные искусства? — Гермиона задумчиво ковыряла вилкой в пустой тарелке.       — Мне так вот кажется, что это «Империо», — заржал на весь зал Рон, что ученики с других столов оглянулись.       — Тише ты, — Гермиона прижала палец к губам.       — Радует только одно, — сказал молчавший до этого Гарри, вставая с места, — он долго не задержится.       — Что ты имеешь в виду? — Рон поднялся следом.       — Ещё ни один преподаватель защиты не продержался больше года.       — Ну, тогда можно вздохнуть спокойно, — усмехнулся Рон, скручивая своё расписание в трубочку.       У кабинета уже толпились слизеринцы. Может, это обман зрения, но слизеринца можно было узнать сразу. По особому взгляду, по осанке, по походке… Они были утончённее что ли…       — Привет, Скотти! — непонятно откуда налетел Симус Финниган и приобнял девушку.       Нери чуть не поперхнулась.       — Скотти?       — Да, а тебе что, не нравится? Это мы с Дином придумали, — засмеялся Симус вместе с подошедшим Дином.       — Меня не приплетай! — предупредил Дин.       Двери кабинета с неприятным скрипом отворились, и Снегг пригласил всех в класс. Проходя мимо профессора, Нериан поздоровалась, а он лишь сдержанно кивнул, не глядя на ученицу. Студенты стали рассаживаться на привычные места, шумно отодвигая стулья. Нери же стояла в нерешительности посередине класса, не зная, куда ей сесть. Кабинет выглядел вполне обычно, если не считать множества свечей, освещающих комнату и не очень приятных картин на стенах, изображающих людей в мучениях со страшными ранами.       — Прекратили болтать! — рявкнул Снегг на бурно о чём-то спорящих Дина Томаса и Невилла. — Чтобы не было базара на моих уроках, я посажу вас так, как мне хочется!       Класс застонал.       — За эти годы я уже понял, что вы ничему не учитесь, поэтому буду действовать своими методами.       — А раньше он ими не действовал, — прошептал едва слышно Рон.       Чёрные глаза профессора остановились на веснушчатом лице.       — Уизли к Гойлу! Поттер к Креббу!       — Отпад! — процедил сквозь зубы Гарри и поплёлся в конец класса, где Гойл недовольно отодвинул свой стул подальше.       А Снегг тем временем равнодушно продолжал перебирать фамилии, отправляя учеников по разным местам, разлучая друзей и сталкивая их с неприятелями. Первый день учёбы для многих был испорчен с утра. Одну Нери это не тревожило — она новенькая и всё равно никого не знает (лично никого не знает).       — Паркинсон к Грейнджер, Долгопупс к Забини, Финниган к Булстроуд, Скоттман к Малфою!       — Но, профессор…       — Да, мисс Паркинсон? — Снегг приподнял бровь.       Пенси, скривив ротик, всем своим видом показала, какое для неё наказание сидеть с Гермионой.       — Это для вашего же блага, Пенси. Как бы это странно не звучало.       Снегг отвернулся от обиженного взгляда своей ученицы и продолжил пересаживать. Нериан с замершим сердцем двинулась вдоль ряда к парте Драко Малфоя. Он даже не взглянул на неё, когда она села рядом. Он наблюдал, как танцуют капли дождя по металлическому карнизу. Этим светловолосый слизеринец отбил у новенькой всякое желание здороваться. Выкладывая школьные принадлежности из сумки, Нери из-под ресниц разглядывала Малфоя, который упорно смотрел в другую сторону. Почти белые волосы беспорядочно падали на глаза так, что было не уловить его взгляд. Девушка внезапно подумала, что в его красоте есть что-то дьявольское, но именно эта его загадочность и порочность притягивает, как магнит. Руки скрещены на груди, пальцы бездвижны. «Мраморная статуя самому себе», — усмехнулась Нери.       — Заклинание, — мрачно начал Снегг, — мощнее, чем Петрификус Тоталус и Конттанта, притупляющее все чувства и обездвиживающее, называется «Сентенсенкти».       Гермиона нахмурила лоб, понимая, что не сталкивалась с ним в книжках. Это она не любила больше всего.       — Получив удар такого заклинания, вы будете полностью обездвижены, — продолжил профессор, ходя между рядами. — Не будете видеть, слышать, чувствовать! Ничего!       Класс, кажется, ещё больше притих. Хотя, куда больше? Ученики и так сидели молча, дуясь на Снегга. Болтать было НЕ С КЕМ, да и не о чем.       — Я хочу научить вас этому заклинанию и как противостоять ему. Сначала вы должны почувствовать это «ничего» на себе!       После этих слов профессор защиты развернулся на каблуках и принялся рисовать на доске мудрёную схему. Минут пятнадцать ученики скрипели перьями, перенося схему на пергаменты и комментарии к ней. Нериан иногда переводила взгляд с доски на грозного профессора, подмечая, что тот немного горбится, наверно, много времени проводит за книгами… После того, как студенты записали всё, что требуется, Снегг попросил освободить парты, которые под взмахом его палочки разъехались к стене.       — Нет смысла тянуть время. Вам не хватает практики, — сказал профессор, глядя на разбредшихся по классу студентов. — Становимся друг к другу лицом. Так как я вас рассадил!       Студенты нехотя выстроились по парам.       — Очень чётко следуем схеме на доске! — Снегг коршуном рассматривал присутствующих. — И произносим СЕНТЕНСЕНКТИ!       Нери медленно повернулась к Малфою.       — Пробуем заклинание по очереди, — Снегг ухмыльнулся. — Будет чудо, если у кого-то получится с первого раза.       Что-то большое и неприятное поселилось у Нери Скоттман в груди. Стало как-то не по себе — а вдруг она окажется худшей в классе? Если не оправдает надежд Дамблдора, а если не получится это заклинание. Сколько этих ЕСЛИ крутилось у девушки в голове, пока она не встретилась с осенним ледяным взглядом. Серые глаза были безмолвны. Нериан впервые столкнулась с взглядом, который невозможно прочитать. В нём не было ни симпатии, ни неприязни, ни равнодушия… Нери гадала, что в мыслях у этого юноши с дьявольской внешностью. Он ждал, предоставив девушке первой попробовать заклинание.       — Ладно, — она едва смогла справиться с дрожью в голосе, — приготовься.       Зачем он так смотрит? Его глаза цветом напоминали то серебро, то сталь, то растопленный жемчуг.       Со всех сторон уже летели заклинания, причём каждый вкладывал всё своё неимоверное желание, чтобы оно сработало.       — Сентенсенкти! — произнесла Нериан. Малфой вздрогнул, но из палочки вылетела только пара искр. Рот Драко скривился в ухмылке.       Снегг шнырял между студентами, давая советы и исправляя ляпы. Нериан, несмотря на то, что она знала о профессоре, нравился Снегг. Даже когда он строил из себя холодного и злого, даже когда презрительно кривил нос и говорил, что почти все в этом классе полные нули.       — Мисс Скоттман, резче палочкой!       — Хорошо.       Нериан снова наставила палочку на Малфоя. Было заметно, как хочет подняться его рука, чтобы отразить заклинание или послать другое в ответ.       — Сентенсенкти!       На этот раз получилось, пожалуй, слишком резко. Ничего не произошло. Малфой скучающе посмотрел в потолок. Его пальцы искусно крутили волшебную палочку на уровне груди. Улыбка не сходила со слизеринского лица. Нери начала закипать — он смеётся над её неудачей!       — Ладно, — попыталась сказать она наиболее равнодушным голосом, — попробуй сам.       Драко сделал шаг вперёд, и Нери стала ожидать худшего. Она даже сощурила глаза в предвкушении. Малфой каким-то изящным движением вскинул палочку перед собой и произнёс заклинание. Но и из его палочки вылетели только несколько искр, рассыпавшихся по каменному полу. Нери так и подмывало показать язык, как маленькой девочке, но вместо этого она оглядела класс. У противоположной стены с безразличием на лицах насылали друг на друга заклинание Гарри и Кребб. Рядом упражнялись Рон и Гойл, притом Рон был красный, как рак, от напряжения. Гермиона и Паркинсон у окна были с таким выражением лица, будто насылают друг на друга Авада Кедавру. Нери это очень рассмешило. Как девушка поняла, ни у кого ещё не получилось испытать Сентенсенкти на себе. Снегг стоял у доски, сложа руки накрест, видимо, уже и не ожидая положительных результатов. Поймав на себе взгляд новенькой, профессор вскинул брови, призывая продолжать работать над заклинанием. Скоттман сдержанно кивнула и снова повернулась к скучающему Малфою, который сидел на краешке парты.       — Приготовься…       Нери неуверенно подняла палочку.       — Ну да, — Малфой смотрел прямо в глаза. Это был обжигающе холодный взгляд. Нери в тот же миг почувствовала себя такой беззащитной. Захотелось спрятаться или разреветься от обиды.       — СЕНТЕНСЕНКТИ! — Нериан вывела палочкой причудливый узор. Сейчас её единственным желанием было вызвать хоть какие-то эмоции у юноши напротив. Невыносим был больше этот взгляд, подобный тысяче клинков.       В ту же секунду Малфой как бы повис в воздухе, изящно раскинув руки. Глаза его были закрыты. Класс затих. Нери открыла рот от изумления, не веря, что это сделала она. Палочка с глухим стуком упала из руки и Нери, и Драко, пальцы которого ослабли.       Гриффиндорцы очнулись первыми. Крича и свистя, они зааплодировали онемевшей однокурснице.       — Да! — радостный до безумия Рон похлопал Нери по спине.       — Прости, пожалуйста! — сказала девушка, делая шаг к слизеринцу. Она была просто в ужасе. Ей никогда не приходилось раньше использовать заклинания на людях, и никто не предупреждал, как это страшно, когда ты до конца не осознаёшь, что ты натворила.       Снегг, пристально глядя на Нериан, медленно подошёл к Драко и стал читать контрзаклятие. Через несколько секунд руки Малфоя обмякли, и он упал на пол под аплодисменты гриффиндорцев.       — Прекратить! — рявкнул профессор, и гриффиндорцы нехотя затихли. — Хорошо, мисс Скоттман. Признаюсь, удивлён.       Со всех сторон на Нери смотрели ученики, а она не знала, как реагировать. Особенно девушка запомнила презрительный взгляд Пенси Паркинсон. Малфой поднялся и стал отряхивать брюки. Его и без того белое лицо, кажется, стало ещё белее. Сделав несколько шагов в сторону Нери, он уничтожающе посмотрел на неё и вылетел из класса.       Девушка на миг закрыла глаза, чтобы смахнуть печать его взгляда.

***

      — Это было круто! — Рон, прокрутившись на месте, пнул кучку опавших листьев.       — Кажется, малыш Малфойчик обиделся! — хохотал Дин.       — Бедняжка! — заливался Симус Финниган.       — Что он так разозлился, это же задание такое было… Я могла оказаться на его месте! — Нери при всём желании не могла веселиться, как её однокурсники, вспоминая холодный взгляд.       — Неееери, — Симус приобнял девушку за плечи, присаживаясь рядом, — да для Малфоя самое страшное наказание, если его «сделает» гриффиндорец. Не важно, квиддич это или что другое.       — И так с первого курса, — добавила Гермиона, прислонившись спиной к старому дубу.       — И по наши дни, — расплылся в улыбке Рон.       Дождь закончился, и гриффиндорцы, да не они одни, решили провести остаток обеда на свежем воздухе. Мощёный булыжником двор был прекрасным местом для сбора дружеских компаний, для игр и бесед.       — Вы что, всех слизеринцев недолюбливаете? — решила уточнить новенькая, убирая руку Симуса с плеча. На что он недовольно скривил рот.       — Нет, только тех, кто нарывается, — ответил Дин, открывая бутылочку с тыквенным соком.       — У нас взаимно, — хмыкнул Невилл.       Нери встретилась взглядом с Гарри, а он зачем-то взъерошил и без того лохматые волосы. Рукава опять оттянуты так, что пальцев не видно. Чёрный свитер был, как минимум, на два размера больше, как и брюки. Девушка вспомнила, что ему всегда доставались старые вещи Дадли, и ей стало жалко Гарри. Когда Скоттман поняла, что откровенно пялится, то было уже поздно — щёки Гарри покрылись красными пятнами.       Подул ветерок, заставив Нери застегнуть вельветовую курточку. Рон проследил за её манёвром и усмехнулся.       — А знаешь, как в замке зимой холодно?       — Рон, не пугай Нери раньше времени. Ничего и не холодно! — улыбнулась Гермиона.       — Ага, когда спишь под тройным пледом.       Все, кто был рядом, покатились от смеха.       — Хорошо, что уроков сегодня больше нет, — сказала Гермиона, — успею в библиотеку.       «Гермиона неисправима», — подумала Нери.       — Гермиона, — зашептал веснушчатый гриффиндорец, вытаращив глаза, — ты неисправима!       Гермиона с упрёком посмотрела на него.       — Ладно-ладно! — Рон выставил ладони перед собой, как бы защищаясь.       — Мог бы уже привыкнуть за столько лет, — зашептал Гарри Рону.

***

      — Ты почему не ешь? — Пенси обеспокоенно посмотрела на отрешённый профиль светловолосого юноши.       — Не хочу, — тонкие пальчики прошлись по столу, собирая рассыпавшиеся сахаринки.       — Не хочешь или тебе испортили настроение? — Пенси улыбнулась, оставив свои мысли при себе.       Драко откинулся на спинку стула, остановив взгляд на гриффиндорском столе.       «Поздравляю, Нери Скоттман! Теперь-то ты уж точно для гриффиндорцев своя». В ушах до сих пор стоял смех и аплодисменты. А ведь случись это с кем другим, не было бы такого ажиотажа, не было бы той нескрываемой радости на лицах. «Как приятно, когда твоему недругу плохо, аж душа поёт».       Малфой всё сверлил ничего не подозревающую девушку взглядом. Если бы этот взгляд не был таким ледяным, как воды Атлантики, то она давно бы уже сгорела дотла. Злился ли он на неё? Нет. Не злился. Всё было честно. Он злился на чёртовых гриффиндорцев и на себя. На гриффиндорцев, потому что они, наверняка, просветили новенькую насчёт «ненавистного Малфоя» да и вообще, насчёт всего Слизерина. Объяснили, почему их НУЖНО ненавидеть. На себя, за то, что не старался сегодня. Ведь мог быть первым ОН.       Нельзя недооценивать женщин. Так говорил отец, который всю жизнь следовал этому правилу.       «Женщина — это дорогое удовольствие, — говорил отец, — сильная женщина — дороже в два раза, потому что умеет мыслить». Драко всю жизнь сторонился девушек, которые превосходили его в чём-то, он предпочитал быть выше.       Всплыли из памяти праздники и просто приёмы в поместье, на которые друзья и знакомые отца приходили с жёнами, подругами или любовницами, этакими утончёнными изнеженными особами с безупречной внешностью. Как специальное приложение, аксессуар, эти женщины украшали любой приём и были визитными карточками своих мужей, друзей или любовников.       С тринадцати лет на младшего Малфоя стали обращать внимание подруги Нарциссы, холодные красавицы, связанные по рукам и ногам статусом и обязательствами перед мужьями. С тринадцати лет именно Драко стал главным украшением приёмов. Дьявольски красивый, обученный этикету, фехтованию, верховой езде, музыке, языкам и многому другому, юноша сводил с ума взрослых замужних женщин, годившихся ему в матери. Драко это прекрасно понимал. Он вообще знал себе цену — всё дело в воспитании…       — Позволь? — слизеринец, опередив Пенси, которая потянулась за кувшином с соком, наполнил девушке бокал.       Пенси одарила юношу благодарным восхищённым взглядом. Его ухаживания были необычайно приятны, даже когда сам ухажёр был не в духе. Паркинсон знала Драко с трёх лет, с трёх лет они стали друзьями. Но в какой-то момент её дружеское отношение к светловолосому юноше превратилось во что-то другое. Она помнит только то, что в один прекрасный день перестала дышать, увидев Малфоя после долгого расставания… …Она перестала дышать, когда увидела юного Драко два года назад. Милена Макнейр была впервые в поместье Малфоев. А он в знак приветствия слегка коснулся губами её руки, не отводя глаз. От этого взгляда у женщины мороз пополз по коже, она забыла слова, да и имя своё тоже. Для него это была игра, долгие годы обучения манерам, нужным словам, взгляду, улыбке… Для неё — погибель. Макнейр был последним спасением для двадцатипятилетней девушки, отец которой разорился и теперь лежал при смерти. Единственным шансом было замужество.       А этот мальчик, едва распустившаяся лилия, манил своей порочной холодной красотой, подыгрывая сошедшей с ума женщине, кидая мимолётные взгляды и улыбки, пока остальные гости были заняты беседой и сигарами. Не сказать, что Драко был удивлён, когда после полуночи раздался молящий стук в дверь. Милена Макнейр с бокалом красного вина в руке ворвалась в комнату, тут же закрывая за собой дверь. Красивая женщина с копной чёрных волос была, как минимум, на десять лет старше хозяина комнаты, неопытного в любовных делах. Глаза умоляли, просили не выгонять.       — Драко… я…       — Вы ставите под угрозу Ваш брак, оказавшись здесь, мадам, — холодно, но не без интереса сказал юноша, садясь на кровать.       — Последнее… что бы я пожелала перед смертью, — она сделала шаг вперёд, — это узнать вкус твоих губ.       Ещё шаг.       Подойдя к юноше, Милена подняла его подбородок и поднесла бокал к манящим губам. Не сводя глаз с одержимой женщины, Драко стал пить вино, которое тут же потекло по его губам и подбородку. Через мгновение бокал полетел, а Милена жадно впились в винные губы юноши. Руки нетерпеливо заскользили по шёлковому халату, скидывая его с бархатных плеч…       Это была первая женщина Драко.       Под утро, поцеловав спящего истощённого юношу в щёку, миссис Макнейр ушла. В тот момент ей овладевало желание умереть, но умереть не от стыда за то, что она сделала, а от того, что безоглядно влюбилась.       — Драко! — Пенси помахала перед серыми туманными глазами рукой. — Мы опоздаем на трансфигурацию.       Вернувшись в реальность, Малфой понял, что злость ушла. А вместе с ней и Нери Скоттман, сидевшая ранее за столом напротив.

***

      На следующий день Нери Скоттман чуть не опоздала на трансфигурацию, ища кабинет. Почему-то Гермиона ушла раньше, а с Парвати девушка не очень хорошо общалась.       — П-простите, профессор Макгонагалл, — задыхаясь, произнесла она.       — Садитесь, пожалуйста, мисс Скоттман. Советую Вам взять карту школы у директора.       — Да, особенно когда в замке постоянно что-то меняется само по себе, — прошептал Рон вслед Нери.       — Спасибо, мистер Уизли! — улыбнулась Макгонагалл. — А теперь, с Вашего разрешения, я, наконец, начну урок.       Рон уткнулся в пергамент перед ним.       — Сегодня мы попробуем превратить ежа в подушку, — профессор взмахом палочки развернула обучающий плакат на доске. — Это необходимый этап на пути к высшей трансфигурации.       Первые полчаса ученики усердно записывали за Макгонагалл. Нери, хоть и вдумывалась в то, что пишет, но всё равно ничего не понимала. Ох уж все эти термины! Да ещё и Симус мешал, который не успевал и поэтому всё время переспрашивал у Нери.       — Итак, палочки вверх, — наконец сказала Макгонагалл и ребята вздохнули с облегчением, — с круговым движением повторяем за мной: Лэста брониссима!       Разобрав клетки с ёжиками, ребята преступили к заклинанию.       — Ласта Бросима! — первым прокричал Рон, тыкая волшебной палочкой в бедное животное. Но вместо подушки рядом с Роном появилась серебряная ласта из хогвартского музея. Все чуть не повалились со смеху на пол. Больше всех надрывался Дин Томас, хлопая рукой по парте.       — Упс! — Рон был в шоке.       Макгонагалл помотала головой и поспешила отправить ласту обратно в музей.       — Ладно, Рональд, попробуйте ещё.       Урок прошёл весело, правда, ни у кого толком не получилось выполнить задание. На дом профессор трансфигурации задала написать доклад и отработать движение, посоветовав Рону тренироваться где-нибудь на пустыре, чтобы кого не убить ненароком.       За обеденным столом невозможно было есть — гриффиндорцы — то один, то другой — начинали ржать, вспоминая оплошность Рона.       — Хорошо, что это был не унитаз из туалета Плаксы Миртл! — сказала Лаванда, держа бокал с морсом в руке.       — С самой Миртл внутри, — добавила Парвати.       Бокал с морсом шмякнулся об стол и светловолосая девушка закрыла лицо руками, трясясь от беззвучного смеха.       — Вы прекратите или нет? — спросила обессиленная Гермиона, лицо которой было пунцовым.       Нери улыбалась, так и не притронувшись к обеду. Теперь она не сомневалась, что её место здесь, в Хогвартсе. Все вмиг стали родными, будто Нери училась с первого курса с этими людьми. А вот в её бывшей школе было не так — там не любили новеньких, предпочитая долго считать их врагами. Да и вообще, чтобы войти в круг доверия, новичкам нужно было сначала доказать, что ты что-то значишь. Так было и с Нери. Здесь всё по-другому.       Вечером, задвинув полог поплотнее, Нериан открыла толстую тетрадку, в которой покоились её мысли и стала писать:       «Я постоянно сравниваю людей и места с описанием их в книге, а ещё анализирую мои прошлые представления о них. Быть может, тот, кто пишет книгу, смотрит на всё под другим углом, ведь два человека не могут видеть одинаково — везде присутствует субъективность. А ещё всё зависит от предыстории. У меня была одна предыстория, у этих людей — другая. Я невольно влезла в жизнь каждого, я уже знаю то, о чём они и не подозревают. Например, Гарри… он и понятия не имеет, что мне известно о смерти его крёстного. Он грустит, он вспоминает, тоскует — я часто наблюдаю за ним. Он не знает, что я вместе с ним переживала смерть Сириуса, я была там, пусть и не физически. Так хочется поговорить с ним об этом, но ведь это противоречит всему. Пророчество… Как он вообще справляется с такой тяжкой ношей?       Гермиона. Она действительно много читает. Я часто замечаю, что она читает совсем не то, что нам требуется для занятий. Вероятно, она ищет что-то для Гарри. Это хорошо, когда есть тот человек, который будет с тобой до конца, потому что, хотя бы ради него, ты не сдаёшься.       Малфой мне не понятен. Ходит тенью по школе, как призрак. И, если честно, я боюсь его…»

***

      Не спеша пробираясь к кабинету Снегга, Нери думала о том, что она не знает места на земле, прекраснее Хогвартса! Его душевная атмосфера отражалась во всём: в запахах, в звуках, в людях, в их взглядах… Девушка до сих пор не могла поверить, что она здесь, хотя прошла уже неделя. За эту неделю студенты познакомились с новым преподавателем зельеварения — профессором Слизнортом. В отличие от Снегга, он всем нравился. И стиль его преподавания тоже. Говорят, он и раньше работал в школе, лет сорок назад, и вот опять, по просьбе Дамблдора, согласился преподавать.       Гарри и Рон почти всё время проводили на поле для квиддича, а Гермиона — в библиотеке. Гарри недавно отбирал команду, ведь он теперь капитан. Нери, которой полёт на метле казался чем-то ну уж поистине фантастическим, сломив голову побежала на поле, чтобы посмотреть хоть одним глазочком. Гарри летает великолепно! Затаив дыхание, девушка стояла на трибуне, глядя, как ловец Гриффиндора выделывает в небе разные финты. Рон прошёл все испытания и стал вратарём. Вообще, по мнению Нери, Рон был намного интереснее, чем его описывает книга. От него просто волнами исходила энергия, как от взорвавшегося вулкана.       В субботу посчастливилось побывать в кабинете у Дамблдора, где девушка поделилась с директором своими ощущениями. Нельзя сказать, что у Нериан и Дамблдора были отношения как у директора и студентки. Скорее, как у отца с дочерью. Девушка уже давно не чувствовала возрастного барьера и ничему не удивлялась. На жалобу новенькой о том, что она иногда теряется в коридорах Хогвартса, седовласый волшебник сказал по секрету, что и сам до сих пор не успел полностью узнать замок.       — Единственные, кто знал школу вдоль и поперёк, были, пожалуй, Фред и Джордж! — засмеялся директор.       На следующей неделе намечался урок полётов с мадам Трюк, чего Нери очень боялась и ждала одновременно, чем она и поделилась с директором. Парить в воздухе без всякой страховки… страшно. Парить в воздухе, на высоте птичьего полёта… интригующе.       — Нери, ты просто верь в себя! — сказал седовласый волшебник. — Не смотри на других, просто внутри себя почувствуй силы, ничего не бойся, — он подмигнул.       — Я попробую, — пожала плечами девушка.       — А ещё уверенней?       — Я смогу! — улыбнулась она.       Сегодня почти все повисели без чувств, благодаря добрым усилиям своего соседа. Некоторые даже начали отрабатывать контрзаклятие. Одним из немногих, у кого не выходило заклинание ни разу, был Драко. И от этого факта глаза у Малфоя становились всё темнее и темнее, а рука было готова переломить палочку пополам. Этим презрительным взглядом за неделю девушка была сыта сполна. Хотя Гермиона и говорит, что он на всех гриффиндорцев так смотрит, Нери всё же была уверена, что ей предназначался самый уничтожающий. И вот сейчас Скоттман даже и не попыталась лезть к юноше с советами, зная, что только всё осложнит — Драко был слишком горд, чтобы прибегать к чьей-то помощи.       — СЕНТЕНСЕНКТИ! — в который раз прокричал Малфой. Голос готов был сорваться.       Но всё впустую — красные искры отлетели от Нери, как будто перед ней был железный щит. Драко зарычал от злости.       — Нужно очень захотеть применить это заклинание, захотеть увидеть результат! — прошептал Снегг над ухом у Драко, а он только стиснул зубы. Весь его вид говорил: «Будто я не хочу!»       Но всё тщетно. Даже у Рона с Гойлом получилось уже, а Малфой так и не сдвинулся с мёртвой точки.       — Я не понимаю! — на Драко было страшно смотреть.       — Не всё всегда будет так, как ты хочешь, Малфой, — с усмешкой сказал проходящий мимо Рон.       — Заткнись, Уизли!       — Хорошая защита, мисс Скоттман, — прошептал Снегг, стоящий рядом с девушкой. Внутри у Нери всё похолодело.       — Может, имеет смысл… — Нери нахмурила брови, — поменяться парами, профессор?       Малфой, стоявший всё это время без движения, резко сорвался и вылетел вон из аудитории. Рон и Гарри переглянулись, а потом стали смеяться. А Снегг, видимо, хорошо знакомый с характером своего подопечного, даже бровью не повёл. Нериан решила действовать и понеслась за светловолосым мальчишкой.       Догнав Малфоя только в холе, она схватила его за рукав и резко развернула. Малфой опешил.       — Знаешь, Драко, мне надоели уже твои выходки! Я не виновата, что у тебя не получается! — Нери просто кипела от злости.       — Убери руки, грязнокровка! — вспыхнул юноша.       — На меня это не действует, так что можешь не стараться! — выпалила девушка, продолжая держать Малфоя, будто боясь, что тот убежит.       — Нееет! Ты невыносима…       Слизеринец всё же вырвался и пошёл вперёд, но уже не так быстро.       — Я невыносима? А что ты скажешь на своё поведение?       — Ничего.       — Оригинально! Это, конечно же, всё объясняет.       Малфой хмыкнул.       — Уходя от проблемы, ты не становишься сильнее! — выпалила Нери и, обогнав рычащего Малфоя, направилась во двор, мощёный булыжником.       «Посидеть, успокоиться…»       Спускаясь по винтовой лестнице полутёмного коридора, она услышала сзади шаги. Слизеринец шёл за ней.       — Ненавижу Снегга! — сказал он.       Нери обернулась, опираясь рукой о каменную стену.       — По-моему, это привычное для тебя чувство! Скорей всего, врождённое! У вас, у ЧИСТОКРОВНЫХ волшебников, это нормально.       Она нарочито выделила слово «чистокровных» и продолжила бежать по лестнице вниз.       Малфой разразился истерическим смехом. Француженка вздрогнула.       — А говоришь, не действует, — хохот продолжался. — Зато ты, Скоттман, вся такая правильная.       — По крайней мере, на моём лице не написано каждый раз, как ты меня видишь, что я хочу тебя убить!       — А на моём лице написано? — усмехнулся Малфой.       — Ещё как! Зеркало дать?       — Ты не представляешь для меня такого интереса, — фыркнул юноша.       — Что ты тогда за мной идёшь, Малфой? Lʼanormal*!       Нери не любила называть людей по фамилии. Особенно таких, как этот слизеринец. Но сейчас она была очень зла. «Не представляешь интереса…» Наконец-то показался солнечный свет, и Нери, выбежав во двор, резко обернулась. Малфой не заставил себя ждать, появившись из густой темноты башни.       — Je connais parfaitement le français. On dit en français**?       Это подвергло девушку в лёгкий шок, но всё же она быстро справилась со своим удивлением.       — Нет.       — Вот и отлично, — ухмыльнулся слизеринец.       — Заклинание… Сентенсенкти… — девушке было сложно дышать от бега. Поправив съехавший с плеча рукав платья, она продолжала, — …не сложнее Авада Кедавры! Готов его применить?       — У Авада Кедавры нет контрзаклятия! — выпалил Малфой, вынимая палочку. — Готова его отразить?       Нериан развела руками.       — Даже не попытаюсь.       — Глупо! СЕНТЕНСЕНКТИ! — выкрикнул Драко.       Мимо.       — Может, у тебя недостаточно магических способностей? — засмеялась девушка, которая явно рисковала остаться на этом дворе навсегда.       Малфой кипел от ярости. Он, как и Нери, продолжал двигаться по кругу, держа палочку перед собой. В порыве эмоций он снял с себя коротенькую курточку и швырнул в сторону, оказавшись перед девушкой в белой, явно очень дорогой, рубашке.       — Что??? Да что ты о себе возомнила?       — Не больше, чем ты о себе.       — СЕНТЕНСЕНКТИ!       Нериан смеялась, и её было не остановить! Ей нравилось его злить — наконец-то она увидела жизнь в его глазах. Всё-таки он не ледяная статуя.       — За что ты меня невзлюбил? — её глаза пылали огнём.       — Что тебе даст мой ответ?       — Я, наконец, начну спать спокойно.       — Обычно девушки не спят из-за меня по другому поводу, — Драко самодовольно вскинул бровь.       — У тебя слишком завышенная самооценка! — Нери запнулась о камешек каблуком, но удержалась.       Малфой прыснул.       — Я просто знаю себе цену. СЕНТЕНСЕНКТИ!       — Ты просто не умеешь проигрывать! — Нери была на грани. И Драко тоже.       — И не желаю! СЕНТЕНСЕНКТИ!!!       Тишина оглушила прежде, чем юноша понял, что произошло. Над Хогвартсом будто выключили звук, и только частое дыхание Драко Малфоя совместно с громким биением сердца были единственными звуками, как ему казалось. Нери застыла в двадцати дюймах над землёй, раскинув руки, подобно крыльям. Её лицо казалось умиротворённым, как во сне… Длинные светлые волосы развивались от ветра, ведущего свою игру. Малфой стоял, заворожённый, не имея сил сдвинуться с места. Он будто думал, что Нери разыгрывает его. В памяти всплыли слова отца: «Не смотри на женщину дольше минуты, иначе обязательно найдёшь недостаток». Драко смотрел, подмечая нездоровую бледность и худобу. И волосы были не такими красивыми, как у Пенси… Но, однако, его умилял этот аккуратно вздёрнутый носик… «Не смотри на женщину дольше минуты, ибо у тебя появится необходимость видеть её постоянно». Спустя мгновение юноша осторожно оглянулся по сторонам и не спеша пошёл к своей жертве. В его глазах читалось неприкрытое торжество и… недоверие. Однажды Милена Макнейр сказала, что если ты смотришь на женщину больше минуты, вероятно, ты уже влюбился. Поэтому-то Драко всегда подолгу вглядывался в её глаза, чтобы доказать обратное. Верила ли она ему?       Подойдя так близко, как только мог, Малфой стал изучать её лицо, теряясь в догадках о происхождении лёгких синяков под глазами. Может, она читает по ночам? Услышав неподалёку голоса, Малфой поспешил сделать несколько шагов назад.       — Критос! — произнёс он контрзаклятие ровным, сухим голосом, снова надевая на себя ледяную маску.       Нериан открыла глаза, почувствовав боль в локте. Через секунду она поняла, что лежит на земле, и ещё, что она одна во дворе.       *Ненормальный! — фр.       **Я прекрасно знаю французский. Говорим по-французски? — фр.