Мой шепот страшнее твоего крика.

Клаус набрался решительности и тихо открыл дверь. В комнате царили полумрак и тишина. Спёртый, несвежий, стесняющий дыхание воздух витал в комнате, отчего гибриду стало немного дурно, как только он вошел в спальню. Багрово-черные плотные шторы закрывали окна, но через тонкую едва заметную щель все же сумел проникнуть слабый солнечный свет. Горница напоминала палату больных, где царила чума. Прямо напротив была кровать под нежно розовым балдахином. Ткань навеса развеивалась от прикосновения с ветерком, и умело скрывала спящую принцессу. Когда Клаус закрыл дверь, легкий материал кивория перестал колыхаться, и гибрид смог через щель разглядеть её. Кэролайн так нежно и сладко спала, обхватив двумя руками пуховую подушку, что у него перехватило дыхание. Её прекрасное тело облегала ночная кружевная сорочка, подчеркивая все достоинства девушки, её локоны узорчато растрепались по подушке, а стройные ножки едва прикрывало одеяло. Он бесшумно подошел к кровати и немного отодвинул балдахин, делая щель больше. Кэролайн тихо сопела и улыбалась во сне. Видимо ей снилось нечто прекрасное, то, что она желала видеть. Значит это хороший сон. Как бы ему хотелось залезть в её мысли, увидеть желания и мечты. Древний нагнулся к спящей девушке и провел по её бархатной коже пальцем от плеча до подбородка. Её ресницы слегка шелохнулись, но дыхание оставалось таким же спокойным. Кэролайн – прекрасна, и это не мог не признать покоренный Клаус. С каждым днем ему становилось тяжелее жить только от одной мысли, что она не его, а ведь ситуация в лесу показала, что девушка сама сгорает от страсти и от чувств к нему. Но пусть сейчас сладко спит, видит прекрасные сны, отдыхает. Когда она проснется, то узнает о его мерзком поступке, проклянет и пошлет на три стороны. Клаус загрустил, отпустил ткань балдахина и направился к выходу. - Не уходи, Клаус... - раздался тихий шепот. За какую-то долю секунды, миновав расстояние между ними, гибрид раздвинул легкую ткань балдахина и оглядел её. Она предстала перед ним во всей красе: сонная, милая, не удовлетворённая и испуганная. Гибрид поначалу сомневался в своих действиях и, хотел было, покинуть комнату, дать ей время, чтобы Кэролайн смогла прийти в себя, но потом девушка сказала: - Ложись... - её проницательные голубые глаза внимательно смотрели на него, но не как на врага, а как на любимого человека. От этого у Клауса замерло сердце. Её ладошка похлопала по матрасу кровати, соблазняя его на грех, которому противостоять было невозможно. Гибрид присоединился к ней, ощутив себя в другом мире. Прежде она не позволяла ему столько вольности, а уж тем более не манила его ближе к себе. Кэролайн улыбнулась и легла ему на грудь. У нее было громкое подорванное дыхание, словно она испытывала пик наслаждения, отчего Клаус вовсю ширь улыбнулся и закрыл глаза. - Я испугалась, - прошептала Кэролайн, разорвав идиллию, но Клаус промолчал. Он не желал о чем-либо говорить, о чем-то думать, потому что в такие моменты хочешь побыть с любимым человеком в тишине. - Я испугалась, думала, что ты забыл обо мне, что я тебе не нужна больше... Да ещё эта Ребекка, которая подтвердила мои страхи, сказав, что ты больше не вернешься. Обида разбудила гордость, и тогда я решилась на самый отчаянный поступок, да ты теперь знаешь на какой… Девушка судорожно вздохнула, покрывая себя благим матом за этот низкий поступок, покрепче прижалась к нему, ощущая на своем затылке его теплое дыхание. Неожиданно ворчащий звук раздался в районе её живота, и Клаус внимательно посмотрел на нее. - Ты голодна? - Немного… - смущенно сказала она. - Подожди немного, я сейчас принесу тебе поесть, - гибрид аккуратно переложил её на кровать и встал с ложа. - Я ждала, я надеялась, я знала, - шепнула Кэр ему вслед. Клаус знал, что он не должен ничего отвечать, тем более ни в коем случае оборачиваться, стоит ему это сделать, как эта тонкая нить идиллии оборвется - все будет испорчено. И гибрид знал, что стоит ему ступить за порог, как мнение Кэролайн об этом инциденте примет обратную сторону. Быть может, это был последний раз, когда она его манила к себе, когда желала его так же, как и он её. Взяв из холодильника кровь, Никлаус не спешил идти обратно в спальню, где уже наверняка за дверью стояла Кэролайн с холодным оружием. Ему было больно осознавать, что эти минуты, проведенные с ней, оказались такими короткими, и не дали насладиться её искренностью. Стараясь, как можно тише войти в комнату, его взгляд обвел недовольную девушку, что сидела на кровати с поникшей головой. Спальню больше не напоминала палату больных: шторы были открыты и позволяли солнечным лучам заиграть в горнице. Гибрид медленно и неуверенно подошел к ней и протянул донорскую кровь. - Ты расстроил мою свадьбу! Как ты мог?! Ты мне и дальше будешь продолжать портить всю жизнь?- недовольно оглянув Клауса, проговорила блондинка. Он молчал. Молчал потому что боялся сказать лишнего или потому что испугался, он боялся за нее. В день свадьбы, когда ты готов вступить на новый этап жизни неожиданно обрывается по прихоти другого, совершенного ненавистного тебе человека. Кто сможет терпеть эту наглость? А ведь Клаус в очередной раз решил за нее все. - И ты не выполнил свое обещание! Ты ведь обещал, что мы больше не встретимся, зачем тогда обещать, если слово твое ничего не значит? – сердито спросила Кэролайн, не слушая свое сердце. Оно бешено билось только от его присутствия, а уж от такого поступка вот-вот готово разорваться от любви и счастья. Кэр вырвала из его рук пакет и выпила всю донорскую кровь. - Я хочу, чтобы ты меня отвез в Мистик Фоллс к Тайлеру! - гордо приподняв подбородок, сказала Кэролайн. И гордость не позволяла сказать правду о том, что ей абсолютно все равно на Тайлера, и она не желала выходить за него замуж. Никлаус все это время молчал. В глазах его мелькали блики разочарования и боли, коих он старался изо всех сил скрыть от нее. Кэролайн не понимала, какую душевную травму наносила этими колкими замечаниями, упреками. Да и это он готов был стерпеть, пока она не заговорила об этом волчонке. Терять уже было нечего, время поджимало ему хвост. Клаус, испытывая судьбу, подошел ближе к вампирше и резко приник к ее губам. Сначала девушка пыталась отбиться от древнего, но как только он углубил свой поцелуй, она просто не смогла противостоять своему желанию и с удовольствием ответила. - Ты права, я - скотина, но эта скотина тебя любит!- проговорил он, оторвавшись на миг от её сладких губ. Клаус поднял ее на руки и прижал к себе, как можно сильнее, ощущая её дрожь по всему телу, словно он гладил кошку против шерсти, и она становилась страстнее и агрессивнее. Кэролайн, запрокидывая голову назад, позволяя гибриду впиться поцелуями в её шею, обвила ногами его бедра. Сжав её бедра, он услышал её первый хриплый стон, едва слышимый, но страстный. Желание овладеть ею разыгралось не на шутку, и он, прижав ее к стенке, стиснул в своей звериной хватке её ягодицы. Их языки сплелись в яром, безумном танце. Его руки стали исследовать ее тело. Как же он тосковал по нему. Вечерами Клаус всегда вспоминал их небольшую шалость в лесу и вот она снова готова отдаться ему, чтобы он повелевал ею. Гибрид, решив сменить позу, положил ее на мягкую кровать и возвысился над ней. Проворные пальчики вампирши стали рвать на куски рубашку Ника, пока дорогая вещь не превратилась в обрывки ткани. Клаус не ожидал такого безумного желания со стороны его любимой и решил тоже не затягивать с прелюдиями, разорвав напополам её кружевную ночную сорочку. Жаль, конечно, что так все получилось, ибо в ней она выглядела, как жрица любви, но позже он подарит ей ещё лучше, дабы загладить свою вину. Спустя несколько мгновений они уже оказались на полу, расположившись на удобном мягком ковре из шкуры тигра. Кэролайн не отрываюсь от губ Клауса, поглаживала его накаченный торс, иногда царапая его пресс, а Ник исследовал все её тело, остановившись пока на аппетитных грудях девушки. Он массажировал ей соски и где-то даже грубо сжимал их, чтобы услышать её стоны. Позже Клаус удовлетворился долгими и страстными поцелуями и принялся языком рисовать узоры на её шее, в местах оставляя засосы. Они были темные, фиолетового оттенка пятна, коих каждый прохожий заметит и позавидует. Ведь засосы символизировали страстную и долгую ночь. Проведя дорожку от шеи до груди девушки, он стал вкушать ее розоватые соски. Несколько секунд и уже Кэролайн извивается на ковре, что-то шепча себе под нос и иногда вскрикивая. Гибрид нуждался в этих стонах, ведь только с их помощью он мог знать, что чувствует его партнерша. Он в последний раз прикусил их и словил её хриплый крик, когда прильнул к её губам. Посчитав, что на этом можно закончить ласку и прелюдия, дать волю звериной страсти, Клаус развел её бедра в разные стороны и резко вошел в нее, услышав громкий крик. Она извивалась под ним словно змея, и он, схватившись за её груди, начал резко входить в нее и выходить. Начался страстный и животный секс…. Больше четырех часов они наслаждались друг другом, причиняли боль ногтями и зубами, испробовали практически все позы, что когда-либо видели или знали, и теперь насытившись друг другом, решили просто полежать в обнимку на кровати. Вся спина гибрида была исцарапана, но раны уже зажили, а простыня впитала всю кровь, которой было достаточно много за эти несколько часов. *** Целую неделю два влюбленных не покидали друг друга, часами проводили время в спальне и лишь изредка заходили на кухню, чтобы сварить кофе или выпить донорской крови, будто бы у них был медовый месяц. Но вскоре свободное время иссякло, и Клаус стал пропадать на работе, а точнее стал пропадать на своем троне. Все это время Кэролайн сидела в доме, ожидая любимого. Никлаус не разрешил ей выходить на улицу, чтобы обезопасить её от ведьм, врагов-вампиров и от оборотней. Слишком Новый Орлеан был опасен. Поначалу Кэролайн не возмущалась: проводила сутками за телевизором, смотрела часами в окно, убивала время в интернете, а потом скука стала досаждать ей, дом стал напоминать ей психбольницу, где когда-то лежала тетя Маргарет. Кэролайн решается ненадолго сбежать в город: повидать достопримечательности, вдохнуть свежий воздух, посмотреть на людей и на шоу, что устраиваются прямо на улицах. Ей не хватало немного свободного пространство. Сидя в четырех стенах она потихоньку начинала сходить с ума. В тот день ярко светило солнце, погода радовала всех жителей Нового Орлеана. Она вылезла через окно второго этажа, чтобы приставленный к двери вампир Ника, охраняющий её целыми днями, ничего не заметил. Кэролайн решила первым делом отправиться в местный парк и прогуляться по нему. Вот только во время прогулки она потеряла счет времени….