Дары Революции

Нору посетило жаркое солнце июля. Послевоенное время стало теплым и счастливым. Но не для тех, кто так и не знал ее исхода. Гермиона стояла посреди сада, украшенного ромашками и гномами и не понимала…где она? Она забыла это место. Она не помнила то место, где провела лучшие дни своего детства. - Гермиона, - этот голос казался миражом. Гермиона медленно обернулась и удивленно посмотрела на…Рона. Она пару раз моргнула, но он не исчез – Гермиона – снова позвал он, словно думая, что девушка не слышит его. Он аккуратно коснулся пальцами ее щеки, на что Гермиона вздрогнула. - Рон, – она приоткрыла глаза и снова посмотрела на него. Его губы украшала теплая улыбка, что согревала ее похолодевшее сердце, – Рон! - уже радостно вскрикнула она и поцеловала его. В это время в самой Норе сидел Гарри, а на его коленях лежала голова сонной Джинни. - Как будто впервые видит, – хмыкнула Джинни и Гарри улыбнулся, проводя рукой по ее мягким волосам. Он-то знал, почему голос Гермионы был настолько счастливым. Он сам чуть не заплакал от счастья, увидев Джинни… Родную, дорогую Джинни.

***

Драко удивленно оглянулся, видя родной Мэнор. От него веяло неким теплом, уютом и он понимал почему, когда на его плечи легли теплые руки. Он обернулся и увидел Асторию. В просторном белом платье она стояла перед ним, улыбаясь. Но он чувствовал барьер, мешавший прижать ее к себе слишком близко. Ее живот. - Драко, Я так скучала, – прошептала она, закидывая руки за его шею и утыкаясь носом в его шею. - Астория, – также шепотом сказал он и, словно искушенный, положил руку на ее живот. – Кто там? - Твой сын, – и Драко все же поцеловал ее. Он осознал, что он мог потерять. И он понимал, кому он будет признателен по гроб жизни за то, что не потерял. Отцу. Своему ненавистному отцу.

***

Тот кивок, на вокзале Кингс-Кросс... Это не просто дань уважения. Они все помнят. Они будут помнить это до конца.