Слишком сложно

Хлопок трансгрессии прервал веселый смех в гостиной. -Мы кого-то ждем? Гидеон Пруэтт пожал плечами и прислушался. Раздался стук дерева о доску. -Грозный Глаз, - Бенджамин Фенвик напрягся, - неужели что-то с Анной… Доркас тепло ему улыбнулась. -Успокойся, Бенджи. Если Аластор после Мунго заскочил к нам, это не значит, что с Анной что-то случилось. -Доркас права, Бенджи, - Гидеон похлопал товарища по плечу, - ты волнуешься еще больше Анны. -Да, но вдруг что-то и в правду… Гидеон и Доркас одновременно и неприлично по-юношески хихикнули. Бенджамин Фенвик с силой потер ладонью лоб. -Да, вы правы. Нервы ни к черту… Стук раздавался все явственнее, и вот в гостиной оказался нахмуренный Аластор Грюм. -Плохие новости, - с порога заявил он Доркас, поддавшись внезапно накатившей тревоге, встала. -Что? -На Эндрю и Диборна напали. Кардок в больнице. -Эндрю… Грюм нахмурился еще сильнее и отвел взгляд. -Лестрейндж-старший ушел раньше. -Нет… Я попыталась трансгрессировать к дому тех полукровок, которых мы уже который месяц защищаем (защищали, если быть точнее), но кто-то повалил меня на пол и придавил весом своего тела. Я попыталась увернуться (кусаться и царапаться я умела со школьной скамьи и совсем не растеряла этих навыков), но меня скрутили меня по рукам и ногам и в буквальном смысле дотащили до спальни. Не знаю, какое заклинание они использовали, но, похоже, «Петрификус Максима» - я не могла даже глазом моргнуть (и это при ежедневных тренировках в аврорате), не говоря уж о том, чтобы пошевелиться. Невербальное тоже не вариант. В тот момент я не могла вспомнить ничего. Даже собственного имени. Лишь лютая ненависть к человеку по имени Рудольфус Лестрейндж. -Все будет хорошо, Доркас, - кто-то очень горячий быстро зашептал мне прямо в ухо. Эти губы почти касались моего тела, и мне хотелось отмахнуться от них, как от назойливой мухи, но не могла. Теперь же я лежала на своей кровати, не имея возможности двигаться, и пыталась думать о чем-то еще кроме этих губ и Рудольфуса Лестрейнджа, одинаково отвратительных мне. Так, хорошо. Хорошо. Меня зовут Доркас Памела Анна Медоуз-Ланчестер. Я живу в Ровениной Долине на Джунн-Лайт стрит,42, квартира 38. Работаю старшим аврором в Мракоборческом центре. По средам и пятницам читаю лекции по защитным заклинаниям. Состою в Ордене Феникса. Для орденцев три раза в неделю веду дуэли вместе с Аластором Грюмом. Замужем за… за… за… Так, спокойно, Доркас. Ты сильная. Ты справишься… Давай… давай сначала. Состою в Ордене Феникса. Для орденцев три раза в неделю веду дуэли вместе с Аластором Грюмом. Замужем за Эндрю Адамом Эдмундом Ланчестером, последним из своего рода. Я собираюсь отомстить Рудольфусу Лестрейнджу за его смерть. Я закрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Да. Месть или смерть. Скрипнула дверь и в комнате раздался стук деревяшки о паркет. Что бы я сейчас ни чувствовала, шаги Грозного Глаза я узнаю всегда. К сожалению. Он грузно опустился в кресло. Я не увидела, нет (я до сих пор была обездвижена и могла лицезреть только потрескавшуюся побелку на потолке), - лишь услышала, как скрипнула старая пружина. -Ты отстраняешься от боевых действий, - без обиняков сообщил он, - чтобы не наделала лишних глупостей. Будешь жить в Ордене – работы в лабораториях хватит всегда. В аврорате тебя искать не будут – ты уехала в долгосрочную командировку по моему заданию. Попробуешь сбежать – все равно вернешься в штаб. Куда бы ни пошла. С этими словами он встал и, отчего-то помедлив с минуту, резкими шагами вышел из спальни. Всегда уважала Грюма за прямолинейность. Но сейчас готова растерзать его в клочья. *** Потянулись серые, однообразные дни. Жизнь теперь была подчинена особому распорядку, невольно вошедшему в тягучий, невыносимый ритм существования. Она не ходила на работу – Аластор Грюм всегда держал свое слово – но все равно привычно заводила будильник, просыпаясь за пять минут до звонка. И эти пять минут лежала на кровати, уставившись в одну точку невидящим взглядом. Затем начинала играть мелодия – ужасный высокочастотный ультразвук, который хотелось уничтожить после первого же сигнала. Но так было «до». Сейчас же она медленно вставала, медленно подходила к столу и привычным жестом выключала его. Затем когда-то любимый, а теперь лишь силой привычки не забытый контрастный душ. Затем семь минут лицезрения мрачного лица с потухшим взглядом (тяжелые локоны не желали укладываться в пучок быстрее), одевание (черные брюки, черный свитер, изредка черная мантия). Затем она спускалась на кухню и варила себе кофе, неизменно оказывавшийся в канализации. (Фабиан Пруэтт как-то пошутил, что, раз уж сама Доркас варит кофе, который не пьет, то оставляла бы для него, но был награжден таким убийственным взглядом, что о халявном кофе больше не заикался). Пила зеленый чай, оставленный с вечера, и до вечера пропадала в лаборатории. Она стискивала зубы, плотно сжимала губы и уходила в работу с головой. Ранозаживляющие, кровоостанавливающие, успокоительные, восстановительные, усыпляющие, бодрящие… Она варила их без устали, заполняя быстро пустеющие колбы все новыми и новыми зельями. Возвращалась обратно лишь на обед и вечером. Ужинала тем,что оставалось от ланча, запивая неизменной бутылкой содовой. Варила зеленый чай и оставляла его на столе. Затем доставала из верхнего шкафчика бутылку виски… и ставила ее обратно. Выпивала Доркас крайне редко – многолетняя аврорская привычка не позволяла проснуться с болью в голове. Затем Доркас поднималась к себе, привычным жестом заводила будильник, выпивала предписанное лекарство, ложилась на кровать и снова глядела в потолок, пока сон не настигал ее до утра. И все начиналось сначала. *** Прошло 3 месяца -Зачем ты себя хоронишь? Доркас закрыла глаза. Если этот Пруэтт сейчас не уберется… -Тебе надо жить, Доркас. Жизнь – странная штука. И если она у тебя осталась… -Заткнись, Гидеон. -Два слова за последнюю неделю. -Говорю – замолчи. -Ого, уже четыре. Идем на рекорд? Доркас открыла глаза. Гидеон Пруэтт оказался ближе, чем она предполагала. Странно, что она в гостиной. Неужели уснула в кресле? -Что тебе нужно? -Просто хочу, чтобы ты ожила. -Я здесь. Что дальше? -Попробуй говорить с людьми. Вот увидишь – станет легче. Повисла пауза. -Говорят, в Орден новенькие придут. -Их проблемы. -Возможно. Как думаешь, что они из себя представляют? -Без понятия. -Но хоть какие-то предположения? -Сначала их надо увидеть. Чего ты от меня добиваешься, Пруэтт? Гидеон весело пожал плечами. -Не знаю. Молли советует высказывать мысли вслух. Доркас фыркнула. -Она заделалась психологом? -Нет. - Гидеон отчего-то широко улыбнулся, - но ее советы помогают. С этим словами он развернулся и легкой походкой вернулся к Фабиану и Эдгару Боунсу, что-то увлеченно обсуждавших в углу. Доркас проводила парня взглядом. Что ж, Гидеон Пруэтт,1:0 в твою пользу.