***
К исходу второго дня - приблизительно, ибо на Глубинных тропах очень легко потерять счет времени, после «знакомства» с местными каменными аборигенами–дикарями и демоном Голода, которого, согласно мнению Андерса и Фенриса ("Эти двое были единогласны?! Похоже, в Орзаммаре все наги передохли!" - Хоук сделала пометку в календаре), отправили обратно в Тень, путники подошли к огромной зале с колоннами. - Варрик, что это за помещение? - Предполагаю, гномы хранили здесь… - Тетрас не договорил. Тихий, постепенно нарастающий гул электричества и перестук камней заставил его оборвать фразу на полуслове. Перед вылупившей глаза компанией из груды булыжников восставал чудовищных размеров Дикарь, недобро поблескивая красным светом из глазниц каменного черепа. - Исподнее Андрасте… - только и прошептал Андерс. Вдруг дикарь снова рассыпался на составляющие. Над кучей камней заклубилась красная наэлектризованная субстанция, вращаясь и постепенно набирая темп. Появление коротких щелкающих молний заставило Хоук очнуться, а ее интуицию буквально завопить об опасности. - Проклятье! Все живо за колонну! - Эллис схватила Фенриса и Андерса за шкирки, попутно выдрав целителю с десяток перьев из хлипкого ворота мантии, а Варрика подпихнула коленом, и все четверо рухнули за колонну как раз в тот момент, когда красная сфера брызнула во все стороны раскаленными электрическими осколками. В укрытии путники очухались и сосредоточились. Бой предстоял не из легких.***
Напарники рассредоточились по залу. Варрик занял позицию за колонной и отстреливал появлявшихся на подмогу Каменному Духу обыкновенных дикарей; Хоук своей стихийной магией попеременно замораживала и поджаривала главного противника, замедляя его и отвлекая внимание на себя; Фенрис лириумным призраком порхал вокруг монстра, кроша двуручником составляющие его камни; Андерс стоял за спиной эльфа и латал ушибы, раны и электрические ожоги членов команды. - У меня кончаются припарки и лириум! - крикнула целителю через зал Хоук. Она начинала волноваться: они бились с этой тварью уже больше часа, яростно и напряженно, а монстр так и не получил серьезных повреждений, словно был... Демоны его подери, да он и был из камня! Когда дух в очередной раз рассыпался на булыжники и забрызгал красными молниями, Фенрис не успел вовремя нырнуть за колонну и получил пару глубоких ожогов. У Андерса уже кончались силы, а лириумных настоек осталось всего пара бутыльков. Положение стало совсем отчаянным, когда один из обычных дикарей зашел к Варрику со спины и вырубил гнома. - Варрик, нет! - Эллис пронзил ужас от внезапной мысли, что друг погиб. Но, подбежавший к гному, измотанный Андерс, уничтожив врага «дробящей темницей», крикнул Хоук: – Все нормально, он дышит. Кинь мне настойку! - Это последняя! – с отчаянием в голосе ответила девушка и швырнула склянку в руки целителю. Выпив ее содержимое, Андерс склонился над Варриком и пустил мощный лечебный заряд. Спустя несколько секунд гном открыл глаза и привстал, словно только пробудившись от хорошего, крепкого сна; он чувствовал себя бодро, синяки и ушибы прошли. Коротко поблагодарив целителя, Тетрас поднялся на ноги, подхватил свой возлюбленный арбалет и снова начал косить дикарей направо и налево. Изможденный Андерс под его прикрытием потрусил в сторону Фенриса, злобно и устало махавшего мечом одной рукой - вторая, искалеченная ожогами, болталась плетью вдоль тела. «Хорошо, что хоть Варрик в порядке», - подумал маг, понимая, что сейчас израсходует последние силы, латая раны эльфа, а Эллис хватит только на то, чтобы несколько раз заморозить каменного духа; после они оба как минимум минут на десять выбывают из боя… За это время каменная махина прихлопнет и вымотанного воина, и до шустрого разбойника доберется. Нужно было либо срочно что-то придумывать, либо готовиться к неминуемой гибели, что жизнелюбивого Андерса не устраивало никоим образом. Залечив руку Фенриса, маг устало оперся на посох и оглянулся по сторонам в поисках чего–то, что могло хоть как-то помочь им выжить. Слева за колонной сыпал стрелами Варрик, в центре, в магическом круге, стояла Эллис, периодически снимая защиту и подмораживая оставшегося, наконец, без «помощников», огромного каменного монстра. Тот, в основном, был занят попытками пробить магический круг девушки, что давало небольшое преимущество Фенрису, призраком мелькавшему вокруг врага и державшему меч уже двумя руками. Восемь колонн... стены. Жилы странного красного и обыкновенного синего лириума змеятся по ним, как вены по руке. Только сумасшедший притронется к чистому, необработанному лириуму. А тот так маняще сверкает, столь необходимый в этот момент… Стоп. Подождите-ка. Прямо перед глазами Андерса пляшет и сверкает голубым светом еще кое–что... Вернее сказать, кое-кто. Странная, дикая идея родилась в голове мага: в тело ненавистного эльфа вплавлен лириум, а раз тот живее всех живых, значит, металл для этого был обработан и приспособлен! И если маг «позовет», лириум откликнется… Нужно было решаться, и немедленно. - Эллис, Варрик, отвлеките эту тварь… эльф, подойди сюда, у меня есть идея. - Если ты не видишь, я тут слегка занят, - прохрипел воин, – и я тебе не «эльф», маг вшивый. Андерс тяжело вздохнул. Похоже, ради спасения их отряда ему придется переступить через себя. Он подошел ближе к воину, косясь на широкие замахи двуручника, и окликнул снова: - Фенрис. - Да чего тебе?! - эльф был и без того вымотан и раздражен, а тут еще этот одержимый лезет. - Сражаться больше не можешь, «силы кончились», видите ли? - Фенрис развернулся к оппоненту и впился в него злющими глазами. - Так что ж, может мне тебя теперь еще и пожал…?! Последние звуки слова были заглушены. Дальнейшая немая сцена, как показалось присутствующим, длилась не меньше десяти минут, хотя на самом деле это были секунды. Андерс, внезапно близко подскочивший к эльфу, когда тот выплевывал последнее слово монолога, зажмурился и впился своими тонкими губами в его приоткрытый говорящий рот, при этом схватив мужчину за плечи как раз в местах, где они были не закрыты броней и сверкали лириумной татуировкой. Лицо Фенриса в момент неожиданного поцелуя еще бороздили морщины злости и недовольства, но с течением секунд и осознанием происходящего, брови его начали стремительный путь наверх, желая, похоже, вырваться за пределы лба и улететь в стратосферу; глаза же, у эльфов и без того большие, превратились в два огромных изумрудных шара. Невольные наблюдатели этой сцены, включая каменного духа, застыли на месте: Варрик с не до конца заправленным в арбалет болтом, Эллис с недокастованным заклинанием, а дух с занесенной в воздух каменной рукой. И все трое с отвалившейся нижней челюстью. Андерс в это время зажал своими губами нижнюю губу эльфа, по которой как раз проходили две линии татуировки, сдвинул кончики пальцев к узору на его плечах и, попытавшись расслабиться, потянулся своими ощущениями к лириуму, цепко сидящему в коже Фенриса. И лириум поддался. Андерс чувствовал, как тот начал впитываться через кончики пальцев, ощутил его ни с чем не сравнимый привкус во рту, нежно посасывая нижнюю губу эльфа… А потом лириум хлынул в него, и маг принимал, восторженно восполняя свои силы, свою магию…***
…Слегка болела голова. Сознание то меркло, то снова возвращалось к нему. Наконец Андерс тряхнул головой и отошел от холодной каменной стены, о которую опирался. Он... снова ничего не помнил. А это значило лишь то, что вновь его тело на неопределенное время занимал Справедливость. Маг с тревогой оглянулся вокруг: неподалеку гном распинывал останки каменного гиганта в поисках чего-нибудь поживиться, пасмурный эльф в углу чистил лезвие своего двуручника какой-то ветошью, а рядом стояла Эллис и озабоченно смотрела на целителя. - Я... надеюсь, я не сделал ничего плохого? - простонал одержимый. - Успокойся, Андерс. Все хорошо. Ну, кроме того, что ты убил этого проклятого каменного увальня, которого, между прочим, хотела завалить Я, – расслабившись и подмигнув, мурлыкнула Хоук. - О, ты тут рассказываешь нашему двуликому герою–любовнику о том, что его «темная половина» вытворяла? - противненько ухмыляясь, подошел Тетрас. От его фразы Андерс смутился и слегка покраснел. - Интересно, а с какого момента ты не помнишь? До поцелуя или после? Целитель тут раскраснелся вовсе. Бросив случайный взгляд поверх голов друзей, он увидел, что эльф отвернулся и демонстративно делает вид, что ему совершенно все равно, о чем они разговаривают. - Так, это мы потом обсудим, - Эллис хмыкнула. - Андерс, ты как вообще себя чувствуешь? Идти дальше сможешь? А то мы тут выход нашли, – Хоук указала в направлении темного коридора, на который никто из них, попав в эту комнату, внимания не обратил. Не до того было. - И кучу сокровищ в нише заодно, – добавил гном, хитро улыбнувшись. Маг чувствовал себя вполне даже неплохо, и, судя по беглому осмотру, друзья были тоже в порядке; правда, эльф молчал и сторонился целителя, двое других же спутников шушукались и постреливали глазами то на одного, то на другого мужчину. Фенрису это, наконец, надоело, и он ушел вперед. - Так, может, расскажете мне, что я ... Справедливость, вернее, делал? - осторожно спросил Андерс. - Ну, это к Варрику. Он у нас великий сказитель, - улыбнулась Эллис. - Прямо уж великий! – зарделся гном, гордо выпятив грудь. - Но расскажу все как было. Только ты все же уточни, с какого момента мне начинать – до этих пламенных лобзаний, или после? - После, – смущенно выдавил целитель. – И это были не... лобзания. А необходимость. Я подумал, что смогу использовать лириумные татуировки Фенриса для восстановления силы. Ну а присасываться ему к руке, например, было бы не эстетично, - хихикнул маг и вновь покраснел, как девчонка. - Да и долго ему бы объяснять пришлось, что к чему… И далеко не факт, что он бы согласился. - Ладно, Блондинчик, слушай, – Варрик облизнул губы. – Стоишь, значит, ты. Держишь этого когтистого за руки, целуешь и жмуришься так блаженно, а у него глаза того и гляди из орбит выскочат, как, впрочем, и у нас с Хоук – да и у каменного болвана, похоже, тоже, – Варрик хохотнул. - Тут ты начинаешь светиться весь, и из-под век свет голубой льется, а эльф как скорчит рожу злющую, да как оттолкнет тебя! Я уж думал, сейчас зарубит тебя своей оглоблей… А он сквозь зубы: «Паршаара, одержимый, ты совсем спятил?! Ты что творишь?! Я… Я тебя сейчас…» и руку заносит светящуюся для удара… Ну ты знаешь, как он это делает. Андерса прошиб холодный пот. - А ты, в свою очередь, вернее уже не ты, а Справедливость, хватает его за кулак своей рукой, отбрасывает ее и грозно, глухим и неземным голосом, говорит: «Ты должен быть мне благодарен, смертный, за то, что я делаю! За то, что Андерс без конца латает твое хрупкое тело, которое ты постоянно подставляешь под удары, не уважая его труда! За то, что он больше боится за жизни друзей, твою и остальных, чем за свою! Мы тратим на вас наше время, вместо того, чтобы помогать тем, кто в этом действительно нуждается!» И пощечину ему отвешивает! И в этот же момент та каменная глыба вспоминает, чем мы тут, собственно, занимались, и отшвыривает Хоук на другой конец зала. У нее сил не осталось вовсе, и тут ты - Справедливость, вернее - с Фенрисом налетаете на это пугало. Ты его какими–то атакующими заклинаниями закидываешь, каких я у тебя в жизни не видел, а эльф вовсе стрелой вокруг него вьется – ты его, похоже, пока целовал, подлечить успел основательно, потому что он как заводной мечом махал. Уж я-то знаю, какой он – этот прилив магической бодрости, – Варрик улыбнулся целителю, тем самым вновь отблагодарив его за свое недавнее возвращение в строй. - А дальше? - А что дальше? Убили вы этого чертова духа… раскидали на мелкие камушки. Ты отошел и о стенку оперся, а эльф в другой конец зала молча ушел. Меч чистить… Андерс задумчиво шел в компании успокоившихся Эллис и Варрика. Впереди мелькала сутулая спина и растрепанные седые волосы эльфа, и тихим эхом по пустым залам отдавалось шлепанье босых ног по каменному полу Глубинных троп.