Скала

Вся компания зашла в замок, еле передвигая ноги от смеха. Снаружи опять взвыл ветер, поднятый драконьим чихом, но это не ухудшило общего настроения. – И-и-интересно, с чего это он? – проговорила, задыхаясь, Гримхильда. – Д-драконы разве могут про... простужаться? – Да и погода сейчас тёплая, – подхватил более-менее успокоившийся Гунтер. – А у драконов, особенно у этого, такая толстая шкура и столько жира под ней, что им и самая суровая зима обычно нипочём. Тем временем, открыв окно, чтобы посмотреть на разрушения в саду, Гутруна обернулась, чтобы что-то сказать... и чихнула. Остальные уставились на неё. А в распахнутое окошко влетела горсть серебристо-белых пушинок. – Ну, всё ясно, – сказала Брунгильда. – Это твои, Гибих, новинки в садоводстве. Раньше в этих местах серебристые тополя не росли, вот никто к ним и не привык. Разве что я их видела, когда мы с Гране в прежние времена путешествовали. Когда тополь цветёт, у всех на мили кругом от его пуха насморк начинается. Гибих смущённо уставился на видневшиеся поодаль пресловутые тополя. Два из них были повалены ураганом. – И что же нам теперь делать? – спросил он. – Идти с драконом воевать! – радостно завопил Зигфрид. Миме с интересом на него поглядел: – Да ну? И как же ты собираешься к нему приближаться? Насколько я помню, ветер и тебя сбил с ног. А теперь представь, что творится около самой пещеры! – Прежде чем воевать с драконом, его надо вылечить, – заявила Брунгильда. – Но это же как-то нелепо, – растерянно возразила Гутруна. Зато Зигфрид сразу понял: – Ну конечно! Тётушка, я просто забыл! Герой, – наставительно сообщил он Гутруне, – не должен биться с больными лю... существами. Девочка, с восторгом смотревшая на него, тут же согласно закивала. – Хорошо, лечите, – закатил глаза Миме. – По-моему, это будет ненамного легче, чем идти с ним драться. Его жена вынуждена была признать, что он прав. И действительно – если Фафнеров чих отбрасывает любого на несколько футов назад, как можно приблизиться к пещере к какими бы то ни было целями? А даже если и удастся приблизиться, и дракон согласится, чтобы его лечили – чем лечить-то? Целебных снадобий у Брунгильды хранилось много, но не настолько же, чтобы хватило хоть на один глоток лесному исполину. – Ну, прежде всего, Гибих, лучше бы тебе вырубить твои тополя, – сказала она, не придумав ничего лучшего. – Посади какие-нибудь клёны или липы, они не хуже, а округу нужно обезопасить. – Ладно, – неохотно согласился Гибих, страшно гордившийся новой аллеей. – Вот если б Гране умел летать, как раньше, мы б что-нибудь сумели поднести к пещере сверху…. – мечтательно добавила Брунгильда. Миме удивился: – А почему именно Гране? У нас же под окном целая гигантская стая летунов обитает, и в сумме они не уступят нашему скакуну. – Думаешь, их удастся уговорить полететь к драконьему логову? – Почему бы и нет? Они же сопровождали тебя, когда ты к пещере ездила. – Так то со мной! – Ну а чем это безопасней? От дракона ты их не защитишь!.. – Подождите-ка, подождите, – вклинился Зигфрид. – Птички наши – это хорошо, но ведь мы так и не решили, что именно давать дракону! – У нас в подвалах с давних пор есть много бочек с липовым мёдом, – выдвинул предложение Гунтер. – Он целебный. – Так этот мёд ваш, наверное, уже по большей части забродил, – сказал Миме. – Я, если честно, не знаю, что хуже – простуженный дракон или подвыпивший. Все захихикали. – Можно набрать бузины, – подала голос Гримхильда. – Моя матушка лечила ею насморк. И чесноком, помнится, тоже. И полынью. – Зверобой ещё есть, – вспомнила бывшая валькирия свою любимую панацею. – Надо всё это насобирать, положить в мешочки и дать нашим пичугам. – Если только они сами всё это по дороге не склюют, – отметила Гутруна. – Птицы бузину так точно очень любят. – Наши не склюют, – уверенно заявила Брунгильда. – Они умные. В итоге до вечера всем пришлось отсиживаться в замке. После заката дракон, как правило, засыпал – и, несмотря на насморк, ему это удалось и в тот день. Убедившись, что чихание прекратилось, Зигфрид, Гунтер, Гутруна и даже Хаген помчались с фонарями в лес – собирать травы. Миме и Брунгильда остались – помогать хозяевам прибираться в саду, а главное, избавляться от тополей. Сад, конечно же, выглядел устрашающе. Каким-то чудом устояла Хагенова черёмуха, а также ещё парочка крупных деревьев. По всему прочему словно ураган прошёлся. Впрочем, в масштабе разрушений были и свои положительные стороны – так, например, большую часть кустов и деревьев не сломало, а вырвало с корнем. Слуги под руководством Гримхильды сразу же начали высаживать их заново. Миме, пользуясь маленьким ростом, занялся поисками мелких садовых статуэток и луков со стрелами. Это даже ему удавалось с величайшим трудом: лук Зигфрида, например, он нашёл чуть ли не в миле от замка. Уже далеко за полночь вернулась молодёжь, таща несколько огромных мешков с травами и кореньями. По их лицам было видно, что в лесу произошло что-то потрясающее. – Знаете, что? – выкрикнул Зигфрид, опустив мешок на землю. – Пещеру драконью разворотило! Вот ещё новость! Брунгильда и Миме оторопело уставились сперва на Зигфрида, а потом друг на друга. – Разворотило, – подтвердил Хаген. – Дракон перебрался спать на поляну у озера, а мой отец сидит на сосне рядом. Но, даже представив себе Альбериха на дереве, Брунгильда не смогла отвлечься от главной беспокоившей её мысли: – Постойте-постойте! А сокровища где? Завалило их? – На поляне, по крайней мере, их нет точно, – сообщил Гунтер. – Мы с Зигфридом проверили. На поляне нет… То есть драгоценные кольцо и шлем, учитывая их малую величину, могли быть решительно где угодно. Может, они затерялись в обвалившейся горе, где до сегодняшнего дня жил Фафнер. Может, они утонули в озере. Или, например, валяются на лесной дороге – берите кто хотите. Миме словно прочёл её мысли. – После того, как птицы сбросят дракону лекарства, – обстоятельно сказал он, – необходимо, чтобы они разлетелись и как следует всё обшарили. Они и мельче всех нас, и быстрее. Ну а если уж они сокровищ не найдут… тут уж ничего не поделаешь. – Пошли за Гране, – обречённо вздохнула Брунгильда. – Пора действовать. Ещё один такой денёк нас добьёт. – Я с вами! – радостно вскинулся Зигфрид, но бывшая валькирия отрезала: – Нет. Нас троих Гране тяжело везти, а тебе надо выспаться. Зигфрид надулся. Ему нравилось ночевать в гостевой комнате замка, но он ужасно не любил, когда его осаждали как маленького, тем более в присутствии друзей. Впрочем, Гримхильда тоже начала загонять своих спать. Выезжая на Гране из замка, Миме брюзжал: – Всё как всегда. Все на отдых, а я, хотя спину гнул почище их, ещё трясусь в седле… – Когда Гране хоть раз вёз нас тряско? – вступилась Брунгильда за коня и погладила того по гриве. – Кстати, не забывай, что я тоже не бездельничала. – Но тебе езда на лошадях привычней, чем мне! У меня после неё ноги болят. – За десять с лишним лет мог бы и привыкнуть. Тут она замолкла. Лес, в который рысью вбежал Гране, являл собой ещё более устрашающее зрелище, чем сад Гибиха. Поваленные деревья, вывернутые с корнем кусты… в общем, чем ближе было логово дракона, тем меньше окружающий мир был на себя похож. – А что с нашим домиком? – вдруг вспомнила Брунгильда. Миме покровительственно усмехнулся: – С нашим домиком, думаю, всё то же самое. Он же уже за Фафнеровой пещерой, и не так уж близок к ней! Ни домик, ни кузница, ни наши бессовестные пернатые соседи не пострадали. Насчёт «бессовестных пернатых соседей», как выяснилось, он сделал преждевременные выводы. В потрёпанном комке грязных перьев и пуха, с возбуждённым щебетом внезапно спланировавшем сверху, даже Гране со своим хвалёным звериным чутьём еле-еле узнал матриарха серебристо-белого птичьего семейства…