Friendly Fire

— О, Господи. Только тебя во всëм этом дерьме не хватало, — громко вздохнула девушка. — Пошел по стопам дяди, а, Роджер? Мудак мудака видит издалека. Он молчал. Молчал и не отрывал от неë взгляда. Десять лет назад такое поведение было бы странным, ведь парень никогда не затыкался, а Джейми могла слушать его часами. Но сейчас… сейчас это молчание было пугающим. Роджер вырос и возмужал. Искорки задора и веселья напрочь исчезли из глаз, уступив место холодному блеску, как у Макарова. От него он также перенял любовь к классическим костюмам. — Чего пялишься, Роджер? Наглядеться не можешь? — язвительно бросила пленница. — Предатель хренов! Это всë… Словесный поток прервал резкий удар под дых. Доджер судорожно хапнула воздух ртом. — Заткнись, — прошипел мужчина. — Мне больше нравилось, когда ты молчала. Тогда, несколько лет назад. — Несколько? Десять лет прошло, козëл. Он сжал пальцами еë челюсть. Крепко. До боли. Девушка сжала зубы и с вызовом взглянула в его глаза. Похититель довольно усмехнулся уголком губ, но пальцы разжимать не спешил. — Ах, Джейми, какой же ты хорошенькой была в школе. Пухлые щëки, задорный смех и сладкие губы. Жаль, что-то время, когда мы были вместе, уже не вернуть. Доджер невнятно промычала, грозно сдвинув брови. Мужчина отпустил еë, с интересом наблюдая за ней. Ему было всласть поиздеваться над своей добычей — беззащитной, беспомощной, связанной, словно подарок. Абсолютная власть над этой женщиной была обеспечена. — Я и не горю желанием что-то возвращать. Стокгольмским синдромом не страдаю. Особенно, к тебе, Роджер. Или как там тебя на самом деле? Роман? — брезгливо сказала Джейми. — Молодец, — русский потрепал еë по щеке. — Запомнила. А что ещë помнишь? — Ты сдал нас. Меня, Пенни, маму и папу. Из-за тебя их убили. Из-за тебя моя сестра страдает. Это всë из-за тебя, сволочь! — Виновен не я, — он приблизился к ней почти вплотную, в руке блеснул нож. — Виновен твой отец и только. Нужно было соблюдать инструкции, не более. Роман провëл кончиком лезвия по еë левой ладони. Точно по старому шраму. Девушка неожиданно дëрнулась, грозя порезаться. — Не нравится эта память? — хмыкнул мужчина, скользя холодной сталью по руке пленницы, приближаясь к нежной шее. — Кто ты такая, Джейми? На кого работаешь? — Я крутая баба, а ты хрен с горы, — насмешливо оскалилась Доджер. Но похититель, не оценив шутку, отвесил ей хлëсткую пощëчину. Девушка поморщилась и облизала губы. Прохладная сталь продолжала порхать в области шеи. Затем медленно опустилась к декольте и остановилась у верхнего края топа. Джейми испуганно напряглась в опасении худшего. Треснула разрезаемая ткань, и испорченная одëжка ненужной тряпкой оказалась на полу. Пленница с ненавистью сверлила взглядом русского. Еë пальцы вцепились в крюк, ввинченый в потолок. Мужчина, закусив губу и не отводя взгляда от вздымающейся женской груди, провëл кончиками пальцев по гладкой ткани фиолетового бюстгальтера без бретелек. — Думаю, я помогу тебе кое-что вспомнить, — он отбросил нож. Роман жадно припал губами к еë шее, терзая кожу зубами и оставляя следы зубов. Его руки грубо схватили грудь девушки, постепенно сжимая их. Джейми начала брыкаться, надеясь, что похититель оставит еë в покое. Но русский сильнее прижался к ней и укусил. Она громко вскрикнула и отчаянно вцепилась пальцами в крюк. Крепкие зубы девушки остервенело вгрызлись в плечо мужчины. Он мученически взвыл и отпрянул. Этого было достаточно, чтобы Доджер, подтянувшись, зажала его шею ногами. Она крепко держала Романа. Синие глаза без капли сожаления смотрели на него. — Пока-пока, Роджер, — процедила Джейми напоследок. Девушка резко повернулась всем телом влево. Позвонки слабо хруснули, и мужчина рухнул на пол, как сломанная кукла. Доджер снова повисла на крюке. Верëвка больно врезалась в запястья. Пленница, закусив губу, опять ухватилась за крюк и начала раскачиваться из стороны в сторону. Еë попытки перетереть верëвку не увенчались успехом. Но к большой радости с потолка посыпалась пыль и кусочки побелки. Джейми с большим энтузиазмом принялась расшатывать крюк, пока не свалилась на бетонный пол. Она лежала, прижавшись щекой к полу. Кровь постепенно приливала к затëкшим рукам. Пошевелив пальцами, девушка ощупала путы: крепкие, не порвать, не выпутаться. Поискав взглядом нож, Доджер медленно подползла к нему и разрезала верëвки. Затем, растерев запястья и захватив нож, Джейми подошла к телу Романа. Коснувшись его шеи, пульс не обнаружила, в чëм и требовалось убедиться. Она протянула пальцы к его чудесным глазам, но тут же отдëрнула руку, словно еë обожгло огнëм. Он не стоил того, чтобы выглядеть так, будто спит. «Превратился в труп, не более», — подумала девушка, отводя от него взор. Холодные стены давили на неë. Но рискнуть выйти через деревянную дверь ей вовсе не хотелось. В еë голове возникла мысль о телефоне Варвары. «Надеюсь, они не додумались его выключить», — обнадëживающе подумала она. За дверью раздались голоса и топот ног. Доджер, сжав рукоять ножа, напряглась. Шансы выжить в запертой комнате, имея нож и труп племянника Макарова, незамедлительно катились к чертям. Кто-то хрипло говорил на трудно понимаемом языке. Внезапно выстрел заставил говорящего умолкнуть, а пленница вздрогнула. «Не к добру это», — пролетело у неë в мыслях. Покрепче ухватившись за нож, Джейми прижалась к стене рядом с дверью. Шум борьбы и выстрелы становились всë более отчëтливо слышны. Сердце девушки грозило выпрыгнуть из груди, как вдруг дверь с треском распахнулась. Не теряя времени, Доджер набросилась на непрошеного гостя, полоснула перед его лицом ножом и удивлëнно застыла. На неë такими же удивлëнно-испуганными глазами смотрела человеческая черепушка в солнцезащитных очках, за которыми скрывался знакомый взгляд. — Ты бы лучше в таком виде срывала с меня одежду, а не кромсала мою маску, — Гоуст ошарашенно заморгал. — Одну — кашей загадила, на второй — порез оставила. — Прости, — пробубнила рыжая смесью удивления и вины. Позади напарника стоял Роуч и приветливо махнул рукой. Затем Саймон, буркнув что-то непонятное, стянул с себя куртку и накинул еë на голые плечи девушки. Только сейчас до неë дошло как она выглядела перед лейтенантом. «Засмущала до покраснения, наверное», — она просунула руки в рукава и вышла из комнаты следом за Райли. — А это кто? — кивнул на покойника Гэри. — Никто, — отвелила Джейми. — Труп. — Идëм, — напарник бережно приобнял еë за плечи. — Николай ждëт на крыше. Ты в порядке? — В полном. Как вы меня нашли? — Мы отыскали в переулке твой мобильный, — встрял сержант. — Затем перевернули всë вверх дном в клубе. Он оттопырил край своей балаклавы, демонстрируя наливающийся синевой синяк на правой скуле. — А потом наткнулись на управляющую. Расспросили еë. Она даже позвонила какому-то из этих четверых доходяг, — Райли кивнул головой на тела мужчин в смежной комнате. — И по данным координатам отыскали тебя здесь — в недостройке, неподалëку самого клуба. — Ребят, спасибо, — искренне радовалась девушка. Всë обошлось. Осталось вернуться на базу, придумать правдивую отмазку для Мактавиша и поговорить по душам с генералом. Если он не найдëт ничего стоящего в своë оправдание, то она попросту тыкнет ему под нос средний палец и вернëтся домой. Взгляд упал на один из грубо сколоченных столов. На нëм лежала папка с пометкой «627». Она незаметно стянула и спрятала еë под курткой. — Фокс, а что с твоими волосами? — окликнул девушку Роуч, поднимаясь по лестнице на крышу. — У тебя, вроде, длиннее были. — Что? — изумлëнно переспросила Джейми, проводя рукой по волосам. Пальцы нащупали пустоту уже на средине шеи. Доджер мелко задрожала, на глаза навернулись слëзы. — Эй-эй, ты чего? — всполошился напарник, стирая перчатками дорожки от слëз на еë щеках. — Отрастут. — Они… для Пенни, — задыхаясь в рыданиях, Фокс уткнулась лицом в ладони. — Не успею. — Чего вы там возитесь? — ворчливо прозвучал голос Николая, который выглянул на лестницу. Гоуст, не знавший, как успокоить свою напарницу, не нашел ничего лучшего, чем подхватить еë на руки и поднять наверх. Уже в вертушке она успокоилась и, уставшая от плача и произошедшего за ночь, уснула у него на плече. Райли провëл кончиками пальцев по рыжим волосам. Этот жест заметил внимательный молодой сержант. — Ты всë больше и больше к ней привязываешься. Гэри снял с себя шлем и маску, продолжая наблюдать за действиями лейтенанта. Тот убрал руку и фыркнул. — Может, уже скажешь ей? — Сандерсон сложил руки на груди и поудобнее устроился на сидении, готовясь вздремнуть. — Сказать что? — Райли подвернул край балаклавы и потëр синяк на подбородке. — Ну… это самое. — Что "это самое"? — Вот только не придуривайся. — Извини, но я не умею читать твои мысли. Сержант закатил глаза и отвернулся. Гоуст хмыкнул и достал сигарету, но, увидев спящую Джейми, передумал. Он направил уставший взгляд в светающее небо. Николай ровно вëл вертолëт. Никакой спешки. Саймон расслаблено прикрыл глаза. Пара часов спокойствия — грех ими не воспользоваться. На вертолëтной площадке их ждал недовольный Джон. Капитан обождал, пока все трое вылезут из транспорта, и направился им навстречу. Николай приветливо кивнул ему головой, не вылазя из кабины, но Мактавишу было не до любезностей. Он грубо ухватил Джейми за воротник и встраяхнул. Та не сопротивлялась. — Ты чем, мать твою, думала? — прошипел мужчина, глядя ей в глаза. — Приключений на задницу захотелось или увольнения, подписанного Шепардом? — Он мне ничего не сделает, — вяло проговорила девушка. — Остынь, — Гоуст сжал плечо друга. Капитан скользнул взглядом по искусанной шее девушки, обрезанным волосам и разжал пальцы. — Роуч, отведи еë в лазарет, — распорядился он. — Мне не нравится еë вид. — У неë срыв, — сказал лейтенант, проводя их взглядом. — Я беспокоюсь за неë. — Женщины, — помотал головой Джон. — С тобой-то всë понятно, а мне не нравится такое своеволие. И что ещë за «Он мне ничего не сделает»? — Что значит «со мной всë понятно»? — А всë остальное ты мимо ушей пропустил? Вот это и значит, — буркнул капитан. — Присмотри за ней. Завтра приведëшь ко мне для одного задушевного разговора. Мактавиш оставил Райли одного. Тот недоуменно пялился на шотландца, почëсывая затылок. «Сдурели они все что ли?» — озадаченно подумал он. «Или всë, мать его, настолько очевидно?» На этот вопрос у него не было ответа, а мнение остальных по этому поводу его не удовлетворяло. Гоуст запутался окончательно. А это всë она виновата… Мужчина достал сигарету. Несколько секунд он тупо пялился на неë, как баран на новые ворота, а затем, вспомнив возмущения Мактавиша по поводу переломанной сигареты, выбросил еë. «Всë равно собирался завязать с этой дрянью, » — обнадëжил сам себя лейтенант. «Надо будет проведать рыжую». И он проведал. Но не в лазарете. И не встретился с ней где-то на територии базы. Они не пересеклись в столовой или в спальном комплексе. Это не давало покоя. Потому Гоуст, дождавшись, пока стрелка часов укажет два часа, тихо встал с койки и на цыпочках направился к комнате девушки. Мужчина простоял около десяти минут под еë дверью, обдумывая как поступить. Он прижался ухом к двери. Тихо, ни звука… кроме шуршания бумаги. Саймон осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь: темно, хоть глаз выколи. — Джейми? — шепотом позвал напарницу. — Спишь? Ответа не последовало, и лейтенант зашел в комнату. Чего не следовало делать Во тьме он наткнулся на нечто мягкое. Затем яркая вспышка и чья-то страшная рожа заставили его вскрикнуть и отскочить назад. Рожа заливисто рассмеялась. Райли, держась за сердце, нащупал на стене выключатель. Комнату залил мягкий желтоватый свет. Перед ним, держа фонарик около подбородка, в гамаке, что висел перед самой дверью, сидела Джейми. — Ты совсем охренела, Доджер? — Гоуст, не отнимая руки от сердца, покрутил у виска. — А ты изрядно в штаны наложил, да? — довольно ухмыльнулась рыжая. — Только скажешь кому-то — голову оторву. — Ладно, посмеялись и хватит, — девушка спрыгнула с гамака и посмотрела на него снизу вверх. — Проваливай. — Почему это? — Саймон прикрыл за собой дверь, показывая, что никуда не собирается уходить. — Ты время видел? Тебе в кроватку пора, пугливый малыш. — А тебе в… откуда у тебя гамак? Я тоже хочу! — Дурочку погонять решил в два часа ночи? — Фокс закатила глаза. — С собой привезла. Ещë вопросы? — Чем ты там шуршала? — Конфетами. Она кивнула головой на фантики под гамаком и, как бы невзначай, толкнула ногой папку под кроватью. Но взгляд голубоглазого лейтенанта прикипел к закупоренной бутылке бурбона на кровати. — Это что такое? — он вопросительно вдëрнул бровь. — Похмеляемся на ночь глядя? — Это средство от кошмаров. Джейми села на кровати и взяла бутылку в руки. Затем перевела взгляд на напарника. Только сейчас она заметила, что он стоит в одних светло-зелëных шортах. Его русые волосы, как всегда, стояли торчком, уставший взгляд скользил по комнате. На подбородке красовался синяк. Еë взор остановился на накачанном торсе мужчины: шрамы, следы от пуль и порезов, а затем перешел к крепким рукам. — Доджер, ты бы сама прикрылась что ли, — намешливо оборвал еë Гоуст, осматривая белую футболку и синие трусики на ней. — Бесстыдница. — Да чего ты ворчишь, как бабка старая, а? — пробубнила девушка. — Сам бы приоделся, а то расхаживаешь тут и… — …соблазняю? В мужчину моментально полетела подушка. Джейми, в придачу, продемонстрировала ему свой средний палец. Позабытая бутылка бурбона отправилась на своë прежнее место: под кровать. Смирившись с визитом ночного гостя, девушка отправила его на свою кровать, а сама хотела забраться в гамак, но напарник неожиданно предложил: — А почему бы нам не поспать вместе? Доджер, ошарашенная таким заявлением, долго выбирала между «Много хочешь» и «Мечтай», пока Саймон не объяснил свои слова: — Я просто беспокоюсь за тебя. Фокс недоверчиво посмотрела на мужчину, развалившегося почти на всю кровать, и, цокнув языком, легла рядом. — Не понимаю, — Райли, опëршись на локоть, посмотрел на неë. — Зачем тебе гамак? — Кровать скрипит, как несмазанная телега. Спи уже. Она отвернулась от лейтенанта и зарылась лицом в подушку. — Что с тобой произошло в той комнате? — не унимался напарник. — Заткнись и спи, — промямлила подушка голосом девушки. — Обрезанные волосы, это… Мужчина коснулся одного из укусов на еë шее. Джейми ухватила его за запястье и медленно повернула к нему голову. Она тоскливо вздохнула и села на кровати, потом оттянула воротник футболки, выставляя напоказ четыре отпечатка человеческих зубов. Гоуст осторожно провëл пальцами по укусам, Доджер поморщилась. — И шикарный фиолетово-синий синяк на животе, — хмыкнула напарница. — Неважно кто и почему это сделал. Не надо никаких расспросов. — Тогда объяснишь мне свою сегодняшнюю истерику по поводу волос? Фокс закусила губу и провела ладонью по рыжим волосам, что теперь щекотали шею. Саймон терпеливо сидел напротив неë, сложив ноги по-турецки. — У меня есть младшая сестра Пенни, — имя сестры вызвало у неë тëплую улыбку. — Она страдает от лейкемии и лишилась роскошной шевелюры. Искусственные парики ей не по душе, поэтому я взялась отращивать свои волосы, чтобы можно было сделать парик из тех волос, которые были похожи на еë собственные. — Ты так о ней заботишься. — У неë больше никого нет, кроме меня. Родители погибли из-за… автокатастрофы. Джейми уставилась на напарника: заметил он заминку или нет? Вместо этого лейтенант ободряюще сжал еë ладонь. Она поняла чего ей так не хватало последних три года на гражданке — поддержки, задушевных посиделок и понимания. Доджер улыбнулась ему. Гоуст придвинулся ближе и потянулся к еë губам. Джейми не оттолкнула. Сердце бешено колотилось в груди. Мужчина осторожно коснулся губ девушки. Поцелуй. Один-единственный поцелуй — только этого хотел Саймон. Узнать, понять еë, разобраться в себе, забыть о заданиях. Его пальцы зарылись в рыжие волосы. От них пахло виноградом, что он чëтко ощущал, находясь запредельно близко к ней. Еë губы нежно отвечали на поцелуй, а маленькая ладошка легла ему на грудь и… настойчиво отодвинула мужчину, разорвав поцелуй, который, казалось, длился целую вечность. Они потерянно смотрели друг на друга, тяжело дыша и думая о произошедшем. Кто они теперь? Друзья? Напарники? Любовники? Незнакомцы? Вместе? Или порознь? — Прости, я не должен был… — Райли виновато отодвинулся. — Это я должна извиняться, — судорожно вздохнула Джейми. — Мне очень жаль, Саймон, но я не чувствую то же, что ты чувствуешь ко мне. Уголки еë губ дëрнулись вверх, словно не осмелились сложиться в улыбку. В голубых глаза Гоуста промелкнули разочарование и боль. Он облизнул губы и кивнул. Затем встал и, пожелав спокойной ночи, покинул комнату. Девушка не могла оторвать взгляда от двери, которая захлопнулась за ним. Внутри всë сжалось в противный узел. Доджер свернулась клубочком на кровати. — Дура, — процедила рыжая. Щепард был прав: ей не привыкать врать. Ему, Саймону, Мактавишу, Гэри и самой себе… Ведь вся жизнь Джейми построена на шаткой лжи, а сама она собственноручно продолжает накладывать кирпичики вранья. Ненадëжная конструкция вскоре обвалится, грозя показать то, что тщательно скрывает ложь.