Три из трёх (Best of Three)

Шерлок даёт Джону отсрочку до без пятнадцати девять следующего вечера, и когда тот начинает уже ерзать и подумывать спросить, по-прежнему ли в силе их пари, Шерлок плавно поднимается и сообщает, что направляется в свою комнату и что Джон может присоединиться к нему через пятнадцать минут. Джон сглатывает и наблюдает за тем, как ретируется Шерлок, видимо, никоим образом не озабоченный тем, что Джон ему не ответил. Дверь спальни чуть приоткрыта, и Джон на секунду задумывается, чему, во имя всего святого, подвергнутся его глаза, когда он войдет внутрь. Весь день он мысленно пытался подготовить себя к предстоящему. Его не волнует, что Шерлок вдруг ни с того ни с сего станет для него сексуально привлекательным, но тело есть тело. Просто если Шерлок сделает что-то неподобающее, это предсказуемо вызовет в Джоне непреднамеренную физическую реакцию. Он тщательно помылся перед ужином, полагая, что Шерлок захочет, чтобы Джон снял всю свою одежду для более точных наблюдений. Если это вообще возможно, он очень и очень надеется остаться абсолютно невозбужденным на протяжении всего эксперимента, и у него, кстати, есть парочка своих условий, которые он собирается объявить перед тем, как всё начнется. Больше всего он хочет просто доказать Шерлоку, что тот совершенно не прав на его счёт. Тринадцать минут Джон тратит на то, чтобы собраться с духом, и еще две - полощет рот; не то чтобы он ждал, что придется его использовать… Просто хочется быть готовым ко всему. Покончив с приготовлениями, он расправляет плечи и легонько стучит в дверь. - Входи, - зовет Шерлок, и Джон открывает дверь комнаты. Он почти ожидал от Шерлока наспех построенной системы ограничителей, свисающей с потолка, ну или хотя бы наручников на кровати. Джон даже удивлен, не увидев ничего подобного. Шерлок даже не раздет, на нём лишь расстегнута верхняя пуговица его темно-синей рубашки, и он как обычно босой. Шерлок отодвинул свою кровать к дальней стене, оставляя довольно-таки большое пространство между ней и дверью, но в остальном всё на своих местах. Джон оглядывается вокруг и принимает решение ни за что не позволить себе почувствовать неловкость. В любом случае главное - сохранить всё скучным и прозаичным. Он чувствует облегчение, оттого что Шерлок не попробовал сделать что-нибудь глупое: с музыкой, освещением или чем-то еще, хотя, в любом случае, его комната никогда не была залита ярким светом. Ночник на прикроватной тумбочке зажжен, как и лампа на туалетном столике – этим он обычно и пользуется. На улице темно, так что освещение уютно и приятно, но не чересчур. Шерлок сидит на краю кровати, наблюдая за ним. Джон складывает руки за спиной и ждёт. - Итак, - говорит он. Шерлок выжидает еще одно или несколько мгновений, затем встает и подходит прямо к нему, слишком близко, как и всегда, но Джон всё равно перестал даже пытаться отвоевать свое личное пространство, находясь рядом с Шерлоком. Он расслабляется и осознанно решает принять это, решает, что он не против Шерлока так близко возле себя. К тому же, это всё лишь часть игры. - Итак, - говорит Шерлок в ответ. – Нам нужно установить правила. - Да, надо бы, - соглашается Джон. - Думаю, лимит во времени – это будет честно. Я сегодня добрый, так что один час сегодня, завтра и послезавтра. Если на третий вечер мы придем к заключению, что ты явно не увлечен мною, тогда ты победил. - Вполне справедливо, - говорит Джон, слегка довольный относительно коротким отрезком времени. Он вне всяких сомнений сможет продержать себя под контролем три почасовых сессии, независимо от того, что там у Шерлока на уме. – У меня тоже есть условие. - Оу? – Шерлок приподнимает бровь. – Что ж, давай посмотрим. - Ты можешь дотрагиваться до чего угодно, кроме моего члена, - непреклонно говорит Джон. – В остальном делай всё, что хочешь, но прикосновение к моему члену не считается. Это естественная реакция на кого-либо или что-либо, прикасающегося определенным образом. Это не достоверный индикатор сексуального влечения конкретно к кому-либо. Шерлок обдумывает сказанное. - Только если ты не попросишь, - соглашается он после недолгих размышлений. Джон нахмуривается: - Что? - Я не буду прикасаться к твоему пенису, только если ты меня не попросишь об обратном, - говорит Шерлок. – Давай оставим для тебя такую возможность. - Шерлок, я не собираюсь просить тебя дотронуться до него, - отвечает Джон раздраженно. – Давай сразу проясним это. Я позволяю тебе сделать этот твой тупой эксперимент, чтобы доказать свою правоту, которая заключается в том, что я не гей, даже для тебя. Я не собираюсь просить тебя об этом. - Это единственное, на что я соглашусь, - вкрадчиво говорит Шерлок, полностью игнорируя возражение Джона. – Не дотрагиваться до твоего члена, если ты не попросишь. Джон тяжело вздыхает. - Окей, пусть будет по-твоему. Но я всё равно не собираюсь просить. Шерлок игнорирует и это: - Какие-нибудь еще условия или ограничения? Джон немного пораскинул мозгами, и решил, что может в принципе выдержать любую выходку Шерлока, не реагируя на неё физически. - Нет, - говорит он, - надо оставить тебе поле для деятельности, полагаю. Шерлок протягивает руку для рукопожатия. - Тогда сделка, - произносит он. Джон пожимает ее, до сих пор слегка настороженный, но он согласен, еще как согласен. - Жду наихудшего, - говорит он беспечно. Всё еще держа его руку, Шерлок подтягивается к Джону и наклоняется, касаясь губами его уха: - Я намереваюсь сделать всё в лучшем виде, - поправляет он Джона, его голос внезапно низкий и более страстный, чем Джон когда-либо себе представлял возможным. Эффект слегка шокирущий, но он просто напоминает себе: "Это всего лишь Шерлок, Господи, ты Боже мой", и сосредотачивается. - Хорошо, - говорит он. – Так что ты задумал? Шерлок делает пять шагов назад и осматривает его. - Сними рубашку. И носки. Джон слегка удивлен мягкостью просьбы, он почти ожидал от Шерлока незамедлительного требования раздеться догола и сразу же перехода к действиям - касаниям по всему телу, но это довольно скромно. Он снимает названные вещи, пытаясь не чувствовать себя глупо, расстегивая свою рубашку, словно он даёт весьма вялое стриптиз-представление. Он оглядывается по сторонам и складывает рубашку с носками на стул за туалетным столиком Шерлока, потом возвращается на прежнее место в середине комнаты и распрямляет плечи. Шерлок не двигается с места, находясь в пяти футах [1] от него. Одна рука лежит поперек груди, другая – подпирает его лицо. Он ничего не говорит и не подходит ближе, но его взгляд начинает двигаться вдоль груди Джона медленно и очень внимательно. Спустя некоторое время, Шерлок начинает кружить вокруг него, всё еще сохраняя приличную дистанцию, исследуя, считывая информации больше, чем тут предназначено для глаз. Джон старается не чувствовать себя застенчиво, когда Шерлок встает позади него, чувствуя кожей взор этих соколиных глаз. Это поселяет внутри тревогу, да еще какую. Он почти что желает, чтобы Шерлок заговорил, сказал ему, что видит, но Шерлок молчит. Наконец он возвращается обратно в поле зрения Джона. Его взгляд фокусируется на плече, на шраме. Он подходит ближе, совершенно сконцентрированный на нём, и чуть ли не тыкается в шрам лицом. Так близко. Джон смотрит вниз, но лицо Шерлока загорожено копной его кудряшек. Он уже решается задать вопрос, как вдруг что-то тёплое и влажное касается его кожи, почти заставляя его вскрикнуть. Джону удается сдержаться, но он никак не может избежать резкого вдоха. Шерлок облизывает его шрам. «Облизывает» может быть даже слишком грубо для этого; как минимум, Шерлок аккуратно дотрагивается языком до шрама. Убирает язык, и снова касается, и снова, он повторяет эти прикосновения, словно ожидает, что каждый раз вкус будет новым. Это бесспорно странно. С сомнительным успехом Джон пытается перебороть чувство дискомфорта. В конце концов, Шерлок останавливается и отодвигается. Сейчас его взгляд направлен в центр груди Джона. Появляется слабая улыбка, слегка самодовольная. Джон хочет спросить, что такого видит Шерлок, что заставляет его выглядеть настолько довольным собой, но он решительно не намерен поддаться этому желанию. Всё, что ему нужно делать в течение оставшегося часа, - это не реагировать. Это как быть в парадной стойке, позиции, которую ему приходилось держать порой часами. Он всегда был хорош в этом. Шерлок поднимает и кладет палец, указательный палец, на левый сосок Джона. Прямо на него, вот так без предупреждения. Джон заставляет себя не реагировать, но это всерьез было немного неожиданно. Шерлок разгибает большой палец той же руки, опускает его рядом с указательным, и очень нежно перекатывает сосок Джона, чересчур нежно, чтобы назвать это щипком. - Хммм, - произносит он и затем снова отстраняется. Он обходит Джона, чтобы вновь оказаться за ним, и на этот раз намного ближе. Слышится шорох его волос о спину Джона перед тем, как Джон чувствует его язык на своей правой лопатке. И снова, интересный выбор. Не то, чего бы он ожидал, но на то и существует Шерлок, напоминает он себе в который раз. Доверь ему сделать это настолько причудливым, насколько это возможно. Сама задумка уже нелепа, ну серьезно. Язык исчезает, и Джон ощущает, что Шерлок снова отходит. - Сними штаны, - говорит теперь Шерлок. – И нижнее бельё. Ну ладно, хорошо. Эта затея приобретает всё более странный характер. Джон снимает штаны, и Шерлок забирает их раньше, чем он успевает сделать какое-либо движение. Штаны сложены рядом с рубашкой на стуле, после Шерлок снова встает за Джоном. Джон прямо чувствует его взгляд, как жар, сияющий на собственной коже, чувствует, как взгляд Шерлока гуляет вниз по его бедрам, икрам и в особенности по его заднице. Слышится шуршание ткани, когда Шерлок опускается на пол, и, к изумлению Джона, выдыхает струйку воздуха на заднюю часть его левого колена. В это же время пальцы Шерлока с уверенностью скользят вдоль икр, так что подушечки пальцев надавливают на твердые мышцы, ощущая их форму, бредя сквозь редкие волоски. Ноги Джона никогда не были особо волосатыми к его юношескому унижению. Хотя сейчас он не возражает против этого. Шерлок останавливается у коленей и ведет ладонями вперед, от себя, длинными пальцами странно прощупывая коленные чашечки. Джон закусывает губу и старается не засмеяться. Он никогда на себе не испытывал взрослого человека, исследующего его тело так, как будто это первое (живое) голое тело, которое тот увидел в своей жизни, но вообще, конечно же, именно так оно и есть. Он давно подозревал, что Шерлок, должно быть, гей: если Ирен Адлер не убедила его «сыграть за её команду», и, принимая во внимания некогда высказанное признание Шерлока в недостатке сексуального опыта, Джон может только предположить, что тот либо абсолютно асексуален, либо гей. Асексуальность была его догадкой долгое время, но Джон уверен почти на все сто, что иногда замечал вспышки интереса в этих особенных глазах, хоть и всегда краткие и не имевшие продолжения. Про себя Джон думает, что немного забавен тот факт, что это именно Шерлок внезапно обвинил Джона в заинтересованности, в то время как обратное кажется более вероятным. Ну, должно быть таковым, не так ли? Так как Джон в настоящий момент стоит обнаженным в спальне Шерлока, пока тот осматривает, по-видимому, каждую клеточку его ног. Возможно, пари – это всего лишь надежное прикрытие для его эксперимента. Он доверяет Джону. Теплое дыхание Шерлока щекочет заднюю часть бедер Джона, и это весьма интересное ощущение. Ладно, это странно. Однако же, он, безусловно, готов сделать это для Шерлока: позволить ему поработать над техникой. Безопасно изучить. Джон ничего от этого не потеряет, а Шерлок может избавиться от неопределенности, задевающей его, решить для себя, хотел бы он попробовать это с другим парнем, который безусловно был бы очень даже "за" безгранично уникальный опыт занятия сексом с Шерлоком Холмсом. Тем временем Джон получит невообразимое удовлетворение от доказательства неправоты Шерлока, заодно сделая для своего друга то, что ни один другой парень в мире не сделал бы. Да, это выходит далеко за рамки дружбы, но это еще и соревнование, которое Джон твердо намерен выиграть. Шерлок, вероятно, приходит к мысли о том, что с ногами Джона пока хватит, по меньшей мере, с их задней стороной. Он всё еще позади Джона, но уже стоит в полный рост. Что-то касается загривка Джона – нос Шерлока? Ага: Шерлок делает глубокий вдох, зарываясь носом в волосы у основания шеи Джона. Слишком медленно, слишком ласково, чтобы назвать это сопением. Он делает это ещё раз, и ещё один, впитывая в себя каждый распознанный запах. Тычок языка почти заставляет Джона нервно засмеяться, потом на его плечи опускаются крупные руки Шерлока, большими пальцами надавливая на напряженные мышцы. - Джон, - говорит он, прерывая тишину неодобрительным голосом, - ты ужасно напряжен. Я думал, ты не возражаешь против всего этого. - Я и не возражаю, - правдиво отвечает Джон. – Мои плечи всегда немного жесткие. - Ты не должен носить этот нелепый рюкзак на работу, - отчитывает его Шерлок, потихоньку начиная разминать мышцы. – И тебе нужен массаж или что-то в этом роде. - Ну так сделай, если хочешь, - говорит Джон, хотя это и необязательно. Шерлок уже полностью отдал себя этому делу, причем выходит довольно неплохо. Джон чувствует себя так хорошо; узлы в плечах и шее всегда более натянуты. Шерлок прав: Джон должен ходить на массаж время от времени, но почему-то всё никак не соберется, чтобы пойти. Он закрывает глаза и разрешает себе расслабиться и раствориться в ощущениях. Шерлок, тем временем, продолжает втягивать запахи. Он обнюхивает волосы Джона в то время, как его руки продолжают работать над тугими мышцами друга. Его нос утыкается в волосы Джона, заднюю часть его левой ушной раковины, а затем Шерлок высовывает язык и дотрагивается им до участка кожи прямо за мочкой. Джон не может противостоять этому: его пробирает дрожь. Шерлок тут же нападает на него: - Что это было? - Ничего, - говорит Джон слегка оборонительно. – Просто щекотно. - Аа, - отвечает Шерлок, звуча слегка довольным собой, черт его побери. – Я подумал, может, тебе холодно. Джон хмурится, но ничего не говорит. Массаж очень хорош, он расслабляет и помогает ему забыть – чуть-чуть – что это реально странная ситуация. Он стоит посреди комнаты в чем мать родила, в то время как его полностью одетый и сумасшедший сосед по квартире массирует его плечи и спину. Да плевать. Ощущения удивительные. С шерлоковыми знаниями анатомии, этот сеанс можно практически считать профессиональным. Как только плечи Джона отпущены, Шерлок пододвигается еще ближе и мягко проскальзывает своими пальцами в волосы Джона и начинает массировать кожу черепа. Ооу. Черт. Джон всегда был весьма чувствителен к массажу головы. Это без сомнения удивительные ощущения, почти что даже чересчур, но он просто повторяет про себя: «это Шерлок». Если бы это была привлекательная женщина, не было бы никаких вопросов по поводу его последующих действий, но это Шерлок. Странный, трагически неопытный мужского пола Шерлок. Джон превращается в масло под умелыми руками детектива, не в силах до конца заставить себя воспротивиться этому. - Откинь голову на моё левое плечо, - позднее распоряжается Шерлок. Когда Джон подчиняется, Шерлок наклоняется вперед справа от Джона и облизывает его Адамово яблоко. Это поразительно… занятно. Джон дышит глубоко и принуждает себя сконцентрироваться. Шерлок делает это снова, как бы там ни было, его руки проскальзывают под мышками Джона, пальцы сжимают его напрягшиеся (и когда, простите, это успело случиться?) соски. Комбинация довольно впечатляющая, и, о чёрт, волна возбуждения прокатывается вдоль его позвоночника, словно капля пота. «Соберись», - говорит он себе и немного отчаянно надеется, что Шерлок продолжит стоять за ним и не смотреть вниз, пока Джон не пересилит себя и не прогонит зачатки зарождающейся эрекции. Он перебирает в голове те мысли, что он заготовил для такого случая: напоминает себе, что это чисто физическая реакция на прикосновения и что это никак не связано с Шерлоком. Руки Шерлока начинают блуждать по груди Джона, вызывая то легкую, то более сильную дрожь, постоянно возвращаясь к соскам и играя с ними. Черт его подери. Мог ли он, просто глядя на них, определить, что они крайне чувствительны? Он что всерьез вычислил, просто посмотрев на Джона, насколько тому это нравится? Шерлок сейчас почти что целует его горло, смыкая губы в точке биения пульса, в то время как его язык порхает над ней. Его тело тесно прижато к Джону, образуя с ним единое целое, дорогая ткань его одежды шуршит напротив спины и задницы Джона. Он едва ли не прижимает к себе Джона, ртом касаясь его горла и беспрепятственно бродя руками по его неприкрытому одеждой торсу. Если бы это была женщина, Джон сейчас повернул бы голову, чтобы как следует поцеловать её, но близость ни одной женщины не ощущается таким образом: они не нависают над ним и не окружают его так, как это делает этот громадный Шерло-кокон. Нельзя перепутать эти большие, мужские, хоть и изящные, руки с кем-либо другим. Джон напоминает себе все те вещи, которые делают Шерлока мужественным, и не дает себе задуматься о том, как чувствовались бы те же жесты, но от женщины, потому что это точно будет возбуждающим, а он не может позволить себе возбудиться. (Правда, он уже слегка. Он ничего не может сделать, это просто физическая реакция). Без предупреждения Шерлок отодвигается от него. Джон даже шокирован тем, насколько это разочаровывающе. Нет, не разочаровывающе – неожиданно. Ему просто было интересно, что Шерлок собирался сделать дальше. - Что ты делаешь, - спрашивает он Шерлока, до сих пор стоящего позади него. - Один момент, - говорит Шерлок, его слова не делают ситуацию яснее. Еще шорох ткани, звук расстегивающейся молнии (Джон чувствует от этого трепет предвкушения… то есть неприятного предвкушения), и потом Шерлок вновь здесь, возвращаясь в точно такую же позицию. Только в этот раз он практически голый, раздетый до нижнего белья. И возбужденный. В мозгу Джона гремит шокирующая тишина. Вот это точно что-то, чего он никогда не испытывал раньше: ощущение прилично накаченных, несомненно мужских рук, кружащих по его груди, большой и одинаково мужской рот, опять почти невесомо касающийся его горла, и чрезвычайно мужская выпуклость – член, уткнувшийся в его копчик. Наличие этого ограничивает расстояние, на которое Шерлок может подобраться к нему в этот раз, не то чтобы это давало какое-то облегчение, учитывая всё остальное. И Джон не может противостоять этому: это будто бы ответная поддержка возбужденному состоянию твоего товарища. Он не может противостоять тому, что у него… взаимная эрекция. Да. Именно так оно и есть. Это не для Шерлока, это как бы больше вместе с Шерлоком. Шерлок, не создавая больше пространства между ними, пристраивает свой нос в то же место – за правым ухом Джона и даёт своему языку попробовать кожу здесь, соединяя губы вокруг мочки уха Джона, пока его руки скользят вниз по спине друга, чтобы стиснуть его ягодицы без предупреждения. И таким образом Джон переходит из состояния некомфортной заинтересованности в твердое, как камень, состояние. Его член стоит под углом в сто десять градусов, покрасневший, набухший и, да, немного влажный. Джон, наверное, умрет от неловкости. Он дышит глубоко и старается не напрячь мышцы собственной задницы, находящейся в руках Шерлока; Шерлок тем временем всё еще посасывает его мочку. Джон осознает, что его практически трясет, и это абсолютно точно не избежит вездесущего взгляда Шерлока. - Ск… сколько сейчас времени? – выпаливает он, ненавидя себя за запинку. Шерлок приостанавливается, а затем отвечает: - Прошло тридцать две минуты. Что б его за то, что просто не назвал время, за то, что ответил на реальный вопрос Джона. Он немного отвлёкся от их игры, но всё же, всё же это не из-за Шерлока. Это просто кто-то, трогающий его тело. Не имеет значения, кто это; это чувствовалось бы одинаково хорошо. Шерлок прижимается ближе, трясь своим членом через ткань трусов об изгиб ягодиц Джона, снова упираясь в его копчик, и от этого его пробирает дрожь. Что за нахрен это значит? Не больше чем проявление симпатии, конечно же, просто показанная в самый не подходящий момент. Шерлок перемещает свои руки на бедра Джона, пальцами спускаясь опасно низко, прямо по направлению к смущающе эрегированному члену Джона. Он не нарушает правила, пока нет, но он ужасно намекает на это. Его хватка усиливается, и он тянет Джона на себя, удерживая того за бедра и наклоняя голову. Ощущение зубов Шерлока на участке между его шеей и плечом – это сюрприз, в настоящий момент не совсем приветствуемый. («Весьма приветствуемый», – сказал бы его член). Ну, кто знал: видимо, он не возражает, когда слегка грубо. Это будет очень полезной информацией на будущее. Джон с силой закрывает глаза и пытается стереть из памяти то, что сейчас происходит. Шерлок еще раз кусает его шею и это заставляет Джона громко ругнуться вопреки своей воле. Его член теперь истекает смазкой, что довольно унизительно. Он поднимает свою голову с плеча Шерлока, чувствуя необходимость хоть как-то защитить себя от его испытующего взгляда, ну а Шерлок не возражает. Вместо этого он сдвигается немного влево и кладет свою левую руку в центр груди Джона, словно пригвождая его к этому месту, приковывая к себе. Его правая рука исчезает с правой ягодицы и затем колеблется над задницей Джона, внезапно он чувствует себя немного неуверенно. - Джон, - выдыхает Шерлок в его ухо, что заставляет того задрожать и тихо выбраниться про себя, - ты когда-нибудь..? - Я когда-нибудь что? – выдает Джон, пытаясь не дышать так часто. - Ты трогаешь себя.. здесь? – спрашивает Шерлок, его голос низкий и бархатистый и в нем нет ни капли неуверенности в себе, черт его подери. Его средний палец словно шёлк ложится на расщелину Джона. – Когда ты удовлетворяешь себя… ты когда-нибудь? И как он должен отвечать на это? Ну, как минимум, честно, он полагает. - Да, я… - признает он неохотно. – И сейчас, и до этого. - Я не удивлен, - говорит Шерлок, голос его такой глубокий и мягкий, что он, должно быть, тоже сделан из масла. – Стимуляция простаты, говорят… чрезвычайно удовлетворительна. Джон с тяжестью сглатывает. - Шерлок… ты же… ты ведь не собираешься… - он не может заставить себя закончить вопрос. Он всё ж таки не ставил условием то, что это было запрещено. Но Шерлок быстро разуверяет его. - Нет, я не собираюсь совать мои пальцы в тебя. Джон чувствует облегчение, но он также хочет знать, что еще запланировал Шерлок на оставшиеся двадцать минут, и как долго это еще продлится перед тем, как он может сбежать в безопасность своей комнаты, найти что-нибудь безопасное для фантазирования и испытать длиннейшую и мощнейшую дрочку в своей жизни. Это совершенно нелепо. Наверняка, это нервная реакция на такие странные прикосновения, каким-то образом психологически связанная с ответной реакцией на состояние Шерлока или… что-то типа того. Джон пытается поддерживать эту концепцию в своем мозгу, в то время как руки Шерлока уверенно потирают его левый сосок и правую ягодицу, горячая поверхность его тела прижимается сзади к Джону, и способ Ватсона не особо работает. Джон так возбужден, что едва может дышать, его дыхание перехватывает так, словно его легкие забиты хлопком - горячими плотными клубками. Он истекает смазкой, он чувствует это. Деревянный пол Шерлока будет забрызган каплями предэякулята Джона, что он позднее обязательно обнаружит, проанализирует под микроскопом, может быть, даже попробует. (О, Боже, прекрати!) Джон стискивает веки еще сильнее и клянется совсем перестать думать. Здесь нет ничего безопасного; его разум официально в том положении, когда всё является стимулирующим, и Джон не может справиться с этим. Он осознает лишь то, что Шерлок двигает его, толкает к стене возле дверного проема. - Прислонись, - приказывает он, так что Джон поднимает предплечья и прячет в них свое пылающее лицо. В следующую секунду голая ступня Шерлока подталкивает его правую голень. – Раздвинь ноги. «О Господи, Боже!» - Шерлок!.. – Джон слышит, как от тревоги и полнейшего замешательства его голос становится выше. – Что ты… - Расслабься, - говорит Шерлок, наклоняясь вперед так, что его губы касаются уха Джона во время его речи. – Не это. Он проводит своими руками дорожки по спине Джона, затем снова массирует его задницу, глубоко впиваясь пальцами, и в своем нынешнем состоянии Джон вынужден проглотить рвущийся наружу стон. Горячее дыхание обдает низ его спины; вероятно, Шерлок стоит на коленях, его руки разводят в стороны ягодицы Джона, и у того есть мгновение подавить затапливающую его панику перед тем, как лицо Шерлока оказывается прямо-там-вот-ведь-срань-господня, а его язык вталкивается в зад Джона, прямо в его отверстие. Джон испускает задушенный наполовину вздох, наполовину крик - совершенно чудной и непристойный звук, который он стопроцентно не мог предотвратить. Он хочет произнести имя Шерлока, сказать что-нибудь типа «Что, во имя Господа, ты ТВОРИШЬ», за исключением того, что он отвратительно боится того, что на самом деле у него выйдет: «О мой Бог, сделай это еще разок СЕЙЧАС ЖЕ», так что он фокусируется на том, чтобы держать свой рот закрытым, даже тогда, когда язык Шерлока атакует его снова. Это ощущение просто не имеет абсолютно никакого права быть таким нечеловечески прекрасным. Черт с его телом, и черт с Шерлоком тысячи и тысячи раз. Он без капли сомнения убьет Шерлока за это (или за отказ повторить это). Он делает это снова, и в этот раз Джону удается не реагировать в голос, хотя его дыхание уже явно стало ни к черту. Он рвано глотает воздух, концентрируясь только на том, чтобы не застонать. Это так грязно – язык Шерлока пронизывает его, проникает в него, его губы бесстыдно посасывают края отверстия Джона, и он был бы более доволен тем, что так тщательно помылся, если бы у него было место хоть для каких-нибудь мыслей, кроме тех о том, как ахиренно удивительны эти ощущения. Это совершенно нечестно. Это хуже, чем, если бы Шерлок упал на колени и отсосал ему, но формально он следует правилам, несомненно, забив на их суть. Мысль о Шерлоке, трогающем его член – что ж, едва ли он может отрицать, насколько хорош рот Шерлока в его заднице, да еще и притворяться, что наличие руки, любой руки, поглаживающей его член прямо сейчас, не завершило бы полную картину. Хотя Джон начинает до чёртиков бояться, что ему может даже и не понадобиться это: он на пути к грандиозному конфузу, потому что это так хорошо, что он вполне мог бы кончить от этого, вообще не притрагиваясь к своему члену. Рот Шерлока беспощаден, непонятным образом ужасно чуткий (и он держал эту часть себя секретом под тысячей замков, да?). Джон не может сделать ничего, кроме как думать, что это вовсе не честно, что он не знал, что эта сторона Шерлока в принципе существовала перед тем, как он согласился на пари. Его бёдра дрожат. Шерлок прочерчивает длинную полоску по всей длине вверх вдоль расщелины Джона, затем вниз, языком лишь слегка толкаясь в его яйца перед тем, как погрузиться в отверстие Джона снова. Джон тихо и без перерыва матерится и пытается каждой унцией своей воли не кончить, однако, его предательское тело наметило себе абсолютно противоположную цель. Он отчаянно хочет потянуться вниз и подрочить, но не может позволить себе сделать это. Если он сказал Шерлоку, что тот не имеет права прикасаться к нему, тогда и самому Джону это не дозволено. Это послужило бы признанием поражения. Руки Шерлока щупают его везде, где только могут дотянуться, за исключением одной лишь запретной части, но на данный момент это едва ли имеет значение. Джон чувствует, как слезы разочарования брызжут из глаз, увлажняя его предплечья. Он уже прикусывает кожу своей руки и может даже прокусить её, если не будет осторожным. Всё его тело потряхивает под неумолимыми атакующими действиями Шерлока, приносящими ослепляющее удовольствие. Он вряд ли сможет остановить это: подступающий оргазм всё больше и больше нарастает, вот-вот уже готовый выплеснуться из него; Джон пошатывается прямо на краю этой пропасти. Шерлок погружает в него свой язык так глубоко, как только может, и Джона накрывает с головой. Его член дергается и изливает семя уверенными струями на стену Шерлока, это неприемлемо, непристойно, и всё же Джон не может прекратить кончать от языка Шерлока внутри себя. Он поворачивает голову в сторону, стойко перенося всё это, чувствуя себя еще более униженным, когда еще один залп выплескивается из него, а потом и еще один. Когда всё кончено, Шерлок отпускает его и отводит свою голову. Когда он заговаривает, его дыхание кажется тяжелым. - Пятьдесят три минуты, - объявляет он, затаив дыхание. – Эмм… Думаю, наверное, мы можем засчитать это, как час. Достаточно близко. Джон не может оглянуться на него. Утром он будет отрицать, что это вообще произошло. Между тем, ему сейчас же нужно покинуть эту комнату, ретироваться наверх и провести серьезный диалог с самим собой и его непослушным телом. - Ладно, - говорит он, ненавидя своё всё еще не пришедшее в норму дыхание, его тело, словно безвольное желе, после такого оглушительного оргазма. - Не волнуйся, - добавляет Шерлок со смешком. – Еще два раунда. - Точно, - говорит Джон, унизительно напуганный. Он оставляет свою одежду, чтобы как можно скорее выбраться из этой комнаты, не произнеся ни слова больше, не глядя на Шерлока. Позже к нему приходит осознание того, что Шерлок ни разу даже не подошел к нему спереди, ни разу даже не посмотрел ни в его глаза, ни на его член. *** Он почти не спит этой ночью. После часа попыток отключить свои мысли и не думать о том, что произошло, Джону, в конце концов, удается провалиться в забытье только для того, чтобы проснуться парой часов позднее. Он не может вспомнить, о чем был сон, однако, его член тверд, как стержень, и он может рискнуть предположить, что видел. Джон глубоко вздыхает и пробует проигнорировать это, но он уже слишком возбужден. Было бы намного легче просто смириться с этим, вот только он слегка боится сейчас своих собственных мыслей. Если бы он только мог сфокусироваться на чем-нибудь другом… он смыкает кулак на своем члене и пробует сосредоточить своё внимание на особенно привлекательной груди, увиденной им в порно на прошлой неделе. Ему нравятся женские груди и он привык использовать их, как мысленное подтверждение того факта, что он ни чуточку не может быть сомневающимся в вопросе своих предпочтений. Он знает, что ему нравится, чёрт побери. И лаская себя, он не может никак остановить свой разум от прокручивания в голове событий, произошедших в спальне Шерлока. Это не было реакцией на Шерлока, мать вашу, кто угодно на этой Земле, мужчина или женщина, смогли бы сделать с ним то же самое, и его тело отреагировало бы одинаково. Эта его идея безмерно успокаивает. Он не гей. У него нет тайных желаний о Шерлоке, которые он всё это время якобы подавлял в себе. Он любит Шерлока, они – лучшие друзья. И нет никакого сдерживания или подавления. Шерлок буквально перевернул его жизнь дважды на этот момент, и Джон любит его за это. Но не в том смысле. «Не в этом смысле», - думает Джон, ускоряя движения кулаком. Куда делись те сиськи? Верните их. Да, вот так. Интересно, думает ли Шерлок о сиськах, когда дрочит? Нет, скорей всего, тот думает о задницах, ведь так? О прикосновении к ним и тисканье их тем образом, каким он делал это с Джоном, о том, чтобы зарыться лицом между упругими ягодицами и толкнуться языком в тугое отверстие… Собственное затрудненное дыхание застает Джона врасплох, и он кончает себе в ладонь. «Вот дерьмо, дерьмо», - думает он, тяжело дыша, пока оргазм затихает в нем. Он сделал это сейчас совершенно случайно – кончил, думая о том, что делал Шерлок с ним ранее. Он даже не представляет, как это называется. Он не знал, что люди в принципе делают такое (хотя откуда бы он знал? Он же, блин, гетеро!). Джон закрывает глаза и на одну постыдную наносекунду признает, что, гетеро он или кто-либо еще, это была одна из лучших вещей, которые он испытывал за всю свою жизнь. И была бы ею, если бы это сделал кто-либо другой – вот, что он пытался выудить всё это время. Он должен будет объяснить это Шерлоку, что эта штука, как бы она там ни называлась («вылизывание чужой задницы»? Однако «вылизывание» даже близко не стоит с реальным положением дел, оно не может в полной мере описать этого… «Быть оттраханным чужим языком»? О, Господи), никоим образом не является показателем определенной увлеченности мужчинами или Шерлоком в отдельности. Завтра ему просто надо будет усадить Шерлока, ну, в смысле до наступления вечера, и объяснить это. Объяснить, почему этот тест не был честным и точным. Да. Это именно то, что он сделает. Джон переворачивается на бок, его рука все еще зажата между ног, и возвращается ко сну. __________________________________________________________________________________ [1]Фут - примерно 30 см.