Равнодушие

Я предвкушал приближающийся Рождественский вечер у Слагхорна, попросил маму подобрать мне лучшую мантию, которую она смогла бы найти, в комнате в одиночестве танцевал вальс, а так же думал о том, что сделать с волосами, чтобы они выглядели более изыскано. С Альбусом мы «патрулировали» коридоры Хогвартса каждый вечер вот уже неделю. Мы не делились особо важными тайнами, я больше не жаловался ему на Мида, зато мы могли часами обсуждать плюсы и минусы квиддича, а также известных всему миру вейл. Мы смеялись, спорили, просвещали друг друга, в общем, я очень хорошо проводил время. С Розой мы каждый день делали вместе уроки. Когда мы вместе шли по коридору, иногда останавливалась и нежно прижималась ко мне, всегда держала за руку, а еще целовала в щечку на прощание. Вопрос с Мидом не решился: теперь она проводила с ним время, пока я был чем-либо занят. Признаюсь, что ревновал я страшно, но когда она смотрела на меня своими большими голубыми глазами и клялась в том, что между ними ничего нет, я верил. Я шел к Розе во внутренний двор: мы договорились погулять по окрестностям замка, так как снег шел не переставая с самой ночи, а теперь весь замок покрылся белой пеленой. Когда я вышел из замка, получше завязывая вязаный шарф, как увидел Розу и Демьяна, играющих в плюй-камни. Мне очень хотелось подойти и пнуть ногой по всем камням, чтобы они разлетелись во все стороны, и, может быть, попали по Миду. Но в действительности я спрятал руки в карманы и подошел к ним. - Можно с вами? – спросил я. - Скорпиус! – засияла Роза, обняла меня и поцеловала в щеку. – Конечно! Как хорошо, что ты пришел! Нужно ли говорить, что рада меня видеть была только Роза. Мы начали игру заново, и Роза выбивала наши камни первой. В итоге она выбила из круга один мой камень. Затем была очередь Мида: он выбил еще один мой камень. Я вздохнул. Мне было жаль смотреть на их попытки победить, потому что я играл намного лучше. Одним ударом я выбил два камня Розы и один – Мида. - Дем, смотри, как здорово он играет! – после очередного моего броска воскликнула Роза. - Ему просто везет, - ответил Мид. Когда Роза выбила его последний камень, то повернулась к нему с виноватой улыбкой. У меня осталось два камня, а у нее – один. Замахнувшись своим камешком, я бросил его градусов на сорок левее, чем ее. В этот момент Демьян усмехнулся и с сарказмом сказал: - Ты видела, Роза? Будто в него Конфундус выпустили! Я пропустил его слова мимо ушей, внимательно наблюдая за броском Розы. Лишь бы она не подвела. Одним ударом она выбила два моих последних близко стоящих камешка из круга, издала радостный крик и бросилась мне на шею. - Я знал, что ты победишь, Роза! – сказал Мид. - Ты поддался мне, я знаю, - шепнула на ухо она. - Нет, что ты, - шепотом ответил я. - Я знаю-знаю-знаю, что поддался! – настойчиво повторяла она. - Роза, а пойдем, я покажу тебе одно место, с которого открывается отличный вид на Запретный лес? – весело спросил Мид, старательно не замечая, что девушка, которая ему нравится, уже несколько минут обнимала меня. Роза обернулась к нему и спросила: - А где оно? - Ты его знаешь! Это Подвесной мост. - Хорошо, мы сходим туда. Со Скорпиусом, - сказала она. - В смысле, без меня? – спросил Мид. - Да, Демьян. Мы все-таки встречаемся, нам хочется побыть вдвоем. Сжав губы, он кивнул, зло посмотрел на меня и быстро пошел ко входу в замок. Роза вновь меня обняла с широкой улыбкой на лице. - Я так долго хотела это сказать! Я и сам улыбался от того, что, наконец-то, Мид был на своем месте. - Встречаемся? – как дурак, переспросил я. - Мне кажется, что да, - сказала Роза, краснея. - Ну да, - подтвердил я и взял ее за руку. *** - Знаешь, когда я был маленьким, я постоянно играл в роще рядом с домом, - сказал я, когда мы стояли на мосту и наблюдали за спускавшимися с неба снежинками. – У меня не было друзей, возле нашего дома нет населенных пунктов в радиусе одиннадцати километров. Так папа говорил, по крайней мере. И в ветреные дни листва деревьев сильно шумела. Я представлял себя великим ловцом, известным на весь мир, а шелест листвы – это аплодисменты, которые я получаю от своих поклонников. Я представлял, что журналисты задают мне вопросы о моей жизни и о том, как я добился таких успехов, а я отвечал им вслух. Рассказывал о тренировках, о моей жене, которая всегда меня поддерживает, о друзьях, с которыми мы вместе прошли этот путь. Благодарил моих родителей, за то, что дали мне великолепное образование, любовь и теплоту… Роза с нежной улыбкой спросила у меня: - Сколько тебе было лет? - Девять-десять, где-то так… - Неужели ты совсем рос один? - Изредка к нам приезжали друзья мамы с детьми, но все они были либо слишком маленькими, либо взрослыми. Я не мог найти с ним общий язык, да и не хотел. Твое детство, наверное, было совсем другим? - Да, абсолютно. Мы всегда играли вместе с Альбусом и Джеймсом. А потом подросли Хью и Лили, и стало еще веселее. Мы никогда не сидели на месте, Джеймс всегда что-то выдумывал. Например, он посмотрел какой-то маггловский сериал и сказал нам, что он – самый главный врач в мире. Ну, целитель, в общем. А все мы – его ученики. Мы развязывал бинты и связывали их заново, пачкались в йоде, дышали нашатырным спиртом. А Джеймс в это время на нас кричал. Хью был пациентом, - Роза, погруженная в воспоминания, широко улыбалась. – А еще Джеймс был Мерлином, Альбус – королем Артуром, Лили была Анной – сестрой Артура, я – Джиневрой, а Хьюго – Ланцелотом. - Вот это страсти. - Да, это весело. Будто мы действительно были во временах рыцарей и королей… - Наверно, вы проводили вместе много времени? - Да, очень! Все праздники и каникулы мы были вместе. Учились в одной маггловской школе. - Ты училась в маггловской школе? – удивился я. - Конечно. Где бы я еще постигала основы? - Меня учила бабушка. - Но лучше получать образование в специально созданных для этого местах. Тем более там можно завести много друзей. - И что, у тебя там было много друзей? - Да вообще-то, нет. Только Альбус и еще одна девочка, которой он нравился. Поэтому она и дружила со мной. - Не рано ли в младших классах думать о таком? - Почему ты такой серьезный? – с неким укором спросила Роза. – О каком, таком? Ей понравился мальчик, потому что он серьезный, умный, ответственный, всегда ее защищал и угощал конфетами. Что в этом ужасного? - Это не повод влюбиться. - По-моему, для десяти лет это повод. А, например, в двадцать лет уже другие поводы. - Это какие? - Ну… такие как взаимопонимание, общие цели, интересы. - А в десять лет это вообще не должно волновать. - Это просто тебя в десять лет такое не волновало, поэтому ты и категоричен, - с улыбкой сказала она и была права. Меня не волновало такое не только в десять, а вплоть до пятнадцати лет. - Кстати, в апреле тебе уже будет шестнадцать? – спросила она. - Да, а что? - Значит, сейчас я старше тебя! - Это ненадолго, - улыбнулся я. - А ты готовишься к Рождественской встрече у Слагхорна? - Конечно, со дня на день должна прийти моя парадная мантия. - Ты же мне обещаешь не срываться на Демьяна? Я глубоко вздохнул и грубо ответил: - Ты можешь не говорить о нем хотя бы один день? И сколько можно просить меня держать себя в руках, будто я неконтролируемый псих?! - Я так не считаю, правда! – умоляюще сказала она, хватая меня за руку. – Прости. Я иногда чувствую, что в ответе за него. У тебя когда-нибудь такое бывало? - Да, бывало. - Вот видишь! - …С тобой. Поэтому я не хочу, чтобы ты за него переживала. Он лживый и подлый, только ты этого никак не можешь понять, - сказал я и пошел по мосту к замку. - Хорошо! – сказала Роза, подбегая ко мне. – Я поняла твою точку зрения, но я придерживаюсь другой. Мне вообще можно это делать? – с вызовом спросила она. - Какая здесь может быть другая точка зрения?! Я не понимаю, что ему еще нужно совершить, чтобы ты держалась от него подальше? Убить твоего брата?! По-моему, достаточно было бросить тебя и Ала в Хогсмиде. - Да хватит вспоминать об этом! – закричала она и остановилась. – Ты говорил, что мой отец поднял всех на уши, что о таком нужно молчать, а сам при каждом удобном случае напоминаешь мне об этом вечере. Думаешь, мне приятно?! Да я больше всего на свете хочу это забыть! Забыть тех людей, забыть поступок Демьяна, а ты будто серная кислота разъедаешь мне рану! Я долго это терпела, но теперь я просто прошу тебя замолчать об этом! НАВСЕГДА! Я БУДУ общаться с Демьяном, понял, потому что у него никого нет, а в этом мире нельзя без друзей, а раз уж я его друг, то я прощу ему любые ошибки! И меня бесит твоя беспричинная ненависть и пелена на глазах. Неужели ты не видишь, как я к тебе отношусь?! Да я же люблю тебя! Внезапно крики прекратились. Над нами повисла гробовая тишина. Я прокручивал в голове ее слова… серная кислота – что это? Она будет общаться с Демьяном. Она все ему простит. Она… меня любит? Нет, это не могло быть правдой. Прошло чуть больше месяца с того дня, о котором она запретила мне напоминать. Еще недавно она любила Мида, а теперь меня? Нет. Невозможно. Ведь так не бывает. Либо она врет, либо глубоко заблуждается. - Даже если тебя нет рядом, ты постоянно со мной, - сказала она, опустив голову; ее рыжие локоны закрывали лицо, поэтому я не мог видеть ее глаз, но мне казалось, что она плачет. – Просыпаюсь с мыслями о тебе, засыпаю. Постоянно смотрю, как ты завтракаешь, как пишешь домашнюю работу, как иногда просто смотришь в одну точку, задумавшись о чем-то. Я разговариваю о тебе с Лили, я мечтаю о том, как летом мы проведем с тобой каникулы вместе у меня дома. Я думаю о том, как скоро мы будем танцевать вместе, и ты будешь самым красивым парнем на празднике, лучше всех, хотя ты и сейчас такой. А главное, ты будешь моим. Ведь я – твоя. Иногда мне не верится, что такой красивый парень обратил на меня внимание. Ты потрясающий. Твои черты лица такие правильные, такие мужественные, такие… привлекательные. А за этой красивой оболочкой скрывается еще более красивая душа, - сказала она и посмотрела на меня мокрыми от слез голубыми глазами. – Твоя доброта, честность, искренность, нежность они не могли оставить меня равнодушной! Я не могу понять, почему ты идеальный, но ты такой! Я в один шаг преодолел разделяющее нас расстояние, крепко взял ее за плечи, прижал к себе и прижался к ее губам. Первое, что я почувствовал – это мокрые от слез щеки, затем – ее мягкие губы, а потом…ее язык. Не уверен, что все сделал правильно, но старался повторять за ней и не сомневаться в правильности своих действий ни на минуту. Когда Роза от меня отстранилась, то на лице ее была счастливая улыбка. Я и сам широко улыбался отчасти потому, что все прошло не так и плохо: я не укусил ее и не залил своими слюнями, хотя боялся этого больше всего на свете. - Тебе понравилось? – спросил я первое, что пришло мне в голову. - Очень, - тихо ответила она и снова меня поцеловала. Во второй раз я уже понял некоторые закономерности, и мне показалось, что я начал постигать секреты этого искусства. Когда я перестал переживать о том, что сотворю какую-нибудь глупость, я понял, как это было приятно. Это намного интимнее, чем держаться за руки. Мы будто доверились друг другу до конца. Доказали, что действительно являемся парой, что у нас намного больше, чем дружба. Чуть позже я у меня произошел всплеск эмоций, и я понял, какой это важный момент в моей жизни. В моей груди будто разом взорвалось несколько фейерверков и разлетелись по всему телу. Это было лучшее, что я когда-либо ощущал. И все это мне подарила Роза. Нам понадобилось очень много времени, чтобы оторваться друг от друга. Вернулись в замок мы лишь тогда, когда начало темнеть. После ужина и долгого прощания мы разошлись, а через час я встретился с Альбусом: он не дежурил в эту ночь, но мы все равно договорились встретиться. Мне стало немного стыдно перед Розой за то, что после того, как я прощаюсь с ней, иду на встречу с Альбусом, будто изменял ей с ним. С другой стороны, она бы обязательно захотела пройтись с нами и обиделась на отказ, а мне была просто необходима мужская дружба. *** - Ты сегодня припозднился, - дружелюбно сказал Альбус, встречая меня у портрета Уркхарта Ракплуга. - Прости, Ал. Дела. - Понятно, какие у тебя дела, - хитро улыбнувшись, сказал Альбус. - А это ничего, что я… встречаюсь с твоей сестрой? - А я здесь причем? Это исключительно ваши «дела» – дружелюбно сказал он. – Но если ты ее обидишь, я оторву тебе голову. Последняя фраза прозвучала серьезно. - Альбус, а как ты думаешь, за какое время можно полюбить человека? По-настоящему, конечно же. - По-настоящему, - задумчиво повторил он. – Мне кажется, что для такой любви не время показатель. Не знаю, моя мама влюбилась в папу будучи маленькой девочкой, с первого взгляда, а он в нее – только спустя шесть лет. Это сложно. Все зависит от самого человека. - Мои бабушка и дедушка полюбили друг друга только после свадьбы. Хотя, тогда были совсем другие времена. - А почему ты спросил? - Это я просто так. - Кажется, у вас с Розой все серьезно? - Кажется, да. - Главное, чтобы Джеймс не узнал, - усмехнулся Альбус. - А что будет? - Будет всячески мешать. Это он сейчас до сих пор злиться на Розу за квиддич, а как забудет об этом, так житья вам не даст, поэтому уж лучше воздержаться от публичных проявлений чувств. - За квиддич? - Ну да. Роза держала в руках флажок с цветами вашего факультета. Джеймс во время игры это заметил, а ты схватит в этот момент снитч и выиграл. Джеймс теперь считает ее не только предательницей факультета, но и своим личным врагом. Но это временно, конечно. Джеймс отходчивый, тем более Роза – его младшая сестренка. - Так он отвлекся на Розу, - задумчиво повторил я, вспоминая тот самый матч. Я помнил, что Джеймс действительно на что-то отвлекся, но даже подумать не мог, что это был слизеринский флажок в руках Розы. - А ты не видел? - Нет, я был немного занят. И какой же он отходчивый, если они уже месяц враждуют? - Нет, не враждуют, просто равнодушны друг к другу. Роза долгое время пыталась наладить с ним отношения, но потом послушала нашего с Лили совета и решила переждать. - А почему ты не считаешь ее предательницей? - Но ведь она сидела на трибуне Гриффиндора. Нигде не запрещено болеть за обе команды. Неужели болельщики аплодируют только когда забивают их кумиры? Нет, конечно. И вообще, это просто игра, а тем более – школьного уровня, а не мирового. - Он точно простит ее? – недоверчиво спросил я. - Конечно! Не переживай. - Но он относится к квиддичу совсем не так, как ты. - Зато он относится к Розе как я. Все хорошо, - Альбус улыбнулся и успокаивающе похлопал меня по плечу. Как и с Розой, с Альбусом я чувствовал себя спокойно. Даже, наверное, спокойнее, чем с ней. Между нами не было недопонимания, ни разу не случалось ссор, даже голоса мы не повышали, хотя тоже проводили вместе много времени. Я всегда думал, что Альбус такой же, как и Джеймс, просто скрывает истинную сущность. Каждый вечер я убеждался в обратном. Поразительным для меня было то, что два мальчика из одной семьи получили такое разное воспитание. Хотя, может быть, Альбус по природе своей более мягкий и отзывчивый, нежели Джеймс. Альбус был спокойным и рассудительным, но при этом ни капли не занудный. Он помогал мне относиться к некоторым вещам с иронией, поверить в то, что каждый мой шаг, каким бы он ни был, правильный, а все люди, которые встречаются на пути – важные учителя, которые дают мне знания о жизни. И я уже не сомневался, что быть старостой Альбусу предначертано, потому что он действительно как никто другой подходит на эту должность. Ласков с детьми и строг со старшекурсниками, которые зачастую на голову его выше, учтив даже и Пивзом и Филчем. Я надеялся на то, что МакГонагалл через два года назначит его старостой школы. Мы не говорили о том, что очень хорошо друг друга понимали, что нам интересно проводить время вместе и что нам очень весело, но каждый из нас это чувствовал. И я не хотел это терять. Да, у меня были друзья, но никогда рядом с ними я не был с собой. Я потерял Джерома и Герни, но обрел намного большее – себя. Человека, который больше не хочет участвовать в жестоких шалостях и нарушать школьные правила, который честен и открыт с близкими людьми. Человека, у которого есть действительно близкие люди. Я обрел настоящую дружбу и любовь.