***
—... вставай, соня! Настала пора потрудиться! — Василиса поморщилась, ощущая, как затекла её спина, и тихонько застонала. — Радость моя, — по голосу Треугла, источавшему патоку, было понятно, что радости его жить осталось недолго, — открой свои очаровательные глазки... Вставай!!! — вдруг гаркнул он и звонко хлопнул в ладоши. Василиса резко подскочила на месте, а совсем рядом, судя по звукам, завязалась драка. Треск веток, шелест листвы, как от сильного ветра, сдавленные ругательства её похитителя и странные фыркающие звуки. Глухой удар, треск, ещё удар, раздражённый вопль Драгоция и, наконец, тишина. — Что случилось? — тревожно и хрипло спросила Василиса, — Треугл?.. Оказалось, что на привал устроились не только они с похитителем. Их колченогая кобылка разлеглась в кустах со всем возможным удобством и забылась глубоким сном, переходящим, очевидно, в старчески-летаргический. По истечению двух с половиной часов, когда Фэш собрался поседлать лошадку, выяснилось, что она лежит под кустом, не подавая признаков жизни и не желая просыпаться. — Да я вообще решил, что она умерла, — ругался Фэш, — Ну или там, паралич напал. В её возрасте всякое может случиться! После нескольких робких попыток Фэш решил действовать решительнее. В результате кобыла испугалась, в мгновение ока оказалась на ногах и принялась лягаться и кусаться, чуть не порвав при этом уздечку и не прибив стоявшего рядом Драгоция. — С таким характером однажды её сожрёт медведь, точно тебе говорю! — мстительно сообщил он похихикивающей Василисе и кивнул в сторону посёдланной-таки кобылки, — Залазь давай! — Где ты её такую вообще нашёл? — спросила Огнева, улыбаясь и зарываясь руками в реденькую гривку. Лошадь ей нравилась. Ещё бы, так виртуозно трепать нервы засранцу! — Да спёр у одного мужика, — неопределённо ответил Фэш, подсаживая пленницу на покатую спину и тут же вспрыгивая следом, — Кто ж знал, что она такая противная... — Это всё потому что ты её тоже похитил! — поучительно заявила леди Огнева, чуть оглядываясь через плечо. Чёрный Треугл убийственно сверкнул на неё голубыми глазами. — Будешь вякать — тебя тоже медведь сожрёт, — мрачно пообещал он, подбирая повод и посылая кобылу вперёд.***
Следующий привал состоялся лишь вечером этого дня. Василиса жутко устала от непрекращающейся верховой езды, хотела пить, есть, справить нужду и принять ванну. Их хромоножка тоже выказывала признаки усталости: несколько раз она порывалась скинуть обоих всадников и подкидывала задом, несколько раз просто отказывалась куда-либо идти, выгибала морду, стремясь тяпнуть за ногу, или просто раздражённо фыркала, рвала на себя повод и посягала на ближайшие кусты. Все разы её осаживал Фэш, который после каждой подобной выходки цедил сквозь зубы что-то насчёт ливерной колбасы и армии лесных хищников, возглавляемых, очевидно, медведем. Наконец не выдержав, Треугл пружинисто спрыгнул на землю прямо на ходу и сообщил о привале. Василиса сдержала глубокий вздох облегчения и неуклюже сползла вниз по седлу. Их страдающая кобылка отреагировала на это более чем благосклонно. Когда с лошадки стащили седло, а на тесной полянке весело засверкал небольшой костерок, на лес уже опускались сумерки. Тени стали гуще и длиннее, лес словно подступил к путникам ближе, смыкая плотное ветвистое кольцо. Птицы замолчали, уступая сцену ночным исполнителям, а бесконечные шорохи и шелест листьев стали обращать к себе всё больше настороженного внимания. Василиса никогда не оставалась в лесу так надолго, и она вдруг поймала себя на мысли, что не знает, сколько это продлится, понятия не имеет, насколько далеко во все стороны простирается этот лес, и есть в нём хоть один человек. Этот клочок земли с обжигающим огоньком костра, хромой лошадью и рассевшемся на бревне разбойником показался ей единственно реальным, словно мир вокруг просто перестал существовать. Эта мысль заставила её поёжиться и натянуть пониже рукава негреющего платья. Ей не хотелось признаваться в подобном, но она была рада тому, что загадочный Чёрный Треугл находится рядом с ней, своим расслабленным видом и снисходительной ухмылкой внушая уверенность в отсутствии опасности. Кстати, о похитителях. За своими размышлениями Василиса не заметила, что вид у Драгоция далеко не расслабленный. Сидя возле огня напротив притихшей леди, он достал несколько свитков из своего мешка и теперь с крайне сосредоточенным и серьёзным видом изучал их, щурясь, если не мог сразу разобрать написанное из-за недостатка света. — Что ты делаешь? — очнувшись, с некоторым любопытством спросила Василиса, вытягивая шею, но ничего не увидела. — Хм? — рассеянно переспросил Треугл, не отрывая глаз от таинственных записей. — Что у тебя в руках? Драгоций всё же поднял на неё взгляд, и в глазах его сверкнула то ли привычная насмешка, то ли отблеск костра. — Это карта, леди. Серебряной горы. Василиса подалась вперёд, скрывая волнение. Если бы взглянуть на неё, понять, где они находятся, возможно, она бы смогла сориентироваться и попасть домой. — Можно взглянуть? — необычайно робко спросила она, делая большие просящие глаза. Но Фэш быстро её раскусил. — В твоей прелестной головке вновь рождается гениальный план побега? — ехидно предположил он, — Можешь не трудиться: каждая твоя последующая идея глупее предыдущей. — Огнева насупилась от обиды, а Драгоций злорадно продолжил: — Э нет, милая моя, лучше давай-ка заключим сделку. Огнева, не ожидавшая подобного продолжения, навострила уши. — И какие будут условия? Фэш аккуратно свернул карту и подался вперёд. В его глазах ещё ярче отразился полыхающий костёр. — Ты безропотно путешествуешь вместе со мной. Не пытаешься бежать, во всём мне помогаешь, не падаешь в обморок при виде букашек и перестаёшь делать этот свой странно скукоженный вид а-ля "Я — важная барышня", — юная Огнева стремительно покраснела: ну что поделаешь, если у неё такое лицо? У змеюки леди Мортиновой вон, как хорошо получалось! — А вы мне что? — надменно спросила Василиса, в который раз пытаясь сложить на груди связанные руки. Фэш быстро прошёлся по ней взглядом и ещё быстрее ответил: — А я развязываю тебя, — увидев, как стремительно поползли вверх её брови от возмущения, Драгоций как бы нехотя добавил: — Ещё ты будешь находиться под моей защитой на время всего путешествия. А когда я заберу сокровища, то тут же доставлю тебя домой, прямо в белы рученьки самого Нортона Огнева. Идёт? — Драгоций поднялся на ноги, встал прямо перед сидящей Василисой и миролюбиво протянул ей руку. — И ты не станешь требовать у моего отца выкуп? — недоверчиво, с явным скепсисом уточнила Огнева. Фэш скривился, как будто у него одновременно выскочил флюс, сорвало тромб и случился инфаркт. — Чисто символический, — в конце концов процедил Треугл и выгнул бровь, чуть кивнув в сторону своей всё ещё протянутой ладони, мол, не испытывай моё терпение. — Насколько символический? — грозно спросила она, упрямо хмурясь. — Так, Огнева, даже не думай со мной торговаться! — взорвался-таки Фэш, закатывая глаза, — Всё будет зависеть от того, сколько хлопот ты мне принесёшь! Василиса прикусила губу и предприняла последнюю попытку: — А имя своё настоящее скажешь? Чёрный Треугл так тяжело вздохнул, что ему практически в унисон вторила жующая что-то кобыла. — Ну уж нет, миледи, — в его глазах вновь заискрили смешинки, — это уже слишком! Так что скажешь? По рукам? Василиса помедлила ещё секунду, после чего решительно кивнула и звонко хлопнула ему по ладони. — По рукам! Фэш ловко поймал её за запястья, одним рывком поставил на ноги и вдруг из ниоткуда взявшимся ножом перерезал стягивающие их верёвки. — Акт доверия, так сказать, — пояснил он в ответ на несколько изумлённый вид Огневой и качнул головой в сторону её сумки, — Можешь встать за дерево и переодеться. Быстро. И помни: мы заключили сделку, — Фэш смерил её внимательным взглядом, требуя зарубить сказанное на носу, и добавил: — Ноги сама развяжешь. Разобравшись с верёвкой и переодевшись в рубаху и штаны, Василиса почувствовала несказанное облегчение. Возвращаясь к костру, она казалась себе практически свободным человеком, а увидев ждущий её на бревне пузатенький бутерброд, она даже подумала, что перспектива путешествия с наглым Треуглом не так уж ужасна. — Может вы мне и карту показать соизволите? — с хитрецой спросила Василиса, перекусив, попив и вообще повеселев. Насмешливый взгляд Драгоция сказал всё за него, но Огнева так просто не сдалась: — Мы заключили сделку, и её условия я, будучи леди, не нарушу (по крайней мере, раньше вас)! — Ну что ж, изволю, — подозрительно быстро согласился Фэш и протянул Василисе карту. Огнева с предвкушением села поближе к огню и принялась разворачивать свиток. Он был очень мягким и приятным на ощупь, как самая тонкая кожа, старинным. Фэш пристально следил за её движениями, даже не мигая, будто опасался, что она прыгнет в карту или бросит свиток в огонь. Возможно, всё так и было. Каково же было Василисино разочарование, когда, развернув карту, она... ничего не поняла. В замке отца она видела множество карт. В их семейной библиотеке было, казалось бы, всё, но ничего подобного она сроду не видела. Весь лист был испещрен странными витиеватыми символами самого разного вида: некоторые из них напоминали изгибы виноградной лозы, некоторые были похожи на миниатюрные вихри, какие-то — на силуэты неизведанных птиц, другие — на застывшие бушующие волны. Эта странная карта завораживала. В какой-то момент Василисе показалось, что она видит всё и, одновременно, совсем ничего. Не сразу она заметила резкие линии, чёткие и длинные, кое-где прерывистые и ломанные, на заднем фоне, словно бы за символами. Чем-то они были похожи на неизвестный ландшафт, который в принципе мог существовать в теории. — Что это? — отчего-то шёпотом спросила Василиса, почти невесомо касаясь кончиками пальцев причудливых завитков. — Карта, — снисходительно ответил Фэш и тихо добавил: — Эльфийская. Огнева недоверчиво взглянула на Драгоция, и тот воспользовался этим, чтобы ловко выхватить свиток из её рук. Заметив её недоумённый взгляд и несколько растерянный вид, щедро приправленный любопытством, Треугл закатил глаза. — Темнота, — лениво, но с явным удовольствием протянул Фэш, чуть качая головой, — неужели ты ничего не знаешь про фей и эльфов? Чем занимался твой папаша все эти годы? Уж явно не образованием своей дочурки! — Я уже давно не читаю сказок, — оскорблённо воскликнула Василиса, задрав подбородок и возмущённо взглянув на Фэша, считая, что он снова пытается её обдурить. Тот ехидно прищурился. — Рассказывай! Все девчонки читают сказки, причём в любом возрасте, — безапелляционно заявил Фэш, чуть прищурившись, — Иначе как назвать эти ваши глупые романчики, которыми вы зачитываетесь, сидя в своих фамильных замках и томно вздыхая? — Треугл фыркнул и, испытующе сверкнув глазами, совсем уж издевательски продолжил: — Эти сопливые мечты о прекрасных принцах и любви до гроба. Вы видите это буквально повсюду. Не удивлюсь, если ты уже придумала, как мы безумно влюбимся друг в друга и вместе укатим в закат! — нагло закончил он и с каким-то азартным любопытством впился взглядом в густо краснеющее лицо Огневой. Василиса, тем временем, задыхалась от гнева. Они только-только пришли хоть к какому-то соглашению, а этот мерзавец снова пытается вывести её из себя! Вскочив на ноги, она встала прямо перед ним и, позабыв о всяких манерах, больно ткнула тому в грудь, склонившись над его лицом. — Да что ты можешь знать обо мне, умник? Ты — разбойник, наглый и беспринципный, самоуверенный, заносчивый, невыносимый, просто кошмарный! Гонишься лишь за деньгами, — леди поспешно перевела дыхание и продолжила с ещё большим жаром: — в конце пути тебя ждут лишь провал, одиночество и виселица! Да я скорее в Яриса влюблюсь, найду его и сбегу вместе с ним, чем каким-то фантастическим образом останусь с тобой! — тяжело дыша, Василиса выпрямилась, упирая руки в бока, и с победным огнём в глазах сверху-вниз уставилась на застывшего похитителя. Чёрный Треугл в течение минуты молча и совершенно бесстрастно изучал её на фоне горящего костра, после чего вдруг выпрямил плечи, откинувшись чуть назад, и искренне расхохотался. — О-ох, — смеялся он, заражая весельем в голубых глазах, — это просто невероятно... Очаровательно! Леди Огнева... Вы сделали мой вечер! — Что смешного, мистер? — нахмурившись, поинтересовалась Василиса, подавив желание удивлённо улыбнуться. Она уже начала серьёзно сомневаться в новоиспечённой сделке, но этот тип вновь поставил её в тупик, и теперь Огнева нерешительно топталась перед ним возле костра, не зная, что делать. Драгоций сохранял на лице задорную, мальчишескую улыбку. — Как же легко тебя задеть! А злить — так вообще одно удовольствие, — Василиса обидчиво фыркнула, чуть остывая и складывая руки на груди. Фэш вновь тихо рассмеялся: — А ещё я вообразил лицо Чаклоша, если бы ты, вместо того, чтобы скрываться от его погони вместе со мной, сама припустила за ним. Представь, преследует он девчонку, злится, психует, и тут она появляется прямо перед ним и с бешенными глазами начинает трясти его за плечи, требуя, чтоб он исполнил свой долг перед любовью всей жизни, то бишь ней, и увёз её в гипотетический закат! Василиса не выдержала и сама звонко рассмеялась, невольно начиная подыгрывать: — И тут ты выскакиваешь следом и, стеная, начинаешь вопить: "Стой, леди, как же я?! — Огнева азартно и крайне драматично изобразила страдающего Фэша. Тот, наблюдая за ней, весело фыркнул, чуть сузив глаза, — Я что, зря тащил тебя за собой столько времени?! А как же наша лошадь? Немедленно вернись!" — Верно, — подхватил Фэш, улыбаясь, — как же я могу отпустить тебя с Чаклошем, если мне никто так и не заплатил за испорченные тобой нервы? — Это ещё кто-кому платить должен, — многозначительно произнесла Василиса, выгнув рыжую бровь и окончательно успокоившись. Треугл, конечно, тот ещё засранец, но будет действительно глупо серьёзно поссориться с ним сразу после заключения и так крайне хрупкого мира. Василиса глубоко втянула носом стремительно холодеющий ночной воздух и присела на бревно невдалеке от Фэша, окончательно зарывая топор войны, — Куда мы сейчас направляемся? Что будет, когда мы выйдем из леса? — Как выйдем, так и зайдём, — усмехнулся Фэш, возвращаясь взглядом у карте, — Здесь повсюду леса, — он снисходительно взглянул на неё, словно ожидая очередного вопроса по поводу их нынешнего местоположения, — А "здесь" — это юго-запад Лесных угодий. Мы на стыке Сизого и Оленьего лесов. Теперь ты примерно представляешь, где мы находимся? Василиса наморщила лоб, вспоминая географию, и несколько неуверенно кивнула. — Но ведь Серебряная гора... — Верно, по легендам она восточнее, — резко кивнул Драгоций и вдруг выудил из своего мешка обыкновенную карту. Василиса пересела ближе к нему и с удовольствием вгляделась в знакомый ландшафт. Эту карту она отлично понимала. Фэш, тем временем, наклонился поближе к огню и теперь легонько водил кончиками пальцев по рисунку, мысленно прокладывая маршрут. Несколько минут он молчал и не двигался, сосредоточенно что-то прикидывая. Наконец, он медленно заговорил: — Конечно, мы можем пройти почти весь путь через лес. Олений лес гостеприимнее, поэтому можем по короткой дуге обойти Сизый лес, пройти насквозь Олений и выйти в районе Южной степи. В степь мы не пойдём, ведь нам нужно на восток, поэтому срежем, — Фэш жестом провёл линию и тут же покачал головой: — Нет, этот путь слишком долгий, тем более, придётся идти через болота. Хм, — он на минуту задумался, — можно отправиться через Сизый, далее по Штормовому морю... Вот только путь рискованный, один к десяти, что мы невредимыми доберёмся до гор... Глаза Треугла вдруг довольно сверкнули: — Вот оно! — Василиса с любопытством вновь уставилась на карту, — Наш путь пойдёт не через Штормовое море, — он вдруг вильнул рукой вправо и указал на куда большее по размеру синее, изломанное пятно, — Взгляните, леди, — с игривым торжеством предложил Фэш, лукаво сверкая глазами, — нам предстоит куда более захватывающее путешествие, чем шатание по зловещему лесу в компании престарелой кобылы и последующее плаванье во имя морской болезни и бесконечно накатывающих десятиметровых волн! — Драгоций понизил голос и с видом отъявленного заговорщика поинтересовался: — Скажите-ка, леди Огнева, видели ли вы когда-нибудь Поющее море? Василиса медленно покачала головой, стараясь сдержать беспричинную широкую улыбку и чувствуя, как сердце взволнованно забилось в груди, мгновенно лишая покоя. Сейчас она едва ли смогла бы признаться себе в этом, но дух приключений, уже окутывающий девушку с ног до головы, звал её в неизвестность, молил избавиться от лишнего балласта и броситься в пучину с головой. Затаённый восторг и предвкушение рождались в девичьей душе легкокрылыми, горячими птицами. И Фэш прекрасно видел это.