Fairytale gone bad ...

- Я сегодня встречался с доктором Кимом, - как бы между прочим заявляет Сынхен за ужином. Джиен давится и поспешно тянется к стакану с водой, во взгляде мелькает паника. - Не переживай, - успокаивает его Чхве. - Он, конечно, не рассказывал, о чем вы общаетесь на сеансах. - Как ты вообще узнал, что я посещаю врача? - Позвонил твоему секретарю и спросил, где пропадает мой муж каждый четверг. - И он что, ответил? - бестолково таращится Квон. - Я могу быть очень убедительным, если захочу. Но он был в курсе только про больницу. О психологе пришлось выяснять уже на месте. Джиен откладывает палочки. Аппетит пропал. - И о чем вы с Кимом разговаривали? - Да так, - Сынхен пожимает плечами. - Например, он был очень удивлен, что ты ничего не рассказывал мне о сеансах. А еще посоветовал, раз уж ты такой скрытный, самому побольше тебя расспрашивать. Джиен опускает взгляд. Его сеансы с психологом - не та тема, которую ему хочется обсуждать за ужином. Но Чхве не настаивает. - Лапша сегодня лучше обычного. Ты молодец. *** - И все-таки, - уже позже спрашивает Сынхен. - Ты не хочешь рассказать, о чем вы общаетесь с психологом? Джиен закатывает глаза. Зря он надеялся, что Сынхен оставит эту тему так просто. Доктор Ким советовал доверять чуть больше. Может, стоит попробовать? - В основном, о моей семье и том, как отношения родителей повлияли на меня. - А что такое с отношениями твоих родителей? - удивляется Сынхен и только теперь понимает, что, на самом деле, ничего не знает о семье мужа. - Мой отец-альфа бросил папу во время беременности. Просто ушел к другому. Дедушка когда-то рассказывал, что папе тогда было очень плохо, он лежал в больнице и вообще чуть не потерял ребенка, но, - Джиен разводит руки в стороны. - Все обошлось. Мой папа стиснул зубы и решил растить меня один. Конечно, деды сначала помогали, потом он устроился на работу. И вроде как все было неплохо, но даже я знал, что все его недолюбливают. Конечно, брошенный омега, отец-одиночка, - губы Квона презрительно искривляются. - Уверен, альфу-то никто не осуждал за то, что он его бросил! Ненавижу такое неравенство. Сынхен удивленно слушает рассказ. Он бы никогда в жизни не подумал, что Джиену пришлось пережить что-то такое. - Конечно, к папе многие подбивали клинья, но никто не хотел брать на себя ответственность за семью, - Квон горько усмехается. - Все хотят только секс без обязательств. Теперь поведение Джиена становится понятным. Не удивительно, что имея такой пример, он не испытывает никакого доверия к альфам. Сынхен задумчиво чешет бровь указательным пальцем. - Но ты же понимаешь, что это единичный случай? И что подобное совсем не обязательно должно случиться и с тобой тоже. - Понимаю. Но ничего не могу поделать. Чхве только вздыхает и притягивает Джиена к себе в объятия. Квон на удивление не возражает. - Если бы я собирался тебя бросить, надо было делать это раньше. Сейчас, когда у нас хоть какие-то отношения появились, уже поздно метаться. - Дурак. - Ну вот, и я опять виноват, - сокрушается Сынхен. - Вот кто-бы мог подумать, глядя на такого сильного и стильного тебя, что ты просто перепуганный ребенок. - Я не ребенок! - возмущенно. - Ну да, конечно, - Джиен сопит ему в шею и поглаживает подушечкой большого пальца мягкую шерсть кофты, надетой на альфу, тянет носом воздух и вспоминает о еще одном наставлении врача. Квон закусывает губу и прикидывает, можно ли попробовать сейчас, или лучше в другой раз. В низу живота теплеет, тело напоминает, что оно всегда не против, особенно, с обладателем этого запаха. - Слушай, - Джиен все-таки решает кое-что уточнить, - а у тебя есть презерватив? - Эм, - у Сынхена в голове как-то не умещаются переходы тем общения в этот вечер. - Вроде есть, а зачем? - Надо, чтобы точно был. - Ну хочешь, я посмотрю, - Чхве удивляется все больше. - Только я все равно не пойму, зачем тебе… - Понимаешь, - Джиен кладет руки Сынхену на плечи и проникновенно смотрит в глаза. - Психолог посоветовал один метод терапии, - Квон загадочно поигрывает бровями, - но так как беременность сейчас никак не входит в мои планы - и ты тут, поверь, ни при чем - то нужен презерватив. У Сынхена пересыхает во рту. - То есть ты предлагаешь… сейчас? - Ну да. - А что, если я что-то сделаю не так? - волнуется Сынхен. - Да что там можно сделать не так? - начинает раздражаться Джиен, но Чхве, почуяв, что пахнет жареным, просто затыкает ему рот поцелуем. Сынхен, как и Джиен, переживал совершенно зря. Тело помнит эти руки и прикосновения, помнит удовольствие, которое они дарили, и совершенно беззастенчиво подставляется снова, требуя повторения. Даже Квона удивляет реакция, что уж говорить о Сынхене, который ко всему относится настороженно. - Пойдем к тебе, - Джиен встает на подрагивающие ноги. - Поищем латексные изделия. Альфа идет за ним следом, одновременно нетерпеливо подталкивая в спину и соображая, где у него могли бы заваляться презервативы. - Надо в бумажнике глянуть, - бормочет он. Джиен немного нервно хихикает. Кондомы в бумажнике - классика. Сынхен некоторое время роется в рабочем портфеле, пока с победной ухмылкой не достает маленький серебристый пакетик. - Есть! Квон немного нервно хихикает от такого рвения. Сынхен похож на ребенка, которому наконец-то разрешили поиграть с вожделенной игрушкой. Джиен облизывает губы, поражаясь, что не только мысленно сравнил себя с игрушкой, но главное - что его это не покоробило. - Иди уже сюда, - Квон протягивает руки к Сынхену и, едва тот оказывается в зоне его досягаемости, сгребает альфу в охапку и вместе с ним падает на кровать. Джиен переживал совершенно зря. Все страхи исчезают, когда он осознает, насколько сильно Чхве прижимает его к себе, как будто ужасно боится, что он куда-то денется. Квон вспоминает все те ужасы, что ему рассказывал доктор, и недоумевает. Разве Сынхен на это способен? Или правда, что он все еще невредим только из-за нечеловеческого терпения своего альфы? Джиен теряет голову от осторожных, но в то же время жадных поцелуев и касаний, поминутно усиливающийся запах альфы дурманит разум. Сынхен раздевает его и раскладывает на постели так, как ему удобнее. Джиен негромко постанывает сквозь плотно стиснутые зубы и понимает, что сохранять осознание действительности ничем не легче, чем во время течки. Сынхен накрывает ладонью его член, омега громко вскрикивает и беспорядочно ерзает на простынях. Пальцы, касающиеся его между ягодиц, Квон встречает с радостью, насаживается сам, хотя и действует скорее на инстинктах, чем осознанно. - Сынхен, - задыхаясь бормочет Джиен. - Сынхен… - Что? - Сынхен, - снова зовет Квон, цепляясь за его шею слабеющими руками. Альфа наконец-то понимает, что Джиен шепчет его имя неосознанно, а не для того, чтобы привлечь внимание. Мозг омеги уже не способен отслеживать реакции тела. Дрожащей от нетерпения рукой Чхве раскатывает по члену презерватив и одним слитным движением входит в горячее жаждущее тело. Когда двигаться становится совсем легко, а Джиен уже откровенно ничего не соображает от возбуждения и удовольствия, мир вдруг переворачивается. Квон осознает себя сидящим верхом на Сынхене. - Ты же любишь держать все под контролем, - усмехается альфа. - Вот, все в твоих руках. Джиен закусывает губу и, судорожно вздохнув, двигает бедрами. Взгляд у альфы темнеет еще больше, Квон зажмуривается, не в силах на это смотреть, и опирается ладонями о вздымающуюся от тяжелого дыхания грудь, ловит ритм, но сбивается. Сил не хватает, Джиен жалобно стонет, сбиваясь на судорожные рваные движения. - Слабый ты, - Сынхен обнимает омегу за талию и снова переворачивает на спину нависая сверху. - Я создан для любви, а не для физических упражнений, - выдыхает Квон. Альфа с новой силой возобновляет движения, и желание возмущаться пропадает. Потом, когда они лежат рядом, пытаясь восстановить дыхание, Сынхен судорожно размышляет, подбирая слова для всего, что только что произошло, но Джиен в кои-то веки задачу только упрощает. Устроившись поудобнее, омега подтягивает себе под голову сбившуюся подушку и затихает. Вслушиваясь в ровное сопение, Чхве понимает, что все разговоры откладываются минимум до утра. *** Утром Сынхен просыпается на пару минут раньше, смотрит на начинающего ворочаться Джиена и уже с улыбкой тянется его обнять, как опасливо замирает и легонько тычет пальцем в щеку. - Что? - бормочет Квон, не спеша открывать глаза. - Если я тебя сейчас обниму, ты не будешь кусаться? - уточняет Сынхен. - Мм? Нет. Наверно. С чего бы? - голос у Джиена хриплый, и сам омега весь сонный и настолько очаровательно-взъерошенный, что Сынхену ужасно хочется его затискать, даже если тот будет громко возмущаться. - Обычно тебе не нужна причина, чтобы начать рычать, - фыркает Чхве и все же обнимает, прижимая Джиена к себе. - Доброе утро. - Доброе, - Квон вспоминает прошедшую ночь, и в животе что-то сладко сжимается. Он ставит себе мысленную пометку запастись контрацептивами. *** Уже полностью одетый Джиен вертится перед зеркалом, пытаясь как следует рассмотреть свою шею. ВВ-крем, которым он обычно маскировал темные круги под глазами и общую изможденную бледность лица, теперь нашел и другое применение. Квон уже покрыл телесного цвета кремом губы, чтобы придать им более натуральный, не такой яркий зацелованный цвет и теперь пытается сделать что-то с засосами на шее. - Что ты делаешь? - удивляется Сынхен. - Мне достаточно того, что все вокруг узнают, что я обтирался о тебя всю ночь. Не хочу, чтобы они еще и прикус твой по моей шее изучали, - объясняет Джиен. Чхве только закатывает глаза. - Давай помогу, - Квон послушно отдает альфе в руки тюбик и запрокидывает голову. Сынхен аккуратно выдавливает крем маленькими капельками и пальцами распределяет средство по алеющим засосам. - Все равно видно, - констатирует он, рассматривая почему-то губы, а не шею. - Но не так, как раньше, - Джиен машинально облизывается и подается вперед. Крем на губы потом приходится наносить заново.