***
Джим сидит на крыше, обняв колени. Он улыбается. Ему нравится атмосфера после дождя – такая двойственная и загадочная. На тусклом небосводе нет солнечного светила, ведь ангелы проиграли войну. Теперь Шерлок Холмс на его стороне, а ангелы там, внизу, будут оплакивать его смерть, будут мучиться и страдать. О, как же это великолепно! Он уже представил слезы надоедливого Джона Ватсона. А как опечалится Майкрофт! Чудесно! Игра окончена. Зло взяло вверх. Оно торжествует. По правое плечо Мориарти сидел Холмс-младший, держа одной рукой веревку, удерживающую куклу-Шерлока, а другой разговаривал по мобильнику. - Люди ведь так поступают… оставляют записку, - поддельно серьезным голосом произнес бывший консультирующий детектив. Он немного напряжен, ведь это его последняя роль, завершающая всё действо, ту великолепную пьесу, в которой он был главным актером, и нужно отыграть ее так, чтобы ни у кого не осталось сомнений, что он - мертв. Мориарти забавляет это. Он склоняет голову вниз и тихо смеется, впервые за долгое время показав свою истинную улыбку. Шерлок оборачивается к нему с недовольным лицом и шикает, отчего Джиму становится еще смешнее, но он сдерживает свои чувства. Он умеет это делать как никто другой – так почему бы и сейчас не постараться? - Когда оставляют записку? – доносится из трубки непонимающий голос военного врача. - Прощай, Джон, - уверенно произносит Шерлок. Мориарти кивает ему в знак подтверждения, и тогда Холмс выключает телефон и отпускает веревку, сбрасывая манекен с крыши. Гении смеются. Они одурачили всех! Обманули, провели, как малых детей. Джим улыбается. Шерлок, увидев счастливое лицо своего напарника, слегка приподнимает кончики губ. Они понимают – теперь их дружбе нет конца. Падший ангел и дьявол вместе. Навсегда. Мориарти, усмехнувшись, протягивает Холмсу руку. Они обмениваются рукопожатиями. Настало время изменить мир, сделав его их личным игровым полем. Им будет весело вместе, ведь они – друзья.***
- А я вам не верю, - разочарованно произнес Моффат, скрестив руки на груди. – Хоть убейте, но не поверю. Все это как-то сумбурно и скучно. - Да и трюк с рукопожатием уже был в конце второго сезона. Второй раз фишка не прокатит, - говорит кто-то из съемочной площадки. - Нужно что-нибудь другое. Как еще проявляют дружбу? - Дружеские объятия на сцену! – ухмыляется Гэтисс, предчувствуя веселье. - Мы тебе тут не Санту-Барбару играем! – возмущается Бен. – Стивен, может, попробуем еще раз? - Нет. Давай номер с обнимашками. - Обнимашки? – смущается Эндрю, скорчив лицо. - Да, Скотт. Обнимашки. Бен и Эндрю переглядываются между собой, ловя короткими взглядами еле сдерживаемые улыбки. Неловкое молчание. - Ну ладно, - протягивает Бенедикт. – Мы сможем это сыграть. Тем более что объятья дружеские.***
«Прощай, Джон». Уверенный баритон Холмса. Отключение сотового телефона. Манекен стремительно падает вниз, превращаясь в субстанцию непонятной формы, но это детектива не особо интересует. Мориарти смеется, Шерлок отвечает взаимностью на смех, краем глаза замечая, что все-таки у Джима ангельская улыбка. Паук преступного мира переводит взгляд на соседа, внимательно всматриваясь в его неземные глаза, острые скулы и манящие губы. Он с опаской понимает, что втягивается, начинает входить на чужую территорию, попадает в чары сладкого запаха мужского парфюма, переставая быть свободным. Шерлок делает еле заметный жест, давая сигнал, что уже пора начинать. Но они оба не желают переступить черту стеснения, боясь обнажить сердце перед друг другом, думая, что это чувство не взаимно. Но работа требует действий, и приходится их выполнять. Мориарти медленно подается вперед. Холмс бегло осматривает съемочную площадку, не зная, куда смотреть – то ли на с ума сводящие карие глаза, то ли вниз, на покрытие крыши… Он сжимает руки в кулаки, так как понимает, что пальцы предательски дрожат. Дыхание учащается, пульс усиливается, на бледном лице появляется алый румянец. Джим робко обхватывает мастера дедукции за талию и закрывает глаза, моментально снимая с напарника волнение. К чему нелепый страх, когда важный для тебя человек обнимает тебя? Зачем стеснение, когда чувствуешь осторожное дыхание любимого? Нужно ли отпускать, когда это «когда» - сейчас?.. Шерлок, улыбнувшись, крепче сжимает Джима и тихо, почти неслышно шепчет ему: - Прошу тебя, останься…***
- Снято! - Знаете, ребята, может быть, мне показалось, но такое чувство, что обнимались далеко не друзья, - вздыхает Моффат. – Я не могу поставить в дружеский контекст такую… эмоциональную сцену. - Голубки! Что ж тут поделаешь? – Марк разводит руками, глядя на актеров. - Черт, да вам не угодить! То дружба не достаточно сильна, то она чересчур чувствительна! – злится Камбербэтч, нахмурив брови. - Просто ни я, ни Бен, насколько мне известно, давно не играли дружеские роли. Наверное, как-то позабылось. Неплохо было бы устроить перерыв. Что скажете? Люди послушно кивают и начинают расходиться кто куда: Марк, Стивен, Мартин и еще пару человек решили спуститься в бар, Эндрю прошел в свою гримерную, Бенедикт и остальные остались на крыше. - Чашечку кофе? – спрашивает ассистентка у своего подопечного и присаживается рядом с ним, протягивая напиток прямо к лицу мужчины. – А вы с ним хорошо смотритесь вместе. - Да? – Бен морщится, но берет чашку. – Мы не пара. Просто коллеги. - А вот у мистера Гэтисса с Мартином другое мнение насчет вас. Только что была внизу. Ты бы слышал, какие козни они там строят. Дальше наступила тишина, нарушаемая только шарканьем бродящих вокруг работников сцены. Через некоторое время спустившиеся вниз вернулись и расселись на прежние места, скрипя ножками раскладных стульев. - Пожалуй, начнем! – довольным голосом произносит Моффат, потирая ладони. Скотт заходит на место съемки и присаживается, Камбербэтч проделывает то же самое, без стеснения глядя на Эндрю. - Что ты думаешь о моем предложении? - Пока не знаю, - отвечает Энди, мягко улыбнувшись. - Мы со Стивеном обсудили мелкие детали и пришли к выводу, что если вы не можете отыграть дружбу, то сыграйте любовь! – громогласно заявляет рыжий. – С поцелуем. - Что?! – Бен резко встает с места, выражая на лице крайнее возмущение. – Съемки напоминают мне дурдом. Ты пошутил? Окружающие ехидно посмеиваются и перешептываются друг с другом. Эндрю вспоминает сон, все сильнее краснея; начинает растерянно смотреть по сторонам. - Это не шутка. Мы просто решили пойти к вам на встречу… - ухмыляется Гэтисс. - О чем ты намекаешь? Глупо. Шерлок и Мориарти – любовники? Нет, куда тебя еще могла занести твоя извращенная фантазия… - Бенедикт, я решил, что так будет лучше. Я же не прошу у вас постельной сцены, правда? Раздраженный мужчина вздыхает, недовольно садясь на место. В душе, где-то глубоко внутри, он понимает, что рад, но его взрывная натура хочет биться, рвать на клочья, митинговать и бойкотировать со всем миром.***
Из трубки доносится непонимающий голос Джона, но Шерлок пресекает его слегка грубым прощанием, машинально сбрасывая куклу-двойника с крыши. Всё действо сопровождается смешками и улыбками счастливого Мориарти, ведь все-таки Холмс выбрал его – не Ватсона, не миссис Хадсон, не Молли и даже не Ирэн, а его, злого гения в костюме от Westwood. Джим оборачивается в сторону напарника, переставая смеяться. С глаз переводит взгляд на губы, готовый к поцелую. Шерлок на секунду теряется, насупив темные брови, но после берет контроль над собой. И решается. - Останься… - шепчет он вновь, кончиками своих губ коснувшись его. Сначала бережно, боязно, робко. Затем смелее, настойчивее. Ммм. Вкусно. И все-таки ничто не может быть лучше, чем целовать человека, которого любишь. Чувствовать его дыхание, ощущать сладость губ, сливаться с ним воедино. Непроизвольно закрывать глаза от наслаждения, отчуждения от материи и переходу к душе. Ничего не существует, кроме бесконечно-быстрого ритма сердца, нахлынувшего потока эйфории внутри вас и огромного, безграничного счастья. Шерлок решает углубиться, но Джим прекращает поцелуй, отстраняясь. - Не могу, - тихо молвит он.