Люси-Сью против Гилдарца

Люси пинком распахнула дверь гильдии и прорычала: — ГИЛДАРТС! В гудящем до прихода блондинки помещении мгновенно воцарилась тишина, которую нарушил вначале жалобный звук запоздало хряснувшей двери, а затем укоризненный голос Миры: — Я же просила не наломать дров внутри гильдии. Мастер сказал... — Не помню такого, — честно икнула Люси. — Но вот за бухло спасибо. А теперь, — она захрустела костяшками пальцев, — я вызываю Гилдартса Клайва на бой! Тишина сменилась взрывами не то издевательского, не то одобрительного хохота. — Молодчина, Люси, дай пять! Я аж воспылал! Идем отделаем... Подскочивший Нацу не договорил, впечатанный в стену ладонью блондинки. — Ой... Ты сказал «дай пять», вот я и... — залепетала девушка во вновь воцарившейся тишине. — Не парься, так этой головешке и надо! — раздался совсем близко голос Грея. Однако стоило Люси обернуться, как парня рядом с ней тут же не стало — правый хвостик блондинки нечаянно задел лицо Фуллбастера и похлеще кулака отбросил к той же стене, возле которой пытался очухаться Драгнил. — Неплохо, — с уважением проговорила подошедшая в полном боевом облачении Титания. — Нет-нет, не приближайся! — поспешно попросила она, завидев в глазах блондинки желание обнять подругу по команде. — Гилдартс ушел минут тридцать назад. Подробности можешь узнать у Миры. А... Эльза не договорила, потому что Люси в порыве благодарности все же крепко обняла ее перед тем, как рвануть к барной стойке. И последнее, о чем успела подумать Титания, оседая на пол, — не забыть завтра сдать смятую алмазную броню в ремонт. — Куда он ушел? — в лоб поинтересовалась блондинка, краем глаза наблюдая за тем, как пустеет гильдия. Последними выкатились Кана с бочкой. — Взял столетнее задание и ушел к себе домой, — зашептала Мира, прекрасно понимая, о ком идет речь. — Утром должен будет сесть на поезд и отправится в Крокус. Ты не забыла наш уговор? — Какой? — Ну, чтобы в итоге заставить его выполнить мое желание, — нетерпеливо облизала Мира пересохшие губы. — Теперь вспомнила? — Вроде бы, — не очень уверенно кивнула Люси, поглощенная мыслями о своих романах, и решительно ударила кулаком по стойке. Точнее, попыталась ударить, потому что засиявшая, как фальшивый бриллиант, барменша мигом сориентировалась, сунула в опускающуюся руку кружку, и они обе (рука и кружка) тут же начали обратный подъем вверх: — но вначале я сведу с ним личные счеты! Все верно. Никто! Никто не имеет права критиковать ее шедевры! Из груди Миры тем временем вырвался облегченный вздох — разрушение барной стойки удалось предотвратить. — Спасибо, — благодарно икнула Люси на прощание, поставила на место опустевшую кружку, под которой тут же стали расползаться трещины, и покинула гильдию легкой джазовой походкой. После всего выпитого Хартфелию так сильно клонило в сон, что в последний момент она поменяла планы и направилась к себе домой. А Гилдартс... Да куда он от нее до завтра денется? — Только не переусердствуй... А то мне некому будет желание загадывать, — с тревогой пробормотала вслед удаляющейся блондинке Мира. План, который она час назад считала почти выполненным, внезапно показался очень, очень неудачным, и волшебница не смогла удержаться от тяжелого вздоха. Надо было все-таки отдать зелье Кане, как и собиралась... Барная стойка, поверхность которой уже состояла сплошь из трещин, печально хрустнула, и Мира, мысленно подсчитав, во сколько ей теперь будет обходиться постоянный ремонт в гильдии, вновь тяжело вздохнула. А еще мрачно отметила, что, если ничего не изменится, похороны Мастера-скряги состоятся гораздо раньше, чем он наскребет на них деньги. Гилдартс Клайв задумчиво поскреб в затылке. Если только что покинувшая его дом Кана ничего не преувеличила — надо было сваливать. И чем скорее — тем лучше. Но Люси... Кто бы мог подумать, что их слаба... — тут мужчина запнулся, подбирая нужное слово, — что их неженка обладает такой силой? — Все же, почему именно я?! — нервно воскликнул он, заканчивая сборы, забросил на плечо мешок с вещами и... И замер. Мира! Ну конечно же, все происходящее — проделки оставшейся в дураках Миражанны. Только мстительная дьяволица — не иначе, как из вредности — могла вначале напоить, а затем и натравить на него наивную заклинательницу духов. Гилдартс усмехнулся: со стороны Миры было слишком глупо полагаться лишь на непонятно откуда взявшуюся у Люси силу. В конце концов от рогатых козл... мужей своих любовниц удирать приходилось куда чаще, чем сражаться с ними же. Так что он был вполне готов повторить старый подвиг месячной давности. Правда, теперь убегать и прятаться ему придется уже от Хартфелии и ровно до тех пор, пока из ее блондинистой головки не выветрится последняя дурь. Зато ничто не помешает ему выполнять параллельно столетнее задание. Как удачно, однако, все складывается! Поразмыслив таким образом, Гилдартс улыбнулся и размашистым шагом направился в сторону станции. Предстоящая игра с Люси обещала быть занятной, и в глазах волшебника зажглись мечтательные огоньки: он и не думал, что когда-нибудь скажет спасибо за приобретенный опыт обманутым козл... супругам своих любовниц. Из ностальгии волшебника вывел звучный, завывающий в темноте тембр: — Парфюм истинного парня! Вы тоже почувствовали его, не так ли? — Да, Учитель! Гилдартс резко обернулся в ту сторону, откуда до него донесся нестройный хор голосов: — Голубые пе!.. Фраза так и осталась висеть в воздухе, потому что волшебник только сейчас обратил внимание, что уже добрался до станции. Однако компанию, состоявшую из трех парней и рыжеволосого мужчины-карлика, прозвучавшее заявление, кажется, рассердило. И, пока Гилдартс оглядывался вокруг, задрав голову, его окружили с четырех сторон. — Здрасьте, — приветливо пробасил Гилдартс, закончив осматриваться. И широко улыбнулся сверху вниз Ичие. Тот мгновенно зарделся, торопливо замахал остальным «пегасам» руками, чтобы отошли, и спешно втянул в себя аромат извлеченного непонятно из какого места флакона. — Вы, случайно, не поезд до Крокуса ждете? — Точно так! Предлагаете подождать вместе? — с надеждой спросил Ичия и, для пущей убедительности, кокетливо взмахнул ресницами. — А-га, — нервно сглотнул Гилдартс, с некоторым беспокойством взирая на то, как лопаются швы белоснежного костюма карлика, а он сам постепенно превращается в мускулистого гиганта. — Парни! — пафосно воскликнул тем временем Ичия и начал выделывать под аплодисменты дежурно улыбающихся Хибики, Рена и Ива странные пассы руками. — Парни! Парни! Кажется, «пегасам» было хорошо. Даже очень. О том, что находилось во флакончике, Гилдартс теперь старался не думать. А вот о том, чтобы сделать шаг назад... Затем еще... И еще... А теперь бежать. Срочно. И быстро. Хотя... Волшебник хитро заулыбался и поспешил вернуться к компании «Голубых...», на ходу стягивая с себя плащ и переводя взгляд с одного счастливого лица на другое. «Даже не мечтай!» — мысленно возмутился он, поймав страстный взгляд Ичии. Тот разве что слюни не пускал, с затаенной надеждой ожидая от волшебника «Хвоста феи» дальнейших действий. — Накинь, а то простудишься, — с фальшивой заботой в голосе пробасил Гилдартс, протягивая новоявленному тарзану плащ. — Па-а-арни! — только и смог провыть Ичия, окончательно обалдевший, не то от счастья, не то от разочарования, что стриптиз так и не состоялся. Люси продрала глаза сразу, как солнце показалось из-за горизонта. И первая мысль тут же отразилась в сознании жирными буквами: «ГИЛДАРТС!» Хартфелия еще никогда, еще никем и ничем не была настолько одержима. Даже своими романами. Поэтому умывалась и одевалась она, практически, на ходу. Завтракала — также, давясь обкусанным кем-то бутербродом с красной рыбой, черной икрой и голубым сыром. Сделав в опохмелительных целях несколько глотков гранатового вина — и опустошив тем самым только что откупоренную бутылку — блондинка, наконец, вылетела из шикарной квартиры для борьбы во имя справедливости. Какую роль сыграет в этой борьбе визит к непобедимому Гилдартсу Клайву — с целью отстоять свою честь и честь собственноручно написанных романов — Люси пока не знала, но все равно искренне полагала, что это жизненно важно. Высоченные розовые шпильки, великолепно сочетающиеся с зеленым топиком и оранжевой мини-юбкой, грозно цокали по набережной, намекая, что с их хозяйкой шутки плохи. Не прошло и часа, как блондинка добралась до заветного коттеджа, располагавшегося по-соседству с домом, в котором она снимала квартиру. Берлога Гилдартса встретила Люси снаружи ехидной тишиной. Издав воинственный писк, который при большом желании можно было принять за грозное «кья», блондинка влегкую вышибла входную чугунную дверь ногой. Тишина внутри оказалась не менее ехидной, чем снаружи, но Хартфелия, хоть и нахмурила свое очаровательное личико, была слишком упрямой, чтобы отказаться от заранее спланированных (пять минут назад) и тщательно подготовленных (минуту назад) поисков. Люси внимательнейшим образом осмотрела все места, где мог спрятаться хозяин коттеджа, начиная от холодильника и заканчивая бачком унитаза, но, похоже, Гилдартс, действительно, успел улизнуть на станцию. — В голове не укладывается, — недоверчиво пробормотала блондинка, еще раз оглядываясь вокруг. — Он обвел меня вокруг пальца. Меня! Впрочем... Ненадолго! Хартфелия подорвалась с места и выскочила на улицу. Шпильки вновь застучали по набережной, на этот раз двигаясь по направлению к станции. Спешащие навстречу люди торопливо уступали волшебнице дорогу, либо падали к ее длинным ногам, подобно сбитым кеглям. «Красота — страшная сила», — просияла Люси. И с каждой новой кеглей становилась все счастливее и счастливее. Однако сияние померкло, стоило блондинке увидеть медленно отъезжающий от станции поезд, а в нем — рыжую шевелюру и знакомый выцветший плащ. — НЕ-Е-ЕТ! ОСТАНОВИТЕ ЭТОТ ПАРОВОЗ! Сидящий в почти пустом поезде Лаксус поперхнулся, услышав знакомый вопль, и с опаской выглянул в окно. — Она пришла за вами, — обреченно проговорил он, обращаясь к притихшим громовержцам, и откинулся обратно на спинку сиденья, борясь с тошнотой. — Брось, мы ведь уже отъехали, — небрежно повела плечиками Эвергрин. — И даже набрали скорость. — Ни один волшебник теперь не сможет догнать этот поезд, — рассудительно заметил Фрид, обеспокоенно заглядывая Лаксусу в лицо. — Она всего лишь болельщица, — высунул язык Бухлоу и почти расхохотался. Почти. Потому что в следующую секунду раздались ужасающий скрежет и лязг колес о рельсы. Поезд жалобно заскрипел, обреченно дернулся в последний раз и остановился. — Приехали, — мрачно подытожил Лаксус. И шумно выдохнул, заслышав в тамбуре грозный цокот каблучков.