Слезы Пустыни

Земли старых богов не всегда были покрыты льдом. Давным-давно это тоже была пустыня, выжженная солнцем земля, в самом сердце которой жил вулкан. Под тонким слоем земли кипела расплавленная кровь скал и камней, багряно-алая и бурлящая, раз в сотню лет изливающаяся на поверхность. Плодородными были только территории у самого края Закатного моря, а в остальных долинах царствовали лишь гейзеры и горячие источники. Правителями этих земель были ящеры, которым нет равных в мире. Огромные твари с чешуйчатой кожей, которая словно броня покрывала их мощное тело. Их было мало, и питались они в основном огромной рыбой, в изобилии водящейся в прибрежных водах, однако, если им случалось попасть на материк, звери не гнушались и более легкой добычей, беззащитными домашними животными. Самые крупные особи легко уносили в своих крючкообразных когтях самых сильных жеребцов. Людей на этом небольшом континенте было не много, и все они были гордыми и редко вступали в контакт с соседями. У огненного народа была своя жизнь, и отношения с чужеземцами ограничивались лишь торговлей. После катаклизма, уничтожившего Шанфарру и сделавшего пустыню необитаемой, через Летний пролив пришла зима, вызванная вспышкой магии. Это мало что изменило в сердцах местных жителей. Снега покрыли нелюдимые долины и уничтожили почти всех обитателей континента. Лава все еще клокотала под коркой земли, но не смогла растопить волшебный лед. Народ, живущий в таких суровых условиях из поколения в поколение, не умел легко сдаваться. Прошло всего несколько лет, и они вновь организовали свой нехитрый быт. И, главным образом, благодаря брату Карифы. Эллиор был совсем ребенком, когда попал сюда на торговом судне. Он был магом, как и Карифа, только специализация его сил была несколько иной – он управлял стихией огня, что так кстати оказалось среди не тающих под солнцем льдов. Местные жители поначалу принимали его враждебно, но мальчишка нуждался в их одобрении куда меньше, чем они – в его силах. К тому же Эллиор с детства обладал характером, близким по духу этому своевольному народу – такой же холодный, серьезный человек, со своими твердыми принципами, суровый, как и природа ледяного края. Прошло не так много времени, и Эллиор занял трон Архаона - крепости, наполовину состоящей изо льда, выросшей на старом драконьем утесе. Именно благодаря Эллиору, на земли забытых богов все еще приходила весна. В это время маг засыпал, погружался в волшебный сон, чтобы потратить все свои силы на долгие три месяца тепла. Все процессы в его теле замедлялись, зато снаружи, в плодородных землях, таяли снега, уступая место черной земле, удобренной древним пеплом, и жители имели возможность пополнить свои запасы на следующую бесконечную зиму. С помощью горячих источников, которые пробудил Эллиор, в домах проснулось тепло, и народ получил шанс на жизнь в родных местах, которые никто так и не захотел покидать. Если сравнивать двух братьев, окажется, что Эллиор обладал большим искусством и талантом. Пока Карифа постигал таинства любви в храмах Рубиновой богини, его брат уже сидел на троне, с каждым днем все больше развивая свои способности. Джон до сих пор не понимал, почему Карифа так уверен в том, что брат ему поможет, судя по тому, что ему удалось узнать об Эллиоре. Братья не виделись слишком долго, и, кажется, их встречи не отличались любезностью и радушием. Но спрашивать об этом мужчине не хотелось – может быть, в рукавах у мага был припасен какой-то козырь, который заставит правителя ледяных земель присоединиться к защитникам Сэнд-Арента. Как это было на Благостных Островах с Ваор-Энгом. Брелл оседлал для гостей двух лохматых лошадок. Если бы дорога заняла больше времени, чем путь к Архаону, пришлось бы собирать упряжку мощных серых псов с загнутыми кольцом хвостами, животных, куда более выносливых, нежели снежные лошади. Однако Карифа считал, что до крепости им придется добираться не так много времени, и к середине дня Эллиору уже нужно будет открывать перед ними ворота. Солнце скользило по снегу холодными лучами, заставляя ледяную корку переливаться подобно жемчугу. Небо было ясным, лазурным, и слепило глаза, и можно было лишь завидовать лошадкам, чьи морды были завешаны пышными челками. Морозный воздух превращал дыхание в пар и щипал кожу. Карифа кутался в плащ, едва вытягивая из-под меха руки в теплых перчатках размера на три больше, чтобы держать поводья. Всем своим видом он был похож на нахохлившегося воробья, только Слеза вторила своим сиянием сверкающему на солнце снегу. Поначалу путешествие шло легко. Лошади бежали по утоптанной дороге, снег путался в их длинной шерсти, нависая комьями, но животных это абсолютно не беспокоило. Широкие копыта не проваливались в сугробы, поэтому процессия продвигалась достаточно быстро. Брелл шутил по поводу внешнего вида и слабости Карифы, вызывая невольную улыбку у Джона и громкое возмущение мага. Юноша явно нравился жителю снежных просторов, но он относился к мальчишке как к младшему брату, даже слегка снисходительно, и это разительно отличалось от того, как с Карифой общались его собственные подданные. Здесь, среди ледяных земель, маг был почти никем, лишь родственником правителя, и то не самым любимым. Время шло быстро, и плодородные территории сменились ледяным царством, по обочинам дороги то и дело вырастали сугробы и скалы из чистейшего льда. Брелл говорил, что они не тают даже в самые жаркие дни. Этот снег, покрывающий все вокруг, был создан вспышкой умирающей магии Шанфарры, и растворить его тоже была способна лишь магия. Но волшебников осталось слишком мало, чтобы привести этот план в исполнение. Ветер начал крепчать, когда на место снежных холмов пришли густые черные леса. Деревья в них были без листьев, с голыми эбеновыми стволами, скрюченные и согнутые, они тянули свои ветви вверх, словно молили небо о пощаде. Они стояли так близко друг к другу, что казались марширующими солдатами на плацу, разве что ряды их были не такими ровными. Безликое молчаливое войско не вписывалось в безмятежный снежный пейзаж. Ветер взметал вихри по ледяной поверхности. - Нам лучше бы поторопиться, чтобы преодолеть этот участок пути, - Брелл подстегнул свою лошадку, - не думал, что метель настигнет нас сегодня. Но погоду никогда нельзя предугадать. И если создателями бури будут боги, а не демоны, тогда нам сильно повезет. Над лесами собирались темные тучи, накрывая лазурное небо ватным серо-черным одеялом, предвещающим снегопад. И именно это, кажется, всерьез настораживало Брелла. Конечно, попасть в буран посреди снежного простора малоприятно, однако Джону казалось, что мужчина реагирует на смену погоды слишком уж остро. Карифа, по-видимому, был согласен с его мнением. Мага раздражал лишь холод, а на остальное он не обращал внимания. - Как ты собираешься уговаривать своего брата помочь тебе? – Джон направил свою лошадь ближе к магу, разглядывая его недовольное лицо. - Буду действовать по обстоятельствам, - ответил Карифа, заставив собеседника непонимающе нахмуриться. Интересно, а что будет делать маг, если брат вышвырнет его незваных гостей прямо в разгулявшуюся бурю? Тоже действовать по обстоятельствам? Только непонятно, по каким именно, если здесь у него есть только корабль, до которого еще нужно добраться. Пойдет ли Брелл против своего правителя, если Эллиор прикажет не оказывать помощь незваным гостям? Джона обескураживало и слегка злило то, как маг легко пускает все на самотек. Он-то всегда считал, что действовать без определенного плана нельзя, что нужно учесть все обстоятельства, а не кидаться сломя голову в авантюру. С одной стороны, конечно, его собственный азарт часто подводил мужчину, однако даже в такие моменты он обычно сначала просчитывал все ходы. И потому почти всегда выходил победителем. Лошадь Джона внезапно замерла на месте, резко останавливаясь и настораживая лохматые уши. Прервав сумбурный поток мыслей, мужчина поднял взгляд и заметил, что встала вся процессия, и до его слуха донесся далекий долгий вой. Лошади захрапели, вскидывая головы и роя копытами снег. Вой напоминал тысячу разных звуков, и одновременно был не похож ни на один из них. В нем был и свист ветра, и отчаянный крик человека, хохот шакалов и плач волков. Он не резко бил по ушам, а ложился на слух плавно, вкрадчиво, подобно кошачьим шагам, сливаясь со скрипом наста, звоном уздечек и шепотом дыхания оглядывающихся людей. Казалось, он звучал всегда, не прерываясь ни на мгновение, и со всех сторон, словно окружая всадников. Голос был одинок, будто луна в беззвездном ночном небе, хотя звучал, словно хор целой стаи, навевал тоску и стелился по коже, подобно прохладному атласу, и вызывал невольную дрожь. Конь Карифы взбрыкнул задними ногами, снег взвился вокруг его копыт, и перепуганная лошадь рванула с места. Джон увидел, как капюшон слетел с головы мага, и волосы взметнулись ввысь, рассыпаясь по плечам, сияя чистым серебром. Юноша удержался в седле, только потому что несущему жеребцу было тяжело прокладывать себе путь среди сугробов. Усиливающийся с каждым мгновением ветер расшвыривал снег, стремясь попасть в глаза. Джон помотал головой, отгоняя от себя призрачное прикосновение воя, и ударил своего коня по бокам, совершенно не обращая внимания на крик Брелла и на вихри, несущие колкие льдинки, впивающиеся в кожу. Облака поменяли свой цвет на чернильный, они клубились в небе, словно перед грозой, штормом в беспокойном море. Лошадь Карифы неслась прямо к чернеющим на снежном просторе скелетам деревьев, к гипнотическому тоскливому вою. Маг понял это первым. Перед его жеребцом, которым он уже не способен был управлять, из-под снега выросла бело-голубая ледяная стена, заставившая животное взвиться на дыбы, меняя направление. Вихрь снега окутывал силуэты плотной пеленой. Джон даже не смог уловить тот момент, когда вьюга вступила в полную силу, белой стеной скрывая от его глаз остальных спутников. Это было словно наваждение, слишком неожиданное, слишком яркое, чтобы быть правдой. Вой будто усилился с ветром, и в нем скользнули ноты злобного смеха. Снег ударял по лицу, слепя глаза, пытаясь забраться под одежду. Конь Джона замедлился и брел теперь осторожно, едва преодолевая снежные заносы. И только сейчас мужчина увидел их. Животных, которые издавали тот необыкновенный вой, напоминающий зов сирен в морском просторе. Кроваво-алые рубины глаз сверкнули справа, слева – и вот их уже целая стая, волков, куда более крупных, чем те, которых Джон видел в клетках зоопарков. Их красные пасти были раскрыты, обнажая насмешливый оскал острых, словно стальные клыки зубов. В черной вздыбленной шерсти таяли снежинки, намерзая на самых кончиках, отчего казалось, что волки покрыты серебристыми накидками. Они двигались по снегу кругами, легко и изящно, будто пантеры, и широкие лапы почти не оставляли следов. Они то появлялись, то пропадали в снежной пелене, лишь их рубиновые глаза, не отрываясь, следили за всадником. Вой взметнулся в небо, словно бич, и слился с криком ветра. Завороженный этим смертоносно прекрасным зрелищем, Джон ослабил поводья, чем не преминул воспользоваться его испуганный конь. Он сбросил седока одним мощным кульбитом и скрылся в белой беспроглядной мгле вьюги. Мужчина лишь увидел, как комья льда слетают со спутанной гривы животного. Снег забился за шиворот, когда Джон оказался на земле, словно единственный живой человек посреди сугробов и хихикающего воя волков, больно бьющего по ушам. Черная тень мелькнула слева, рубином блеснул алый глаз, но стоило мужчине обернуться – и он снова был совершенно один, затерянный в буре. Он нащупал пристегнутый к поясу гарпун с зазубренным концом, который ему еще утром вручил Брелл. Как раз вовремя. Справа раздался металлический лязг захлопнувшейся челюсти, И Джон машинально выхватил оружие, даже не успев развернуться, и наугад всадил его в податливую плоть, ориентируясь лишь на звук. Прямо над ухом раздался злой скулеж, больше похожий на плач, и мужчина почувствовал, как по пальцам потекла горячая кровь, пропитывая меховые перчатки. Багровый, налитый яростью и болью взгляд не отрывался от глаз противника, когда тот обернулся. Джон надавил на рукоять, и гарпун проник во всклокоченную шерсть до самых рук мужчины под аккомпанемент жалобного визга. Пасть раскрылась еще пару раз в попытке достать причиняющие боль ладони, но через секунду огромный зверь обмяк, и Джон смог оттолкнуть от себя исполинскую тушу. Зазубренный конец прочно застрял в плоти зверя. Метель взвыла, словно оплакивая потерянного члена стаи, пока мужчина пытался вытянуть гарпун, упираясь ногой в жесткий черный мех. Алые глаза сияли где-то рядом в снежной вьюге, но волки больше не решались нападать. Вой стонал в ветре бессильной злостью. Джон ощущал, как срывается его дыхание, словно после долгой пробежки, как зашкаливает пульс и стучит в висках. Перчатки пришлось сбросить – они намокли и леденели на морозном ветре. Рукоять гарпуна переломилась в краснеющих от холода пальцах, но обломок с костяным концом все-таки удалось вытащить, разворотив плоть волка, некоторые зубья так и остались в туше. Джон сжал руками, теряющими гибкость, огрызок своеобразного оружия, готовясь к следующему нападению. Мысль о Карифе возникла в голове, словно алый флаг. Маг, конечно, был способен о себе позаботиться, но мужчину не оставляло чувство смутной тревоги, нарастающее с каждым мгновением. Однако прошло несколько минут, и мужчина внезапно понял, что больше не ощущает на себе красных жадных взглядов хищников. Вой удалился, стал злее и яростнее, но это был гнев существа, не способного справиться с ситуацией. Джон так и не понял, что произошло, но волки явно отступали. И с их поражением постепенно стихал ветер. Сквозь мягкий снегопад, в который превратилась пурга, мужчина заметил белый призрачный силуэт, почти сливающийся с окружением. Словно блуждающие огоньки вспыхнули желтые звезды глаз. Джон сжал гарпун, ожидая нового нападения, но зверь, возникший перед ним, словно видение легенд и сказаний, стоял спокойно, разглядывая человека напротив янтарным взглядом. Снежные хлопья мягко касались его настороженных бархатных ушей. Серебристый волк обернулся и бросил быстрый взгляд на мужчину, явно приглашая его идти следом. Вой совсем стих вдали, мягкая белая пелена поглощала звуки, и Джон, кажется, даже не слышал собственных шагов. Зверь привел спутника к ледяной стене, которую сотворил Карифа, чтобы остановить своего испуганного жеребца. Несколько мертвых черных волков глядели в серое небо остекленевшими алыми глазами. Безжизненные, они не внушали ужас и казались обычными животными. Шерсть на их спинах и мордах была словно выжжена, открывая болезненную красную плоть. Сквозь влажный запах снега явственно проступал аромат горелого мяса и обугленных волос. Белый проводник Джона пробежал по свежевыпавшему снегу – в отличие от черных тварей, этот волк оставлял четкие следы – и замер возле наваленных друг на друга двух туш убитых зверей, обнюхивая их тела. Мужчина заметил припорошенный снегом плащ Карифы под ними, и, даже не успев задуматься, бросился к мертвым псам, выронив окровавленный гарпун. Исполинская туша зверя показалась ему поразительно легкой, когда он откинул ее в сторону. В ноздри ударил тошнотворный запах паленой шерсти. Маг был без сознания. В длинных белых ресницах таяли, путаясь, снежинки, Слеза на его лбу тихо переливалась, куда более блеклая, чем раньше, влажные от снега волосы растрепались, прилипая к розоватой коже щек. Джон осторожно поднял его на руки, и ему показалось, что юноша совершенно ничего не весит. Все кости, кажется, были целы, и с губ срывалось весьма уверенное дыхание. Только на левой руке мужчина заметил рваную кровоточащую рану. - Эй, вы там целы? Джон обернулся, и увидел приближающегося Брелла, верхом на его коньке. В руках он держал поводья жеребца Карифы, уже совершенно спокойного. Видимо, он успел сбежать еще до того, как стая нашла всадников. Из-за этого животного маг, да и вся группа, оказались в беде, но злиться на него было бессмысленно. От того безысходного воя кровь стыла в жилах, и действительно хотелось убежать на край света, лишь бы не слышать отчаянный плач. Лошадка Джона, видимо, не пережила вьюгу. Перед конем Брелла, легко ступая по снегу, бежал еще один волк с янтарными глазами, как у серебристого, недвижимо стоящего рядом с Джоном. Разве что шерсть у проводника всадника была черной, тронутой значительной сединой. - Видел братьев? – Брелл кивнул на волков, усевшихся рядом друг с другом, - посланники гара. Яшра – белый, Ирва – черный. Они проведут нас к Архаону. Их появление – это знак того, что гара ждет нас. Карифа очнулся, когда место схватки оказалось уже далеко позади. Раны на его руках затянулись, не оставляя после себя никаких следов кроме пятен на белом плаще. Однако выглядел юноша все равно слишком усталым и казался теперь еще бледнее. Слеза вновь жизнерадостно переливалась на золотом обруче. Сидеть в седле маг не смог бы, поэтому Бреллу пришлось посадить его впереди себя на своего более крупного коня. Волки Эллиора мелькали то тут, то там впереди, не позволяя всадникам потерять дорогу. Остаток пути Карифа молчал, поджимая губы. То ли досадовал по поводу своего обморока, то ли по поводу своей беспечности по отношению к черным лесным тварям, то ли по тому, что не смог справиться с одной единственной норовистой лошадью. Когда беспокойство за юношу прошло, Джон начал находить его обиженное выражение лица весьма забавным, как и Брелл, к которому вернулось его расположение духа, как только появились подосланные правителем провожатые. Он сказал, что Эллиор способен действовать на расстоянии, и обожженные туши черных волков – его рук дело. Джон начал понимать, почему именно на брата Карифа возлагал такие надежды. Кажется, наличие одного такого волшебника способно изменить перевес в сторону войска Сэнд-Арента. Если, конечно, маг даст свое согласие, на что сейчас вполне можно было полагаться после стычки с черными волками. Темные леса и снежный простор сменили ледяные скалы, вразброс поднимающиеся из сугробов по обочинам дороги. Без карты среди них легко было бы заблудиться, словно в искусственном лабиринте, тем более что кругозор сужала белая мгла снегопада. Но волки Эллиора прекрасно знали свою работу, и уже через некоторое время впереди темным силуэтом возвысился Архаон, крепость, почти полностью покрытая льдом. Этот замок был построен в скале, и сверкающие ледяные башни уходили в небо и терялись в серой дымке. Когда-то давным-давно здесь находилось гнездо дракона, но сейчас это место стало сердцем земель забытых богов. Въездной мост был опущен и, кажется, накрепко вмерз в землю. Он продолжал дорогу через глубокое ущелье, дна которого сверху не было видно, и срывающийся с края снег летел в чернильную пустоту. Внутри самого замка было жарко, так что поначалу сложно было привыкнуть к тому, что посреди этой духоты то и дело встречались глыбы чистейшего льда. - Эллиор не способен с ним справиться, - пояснил Карифа в ответ на немой вопрос Джона, - этот лед был создан вспышкой смерти Шанфарры. Брелл остался с лошадьми внизу, в первом, вырезанном в скале зале. Он лишь пожелал спутникам удачи. - Джон, друг гара, если тебе нужна будет помощь в войне, ты только крикни, - сказал он, пожимая мужчине руку, - я могу говорить за весь свой народ. Ледяные люди не пойдут за этой красавицей, а встать рядом с воином – благое дело. Карифа метнул недовольный взгляд на Брелла и направился вверх по лестнице, высоко подняв голову. Джон и его собеседник рассмеялись. Кажется, звание красавицы вовсе не льстило магу. Насколько же здесь традиции и обычаи отличались от Аскании, словно этот кусок карты был оторван от иного мира. Здесь Карифа не был всесильным правителем, а всего лишь миловидным мальчишкой, над которым можно по-доброму шутить. Юноша явно был не в своей тарелке. Слуг в этой крепости не было, как и других людей помимо Эллиора. Широкие, запорошенные снегом ступени были врезаны в камень. Грубые узоры на них складывались в рисунок бегущих по простору волков. Винтовая лестница вела прямо к самой вершине скалы и дальше становилась прозрачной, отлитой изо льда, переходя во вторую часть Архаона. Белый и черный проводники путников легко неслись вверх, перепрыгивая через ступени. С каждым шагом Карифа словно преображался. Он был все еще бледен, но на его лицо вернулась царственная надменность. Он словно бы осмысливал все свои будущие слова и действия, необходимые для того, чтобы заполучить поддержку Эллиора. Может быть, у него действительно был план. Тронный зал был огромным. Колонны из мрамора, покрытые тонкой сетью узорного льда, поднимались ввысь, поддерживая широкие своды. Большие окна, занимающие почти всю левую стену, вместо стекла были закрыты разноцветными кусками льда, создающими своеобразный витраж с рисунком воющих на луну волков. Серые гобелены без вышивки едва колыхались. Здесь было очень жарко, и Джон только порадовался, что оставил свой меховой плащ внизу. Шаги гулко раздавались в зале, эхом отражаясь от стен. Яшра и Ирва легко прогарцевали по камню, покрывающему пол, и уселись по обе стороны от высокого трона, находящегося на возвышении из десятка ступеней. Трон, кажется, был сделан из чистого льда и накрыт сверху черными шкурами. Но все это Джон разглядел гораздо позже, потому что первым, что бросалось в глаза при входе в зал, была огромная, занимающая почти всю стену справа, глыба льда, прозрачного у самой поверхности и насыщенно синего в глубине. В этой своеобразной тюрьме застыло в агрессивной позе существо, которое Джон мог бы назвать драконом, сошедшим словно с иллюстраций фэнтези книг. Изящная голова с широкими перепонками, длинная гибкая шея, мощное тело и хвост, в ярости взметнувшийся ввысь. Ящер открыл пасть, недвижимым взглядом уставившись на незваных гостей. Острые зубы, шипы на хвосте и крючкообразные когти казались серьезным оружием, особенно вкупе с алой ороговевшей кожей, больше напоминающей броню. Огромные крылья были сложены на спине. И все же в этом существе было нечто грациозно кошачье, что поразительно сочеталось со смертоносной силой, которую излучал весь его облик. Солнце скользнуло по гладкой поверхности, осветив затаившегося в глубине зверя. - А ты совершенно не изменился, Эллиор, - голос Карифы растворился в гулкой тишине зала, - рад меня видеть? - Зачем ты пришел сюда? – холодно прозвучало ему в ответ. Эллиор сидел на троне, выпрямившись и глядя ровно перед собой, немигающим взглядом осматривая брата, и на его лице не промелькнула ни тень эмоций. Он был совсем не похож на Карифу. Более смуглая кожа, словно он жил среди песков, острые скулы, будто высеченные изо льда, тонкая линия губ. Он казался и выше, и более крепкого телосложения, и темно-каштановые волосы были гладко зачесаны назад. Бросалось во внимание полное отсутствие украшений на мужчине, только одинокий клык волка на тонком кожаном шнурке покоился на его груди. Лишь глаза у братьев были одного цвета – желтого, с оттенком янтаря. Но если у Карифы этот оттенок сиял теплым расплавленным медом и лисьей хитростью, то взгляд Эллиора обжигал холодом, словно бледный диск луны в ночном небе. - Я хотел повидать родного брата, - Карифа выпрямился, глядя на мужчину снизу вверх, - ты ведь единственная моя семья из тех, кто остался в живых. Отказываешь мне в этой милости? Эллиор едва заметно улыбнулся. И это выглядело так, словно каменная статуя попыталась выказать какие-то эмоции. Этот маг слишком долго жил в одиночестве, и, хотя, по-видимому, подданные навещали его весьма часто, он все равно казался настоящим отшельником. В отличие от проявляющего поразительное радушие Карифы. - Столько лет прошло, а ты все еще не научился лгать, - произнес огненный маг, и его лицо вновь стало непроницаемым, - можешь перейти сразу к делу, мне не нужны твои яркие сантименты. Карифа широко улыбнулся. В его лице читалось желание сделать брату реверанс. - Все никак не выпустишь зверушку? – невинно поинтересовался он вместо ответа, повернувшись к заключенному в глыбе льда дракону. В полном молчании Эллиор поднял руку, и Джон увидел, как его пальцы охватило яркое пламя. Огонь лизал кожу, не причиняя ей ни малейшего вреда и скапливаясь в пылающий шар нестерпимого жара. Вихри и лепестки ало-желтого цвета плясали на ладонях, складываясь в причудливые узоры. Отсветы их танца ласкали скулы мага. - Ты прекрасно знаешь ответ на свой вопрос, - медленно произнес мужчина, и три огненных клубка один за другим сорвались с его рук, врезаясь в ледяную поверхность, растекаясь по ней словно мякоть переспелых фруктов и растворяясь в воздухе без следа, - эту тюрьму мне не уничтожить. Не меняй тему, Карифа. Лед даже не пытался плавиться под взрывами огня, жар от которого долетел даже до Джона. От шаров не осталось ни пятна на нетронутой переливающейся на солнце клетке дракона. Этот ящер был единственным найденным представителем своего рода после великой катастрофы в Шанфарре, и Эллиор испытывал к нему глубокую привязанность. Вытянуть зверя из ледяного плена, к сожалению, оказалось совершенно невозможным. Слишком сильная магия принесла зиму на эти земли, чтобы даже такой волшебник, как Эллиор, не смог ничего с ней поделать. Карифа медленно подошел к глыбе льда, осторожно касаясь пальцами поверхности, все еще искрящейся от магии, ощущая, как где-то в глубине таится тепло. Могло ли быть возможным, что ящер до сих пор жив? - Мне нужна твоя помощь, дорогой брат, - Карифа не поворачивался, глядя на недвижимые окаменевшие глаза зверя, - мне сейчас пригодятся любые лишние силы. Он в двух словах описал опасность, которую представляют собой Благостные острова, рассказал о судьбе возрожденного Сэнд-Арента и изложил свою просьбу. Затем юноша замолчал. В тронный зал кошачьими шагами прокралась тишина. Яшра широко зевнул, и на его голову опустилась ладонь Эллиора, мягко поглаживая между бархатными ушами. - Я не смогу тебе помочь, - голос огненного мага разнесся по чертогу. Именно этого Джон и боялся. Все это время, слушая рассказы Карифы о своем брате, он думал, что игра не стоит свеч. Эллиор слишком сильно отличался от песчаного правителя, у него были свои принципы и моральные устои, свои подданные, обособленные от остального мира. Да и родственников он любил не настолько, чтобы бросить все свои дела и мчаться им на помощь. - Эти земли полностью зависимы от меня, - продолжил Эллиор, обращая взгляд бледно-желтых глаз на брата, - если я покину Архаон, тепло уйдет из домов, и могут погибнуть те немногие живые, что остались посреди снегов. Карифа словно бы не слушал мужчину, почти ласково скользя пальцами по ледяной поверхности, за которой огнем переливалась изящная драконья голова с широкими перепонками. Эллиор был словно пленник в своей заснеженной крепости. Его силы действовали постоянно. Даже когда он спал, земли постепенно выпивали все соки из его тела. Зато в домах всегда было тепло, а горячие источники согревали озябших людей и животных. Хотя он держал под контролем температуру не всех участков континента, иначе сейчас выглядел бы куда слабее и бледнее Карифы. Тем не менее все это действительно нравилось магу. Он был словно волчица, вскармливающая своих уже взрослых щенков. Если их не ограничивать – они выпьют мать досуха. До сих пор правителю удавалось отдавать ровно часть своей силы, безопасную для здоровья и позволяющую сделать возможным выживание в этом крае. Но вместе с этим покинуть Архаон означало бы лишить всех жителей магической помощи и бросить их на растерзание ледяному ветру и снегу. И черным волкам. - Но вы могли бы выделить солдат для подкрепления войска Сэнд-Арента, - Джон увидел, как Эллиор повернулся к нему, и почувствовал его холодный оценивающий взгляд, словно маг впервые увидел, что Карифа пришел не один. - Чужестранцам не должно быть дела до того, что происходит в нашем мире, - голос Эллиора звучал снисходительно, словно он делал собеседнику большое одолжение, что вообще заговорил с ним. - В таком случае тем более странно, что меня больше заботят дела вашего брата, чем вас, - ответил Джон, подражая тому ледяному тону, которым часто пользовалась Ребекка. К этой ситуации он подходил как нельзя лучше. Может быть, Джон заразился от Карифы его беспечностью и самоуверенностью, но ответ Эллиора настолько его задел, что сдержать себя в руках оказалось непосильной задачей. Какими бы ни были силы и заслуги мага, он не имел никакого права так презрительно говорить с собеседником. Карифа полуобернулся, с некоторым удивлением глядя на разговаривающих. Может быть, он просто не ожидал, что Джон так яро будет защищать его. Мужчина почти ощущал холод, исходящий из взгляда Эллиора. - Они интересуют меня больше, чем ты думаешь, - огненный маг нахмурился, словно Джон лез не в свое дело, задевал какие-то глубинные чувства, которые были невидимы обычному глазу, - и очередной любовник моего брата не должен мне приказывать, что делать. Словосочетание «очередной любовник» зацепилось за слух. Джон бросил быстрый взгляд на Карифу и заметил, как тот сосредоточенно разглядывает дракона под толщей льда. Его скулы слегка порозовели. И то, как презрительно Эллиор произнес эту фразу, выдавало все его отношение к любовным похождениям брата. - У меня заключен контракт с Карифой, - возразил мужчина и понял, что смог сосредоточить внимание мага на себе, и тот решил дать ему шанс высказаться, - если я помогу ему победить в его войне, он откроет мне портал и разрешит мне вернуться домой. На этом наши отношения закончатся. Джон и сам не мог сказать сейчас, сколько правды заключено в его словах, и действительно ли он сам верит в то, что сказал. По идее, это было правильно, самый стандартный поворот событий. Он поможет магу и просто вернется домой, чтобы навсегда забыть обо всем произошедшем и дальше жить с любимой женой среди обычных людей. - Это не имеет значения. Вы можете с таким же успехом предаваться страсти каждую ночь, - несмотря на сказанное, голос Эллиора явно стал звучать мягче, - я все равно не могу покинуть свои земли на долгий срок. А мои воины не пойдут за Карифой. До сих пор оставалось неясным, хочет ли на самом деле огненный маг помочь брату или всячески старается избежать этого. Неужели он на самом деле настолько ненавидел родственника, чтобы лишать его своей поддержки. Что же такое сделал Карифа, заслужив такое к себе отношение? Лицо Эллиора было непроницаемым, и понять, что он чувствует и о чем думает не представлялось возможным. - Вообще-то…- Карифа отнял, наконец, пальцы от плененного дракона и широко улыбнулся, - за мной они не пойдут, их возглавит Джон. Он смог волшебным образом завоевать доверие Брелла. Эллиор казался удивленным. Он посмотрел на Джона совершенно иным взглядом, словно только что его увидел и теперь оценивал заново. Народ ледяных земель был сплоченным – если кого-то полюбит один, значит полюбят и другие. Тем более что Брелл пользовался немалым уважением. - В таком случае я развязываю тебе руки, Джон – после секундного колебания произнес Эллиор, - сообщи Бреллу, что он может собрать людей. Я знаю, им не терпится вступить в гущу битвы. Только учти – каждый убитый будет твоей виной. Джон слегка поклонился – он почти начал привыкать к местным правилам этикета. Он сделает все возможное, чтобы никто из новобранцев не пострадал, однако за всеми даже опытный солдат не сможет уследить, и еще несколько жизней на его и без того переполненной смертью совести, не сильно изменят ход игры. Мужчина уже терял своих людей, за которых нес ответственность. Взять хотя бы тот отряд разведки, погибший от рук Карифы. В конце концов, привыкаешь ко всему, и боль чувствуется не так остро. - Если вы хотите вернуться на корабль к ночи, вам следует уже выйти в путь, - продолжил Эллиор, - мои хранители проводят вас. Яшра и Ирва вильнули хвостами и легко соскочили со своих мест. Широкие лапы ступали по камню бесшумно. Джон поблагодарил мага и первым вышел из тронного зала вслед за волками. Ему нужно было еще поговорить с Бреллом по поводу дальнейших действий. Карифа бросил последний взгляд на глыбу у стены, в которой рубиново-алым светом переливался дракон, последний в своем роду. Огненный вихрь, запертый в ледяной оболочке. - Не думал, что ты все еще настолько ненавидишь меня, - тихо произнес маг, и его голос совершенно поглотила гулкая тишина, - столько лет прошло… - Некоторые вещи и люди не меняются со временем, - правитель снежных земель смотрел в пустоту, не имея ни малейшего желания поворачиваться в сторону брата, - я дал тебе армию. Чего ты еще хочешь от меня? - Но ты изменился! – юноша повысил голос, метнув янтарно-желтый взгляд на неподвижную статую мужчины, неестественно прямо сидящую на троне, - я помню тебя другим. Словно два разных человека… Прежний Эллиор помог бы мне. - Уходи, Карифа, - голос мага больше не был холодным, сейчас он звучал слишком устало. Юноша поджал губы, чувствуя, как его щеки пылают. Он упрямо поднял голову и развернулся, направляясь к выходу из тронного зала. И остановился у самых дверей, чтобы обернуться к брату и небрежно добавить: - Джон действительно мой любовник. И я надеюсь, что он останется со мной после победы Сэнд-Арента. Эллиор не ответил, и лишь когда за магом закрылась дверь, он устало вздохнул, сжимая пальцами подлокотники трона так, что костяшки побелели. До этого визита все шло так хорошо и спокойно.