Тьма в его сердце

Слабый солнечный лучик лениво скользнул меж штор и прокрались к небольшой кровати. Миновав складки одеяла, он осторожно обогнул край подушки и нежно лег на черную копну спутанных волос. Реук проснулся совсем недавно, буквально пару минут назад, и первое, что он увидел, стала темная макушка хёна. Чонун спал, уложив голову на руки и съехав ночью со стула на пол. Мирное сопение приносило чувство легкости и успокоения, а ресницы, почти скрытые за упавшими вперед волосами легко подрагивали, показывая, что парню снится яркий сон. Брюнет исподтишка наблюдал за хёном, словно боясь разбудить его слишком настойчивым взглядом. После вчерашней истерики голова неприятно гудела, а в глазах первое время легко двоилось, так же, неприятно тянуло в левом плече, но все это отошло на второй план. За то немногое время, что провел без сна, Реук осознал, что Чонун всю ночь просидел рядом, хотя мог в любой момент взять и уйти, точно так же как мог и ни приходить вовсе. Но он не сделал ни того ни другого, и за это брюнет был безмерно благодарен старшему. Сердце снова сбивалось с привычного ритма, но причиной этого уже был не страх или отчаяние, а тепло, словно в душу прокрались яркие лучи июльского солнца. Реук осторожно вытащил здоровую руку из под одеяла и, поколебавшись несколько секунд, поднял ладонь так, что наглый солнечный луч не мог касаться лица Чонуна. «Такой красивый…» Хён мило причмокнул во сне, и мягкая улыбка тронула его губы. В этот момент младший, кажется, даже забыл, как нужно дышать. Таким умиротворенным брюнет ни разу не видел Чонуна, ведь в их общении всегда присутствовала некая преграда из неизвестной смеси эмоций, через которую оба парня не решались переступить. Но сейчас были сняты все маски, забыты все роли и скрыты все переживания, лишь чистая простота. Взвесив все «за и «против»», парень осторожно коснулся пальцами макушки старшего. Густые, немного вьющиеся волосы нежно щекотали кожу и брюнет, не удержавшись, несколько раз провел рукой по иссиня черным прядям. И сейчас, наблюдая за тем, как сильно человека красит простое спокойствие, Реук ощущал себя неуютно и восторженно одновременно, словно вор, крадущий нечто личное, закрытое для чужих глаз. «Так приятно…» - пронеслось в голове младшего, прежде чем, стыдливо отдернув руку, он по самую макушку зарылся в одеяло. Возможно ли, что эта умиротворенная улыбка уже принадлежит кому-то, возможно ли, что хён уже… «Дурак! Ты что творишь?» - ударив себя кулаком по лбу, Реук осторожно поднял краюшек одеяла, проверяя, не проснулся ли хён. Но Чонун все так же мирно сопел, не обращая внимания на вновь появившийся солнечный свет. Мысленно поблагодарив Всевышнего за спасение своей шкуры, брюнет, стараясь не разбудить гостя, выбрался из под одеяла и на цыпочках прокрался к выходу из комнаты. Погрузившись во внутренний спор с самим собой, Реук оступился и, запнувшись о порог ударился головой о прикрытую дверь. Звук был достаточно громкий, поэтому, подавляя болезненный стон и держась за ушибленное место, брюнет медленно развернулся и проследил за реакцией Чонуна. Но парень даже не шелохнулся, продолжая видеть мистические сны. Облегченно выдохнув, младший, прихрамывая, вышел из комнаты, прикрывая за собой дверь. Оказавшись в ванной, Реук позволил себе взвыть от тупой боли, смешавшей в себе вчерашнюю истерику и столкновение с деревянной поверхностью. Кажется, такое повторяется уже на протяжении нескольких лет. «Не удивлюсь, если на лбу образовалась пара шишек…» - тяжело вздохнув, парень не спеша стал приводить себя в порядок. Умывание холодной водой притупило гудение в голове, но для полного восстановления необходимо было выпить лекарство. Брюнет по привычке полез в шкафчик и с удивлением обнаружил, что аптечки нет. С трудом в голове всплыли воспоминания о том, что вчера Чонун оставил небольшой чемоданчик в комнате, на случай непредвиденных обстоятельств. Реук тихо выругался и, покончив с утренними процедурами, медленно вернулся в комнату. Аптечка быстро нашлась на письменном столе. Не мешкая, брюнет стащил чемоданчик на кухню и принял необходимые таблетки. Порезанное плечо неприятно ныло, но разобраться с этой проблемой Реук решил позже. Стрелка часов двадцать минут назад перевалила за отметку «11». Парень поморщился от тихого бурчания в животе, прикидывая, что можно сготовить на завтрак для хёна. В благодарность за помощь, хотелось состряпать нечто особенное. Открыв холодильник, Реук быстрым взглядом пробежался по полкам, останавливая свой выбор на овощном пибимпабе, сосисках и парочке хороших гарниров. Быстро достав все ингредиенты и расставив будущий завтрак на кухонном столе, брюнет неспешно приступил к готовке. Дело шло быстро и, что немало важно, качественно. Овощи и грибы порезаны, яйцо поджарено ровно до той консистенции, которая требуется, сосиски жарятся на небольшой сковородке… Реук беглым взглядом пробежался по настенным часам и улыбнулся – на готовку у него ушло ровно двадцать минут. Напевая какую-то известную мелодию, парень полез за посудой, но сильно удивился, увидев, что вещи лежат не на своих местах, а на две полки выше. - Сонмин-хён! – тихо выругался брюнет, пытаясь дотянуться до тарелок. - Ну я тебе уст…! Реук затих на полуслове, ощущая, как к спине прижимается чужое теплое тело. В горле тут же пересохло а из головы напрочь вылетели все мысли, оставляя парня наедине с проснувшимся Чонуном. - Кто такой «Сонмин-хён», если не секрет? – бархатный голос, с хорошо слышимой хрипотцой после сна, вместе с теплым дыханием опалил шею младшего. По телу тут же прошел поток мурашек, а сердце на секунду замерло, что бы в следующую секунду набрать бешеную скорость. От широкой груди слабыми волнами отдавало жаром. Брюнет сглотнул образовавшийся в горле ком и, стараясь не подать вида, ответил: - Мой… друг, - но слова вышли с небольшой запинкой и слишком просматривающимся волнением. - Вот как? – в сгиб шеи тонсена выдохнул Чонун, тихо посмеиваясь над реакцией Реука. Ему нравилось неожиданно появляться, заставая парня врасплох, но еще большее упоение приносило в этот момент выражение на лице брюнета, так ярко пестреющее смешением палитры эмоции. – Ты такой милый, когда удивляешься и смущаешься, - все еще тихо посмеиваясь, прошептал Чонун. Он осторожно наклонился вперед, дотягиваюсь до полки и вытаскивая нужную посуду. Кажется, Реук стал дышать лишь после того, как горячая спина хёна отодвинулась на добрых два метра. Все еще слушая бешеный ритм собственного сердца, который, кажется, не собирался возвращаться в норму, брюнет отодвинулся от раковины и вернулся к поджарке сосисок. Как на зло руки тряслись и лопатка буквально падала на столешницу, создавая раздражающий шум в странно напряженной атмосфере кухни. Прошло несколько минут, а Реук все еще чувствовал изучающий взгляд на своей спине. Не успев придумать ничего более вразумительного, он выпалил: - Хён, ты ведь еще не умывался!? Давай я быстро сбегаю в магазин, куплю тебе щетку и новый бритвенный станок, - путаясь в ногах и не преднамеренно повышая голос, младший почти выбежал из комнаты, на ходу натягивая куртку и ботинки. Прожигающий спину взгляд проводил его до двери и, кажется, почти запечатлел невидимые метки на железной поверхности. Брюнет почти бегом спустился вниз по лестнице и, не сбавляя темпа, добрался до близлежащего магазинчика. Для него, как и для большей части корейских граждан, живущих в подобных районах, не впервой было выходить на улицу, прямо говоря, в пижаме, поэтому никакого смущения не было. Единственное, что не давало сердцу парня вернуться в привычный ритм, это два темных глаза и воспоминание о горячем теле их обладателя. Приятное покалывание, еле ощутимо отдающиеся в кончиках пальцев, и непонятное тепло не отпускало всю дорогу, словно Чонун мог наблюдать за тонсеном сквозь бетонные стены здания. Реук зажмурился и тряхнул головой, отгоняя странные мысли. Забежав в небольшой магазинчик, парень первым делом подошел к прилавку с хозяйственными принадлежностями. Беглым взглядом окинув товары всевозможных цветов и размеров, он остановил свой выбор на черной зубной щетке с белыми облачками и паре новых бритвенных станков. Потоптавшись еще пару десяткой секунд около холодильника, брюнет взял несколько баночек с банановым и клубничным молоком, плитку шоколада и подошел к кассе. Женщина в летах узнала молодого парня, частенько захаживающего в её магазинчик, и искренне поинтересовалась жизнью Реука. Брюнет привычно рассказал о не большой нагрузке в институте и, осведомившись о здоровье продавщицы, попрощался и вышел на улицу. Погода стояла прохладная – морозный воздух щекотал лицо, а редкие снежинки оседали на волосах, путаясь в темных прядях. Реук, неспешно направляющийся домой, вновь был атакован воспоминаниями о неожиданном прикосновении хёна. Возможно, Чонун просто хотел напугать тонсена, неожиданно появившись за спиной, но почему он подошел именно в этот момент? Именно тогда, когда нужна была посторонняя помощь, старший оказался рядом. Реук вспомнил тепло чужой груди, горячее дыхание на своей шее и глубокий голос с хрипотцой, заставляющие собственное тело реагировать непонятным образом. Он с ужасом осознал, что это было безумно приятно, словно какая-та часть отрицательной энергии выветрилась из организма. «Ким Реук, прийди в себя! Он твой хён. Хён!» - брюнет устало вздохнул, поднимаясь по лестнице на второй этаж. – «Нужно обзавестись девушкой, иначе могут появиться проблемы…» - Реук-а, ты чего так долго? – стоило парню подойти к своей квартире, как дверь открылась и на порог вышел растрепанный Чонун с наигранно обиженным выражением лица. - А? Прости, хён, я задумался, - брюнет опустил глаза в пол и протянул пакет старшему. – Вот, там щетка и новый станок. Иди умывайся, а я пока закончу готовку. - Я уже все сделал, - улыбнулся хён, забирая пакет и пропуская тонсена в квартиру. – Осталось только начать есть. Реук лишь кивнул, проходя в дом и раздеваясь. Он осторожно поднял глаза на старшего, увлеченно рывшегося в пакете, и отметил про себя, что помятый вид и утренняя щетина совершенно не мешают этому парню выглядеть по детски мило. - Спасибо, - Чонун вытащил из пакета необходимые вещи и отнес молоко на кухню. – Я, кстати, люблю клубничное молоко, - улыбнувшись самыми краешками губ, он потрепал брюнета по волосам и зашел в ванну. Реук почувствовал, как щеки тронул легкий румянец и запоздало крикнул: - Полотенце в ящике под раковиной. Ответа не последовало и парень прошел на кухню, окидывая стол изучающим взглядом. Посуда и приборы были расставлены не слишком аккуратно, но даже столько простая помощь подкупала брюнета. Хён действительно старался… Разложив гарниры и подправив работу Чонуна, Реук присел на стул и принялся ждать. Он все еще думал о том, почему старший остался на ночь, почему вообще приехал… В голове роем кружились предположения, только вот ни одно не подходило под стиль поведения старшего. За то короткое время, что парни общались, Реук не смог докопаться до сути существа по имени Ким Чонун. Он вообще плохо разбирался в людях и по жизни из-за этого факта натыкался на множество подводных камней. Но сердце вопреки всем заявлениям разума твердило, что Чонун действительно отличный человек: просто добрый, просто бескорыстный, просто странный… Реук хотел узнать, чем руководствовался парень, посреди ночи прибегая к новоявленному тонсену, ведь самому добраться до истине было невозможно. Спросить напрямую? «Да не за что в жизни! За кого он меня примет?» Брюнет услышал щелчок и увидел выходящего из ванной Чонуна. Парень выглядел свежо и… «Сексуально» Черные пряди, влажные на кончиках, обрамляли лицо, неровной челкой закрывая иссиня черные глаза. Легкая улыбка и задумчивое выражение лица. Йесон снял толстовку и теперь через темную футболку просматривалось рельефное тело с не плохо выраженными мышцами. Сильные руки легко ворошили копну густых волос, предавая походке парня еще больший шарм. «Черт, Ким Реук, прекрати сейчас же!» - брюнет с трудом отвел взгляд в сторону и прикусил внутреннюю сторону щеки, пытаясь отвлечься от слишком красивой картинки в голове. - У тебя такая сладкая паста, - довольно произнес Чонун, усаживаясь напротив тонсена. – Хочу такую же. Реук удивленно посмотрел на хёна, с трудом представляя, что можно ответить на такое заявление. Старший лишь ответил вполне довольным взглядом и, став на порядок серьезнее, внимательно осмотрел тосена. Брюнета столь пристальное внимание и смена настроения Чонуна смутила и он снова перевел взгляд на стол. Тишина затянулась. Никто из парней не начинал разговор или трапезу, и, не выдержав напряжения, Реук робко прошептал: - Приятного аппетита. Йесон в ответ слабо кивнул, отводя взгляд в сторону и не спеша начал есть. Поздний завтрак проходил в крайне тихой и, как показалось младшему, напряженной атмосфере. Хён то и дело поднимал глаза, собираясь что-то спросить, но так и не решался озвучить свои мысли. Реук же всеми силами пытался избежать пристального взгляда Чонуна, мысленно умоляя старшего прекратить эту пытку. Тишина. Лишь Часы невозмутимо тикают: тик-так, тик-так… В тишине стук палочек о тарелку показался почти столь же громким, как звук отодвигающегося стула. Йесон отнес посуду в раковину и помог младшему привести кухню в порядок… в тишине. - Спасибо за еду. Реук поднял взгляд на хёна и слабо улыбнулся. После этих слов на него вдруг накатило ужасное чувство одиночества. И, кажется, старший рядом, что тебе еще нужно? Но это неприятное чувство все никак не отпускало. Сейчас Чонун развернется и уйдет, точно так же как уходят все, кто хоть раз видел брюнета в столь потрепанном состоянии. И ведь придраться не к чему, старший приехал по первому звонку, остался на ночь и даже помог с сервировкой стола… Реук слишком многим обязан этому человеку, но глупому сердцу не объяснишь, оно не понимает сухой истины, ведь надежды намного теплее и ярче. И, кажется, вот оно, счастье, только протяни руку… Но все рушится с противным скрипом стула и одной фразой: - Я, наверное, пойду… Брюнет лишь снова кивает, сдерживая резкий порыв остановить хёна. Он хочет подбежать к Чонуну и снова почувствовать вчерашние легкие объятия. Длинная челка удобно закрывает глаза, так что старший вряд ли сможет понять, о чем сейчас думает его тонсен. В тишине дойдя до выхода из квартиры, парни даже не посмотрели друг на друга. Между ними вновь витает какая-то аура недосказанности и притворства. Чонун медленно надевает ботинки, толстовку, куртку, проверяет, на месте ли телефон и разворачивается лицом к Реуку. Парень стоит, опустив глаза в пол. В его голове носится слишком много мыслей, и не одна из них не может помочь спасти ситуацию. Вновь силясь что-то сказать, Йесон не находит ответной реакции и просто разворачивается, бросая легкое: - До встречи. Реук судорожно соображает, что нужно сказать или сделать, но ни единое слово не вылетает из приоткрытых уст. Дверь щелкает и вместе с замком что-то сдвигается в голове брюнета. Рывком преодолев небольшое расстояние, парень поймал Чонуна за рукав куртки и сжал пальцы до боли в костях. Старший замирает, так и не открыв дверь, и осторожно смотрит через плечо на расстроенного тонсена. Реук выглядел жалко: опушенные плечи, лицо, закрытое длинной челкой, напряженные мышцы рук… С этим парнем что-то явно было не так. Все так же не сказав ни слова, Чонун повернул замок и, легко убирая руку тонсена, вылез из ботинок и снял куртку с толстовкой. Осмотрев Реука с ног до головы, парень схватил брюнета за запястье и повел в комнату. Быстро сходив за аптечкой, Йесон разложил необходимые медикаменты и осторожно отогнул край широкой толстовки младшего. Отлепив пластырь, он по новой обработал порез специальным раствором и подул на покрасневшую рану. Брюнет лишь поморщился, все еще не поднимая взгляд и не произнося не единого слова. Чонун сложил лекарства обратно в чемоданчик и выкинул мусор в небольшое ведро около письменного стола. Вернувшись к Реуку, Чонун устало вздохнул, присаживаясь на одно колено около кровати. - Вукки, - нежно позвал старший, действуя на автомате, не думая и не сомневаясь. – Расскажи мне, что с тобой происходит. Младший, поколебавшись, поднял глаза на хён, терпеливо ожидающего ответа. В его взгляде не было ни раздражения, ни злости, лишь нечитаемая дымка спокойствия. - Тебя ведь что-то беспокоит… Реук снова опустил взгляд в пол, не зная, как поступить. Рассказать, промолчать, соврать? Что сделать? Что? - Вукки, - нежно. Действительно нежно, так, как всю жизнь просило сердце. И брюнет сдался, не в силах противостоять чистым чувствам. - Меня преследуют кошмары, - тихо начал парень. – Со второго класса старшей школы я почти каждую ночь провожу словно в аду. Доходит даже до того, что я боюсь засыпать ночью. Началось все, вроде бы с незначительного происшествия. Я потерял сознание в школе и очнулся уже в больнице. Врач сказал: «ничего необычного, простое переутомление», только вот ужасная головная боль не особо вписывалась в его теорию. Несколько дней я провел в больнице, после чего отправился домой. Кажется, что тут необычного? Но в первую же ночь после выписки я проснулся от собственного крика… - Реук запнулся, сжимая кулаки до побеления костяшек. – Еще я не помню некоторые моменты из своего детства. Амнезия или еще что-то… ужасное чувство. Я словно забыл нечто очень важное, нужное… но даже сейчас я помню каждый кошмар, приснившийся мне за эти четыре года… - он снова замолчал, стараясь утихомирить эмоции, вызванные неприятными воспоминаниями. – Наверное, ты думаешь… что ничего особенного в кошмарах нет, но… это... Чонун неожиданно подался вперед, заключая младшего в крепкие объятия и легонько похлопывая его по спине. Кажется, точно так же вел себя Сонмин, стараясь успокоить любимого тонсена, но что-то было иначе. Крепкие руки, теплая грудь, жесткая копна черных волос, запах… Все, совершенно все было иначе. Реук боялся признать, что в объятиях этого хёна ему действительно было спокойно. Он чувствовал себя защищенным, впервые в жизни кто-то подарил ему это чувство. - Мне так страшно, хён. Иногда кажется, что я умираю… - Тише, все в порядке. Я рядом, Вукки, все будет хорошо… - теплое дыхание куда-то в макушку и сильные руки еще ближе прижимают худое тело к себе. – Не бойся. « - Не бойся, Вукки. Я рядом, теперь все будет хорошо! Фигура высокого мальчика четко просматривается сквозь поток слез. Пухленький мальчик сидит на лавочке и утирает мокрые щеки кулаком. Ему снова сделали больно, снова обозвали «жирдяем», снова ударили… Что плохого он сделал в своей жизни? Разве чем-то можно заслужить такое отношение? - Вукки, не плачь, - теплые руки смыкаются в крепкий замок за спиной мальчишки и чей-то знакомый голос шепчет: - Все будет хорошо. Я обещаю, Вукки, все будет хорошо…» - Все будет хорошо, Вукки…