Тьма в его сердце

До полуночи оставалось около получаса, а Реук все никак не мог уснуть. Привкус страсти на языке и дрожащие руки, гулкие удары сердца и голова, полная мыслей. Брюнет старался закрыть глаза и забыть, стереть из памяти, чтобы хоть на несколько часов погрузиться в спасительный сон, но в темноте вспыхивали горячие образы, смазанные поцелуи и настойчивые руки. До безумия хотелось продолжения, до звона в ушах и кровавых отметин на коже. Реук чувствовал, что если он погрузится еще глубже,то выхода не будет, останется лишь голая правда и оголенные нервы-провода. Страх и интерес делили поровну весы сомнений. Решиться на что-то одно парень не мог, словно внутренние преграды рушили мосты к любому действию. Чонун здесь, в этой квартире, в соседней комнате, впервые за долгое время их разделяют какие-то считанные метры, а младший все не может перебороть необъяснимые стены в своём подсознание. На потолке огни ночного города рисуют причудливые узоры, гулкая тишина не дает покоя и расслабления. Реук переворачивается с одного бока на другой, стараясь найти удобное положение, и чувствует, как медленно на место отголосков страстной бури приходит царапающий сердце страх. Комната слишком велика и незнакома, пугающе зияет черными углами. Парень старается отогнать от себя неприятные мысли, кутается в одеяло и поджимает пальцы на ногах, но темные картинки быстрее и проворнее усталого сознания. Непривычно тихо, омерзительно страшно и слишком одиноко. Непонятный шорох заставил Реука напрячься. Что-то темное, чернее сумрака комнаты, шмыгнуло от приоткрытой двери к окну, не колыхнув штор. Что-то маленькое и болезненно знакомое. Парень закусил губу, в следующую секунду чувствуя металлический привкус крови на кончике языка. Он снова пришел, он снова здесь. Его самый жуткий кошмар вернулся, чтобы вновь превратить реальность в сновидения-ужасы. *** Чонун привычно смотрел в потолок, ожидая прихода старика сна со звездной пылью в бороде. Разум искрил мыслями, еще секунда и короткого замыкания было не избежать, но… Эта секунда тянется слишком долго, целая ночь для него одна нескончаемая вечность. Мысли о Реуке лишь подливали масла в огонь, разжигая пламя в теле и заслоняя дымом разум. Эти дрожащие губы, теплые руки и податливое тело сводили с ума, и Чонун всерьез начинает опасаться за свои действия. Что если он не сдержится, не сможет перебороть себя и силой получит желаемое? Как вообще тонсен стал вожделенным призом? Парень подложил руки под голову и прислушался к звенящей тишине квартиры. В обычно пустом помещение он попытался расслышать чужое дыхание, шорох ткани под хрупким телом, стук сердца... - Черт, - Чонун закрыл ладонью глаза, стараясь хоть как-то отгородиться от соблазнительного образа. Сжимая кулаки и жмурясь до ярких пятен, он старался избежать своих желаний, загнать их подальше и запереть на самые прочные замки. Неожиданно самокопания Чонуна прервал непонятный звук. Парень тут же напрягся всем телом, вслушиваясь в звенящую тишину комнаты. Секунда, две... и звук повторился. Но теперь уже это был вполне различимый вскрик, доносившийся из соседней комнаты. Сердце хозяина квартиры замерло. "Реук..." Чонун вскочил с дивана и, ощущая лишь отдающийся в висках крик тонсена, побежал в спальню. На кровати, свернувшись калачиком и дрожа от страха, лежал Реук. От сильного стресса к беспокойному дыханию прибавился тихий хрип, а глаза наполнились влагой, готовой вот-вот перелиться через край. Парень зажал уши ладонями, словно отгораживаясь от чего-то ужасного, некоего кошмара из прошлого.. - Реук! - Чонун схватил парня за плечи и осторожно потряс, пытаясь привести в чувство. Взгляд полный неподдельного ужаса, будто остекленев, был направлен сквозь старшего, куда-то в угол комнаты. Реук смотрел, но не видел. Чонун нежно накрыл ладони младшего своими и осторожно забрался в кровать, опираясь спиной о жесткую спинку и прижимая испуганного парня к своей груди. - Все хорошо, Вукки. Успокойся. Все в порядке... - как мантру, повторял Чонун, раскачиваясь из стороны в сторону. Реука бил озноб, его глаза лихорадочно бегали из одного угла в другой, а тело было больше походило на один сплошной комок напряженных мышц. - Все хорошо, малыш. Теперь все хорошо... - взгляд, полный испуга, медленно начал проясняться, а сильный озноб превратился в легкую дрожь. Старший осторожно отнял свои руки от ушей Реука и попытался поймать его взгляд. - Ты как? Младший неуверенно кивнул, слушая, как собственное сердце в очередной раз выдает ненормальный кульбит. Его все еще трясло от ужаса, перед глазами стояла кровавая картинка, избавится от которой было просто невозможно. - Хён... - Все в порядке, Вукки. Я здесь, - Чонун опустил руку на голову тонсена и нежно потрепал, пропуская густые пряди меж пальцев. Реук перехватил руку и прижался к ней щекой, как маленький запуганный зверек, ищущий защиты в темном лесу. - Хён, мне так страшно... Оно... оно было тут и... - Здесь нет никого, кроме нас, - настойчиво, но не менее заботливо перебил Чонун, прижимаясь губами к макушке парня. – Все в… - Я видел! Это… моя рука… - Реук почувствовал, как щеки обожгли хрупкие дорожки слез, в носу защипало, а голос просто сорвался. Он видел, чувствовал эту тварь прямо перед собой, знал, что она вновь пришла за ним, но хён не верил... Чонун скользнул взглядом по телу парня и заметил на правой руке неглубокий кровоточащий порез, длинной примерно в пять сантиметров. Сначала он решил, что тонсен просто неудачно упал или накололся на что-то, но вот так запросто припомнить похожие острые углы своей спальне парень не смог. Неприятный холодок пробежал по телу, стоило только подумать о том, что брюнет может и не врать. Но ведь такого просто не бывает! Это все бред… - Но, хён, я видел… - старший резко развернул Реука за плечи и припал к искусанным губам в нежном поцелуе. Адреналин все еще плескался в крови и Чонун поддался чувствам, своим переживаниям и страху, он прижал парня к себе и, отстранившись, поочередно стер со щек Реука соленые дорожки слез. В комнате горел лишь прикроватный ночник, отбрасывая причудливые тени на двуспальную кровать. Словно аккуратные пятна на смятом полотне они то вздрагивали, то двигались навстречу друг другу, а то и вовсе замирали на одном месте. Старший почувствовал, как напряжение стало спадать, а на его место пришло отвратительное желание прикоснуться к парню еще раз. Он понимал, что в такой ситуации должен просто утешить, сесть рядом и пообещать охранять хрупкий сон всю ночь, но… Нервы, натянутые как струны, дрожащее тело под кончиками пальцев, запуганные глаза… Чонун почувствовал себя монстром. Что-то темное брало над ним верх, не давало отвести взгляд и отступить. Он не хотел этого, умом понимая, что момент не самый подходящий, он не желал причинить боль, но чувствовал, что слишком близко к обрыву. - Вукки, давай я схожу за аптечкой. Твою руку нужно обработать, - Чонун закрыл глаза и попытался вдохнуть поглубже. Лишь вдох и выдох… Он отвернулся и с трудом разомкнул свинцовые веки. - Нет, хён, пожалуйста… Не уходи, - Реук мертвой хваткой вцепился в домашнюю футболку парня, стараясь поймать его взгляд. – Я боюсь. - Нет, Реук, это я боюсь, - Чонун кинул на тонсена измученный взгляд, чувствуя, как нервы начинают сдавать. – Я… Я схожу с ума, забыл? Мне сносит крышу, когда ты так близко. Я опасаюсь, что могу причинить тебе вред! Этого я просто не смогу себе простить, поэтому… - Дурак… - прошептал младший, не сильно ударяя хёна в грудь. - Что? – Чонун перевел удивленный взгляд на парня, лицо которого скрывала длинная челка. - Ты дурак! – выкрикнул Реук, еще раз ударяя старшего в грудь. – Ты поэтому избегал меня все это время? Мы проводили так мало времени вместе только лишь из-за этого? - поднимая на хёна взгляд полный укора, он будто рушил все стены, которые Чонун с таки трудом возводил все это время. Эти глаза отражали бесконечное доверие и толику обиды, всепоглощающую любовь и грамм ревности. – Поэтому ты оттолкнул меня сегодня? – уже тише спросил парень, чувствуя, как руки слабеют, а голос звучит надломлено и уже не так уверенно. Его снова начинало лихорадить. Чонун не понимал ровным счетом ничего. Ему будто заложило уши, перекрыло доступ воздуха, а остался лишь взгляд полный укора напротив. Чувства все сильнее выплескивались наружу, зачинали шторм внутри и погребали под собой все кропотливо выведенные преграды. Разве так бывает? - Ты…? - Просто будь немного настойчивее! - фальшивя и почти падая в пропасть. Реук почувствовал, как собственные преграды превратились в мельчайшей текстуры песок и взмыли в высь, унося с собой последние частицы сомнения. Вот так просто выводя из равновесия два совершенных мира, две последовательно выстроенные схемы жизни, убивая сомнения и взращивая надежду… - Я боялся, что такой, как я, тебе не нужен. Чонуну показалось, что его запустили в морскую пучину и теперь он тонет, тонет в этом водовороте эмоций без шанса на спасение. Все время он был на стороже со своими чувствами, не давал им выйти за определенные рамки, старался вести себя как раньше, но… Оберегал ли он тонсена? Или к этому примешено собственное израненное сердце? Ведь Реук никогда не противился, не убегал от прикосновений и не пытался скрыться, как это делал сам Чонун. Так кто же жертва в этом жутком цирке снов? - Хён, посмотри на меня, - брюнет обхватил лицо парня теплыми ладонями и потянул на себя, неловко задев выключатель, погружая комнату во мрак. – Я люблю тебя. Чонун встретился взглядом с Реуком, чьи глаза так и светились нежностью. Вновь игра в гляделки, только теперь оба знают правила, оба понимают, к чему ведет этот рискованный шаг. Как долго они смогут лететь вниз, что ждет их в конце пути? Возможно, острые пики скал раскромсают их тела, а может мягкая подушка из перьев смягчит ужасное приземление. Или же их путь будет вечным? Реук подался вперед, вновь припадая к любимым губам в нежном поцелуе. Сердце бешено стучало, гоняя разгоряченную кровь по венам, разгоняя тьму и разжигая в душе новую надежду, яркий огонек правды и веры, способный уберечь от скверных мыслей. Чонун обнял парня, неуверенно углубляя поцелуй. Ему все еще было непонятно, почему младший так поступает. Разве он не боится последствий своего решения? Объятия стали крепче, когда Реук с готовностью ответил на поцелуй, обнимая хёна за шею и зарываясь пальцами в растрепанные пряди волос. Чонун вновь почувствовал, как страсть медленно расползается по телу, как кончики пальцев покалывает от ожидания, а сердца сбивается с привычного ритма. Он хотел этого ребенка, желал его, как награду, вожделенный приз, а в следующую секунду нуждался в нем, как в кислороде. Реук тяжело выдохнул, почувствовав, как напряженное тело прижимает его к прохладной простыне. Пальцы хёна медленно прочертили дорожку от шеи парня к плечам, слегка надавливая и массируя гладкую кожу. Видеть тонсена в футболке брата было странно, неприятная ассоциация обожгла сознание, но Чонун пообещал себе, что после купит Чончжину новую. Реук звонко простонал, почувствовав, как короткие ногти старшего прошлись по бокам, оставляя невидимые отметины на бледной коже. Смущение тут же накрыло парня ярким покрывалом, превращая в загнанного кролика с большими от удивления глазами. Младший запоздало закрыл рот ладонями, ощущая изучающий горячий взгляд хёна на своем лице. - Ты такой милый, - Чонун припал губами к руке тонсена, языком выводя неведомые символы на костяшках, поочередно обводя каждый пальчик, целуя открытые участки лица. Его заводило смущение Реука, то, как он кусает ладонь, лишь бы не застонать, как он прикрывает глаза от удовольствия и смущенно прячет взгляд. – Вукки… Брюнет покорно убрал руки, позволяя хёну проникнуть языком в свой рот. На задворках сознания билась мысль, что еще немного, и процесс примет необратимую форму, фантазия превратиться в жизнь и обретет вполне реальные последствия, но руки были такими настойчивыми, взгляд столь обжигающим… Лизнув несколько раз искусанные губы, Чонун медленно стал продвигаться вниз, очерчивая линию скул, подбородок, слегка прихватывая зубами кадык. Реук метался на кровати, не зная, куда себя деть и что вообще он должен делать. На самом деле он не удержался и прочитал в интернете несколько статей о первом сексе между мужчинами и, сказать по правде, он был жутко смущен. Первый раз даже закрыл вкладку и несколько дней не подходил к ноутбуку, но потом любопытство взяло верх над чувством стыда и он изучил несколько статей по этой теме. В конечном итоге все сводилось к тому, кто будет сверху и на сколько опытен ваш партнер. Реук залился краской, представляя, как могут развиваться события, и сам пришел к выводу, что Чонун быть жертвой просто не может, да и опыта у него явно будет больше. Старший нежно прошелся пальчиками по бокам тонсена, вырывая очередной несдержанный вздох и заглушил его мимолетным поцелуем. Чонун получал необъяснимое удовольствие очерчивая подушечками впалый живот, кружа около пупка, поднимая выше, к груди… Для него проделывать все эти вещи с парнем было в новинку, но почему-то именно с этим парень все происходящее не вызывало чувства отвращения, лишь желания полностью завладеть и довести до полного изнеможения. Прелюдия превращалась в извращенную игру со временем, правилами которой являлась иллюзорная выдержка хотя бы одного из соперников. Реук рвано дышал, прикрывая глаза от удовольствия, хватался руками за одеяло и кусал уже порядком измученные губы. Старший подцепил края футболки и, чуть приподнимая брюнета, стянул ненужную атрибутику с худого тела. Реук начал медленно сходить с ума, когда Чонун, проложив дорожку из поцелуев до груди, стал обводить языком ореолы сосков, поочередно вбирая в рот нежную кожу. Возбуждение нарастало и хён начал опасаться, что слишком сильно торопится и парень в его руках может быть просто морально не готов. - Вукки, если дальше все так и пойдет, я не смогу остановиться, - Чонун оторвался от тела младшего, поднимаясь взглядом к раскрасневшемуся лицу. Реук почувствовал, как щеки опалило жаром а сердце пропустило мощный удар, словно желая вырваться за пределы грудной клетки. Хён беспокоится о нем, действительно боится причинить боль, а от тонсена нет никакой поддержки. Парень вдруг почувствовал себя ужасным эгоистом. Не отрывая взгляд от бесконечно глубоких глаз Чонуна, он потянулся вперед, чуть присаживаясь на кровати и неловко целуя старшего в нос, потом в щеку, а за тем и в губы. Долго и чувственно он пытался донести до хёна то, что не мог высказать словами, открыться, но не быть одиноким в своей открытости. - Я доверяю тебе, - прошептал брюнет, отрываясь от любимого и чуть приподнимая уголки губ в неповторимой улыбке. Чонун улыбнулся в ответ и, чуть нажимая рукой на грудь Реука, уложил его обратно на кровать. Очерчивая ладонями руки, плечи, шею, он невесомо прошелся губами по ребрам и бокам, заставляя парня под собой давиться глухими стонами. Возбуждение ощутимо ударило в голову, но Чонун старался не обращать внимание на свои чувства, всецело отдаваясь лишь удовольствию тонсена. Он чувствовал, понимал, что младшему все это в новинку. Молодой, еще не испорченный цветок трепетал в его руках, заставляя сердце учащенно биться, а руки дрожать от нетерпения. Старший оторвался на секунду от Реука, чтобы скинуть с себя футболку и по максимуму рассмотреть представшую перед ним картину. Раньше брюнет не видел ничего особенного в хорошо накаченном мужском теле. Да, это привлекает девушек, да, возможно это может пригодиться в жизни, но это все никак не вязалось с ним самим. Лишь почувствовав, как разгоряченная кожа Чонуна касается его собственной, парень вдруг понял, что иметь такое тело чертовски необходимо. Кубики на животе так и просили прикосновений, обвести контур, чтобы стало трудно дышать, чтобы кончики пальцев обожгло от нетерпения. Старший медленно потянул за шнурок на домашних штанах Реука и прошелся пальцами по самой кромке, задевая подушечками выпирающие тазовые косточки. Младший невольно подавился воздухом, ощущая чужую руку в опасной близи от своего паха и чувствуя горячее дыхание внизу живота. - Я ведь первый? - уточнил Чонун, осторожно ведя дорожку поцелуев-укусов от одной косточки к другой. Реук вцепился руками в простыни, пряча глаза от горячего взгляда хёна. Почему-то ему стало стыдно, что, в отличает от старшего, у него нет никакого опыта в таких делах и... - Я рад, - Чонун поднялся на один уровень с тонсеном, заглядывая ему в глаза и напрочь прерывая все лихорадочные мысли парня. И вновь поцелуй, уже более страстный и обжигающий, забирающий весь кислород. Чонун провел пальцами по бедрам Реука и, подцепляя тонкую ткань, потянул вниз домашние штаны вместе с бельем смущенного парня. Брюнет метался по кровати, чувствуя бьющее в голову возбуждение с примесью стыда. На искусанных губах не осталось, кажется, ни одного живого места, в глазах все плыло и плавилось от букета новых чувств. Старший коснулся рукой внутренней стороны бедра Реука и получил в награду тяжелый выдох сквозь сжатые зубы. Осторожно припадая губами к чувствительной коже, он смазано проложил дорожку из поцелуев почти до самого начала живота, доводя брюнета до полного исступления. Смущение отошло на второй план, когда рука Чонуна коснулась разгоряченной плоти тонсена сначала неуверенно, но получив первый громкий стон в одобрение, уже настойчивее проводя пальцами от основания к головке. Реуку показалось, что из комнаты выкачали весь кислород, заменив его тягучим возбуждением, проникающим в каждую клеточку напряженного тела. Все чувства обострились, сконцентрировавшись внизу живота в тугой комок. Чонун с неким остервенением терзал его губы, глубоко целуя, лаская и сводя с ума одним лишь своим присутствием. - Хё-ё-ён, - протяжно, словно по новому смакуя это слово, застонал Реук в губы старшего, почти лишаясь рассудка от рваных движений. Его руки уже обнимали Чонуна, притягивая разгоряченное тело ближе, чтобы чувствовать под ладонями напряженные мышцы, соприкасаться кожей, почти обжигаться, когда напор становится сильнее. - Вукки, я не железный, - упираясь лбом в грудь тонсена, чтобы хоть немного перевести дыхание, цедит хозяин квартиры. Он и правда уже на пределе, почти отпустил тонкий прутик, удерживающий последние крупицы рассудка. Собственное тело била крупная дрожь, ведь обычно Чонун спал с девушками, имевшими определенный опыт, проще говоря с охотницами из клубов. С ними было гораздо проще, они могли сделать все сами... Глаза Реука, будто задернутые туманом, блеснули в полумраке комнаты. Старший почувствовал, как его тянут вверх, как настойчивые пальцы стискивают плечи и заставляют подняться. - Давай, - шепотом, лишь бы не повернуть назад, выдохнул младший, несмело ведя ладонью по груди парня. Смазано поцеловав тонсена, Чонун потянулся к прикроватной тумбочке, чтобы достать смазку и презерватив. Однажды парень выпивал с приятелем из института. Культурные посиделки превратились в душещипательный разговор, главным героем которого стал экс бойфренд однокурсника Чонуна. После той встречи, доброй половины которой парень не помнит в принципе, ему захотелось узнать, как вообще два молодых человека могут встречаться и, главное, спать вместе. На тот момент Чонун еще не был знаком с Реуком, но именно сейчас был безумно рад, что прочел-таки тем вечером ту злосчастную статью. Старший открутил крышку небольшого тюбика и выдавил обильное количество прозрачной жидкости на пальцы. Реук почувствовал, как щеки тронул пунцовый румянец, когда хён легким нажимом развел его ноги в стороны и прикоснулся холодной жидкостью к разгоряченному проходу. - Я буду нежен, - прошептал на ухо тонсену Чонун, прикусывая и тут же зализывая мочку. Палец на одну фалангу осторожно проник внутрь и тут же выскользнул, не давая младшему времени на испуг. Углубляя поцелуй и придерживая худое тело за пояс, Чонун ввел один палец, осторожно массируя и смазывая проход. Реук почти ничего не почувствовал и крепче обнял любимого, неуклюже сталкиваясь с ним носами. В ход пошел второй палец и брюнет еле заметно дернулся, хмуря от дискомфорта брови. Все его тело напряглось, превратившись в одну сплошную натянутую струну. - Малыш, расслабься, - Чонун нежно прикусил брюнета за шею, оставляя очередную метку на бледной коже. Младший честно постарался выполнить просьбу хёна, но тело с трудом поддавалось его прихотям, от необычных ощущений хотелось свести ноги вместе и отстраниться. В это время Чонун медленно двигал пальцами, то разводя, то сгибая под разными углами, стараясь найти заветный бугорок... - Ммх.. А! - Реук почувствовал, как приятной судорогой свело тело, как волосы на затылке встали дыбом, а по коже пробежался электрический разряд. На мгновение он замер, стискивая хёна в объятиях, а затем обмяк, почти хныча от невероятного блаженства. Старший улыбнулся и ввел третий палец, боясь причинить боль или плохо подготовить, но получая дикое удовольствие от того, насколько узким был его партнер. Дискомфорт внутри Реука перерос в царапающую сознание боль, но ловкие руки хёна умело отвлекали его, заставляя метаться по постели от резкого контраста чувств. Одна рука крепко держала за талию, не давая сбежать, а вторая усилено растягивала тугие мышцы. Реук успел несколько раз сойти с ума, утонуть в водовороте новых чувств и почти расплавиться в сильных, умелых руках хёна. Двигая теперь уже тремя пальцами, Чонун старательно искал еле заметный бугорок, способный отвлечь тонсена от боли и хоть немного смягчить проникновение. Реук вцепился в простыни, поскуливая от переполняющих его чувств. Боль все так же царапала сознание длинными когтями, но, когда старший задевал какую-то точку внутри, блаженное удовольствие затмевало и это противное чувство. - Вукки, - Чонун поднял затуманенный взгляд на брюнета, вытаскивая пальцы из плотного колечка мышц. От картины, открывавшейся перед его глазами, мгновенно перехватило дыхание. Реук тихо постанывал, прикрыв глаза от обостренных эмоций, из уголка рта тянулась слишком эротичная дорожка из слюны, которую старший незамедлительно подцепил языком и с наслаждением вернул обратно. Брюнет не смог сдержать облегченного выдох, когда пальцы покинули его тело, но на задворках сознания теплилась мысль, что все еще только начинается. Чонун навалился на хрупкое тело, покрывая все доступные участки смазанными поцелуями. Помогая парню обхватить ногами свой пояс, он с трудом контролировал животное желание взять Реука резко и грубо. Собственное возбуждение болезненно отдавалось в паху, почти вынуждая старшего с остервенением избавляться от одежды. Брюнет потянулся вперед, обхватывая шею хёна горячими ладонями, и блаженно застонал, чувствуя сильные руки на своих бедрах. - Малыш, будет немного больно, - Чонун, все еще покрывая худое тело легкими поцелуями, быстро разорвал упаковку с презервативом и раскатал его по всей длине члена. - Но я буду осторожен, - получив в ответ уверенный кивок с долей страха в мутных от возбуждения глазах, старший начал осторожно входить, почти что теряя голову от невообразимой узости. Реук сжал плечи хёна, оставляя на разгоряченном теле красные полоски от ногтей. От острой боли он выгнулся, словно кошка, и раскрыл рот в беззвучном вскрике, видя перед собой лишь цветные круги. Младший уперся ладонью в грудь Чонуна, чувствуя, как горячие слезы собираются в уголках глаз. Все же это было очень больно. - Вукки, расслабься, - войдя до середины, хозяин квартиры стал медленно водить по телу тонсена руками, пересчитывая выпирающие позвонки и проводя ладонью по слегка опавшей плоти. - Доверься мне, - Чонун увлек брюнета в горячий поцелуй, стирая пальцами дорожки хрустальных слез. Как только кольцо мышц, сдавливающее член, немного расслабилось, он толкнулся до конца, чувствуя ни с чем не сравнимое удовольствие. Реук рвано вскрикнул, отрываясь от губ хёна, и впился ногтями в сильные плечи. По телу сильнейшими импульсами разливался жар, граничащий с безумием, напряжение в теле росло вместе с болью. - Вукки, расслабься, - от сильного давления на член кружилась голова и подкашивались ноги... - Йе...сон...хён, - младший глухо заскулил, чувствуя руку Чонуна на своей плоти. К тянущей боли медленно стало примешиваться наслаждение, заставляя брюнета почти рваться на части от контраста ощущений. Время словно замерло, оставляя лишь учащенные удары горячих сердец и дыхание, будто бы одно на двоих. Чонун тягуче медленно начал выходить, прощупывая почву под ногами, и, не встретив явного протеста, толкнулся обратно под другим углом. Несколько неуверенных движений и Реук громко застонал, совершенно не контролируя своё тело и эмоции, а главное - язык. Его все еще лихорадило, руки то и дело соскальзывали с влажного тела, а разум просто отключился, отдавая бразды правления чувствам. Толчки стали резче и сильнее. Чонун упустил тот момент, когда перестал прислушиваться к чувствам тонсена, полностью отдаваясь своему удовольствию. Реук жмурился, звонко стонал и крепче сжимал любимого в объятиях, стараясь отстраниться от не дающей покоя боли. Ему было хорошо, бесспорно, но тянущее ощущение никуда не исчезло, просто кромсая тело парня на кусочки противоположных чувств. Нервы-провода заискрили с новой силой, когда Чонун сжал член брюнета в руке, почти вдалбливая податливое тело в мягкую кровать. Реук потянулся за поцелуем, яростно, до полного исступления, отвечая на ласки и толчки. Удовольствие, дикое, необузданное, заставляло его подмахивать бедрами, ногтями полосовать сильную спину, гортанно стонать... Цветные круги замерещили на горизонте, и он глухо простонал: - Хён... я... - Чонун не дал ему договорить и вовлек обратно в горячий поцелуй, полностью выходя и толкаясь обратно до самого конца. В следующую секунду он почувствовал, как плотное колечко мышц, обхватывающее его достоинство, напряглось, а Реук, словно кошка, до хруста выгнулся в спине, изливаясь в руку хёна. От сильного пульсирующего давления Чонуну хватило нескольких толчков, чтобы кончить вслед за парнем. На несколько секунд мир превратился в скоп разноцветных пятен, маячащих под закрытыми веками, конечности словно онемели, а дыхание застопорилось где-то на середине пути. Тело и разум накрыло одним покрывалом наслаждения, сметая все возможные посторонние ощущения. Чонун не заметил, как упал на брюнета, прижимая его к влажной простыне, и попытался отстраниться, с трудом удерживаясь на дрожащих от напряжения руках. Глаза Реука все еще были закрыты, грудь часто вздымалась, а руки безвольно распластались по кровати, ярко выделяясь на белой ткани. Пот, смешанный со слезами, - всего лишь капли правды на хрупкой вазе человеческого тела. Чонун подался было назад, но был пойман цепкими пальчиками. Реук, не открывая глаз, притянул его обратно, утыкаясь носом в растрепанные волосы и глупо улыбнулся, сцепляя руки за спиной хёна в замок. Старший послушно обнял парня, прижимаясь губами к тонкой шее. Кажется, этот миг еще можно продлить, если очень постараться, можно сделать невозможное... Дыхание медленно приходит в норму и вместе с ним на Реука накатывает смущение, хотя все, что между ними могло случиться, уже случилось и дороги назад нет. Чонун с нежностью начал покрывать шею брюнета поцелуями, медленно поднимаясь наверх, к любимым губам. Руки предательски задрожали и парень медленно подался назад, выходя из Реука и переворачиваясь на спину. Младший сдавленно простонал, ощущая, как чувство наполненности покидает его тело, как хён тянет его за собой, устраивая у себя под боком. - Вукки? Глаза слипались, будто вместо сна брюнет несколько суток усиленно учился. Не в силах ответить, он просто уткнулся носом в грудь Чонуна, чувствуя нежные пальцы на своей спине, выводящие странные, немного ленивые узоры. Старший подцепил пальцами подбородок Реука и потянул вверх, покрывая лицо легкими поцелуями. Странное чувство переполняло его, словно он впервые влюбился. Невероятная нежность в глазах, хрупкое, но все же мужское тело под боком, дрожащие от холода плечи, - Чонун до сих пор не мог поверить, что полноправно завладел всем этим, что Реук согласился и теперь когда-то пугающие его предположения воплотились в жизнь. - Малыш, - младший поднял глаза на хёна, с трудом раскрывая налитые свинцом веки. - Кажется, я по уши влюбился, - глубокий голос с хрипотцой отпечатался где-то на задворках сознания и Реук, не различая, где заканчивается реальность и начинается сон, глубоко поцеловал хёна, сцепляя руки в привычный замок. Кажется, этой ночью они оба смогли уснуть с улыбкой на губах, ведь волшебство еще не рассеялось, сказка продолжается, а падение в пропасть обернулось слегка болезненным, но ярким воспоминанием.