Тьма в его сердце

Темный коридор становился все шире. Звуки, относительно различимые в этом месте, становились все тише и тише, шуршание асфальта со вкраплениями гравия так же сходило на нет. Появилась необъяснимая легкость и умиротворение. С каждым новым шагом идти было все легче, а зудящая мысль, что нечто важное было забыто, уже не терзала расслабленное сознание. Атмосфера убаюкивала, сонливость легкой паутинкой окутывала тело и мысли. Стерлись границы сознания, кончики пальцев приятно закололо. Лицо защекотало, словно от морского бриза, но пространство оставалось безветренным. В какой-то момент ноги оторвались от земли и понесли прямо над землей. Упругое пространство невообразимо мягко окутывало тело. И ничего уже не важно, и ничего не нужно. Лишь это умиротворение… *** -Остановка сердца! Быстро везите его в операционную! - Реук завернул за поворот коридора с небольшим букетом цветов и… замер. Неделю назад он выписался из больницы и отправился домой. Пару дней парню пришлось пожить с родителями, но это было не так страшно, как постоянно представлял себе брюнет. Как ни странно, кошмары не возвращались в сон парня с той злополучной ночи, проведенной дома у Чонуна. Ему не снилось ничего, вообще. Реук ложился спать вечером, просыпался утром и… не чувствовал и не помнил вообще ничего. Словно на 7-8 часов погружался в темноту, утопал в бездне, и тут же выныривал обратно. Отсутствие кошмаров стало счастьем для бедного парня, каждый день утопающего в водовороте собственных мыслей. - Звоните заведующему, - из палаты выбежали врач и несколько медсестер, быстро вывозя за собой кровать, на которой молодой интерн делал массаж сердца… Чончжин отвез Реука в квартиру брата, чтобы брюнет смог забрать забытые вещи. Парни долго сидели на кухне и думали о чем-то очень схожем, безмолвно опустошая кружки с горячим чаем. Гнетущая атмосфера не давала покоя обоим, но слова с данной ситуации были лишними. За прошедшую неделю парни встречались часто, но почти не разговаривали, Реук чувствовал за собой вину, не в силах взглянуть в глаза младшему брату любимого, а Чончжин старался гнать от себя любые мысли, связанные с виной тонсена. Он прекрасно понимал, что парень, сидящий напротив, и так ругает себя, на чем свет стоит, но… В безвыходной ситуации, когда жизнь дорогого человека в опасности, сложно сохранять холодный и трезвый ум. Молодой интерн усиленно качал сердце Чонуна, от чего руки потихоньку начинали дрожать. Кровать-каталка приближалась к Реуку, когда откуда-то сбоку материализовалось еще несколько врачей. Букет с тихим шелестом упал на пол. За прошедшую неделю брюнет старался отгородиться от терзающих разум мыслей, брался за учёбу, помогал матери, несколько раз встречался с друзьями. Только вот все эти действия лишь притупляли болезненные воспоминания. Не выплеснутые эмоции копились внутри, образовывая тугой шар безысходности в глубине парня. Из души словно вырвали кусок, словно теперь в однородном полотне образовалась дыра, брешь, которую заполняло лишь отчаяние. Каталка с хёном проехала мимо Реука. Один из врачей несильно толкнул его, стараясь освободить больше места для бригады врачей. Железные колёсики проехали по нежным сиреневым цветам, от чего каталка слегка подпрыгнула, словно в плохой комедии. Легкий ветерок от толпы пронесшихся мимо людей колыхнул волосы парня, но он лишь беспомощным взглядом проводил бледное лицо Чонуна до стеклянной двери. Все это заняло какие-то секунды, но Реук только что увидел покадровый фильм в очень плохом замедлении. Звуки отставали от картинки на добрые две реплики, а актеры открывали рты, словно рыбы. И все казалось таким ненастоящим, выдуманным, словно тот мир из детства, но раздавленный букет цветов и взволнованные медсестры возвращали в реальность с ощутимым отвращением к жизни. *** В какой-то момент к Реуку вернулось мироощущёние и восприятие. Стоя посреди пустого коридора, он никак не мог поверить в услышанное. В голове щелкнул неведомый тумблер, и парень со всех ног помчался в сторону реанимационного отделения. В голове было пусто, и лишь стук крови в висках доказывал, что Реук все еще жив. Белая дверь и горящая лампочка с предупреждением «не входить» резали глаза, и брюнет почувствовал, как земля уходит из-под ног. Он с трудом дошел до сидений и упал на жесткий пластиковый стул. Редкие люди шныряли туда-сюда, не обращая внимание на полностью ушедшего в себя парня. - Реук!? – голос Чончжина неприятно резанул по слуху, и брюнет поднял подернутый влагой взгляд на старшего. – Чт… что..? – голос дрожал, а глаза обжигали горячие слезы. Реук впервые видел, как Чончжин плачет, и от этого осознания стало только хуже. Не в силах смотреть на это, брюнет отвел взгляд в сторону и закусил губу, сдерживая собственные эмоции. В этот момент из операционной вышел врач и направился в сторону молодых людей. - Чончжин-щи? - Да… - парень обернулся и чересчур резко стер слезы со щек. - Была остановка сердца, - врач тяжело вздохнул. – Требуется скорейшая операция. Сейчас вашего брата готовят, но… - Чончжин замер. – Позвоните родителям, пусть будут готовы к любому исходу, - врач одел маску и быстрым шагом направился в операционную. Как только стеклянные двери закрылись, скрывая спину мужчины, ноги Чончжина подкосились и парень упал прямо на вычищенный, скрипучий пол. Реук вскинул голову на глухой звук и, испугавшись за старшего, вскочил со своего места и бросился к содрогающемуся в беззвучных рыдания брату Чонуна - Хён! – Чончжин уперся ладонями в пол, стеклянным взглядом прожигая дверь, за которой скрылся врач. Брюнет осторожно приобнял старшего за плечи. Его сердце тяжелым камнем ухнуло вниз после услышанного, он не мог поверить своим ушам, и его так же трясло от неверия. - Реук-а, - Чончжин положил свою ладонь на руку тонсена и несильно нажал, отстраняясь от чужого тепла. – Оставь меня… пожалуйста… Реуку показалось, что через него прошел несильный разряд тока. Услышать такое было неприятно. Душа заныла, и какая-то ниточка, связывающая его с другими людьми, оборвалась. Брюнет поднялся с пола и на негнущихся ногах направился в сторону выхода из больницы. В глазах все еще стоял образ Чончжина, роняющего редкие слезы на холодный кафель, а в ушах звенело: «Оставь меня…» ***

Bang Yong Guk - I remember

Реук сидел на кровати в своей квартире и пустым взглядом прожигал стену с фотографиями. Когда все это началось? В какой момент была достигнута та точка невозврата, после которой он утащил хёна на дно? Удалить номер Чонуна, стереть из памяти их первую встречу, не звонить… Брюнет мечтал вернуться туда, на несколько месяцев назад и просто положить телефон на тумбочку, выкинуть бумажку с номером незнакомца в мусорку и никогда не вспоминать о нем. Разорвать злосчастный листок на части и развеять по холодному осеннему ветру. Наверно, тогда жизнь сложилась бы по другому. Реук все так же бы учился в институте, проводил время с Сонмином, девочками, не влюблялся… Парень уронил голову на колени и зажмурился до ярких пятен под веками. Как бы сложилась жизнь хёна, не ворвись новый комок проблем в его будни? Был бы он счастлив со своей «девушкой», виделся бы чаще с родителями, уделял бы время брату…? Реук почувствовал, как по щеке скатилась ледяная слезинка и закусил щеку с обратной стороны. Из горла рвались всхлипы. В голове, словно от вспышек фотокамер, появлялись воспоминания. Приятный голос с нотками притягательной хрипотцы в телефонной трубке, стенд с пожеланиями в кафе, милый парень за кассой, черноволосый незнакомец и легкий пар от его кофе. Он вспомнил глупые сообщения, встречу в парке и теплые подушечки, которые хён отдал ему, просовывая руку прямо в карман младшего. Брюнет с силой ударил кулаком по кровати, от чего пружины болезненно скрипнули. В тот день, когда Реук вновь спутал свой кошмар с реальностью, хён приехал по первому его звонку и вытащил из очередной истерики. Он обработал рану, переодел и уложил тонсена спать, даже не настаивая на рассказе. На следующее утро, когда брюнет открыл свой секрет Чонуну, когда старший вновь начал успокаивать его, в тот день, после звонка из кафе, Реук должен был стереть все контакты, разорвать все нити, что связывали его с этим человеком. Ведь именно в тот день он почувствовал, как при виде хёна подкашиваются ноги и хочется быть еще ближе. Парень всхлипнул и закинул голову наверх. Их поцелуй был головокружительным, и хоть Реук и был пьян, те мягкие, настойчивые прикосновения он помнил отчетливо. На утро было стыдно и неудобно, неловкая фраза и серьезный разговор могли все разрушить, но… Чонун был готов к последствиям, он не сказал, что чувствует сам, но и не дал тонсену возможности для сожелений. Все происходило, словно в сказке. Очередной всхлип вырвался из горла брюнета. Шторы были плотно закрыты, не пропуская слабый свет в комнату. Реук слез с кровати и, не пройдя и нескольких шагов, запнулся и привалился к стене, больно ударяясь плечом. Совсем скоро Чонун позвал его приготовить торт для родителей и любимого брата, который всегда помогает и защищает старшего. Тем же вечером Чончжин нанес неожиданный визит Чонуну и, после легкого недопонимания, трое парней вместе продолжили готовку. Тем вечером Реук действительно был счастлив. Он был в компании людей, с которыми было легко общаться, впервые за долго время он был просто расслаблен и рад. Брюнет прислонился кулаком к стене. Это он вынудил Чонуна переступить ту опасную черту, прыгнуть со скалы в неизвестность, надеясь на мягкое приземление. В висках стучала кровь, в горле стоял ком от накативших воспоминаний, а голова шла кругом. Несколько раз, не помня себя от тянущих в пустоту эмоций, Реук со всей силы ударил стену кулаком. В тот вечер они поняли друг друга с полу-слова. Когда на город опустилась тьма, глупый кошмар заставил их стать еще ближе, ищущая выход страсть диктовала правила, не давая шансов для ошибки. Все было так естественно и странно одновременно. Слишком неожиданно и ожидаемо. Противоречия преследовали, не давая сделать единый выбор. Реук закричал, нанеся еще несколько ударов. На теплых обоях остались капли крови, а костяшки горели огнем. Его душу словно бы рвали на кусочки, пропуская через шредер, оставляя лишь длинные полоски воспоминаний, горстку ядовитых чувств. Они были счастливы. Да, не долгое время они были действительно счастливы. В подернутых влагой глазах кухня двоилась. Парень запнулся о порог и неудачно остановил падение, ударившись боком о столешницу. В голове стучала кровь, а в сознание то и дело мелькало лицо хёна. Его обжигающий взгляд, что-то шепчущие губы, густые черные волосы. Реук зажмурился и с очередным всхлипом скинул со стола какие-то тарелки, кружку и графин с водой. Посуда с грохотом приземлилась на кафельный пол и звонко разбилась на огромное количество осколков. Точно такие же осколки впивались в сердце брюнета, оставляя кровоточащие раны, вырывая хрипы и всхлипы из бьющегося в истерике Реука. Ноги подгибаются, а крики и плач забирают последние силы. Парень чувствует сильный приступ тошноты. Туалет расплывается, звуки идут словно из-под толщи воды. Реука вывернуло на изнанку. Желудок крутит, словно на американских горках, а во рту стоит противный привкус кислоты. В ту ночь они были по-настоящему честны друг с другом. Они оба отдавали любовь, делали то, что велело сердце. Брюнет не помнил, как добрался до своей комнаты. По дороге он оставил кровавый след на стене, в яростном бессилие стирая кулаки о бетонный покров. Тумбочка была сдвинута, лампа валялась на полу, несколько рамок с фотографиями были перевернуты, по одной из них пошла трещина. Реук свернулся клубочком на кровати. Теперь простыни сбиты в истерике, край одеяла зажат в кулаке, крик уже не от страсти… он от безысходности. Громкие рыдания заглушаются подушкой, которая в следующую секунду летит в другой конец комнаты, вслед за какой-то книжкой. Вдруг на полу, рядом с кроватью, парень замечает куртку, а точнее небольшой предмет, который выпал из её кармана. Карта. Тот самый подарок от предсказательницы, который, почему-то, все время пролежал в глубине кармана брюнета. Реук не мог вспомнить, доставал ли он её хоть раз, думал ли о ней после той мрачной прогулки. Он и правда не обращал внимание, но сейчас, именно в эту секунду, в его голове вдруг всплыли слова той женщины: «Мальчик, будь осторожнее. Твоё счастье может обернуться как несказанным счастьем, так и полным сумасшествием. Все зависит от стороны медали, которую ты выкинешь на собственной ладони. Ты сильный, и твои чувства сильны, не отступай...» Брюнет дрожащими пальцами подхватывает карту с изображением белого и черного ангела и старается присмотреться к ней сквозь пелену слез. «Держи, это все, чем я могу тебе помочь.» Ангелы на светлом фоне расплываются, превращаясь в одно серое пятно. Слезы с новой силой накатывают на парня, удушающим комком застревая где-то поперек горла. Карта падает на смятое покрывало, пропитанное солёной влагой. «И это вся твоя помощь!?» Всхлипы вперемешку с хрипами содрагают помещение. «Ты ведь предвидела это! Почему!? Ну почему...!?» Пружины скрипнули от очередного удара. «Я хочу, чтобы он жил. Он нужен мне!» Реук отчаянно зовет Чонуна, безустанно выкрикивает его имя, вцепляясь тонкими пальцами в собственные волосы. Он помнит… помнит, как хён был нежен, как старался быть лучшим. Слезы одна за другой падают на простыни, впитываясь в белую ткань, словно печать, напоминание о той боли, что режет парня изнутри. Чонун всегда был добор, заботился о тонсене, дарил свою любовь… Реук раскрыл рот в немом крике, зажмуриваясь до белых пятен в глазах. Он не мог больше терпеть это. Хотелось просто перестать дышать…