Осада Темного Замка, или Нашествие фанаток Румпельштильцхена-2

Положение было совершенно неописуемое. Всякое мог предсказать в своей жизни Румпельштильцхен, но не то, что его, связанного по рукам и ногам, на пыльном полу нежилой комнатки собственного замка будет кормить с руки сумасшедшая девица. Гортензия ловко пихала в раскрытый рот пленника кусочки булки, которая нашлась в необъятных недрах ее сумки. Всякий раз, когда Румпельштильцхен пытался позвать на помощь, во рту у него оказывался очередной кусок, и так продолжалось до тех пор, пока еда не кончилась. Тогда Гортензия проворно заткнула ему рот кляпом прежде, чем пленник, наспех дожевав булку, собрался завопить во всю мочь своих легких. — Всегда мечтала покормить Усипуленьку с руки, — девушка поправила очки на носу и перевела взгляд на Элли — та как раз дописывала контракт, на который должны были согласиться Бэй и Белль во избежание усекновения пальцев главы семьи. — Ты заканчиваешь? — Ага, осталось только подписи поставить. А как мы им этот контракт дадим? Если лично, то они откажутся подписать, просто побьют нас и заберут няшку. — Все просто, — пропела Гортензия и под взглядом расширившихся от ужаса глаз Темного извлекла из своей сумки нож. Любовно взвесила в руке, проверила, хорошо ли наточено лезвие. Румпельштильцхен судорожно задергался и отчаянно попытался выплюнуть кляп. — Я приложу нож к одному пусьему пальчику, пока ты им дашь контракт, — обратилась Гортензия к Элли. — И им волей-неволей придется подписать. Элли весело закивала. Не прошло и нескольких минут, как сонные, мрачные, одетые в ночные рубашки Белль и Белфайер стояли в коридоре и любовались тем, как Гортензия угрожающе прижимает ножик к пальцу Румпельштильцхена. — На убийство-то я не способна, — деловито пояснила фанатка, — а вот пальчик мигом отлетит, как захочу. Она мечтательно улыбнулась: — Если не получится наша затея, так хоть что-то от Няшхена мне останется! — Да я на тебе крестиками вышивать буду, попробуй только, — сквозь зубы процедила Белль, в которой проснулась Лейси. — Так вы будете подписывать или нет? — топталась с контрактом Элли. Белфайер выхватил у нее бумажку, которую девчонка уже успела порядком измять, и прочитал от начала до конца. Все-таки Румпельштильцхен не зря был его отцом — Бэй твердо уяснил, что контракты нужно читать внимательно, вглядываясь в каждую буковку. — Да вы охренели совсем, — не сдержался экс-Нил, ошеломленно переведя взор с договора на Гортензию — очевидно, та была главной в сговоре. — Отдать. Вам. На целый день. Моего отца! — Мы с ним будем нежные-нежные, ласковые-ласковые, — проворковала Элли, любовно посмотрев в сторону Пусьхена. Белль энергично замотала головой. У нее даже слезы навернулись на глаза — беззащитный, лишенный магии Румпельштильцхен в обществе сумасшедших фанаток, это надо же додуматься до такого изуверства! — И тогда мы его вам вернем. — Целым и невредимым? — прищурился Бэй. — В договоре это не прописано. — Точно! Дописывайте, — потребовала Белль, обрадовавшись возможности оттянуть время. Они с Белфайером переглянулись — что, если одновременно кинуться на обеих девчонок? Вдруг да успеют схватить Гортензию и Элли раньше, чем ножик коснется пальца Румпельштильцхена? Сын и возлюбленная Темного совсем не были уверены, что у мага части тела вырастают обратно. Но, если согласиться на туманный контракт, то несчастный может не досчитаться не только одного пальца. — Подписывайте так! — отрезала Гортензия, свирепо блеснув стеклами очков и покрепче прижав ножик к пальцу любимого кумира. Потекла слабенькая струйка крови, Румпельштильцхен жалобно пискнул и попытался в очередной раз выплюнуть кляп. Элли молча протянула Белфайеру и Белль контракт. А внизу в дверь замолотили рано проснувшиеся фанатки. И, судя по звукам, они уже обзавелись чем-то вроде тарана… И все же Бэй собрал волю в кулак — и твердо объявил: — Подпишем, только если пообещаете не причинять ему ни малейшего вреда. А иначе... иначе из замка вас обеих вынесут в немного измененном виде, — он чувствовал на себе изумленный и восхищенный взгляд отца и просто изумленный — Белль, но что делать? Докатился, со вздохом подумал Белфайер, уже угрожает девицам лет на пятнадцать моложе себя. И уверенно продолжил: — Пальцы-то у папы отрастут. А вот вы обе, дорогуши, способностями к регенерации вряд ли отличаетесь, — сказав это, он взмахнул рукой, изобразив фирменный жест отца. Еще бы хихиканье — и Румпельштильцхен подавился бы собственным кляпом. Гортензия аж рот раскрыла, однако ножик по-прежнему держала на своем месте. — Умно, — одобрительно кивнула она и поймала взгляд растерянной Элли. Та выдавила из себя: — Меняем контракт?