Семейные узы (Family Bonds)

Тем вечером Гарри проследил за ними и поднялся в свою комнату, пока остальная часть гостиной ела – любезность хогвартских домовых эльфов, все-таки ученикам прервали праздник, – и лишь немного погодя спустился по лестнице, постаравшись, чтобы его заметили, а потом нацепил свою лучшую маску изумления, когда его брат пересказал произошедшее. Или, если точнее, свою версию произошедшего. – Ты ведь понимаешь, что мама спустит с тебя шкуру за эту выходку, верно? – спросил Гарри, вскинув бровь. Адриан побледнел, а Гарри усмехнулся – до него, наконец, дошел тот факт, что его брат жив и здоров, а ведь этот тролль мог его убить. Он обнял Адриана; и снова пообещал себе присматривать за своим ищущим неприятности братом. – Но Сохатый и Сириус, как только переживут первый шок, будут тобой гордиться. Даже могут тебе что-нибудь подарить. – Адриан тоже засмеялся и хлопнул брата по спине. – И я думаю, что сбить с ног взрослого тролля – это круто! – заявил Гарри, не в силах смолчать; это и было круто, если можно так сказать про самого себя, даже очень! – Спасибо, братец! – воскликнул Адриан и перевел взгляд на еду. Гарри снова засмеялся. – Вам троим лучше чего-нибудь съесть; вы, наверное, голодные! – решил Гарри и тут же последовал собственному совету. Ему пришлось подождать несколько часов, пока все уснули и он смог улизнуть под мантией-невидимкой; как он понял, Северус мог быть ранен. Конечно, он не хромал, когда спускался по лестнице, ничего такого, но его папа иногда мог быть упрямым как грифон, особенно когда дело доходило до ран или неудобств. Он мог истекать кровью и улыбаться, не подавая виду! С этой мыслью Гарри прибавил скорости и в рекордно короткие сроки достиг подземелий замка. Он довольно громко постучал в дверь, и вскоре после четвертого стука Северус – который, похоже, вообще не собирался спать – открыл дверь. Никого не увидев, он быстро сдвинулся влево, ухмыльнулся, почувствовав, как Гарри прошел мимо него, и закрыл дверь. – Что тебя сюда привело, Гарри? – спросил Северус, когда зеленоглазый мальчик снял мантию-невидимку. – Есть еще какие-то тролли, о которых я должен знать? Гарри закатил глаза и сел в кресло. – Клянусь, Адриан порой пытается напугать меня до смерти, но дело не в этом. – О? – усмехнулся Северус на деловитость зеленоглазого волшебника, это напоминало ему его самого, когда он волновался. – Ты ранен? – спросил Гарри, устремив взгляд на его ногу. – Я ранен? – недоуменно переспросил Северус; он не понимал, о чем речь. – Ты ходил проверять Пушка, пока я пытался спасти своего брата от участи оказаться забитым троллем до полусмерти, верно? – легкомысленно предположил Гарри, не слишком успешно маскируя этим тоном свое беспокойство. – Так и было. – И Пушок... – глаза Гарри немного погрустнели, вместе с тем повлажнев и приобретя особый блеск, дополненный умоляющим взглядом, который мальчик звал «щенячьими глазками». О, нет... – Пушок напал на тебя, да? Я видел, что твоя правая нога... Мальчик замолчал, распахнув умоляющие глаза. Сердце Северуса от этого зрелища растеклось сопливой лужицей; Гарри мог быть невероятно очаровательным, когда того хотел. А может, это все непреднамеренно. Ага, точно-точно... – Слушай, Гарри, я... – Не пытайся скрыть, если ты ранен, ладно, папа? Северус с улыбкой вздохнул. – Я мог бы пострадать; эта чертова псина чуть не отгрызла мне правую ногу, но, похоже, тренировки по фехтованию хорошо сказались на моих рефлексах. – И чтобы подчеркнуть свою мысль, он продемонстрировал упомянутую ногу, которая из-за маскирующих чар выглядела тощей и слишком бледной, но оказалась совершенно невредимой. – Я убрался с дороги в последний момент, но ему удалось порвать когтями мои брюки; невысока цена, если так подумать! – Значит, ты не ранен? – переспросил Гарри, широко разулыбавшись. – Не-а! – подтвердил Северус, и мальчик обнял его с громким: «Ура!». – Итак, кроме того, что чуть не угодил в когти церберу, как прошел твой вечер? – спросил Гарри – теперь, когда он знал, что Северус в порядке, подняло голову его любопытство. – Ты имеешь в виду, отловил ли я какого-нибудь охотника за Камнем? – предположил Северус, садясь напротив мальчика. – Я как раз собирался спросить, не заметил ли ты, чтоб Квиррелл подбирался к Камню, но ладно. Глаза мастера зелий на секунду расширились, а потом он рассмеялся. – Так что, я не единственный, кто заметил, насколько удачно тролль, тролль, подумать только, ворвался в школу, в то время как все собрались на празднике? – успокоившись, спросил Северус. – Ты хочешь сказать, никто больше не заметил? – растерянно спросил Гарри. – Но... но тролли тупые! А Квиррелл преподает Защиту от Темных Искусств, и он очень удобно потерял сознание, когда вся остальная школа помчалась либо в сторону подземелий, либо к общежитиям! – мальчик принялся наматывать круги по комнате. – И мы знаем – ты сам говорил, – что Волдеморту требуется помощь изнутри, чтобы получить Камень! – в конце концов воскликнул он и снова устало сел на стул, как будто пробежал несколько миль; его мысли бешено метались, а дыхание участилось. Он был близок к гипервентиляции, и мастер зелий бросился к нему на помощь. – Гарри! Успокойся, пожалуйста, – и он взмахом палочки призвал две чашки горячего шоколада с кухни, передавая одну из них взбаламученному мальчику. – Спасибо, Сев, – пробормотал Гарри и чуть глотнул согревающей жидкости. Похоже, ему необходимо взять себя в руки. – А теперь, Гарри, сам немного подумай: основная масса учеников не знает, что Философский Камень в школе, а учителя не могут знать, почему Камень здесь; я-то в курсе только потому, что знаком с Николасом, и еще потому, что, ну, я, в общем, надавил на Альбуса, заставил мне сказать, фактически выбил все из него. – Гарри усмехнулся на эту идею. – И даже если бы они знали, что за Камнем придет Волдеморт, ты думаешь, они бы заподозрили Квиррелла? Заикающегося, боящегося собственной тени Квиррелла? – спросил мастер зелий, и Гарри уставился в свою чашку. – Думаю, нет. – Он посмотрел Северусу в глаза. – А как же профессор Дамблдор? Он что, не подозревает Квиррелла? Северус вздохнул и закатил глаза. – Дамблдор имеет привычку давать людям шанс; порой от этого больше неприятностей, чем пользы, но в этом он неколебим. – Он посмотрел на Гарри, задумавшимся над этой последней подробностью. – Я постараюсь поговорить с ним, но он может быть довольно упрямым. – Понятно, – безучастно протянул Гарри, его взгляд потускнел. – Но хватит об этом на сегодня! – провозгласил Северус, широко улыбнувшись на непонимающий взгляд мальчика. – Что? – Я сказал, хватит об этом; ближе меня этой ночью к Камню никто не подошел, никто не пострадал, а ты сумел поставить тролля на колени одним проклятием, – пояснил Северус. – Я считаю, что мы должны позитивно смотреть на сегодняшние махинации, не так ли? Гарри рассмеялся, чего, собственно, от него и добивались. – Махинации, Сев? – спросил он сквозь смех. – Да ладно? – Ну да, именно так, – серьезно кивнул мастер зелий, взмахом палочки снимая с себя скрывающие заклинания. – Так-то лучше, – решил он, и Гарри последовал его примеру. – А теперь я хотел бы услышать, что на самом деле произошло этим вечером, – потребовал Северус, и Гарри приступил к рассказу. Остаток ночи прошел спокойно, поскольку волшебники делали все возможное, чтобы отбросить любые нежелательные мысли подальше. Вот так и начался ноябрь, принесший с собой привычный в это время года для Гарри холод, а еще начало квиддичного сезона. А вот с этим, в отличие от лютого холода, Гарри никогда еще не сталкивался, и, как следствие, пребывал в растерянности относительно того, как с этим бороться. С одной стороны, он всегда хотел играть в настоящий Квиддич, и теперь Вуд бегал по школе, воспевая дифирамбы способностям зеленоглазого мальчика, повышая его уверенность в себе и заставляя его с нетерпением ожидать своего первого матча. С другой стороны, ни разу не играв в Квиддич по-настоящему, он не знал, как справится с давлением во время настоящего матча, и вот этот простой факт его пугал. Не зная, которой из двух таких разных эмоций ему отдаться – страху или волнению, – Гарри испытывал всего понемногу, а Северус втайне радостно посмеивался над его проблемами. Родители прислали ему подбадривающее письмо, напомнив, что будут присутствовать на его первой игре. Письмо было бы более обнадеживающим, не сопровождайся оно ярким алым конвертом, запросто опознаваемым как вопиллер, адресованным его брату. И Гарри, и Адриан никогда не думали, что их мать может так орать. Северус, когда Гарри тем вечером спросил его мнение по этому вопросу, не выглядел особо удивленным. Однако за последние два месяца произошли некоторые очевидные изменения, связанные с тем, как Адриан и Рон вели себя с Гермионой, и как она, в свою очередь, реагировала на них. Похоже, хэллоуинская ночь их сплотила, с ухмылкой думал Гарри. Есть такие вещи, разделив которые, нельзя не стать друг другу товарищами, размышлял зеленоглазый мальчик, и победа над двенадцатифутовым горным троллем – даже если все было не совсем так – как раз из этой серии. Что, конечно, подразумевало, как осознал Гарри, что его брат, упорно державший его в неведении по поводу своей проблемы, активно включил пышноволосую девушку в поиски ответа на вопрос, что же может скрываться под тем люком. Гарри вздрогнул при мысли о том, что произойдет, если они когда-нибудь узнают. Шли дни, игра стремительно приближалась. Гарри пытался бороться с нервозностью, занимаясь тем, что сам же называл занимательной работой в библиотеке. Он придумал этот термин, когда помогал Северусу в его исследованиях, утверждая, что, поскольку исследование проводится не ради одного из их проектов, им занимались чисто для удовольствия. Северус, со своей стороны, утверждал, что единственное занимательное, что он мог углядеть в пятичасовом копошении среди пыльных томов, это только сами слова, которыми Гарри называл данный процесс. Оба прекрасно понимали, что Гарри так все это обозвал потому, что Северус позволял ему оставаться с ним в лаборатории; заострять внимание на этом факте никто из них не стал. Во время исследований зеленоглазый мальчик выписывал заклинания и чары, которые накладывали на метлы, чтобы заставить их летать и работать без сбоев. Обилие найденных заклинаний – некоторые казались весьма полезными и в других областях его исследований – привело к разговору, произошедшему у них с Северусом за день до матча. Они сидели в кабинете Сева за вошедшей у них в обычай чашкой горячего шоколада, и Гарри осторожно озвучил свои мысли. – Сев? – Да, Гарри? – отозвался мастер зелий, стараясь скрыть улыбку; всякий раз, когда Гарри таким образом начинал разговор, это означало, что он придумал нечто, о чем до смерти хочет ему рассказать. – Я кое-что изучал в последнее время, – сказал Гарри. – Само по себе не сказать чтоб удивительно, но продолжай. Гарри улыбнулся и так и сделал. – Раз матч все ближе, я подумал, что можно посмотреть кое-что о метлах, раз уж я в библиотеке, ты же знаешь, я пытаюсь выкинуть из головы саму игру, – признался мальчик внимательно слушавшему Северусу. – Продолжай, – подбодрил тот, и Гарри, глубоко вдохнув, продолжил: – И я тут подумал, ведь Николас сказал, что если заниматься чем-то, что требует творческого мышления, это может мне помочь развиться как алхимику, – сказал мальчик, поглядев на Северуса. – Как ты думаешь, может быть, я мог бы, ну, не знаю, понастраивать немного одну из старых метел, когда мы вернемся домой? – Брови Северуса чуть не потерялись в его волосах. Что-что? – Я имею в виду, не в ущерб моему обучению, – поспешно пояснил мальчик на непонимающее выражение лица Северуса. – Я буду заниматься этим в свое свободное время, обещаю, и... – Гарри, притормози! – улыбнувшись, воскликнул Северус. – Конечно, можно. Не стоило даже и спрашивать. – Правда? – уточнил Гарри, его глаза засияли. – Ага, правда, – успокоил его Северус. – Тебе же нравится Квиддич, верно? – Конечно, да! – воскликнул мальчик, словно это было самой очевидной вещью в мире. – И ты бы с удовольствием кое-что изучил по этой теме, – указал Северус, и Гарри решительно кивнул. – Тогда я хочу, чтобы именно этим ты и занялся, Гарри. С чего ты взял, что я буду против? – Я думал, из-за Волдеморта и всего такого я должен больше тренироваться, а не тратить свое время... – На жизнь? – перебил его Северус, вздернув бровь. – Гарри, Мерлин знает – кстати, я думаю, он действительно знает, – насколько упорно ты учишься! – серьезно указал мастер зелий. – Я должен, Сев; не то чтобы я не любил учиться. Но если я не продолжу двигаться вперед, я могу всего этого не пережить. У Северуса сердце сжалось в груди. – Гарри, посмотри на меня на секунду, – тихо сказал он, и Гарри поднял глаза на старшего волшебника. – Да, ты должен учиться, и да, это поможет тебе выжить. Но скажи, что хорошего в выживании, если ты не сможешь хоть чуть-чуть пожить? Глаза Гарри расширились, когда он попытался придумать жизнеспособный ответ. – Ну, я... я... – Ты прочитаешь побольше об этих заклинаниях, и когда наступит лето, ты заберешь эти старые метлы, которые только пыль в подвале собирают, – решительно заявил Северус. – Я даже могу помочь, если хочешь. За свое предложение он был вознагражден одним из патентованных Гарриных медвежьих объятий – реакция, которую он однозначно интерпретировал как да. На следующее утро Гаррин желудок, как видно, провалился и сразу же застрял где-то в районе коленей. Сердце учащенно билось, а в ушах шумело. Может быть, ему не стоит играть в таком состоянии; в данный момент он чувствовал себя склонным отправиться скорее в лазарет, чем на квиддичное поле. Тем не менее, он заставил себя проглотить свой завтрак – который, наверное, был довольно вкусным, если судить по волчьему аппетиту, с которым его смел Рон – и покинул Большой Зал раньше всех прочих учеников вместе с командой. Перед тем как покинуть зал, он посмотрел на Северуса и увидел посланный ему в поддержку незаметный, если не присматриваться, кивок. Он быстро переоделся в красно-золотое (похоже, каждая команда выступала в цветах своего факультета) и подошел поближе к остальной части команды; Вуд произносил свою обычную речь, в нее радостно вставляли свои комментарии близнецы, которые, как видно, слишком часто ее выслушивали. Звуки шагов вырвали Гарри из задумчивости, вся команда приготовилась выйти на поле. Они подошли к мадам Хуч, которая была тут судьей, и прослушали адресованную командам речь по поводу честной игры – похоже, в прошлом два факультета переносили свое соперничество на квиддичное поле. Высказываясь, она, кажется, смотрела в основном на капитана Слизерина, мальчика по имени Маркус Флинт, в котором определенно было что-то от тролля. Гарри глубоко вздохнул; пора немного пожить, решил он и сел на метлу. Мадам Хуч подала сигнал и игра началась. Все его страхи показались напрасными, все его волнение рассеялось, стоило только взлететь, позволяя ветру трепать его волосы и одежду. Он быстро огляделся, выискивая неуловимый золотой снитч, в полглаза присматривая за тем, как идет игра. Пока он искал, его взгляд зацепился за плакат, который его брат с сокурсниками сделали для него; там было сказано: «Поттера в президенты», – на что мальчик широко улыбнулся. Еще на трибунах рядом с учителями, зарезервированных для семей игроков, он заметил длинные темно-рыжие волосы, бесспорно принадлежащие его матери. Гриффиндор забил гол, и он немедленно вновь сосредоточился на игре. Он оглядел поле, но не смог обнаружить никаких признаков снитча; Мальчик продолжал искать, даже уклоняясь от бладжера, посланного в него загонщиком другой команды. Его внезапный нырок, наверное, удивил всех, кроме него самого, насколько он понял, услышав общий вздох и аплодисменты, когда вернулся к своим поискам. – Здорово, Гарри! – воскликнули Фред и Джордж Уизли, не слишком аккуратно отбивая бладжер во Флинта. Гарри усмехнулся и вернулся на свою позицию. Единственный блик, который он до сих пор уловил, отбросили часы одного из близнецов, а потом... Вот оно! Прямо у стойки слизеринских ворот, застыв почти неподвижно; Гарри подумал, что не заметил бы его, если бы не все те тренировки на домашнем поле; замок Северуса был оснащен полноразмерным квиддичным полем – хогвартское было примерно в три четверти от профессионального поля, – и Гарри частенько уговаривал Северуса не жаловаться на наступающую темноту, пока он преследовал снитч. Найти его здесь, средь бела дня, казалось теперь достаточно легким делом. Краем глаза он заметил, как Алисия Спиннет, один из охотников Гриффиндора, направляется к воротам с квоффлом в руке; момент выглядел многообещающим. Больше не раздумывая, он повернул метлу в том же направлении, что и Алисия, и, находясь намного выше нее, нырнул перед ней вниз, маньячно ускоряясь, в результате чего игроки разлетелись по всему полю, давая Алисии возможность забросить квоффл и заработать еще десять очков для Гриффиндора. Однако Гарри не остановился на это посмотреть, он нырнул еще ниже, к снитчу, который сдвинулся достаточно, чтобы Гарри смог выполнить что-то вроде обратного сальто на метле. Не отвлекаясь, зеленоглазый мальчик выпрямился, промчавшись над зеленой травой, и снова взлетел ввысь, его правый кулак взмыл в воздух с пытавшимся вырваться из пальцев золотым снитчем. Финальный свисток, и команда подлетела к нему под приветствия толпы. Слизеринский капитан был готов убивать, но глаза слизеринского декана гордо блестели. – Мы победили! – снова и снова кричал Оливер Вуд, пока Ли озвучивал счет – 170:0, – вопя достаточно громко, чтобы его услышала восторженная толпа. Позже, в раздевалке Гриффиндора, Гарри поздравили его родители, улыбающийся Рем и потрясенный Сириус. – Черт побери, Гарри! – воскликнул анимаг-пес, в каждом его слове слышалось удивление. – Я не знал, что ты так здорово играешь! – А это финальное сальто назад? – гордо высказался Джеймс. – Признак истинного гения, я так скажу! – Ну, я всегда говорила, что он больше пошел в меня... – заявила Лили, заставив всех – кроме Джеймса – расхохотаться. – Где Адриан? – немного поболтав, заинтересовался Гарри. – Он разговаривал с Хагридом вместе с Роном и брюнеткой, – сообщил Сириус, поиграв бровями. – А Адриан нашел себе подружку? – Я думаю, Гермиона просто друг, – ответил Гарри, спасая брата от беспощадных поддразниваний Сириуса. Тут к ним подошли близнецы Уизли, приветствуя всех парой одинаковых улыбок. – Вот ты где, Гарри! Великолепная игра, приятель! – воскликнул один из них, Джордж, наверное. – Мы просто подошли предупредить тебя... – ...что Оливер расхваливает тебя всем, желающим слушать... – ...так что если он направится сюда, то тебе лучше бежать... – ...пока он не решился признаться тебе в своей бессмертной любви! На этом они оба ушли, оставив за собой озадаченного Гарри и его подрагивающую от смеха семью. – Ну, это было забавно, – решил Гарри и заметил приближающуюся к ним профессора МакГонагалл. – Доброго дня, профессор, – поздоровался с ней мальчик, и она одарила его легкой улыбкой. – Мистер Поттер, – сказала она. – Я рада, что мое решение позволить Вам присоединиться к команде оказалось верным! – Затем она повернулась к его родителям и друзьям семьи. – Приятно видеть вас всех. – И тебя рады видеть, Минни! – воскликнул Сириус, Гарри попытался не рассмеяться. Минерва язвительно глянула на Сириуса: – Сириус, – и вернула свое внимание Гарри. – Все же я надеюсь, что тренировки не помешали Вам подготовить эссе по Трансфигурации? – спросила профессор, отчего Гарри улыбнулся, удивив этим свою семью: никто не улыбается под взглядом Минервы; Гарри обычно тоже – он как правило чувствовал необходимость поздороваться с ней или еще что-нибудь в этом роде, – но он все еще был переполнен радостью по поводу победы в матче, и к тому же: – Я закончил его вчера вечером, профессор; я знал, что сегодня времени не будет. Минерва встретила его ответ новой улыбкой и кивнула. – Юный Гарри лучший на своем курсе, знаете ли, – сообщила она им, заставив мальчика покраснеть, а его мать заключить его в объятья. – Ты нам не говорил, Гарри! – посетовала она, встрепав своему младшему сыну волосы. – Я много учусь, – пожал плечами Гарри. – Лучший на курсе? – переспросил Сириус, изображая ужас, а Джеймс кивнул. – Если мы ничего не сделаем, ты скоро станешь старостой! – Его театральная дрожь превратилась в настоящую, стоило Лили перевести взгляд на своего мужа. – Я просто шучу, Лилс! – Поздравляю, Гарри, – высказался Люпин, не обращая внимания на выходки своих лучших друзей. – И не слушай, что они там болтают; твой папа очень гордится тобой. Джеймс все еще выглядел пристыженным, а Гарри на мгновение подумал о Северусе, понадеявшись, что тот действительно им гордится. – Отличная игра, братец! – прозвучал от дверей голос Адриана, и вскоре, едва все друг друга поприветствовали, маленькая группа вернулась в замок. Гарри уловил несколько взглядов, которыми украдкой обменялись между собой его брат, Рон и Гермиона, но не успел он ничего спросить, как настало время прощаться с семьей; когда он обернулся к брату и его друзьям, они уже исчезли Мерлин знает куда.