История одного подчиненного

итак, сейчас мне действительно страшно. это моя первая постельная сцена и я правда очень волнуюсь о том, как вы ее воспримете и надеюсь, что она не испортит впечатление о фанфике в целом. в общем, да, как-то так, и я все еще надеюсь на ваши отзывы, потому что сейчас они нужны мне как никогда. приятного прочтения *-* Потом Джон часто будет думать, чего же он так боялся. Почему не пошел сразу за Холмсом в душ, почему замер в гостиной, не смея пошевелиться, и почему так боялся тогда обернуться. В итоге он пришел к выводу, что просто испугался невменяемости Шерлока, когда тот признавался ему, что не мог до конца в это поверить, а шанс разрушить дружбу и привязанность своими домогательствами был слишком велик. Ведь Шерлок всегда относился к любым типам любовных и сексуальных отношений с насмешкой и презрением. Но сейчас тот стоял в дверях, еще более обольстительный, чем обычно. Бледная кожа влажно блестела, мокрые растрепанные волосы кучерявились, еще более завиваясь на концах. Он стоял, выпрямившись, словно струна, в небрежно завязанном халате, выглядывающей из-под него домашней футболке и штанах. Его губы были слегка приоткрыты, будто он собирался что-то сказать, голова чуть наклонена, а непривычно темные, блестящие глаза хищно рассматривали напряженного Джона. Уотсон, в свою очередь, нервно улыбнулся, понимая, что не может оторвать от него взгляд, и жестом руки указал на обеденный стол. Другую руку он, в это время, поднес ко рту, слизывая джем с большого пальца, и лишь после этого понял, что именно сделал. Но менять что-либо было уже поздно. Шерлок замер лишь на мгновение, а затем стремительно сорвался с места. Джон успел лишь открыть рот, когда юноша одной рукой уже коснулся его шеи, а пальцы другой запустил в светлые волосы. - Если ты не трахнешь меня прямо сейчас, я сойду с ума, - жарко прошептал он ему в самые губы, и Джон почувствовал, как от этой фразы закружилась голова, а в паху резко стало чересчур горячо. Но, несмотря на эту показную решительность и принципиальность, Шерлок не поцеловал его. Он склонился к самым губам и нерешительно замер, будто бы спрашивая разрешения. А Джон, почувствовав, наконец, на своих губах его горячее дыхание, усмехнулся и понял, что мир вокруг сошел с ума. А затем с глухим стоном резко притянул юношу к себе за шею и поцеловал. Это было не как тогда в кафе, не как в туалете, такого поцелуя у Джона не было еще никогда. Шерлок целовал парня так, словно он – последний глоток воздуха перед погружением в воду. Он вложил в каждое движение губ такое желание и страсть, что Уотсон с трудом сдерживал этот напор. Само понимание того, что это губы Шерлока с таким желанием целуют его губы, что именно его руки перебирают волосы и только что (о Боже!) скользнули под рубашку, сводило с ума. Однажды, еще когда он был в Афганистане, в одном из полуразрушенных домов, его патруль обнаружил заначку бывшего хозяина дома, который, судя по всему, в большой спешке покидал дом. Так или иначе, тем же вечером они на семерых выпили все, что нашли там. Но даже те ощущения, то благословенное опьянение не могло сравниться с этими. Он словно оказался в другой Вселенной, в другом мире, не подвластном законам этого, и от этого резкого скачка земля уходила из-под ног, оставляя за собой в голове оглушающую пустоту и обжигающее желание. Шерлок с такой страстью исследовал его тело, что Уотсон чувствовал, как ноги становятся ватными, последние здравые мысли покидают рассудок, а вся кровь уже давно прилила к члену, который теперь выпирал из-под домашних штанов. Но в какой-то момент последние остатки разума организовались и направили все свои силы, будто бы переключили что-то, и Джон осознал. Понял, что теперь имеет полное право делать с этим великолепным человеком все. Всегда холодный, бесчувственный, гениальный Шерлок Холмс, который сейчас, отчаянно постанывая, пытался расстегнуть пуговицы его рубашки и терся пахом о бедро, находится в его власти. Уотсон задохнулся от этого понимания, и в ту же секунду Шерлок уже сидел на кухонном столе с широко раздвинутыми ногами, а сам Джон стоял между ними и быстро сдирал с Холмса футболку. - Как же ты прекрасен, - восхищенно прошептал Уотсон, потемневшим горящим взглядом окидывая хрупкое тело юноши. Тот лишь на мгновение радостно усмехнулся и потянулся за новым поцелуем. Джон склонился ему навстречу, мягко коснулся его губ языком, но, с трудом не позволяя Шерлоку утянуть его в еще один страстный поцелуй, тут же оторвался от них и цепочкой из влажных быстрых поцелуев спустился к его шее. Холмс, почувствовав на чувствительной коже горячие губы, со стоном откинул голову назад и, запустив пальцы в его волосы и обвив ногами талию, притянул еще ближе к себе, плавно откидываясь на стол. - Может, все-таки переберемся в спальню? – хриплым голосом прошептал Джон ему в шею, придерживая руками за спину и не давая окончательно лечь на холодную поверхность. Шерлок простонал что-то одобрительное, но никаких действий предпринимать не собирался, наслаждаясь ощущениями и медленно скользя руками по кожe Уотсона. Парень усмехнулся, в очередной раз мягко прикусил нежную кожу и отстранился, услышав недовольный стон и почувствовав, как Шерлок сам льнет к нему. - Шерлок, - он взял его руку в свою и нежно потянул на себя, заставляя опуститься на пол. Холмс посмотрел на него затуманенными глазами и недовольно нахмурился, окинув быстрым взглядом его тело. - Я пойду куда угодно, если ты снимешь эту чертову рубашку, - прошептал юноша, полным ненависти взглядом вцепившись в его воротник. - Обещаю, я сниму все, что захочешь, - горячо прошептал Джон, делая шаг в сторону спальни. До спальни они дошли с трудом – Шерлок все-таки получил свой поцелуй, и ни один из них теперь не желал ни на секунду отрываться от другого. Но, наконец, сквозь прикрытые веки Джон увидел впереди кровать и настойчиво подтолкнул в ту сторону безразличного ко всему окружающему Шерлока, продолжая скользить руками по его спине. А едва они вплотную приблизились к кровати, юноша внезапно сам откинулся назад, утягивая вслед за собой Джона и усмехаясь, когда тот тихо ругнулся. - Ты обещал, - напомнил Шерлок, оторвавшись от губ парня, и потемневшими глазами посмотрел на раздражающую его рубашку. - Все, что пожелаешь, - еле слышно произнес Уотсон и нарочито медленно начал расстегивать предмет одежды. Шерлок отчаянно зарычал, полным желания взглядом рассматривая открывающиеся участки кожи, и попытался ускорить процесс, помочь, но лишь мешал, так как собственные пальцы он уже не контролировал. Но, наконец, Джон расстегнул рубашку полностью и стянул ее с плеч, открывая взору Шерлока уже почти зажившую рану на плече, окруженную расходящимися в разные стороны неровными линиями. Глаза юноши невольно распахнулись, он удивленно посмотрел на Джона, но тот лишь пожал плечами и улыбнулся. - Несколько дюймов и меня бы здесь не было, - беспечно прошептал он, и Шерлок шумно сглотнул, тут же обвивая руками его шею, притянул к себе и, зажмурившись, поцеловал. Не с прежней страстью и желанием, а нежно, ласково, вкладывая в поцелуй всю свою тоску, боль и любовь. Безмолвно рассказывая о пережитых восьми месяцах, полных метаний и бесконечных страданий. И Джон понял его. Он всегда понимал его, не нуждаясь в словах или жестах, просто чувствуя сердцем, что именно хочет сказать Шерлок. И теперь он ответил тем же, рассказывая о своих чувствах, которые преследовали его всю жизнь. Не отрываясь от поцелуя, он перекинул одну ногу через Шерлока, провел ладонями по его талии, ребрам, плечам, сплел руки за его спиной и прижал к себе так сильно, как только смог. - Пожалуйста, Джон, - тихим отчаянным голосом произнес Холмс, когда они оторвались друг от друга, тяжело дыша и пытаясь выровнять дыхание. Он сам с трудом представлял, о чем именно просит, но в данный момент ему хотелось всего. Уотсон кивнул, коснувшись кончиками пальцев его влажных волос, и с многообещающей улыбкой опустился ниже. Он всегда лучше Шерлока знал, чего хочет. Джон буквально вылизал, искусал длинную желанную шею, прикусил и тут же поцеловал соблазнительные ключицы, спускаясь к груди, пока юноша безостановочно постанывал, запустив пальцы в его волосы. Когда парень скользнул языком по его соску, Шерлок резко втянул воздух, задерживая дыхание, и со стоном выгнулся, когда тот легонько прикусил его. В ответ Джон одобрительно хмыкнул, но не остановился, дорожкой быстрых поцелуев спускаясь еще ниже, не в силах оторваться от мягкой бледной кожи. Он выцеловывал невероятные узоры на нежной коже живота, пока его пальцы стягивали с Шерлока джинсы вместе с нижним бельем. В комнате был слышен лишь шорох одежды, шумное дыхание и протяжные стоны. - Джо-о-он, - протянул Шерлок, когда парень, будто специально игнорируя стоящий колом член, принялся гладить его бедра и самозабвенно целовать и вылизывать внутреннюю сторону бедер. Джон поднял голову и один вид его лица рядом с членом заставляет юношу громко застонать, сгибая колени. Весь Шерлок сейчас представлял собой сгусток чистого отчаяния и безумного желания. На скулах выступил румянец, глаза прикрыты, голова запрокинута, обнажая покрытую укусами и засосами шею, дыхание частое и поверхностное, пальцы изо всех сил сжимали простынь, все тело напряжено, а в особенности член, на головке которого поблескивает капля предэякулянта. - Если бы ты знал, как прекрасен сейчас, - прошептал Джон и, не отрывая взгляда от лица Шерлока, коснулся основания его члена и легкими быстрыми движениями пальцев скользнул по всей длине. Юноша с громким стоном напрягся и вскинул бедра, стремясь получить еще больше контакта, а костяшки пальцев побелели от напряжения, сжимаясь в кулаки. Уотсон сглотнул. Он не раз представлял себе это, как он будет целовать это тело, гладить его, кусать, касаться. Но он не думал, что это будет настолько великолепно. Что Шерлок будет так отзывчив на каждое его прикосновение. Что каждый его стон и тихий шепот будет отдаваться дрожью во всем теле. Он даже не думал, что будет так хотеть коснуться чьего-либо члена, что каждое движение пальцев будет приводить его в восторг – ведь юноша, даже не пытаясь сдержаться, отвечал на это протяжным стоном. Пока Джон не отрывал взгляда от лица Холмса, его закушенной губы и напряженной шеи, он продолжал думать о красоте этого человека. Но едва он перевел взгляд на свои пальцы, скользящие по напряженной плоти, и налившийся кровью член, его рот наполнился слюной, и в голове остались мысли лишь о том, каков Шерлок на вкус. Эксперимент не заставил себя ждать. Едва он коснулся члена языком, быстро проведя им от основания до головки, Шерлок выгнулся на кровати, широко распахивая глаза, и громко простонал его имя. Джон усмехнулся и, проведя еще раз языком по всей длине, втянул в рот головку. На вкус юноша оказался просто удивительным, а мягкая кожа была словно создана для того, чтобы касаться ее языком снова и снова. Раскрытая ладонь Холмса скользнула по поверхности кровати, пальцы ног поджались, а мышцы напряглись. Не удержавшись, Шерлок со стоном подался навстречу горячему рту, но парень не отодвинулся, лишь покорно заглотнул еще больше и слегка придержал бедра юноши. - Джон, - тихим срывающимся голосом прошептал Холмс, царапнув ногтями по простыне. Джон в ответ одобрительно застонал и впустил член Шерлока еще глубже в рот, нечаянно задев головкой небо, и коснулся пальцами сжатых яичек. Холмс почти закричал, невообразимой дугой выгибаясь на кровати, сжал волосы Джона и, не контролируя себя, толкнулся вверх, скользя ступнями по кровати. - Джон, пожалуйста, Джон, не надо, я сейчас кончу, Джон, прошу тебя, - быстро и без остановки бормотал Шерлок, все повышая голос, все сильнее сжимая пальцы, зажмурив глаза и мотая головой, пока Уотсон продолжал свою пытку. – Джон, я сейчас кончу, остановись. Я хочу, чтобы ты был во мне, Джон! Последнее предложение он почти выкрикнул, снова выгибаясь от невыносимого удовольствия. Это слегка отрезвило Джона, и он, наконец, почувствовал то, что до этого так упорно игнорировал, а именно - свое собственное возбуждение. Только сейчас он понял, что вот уже несколько минут его до боли возбужденная плоть, слабо сдерживаемая хлопковой тканью, болезненно упирается в кровать. С пошлым чмокающим звуком он отстранился от члена Шерлока и принялся быстро снимать штаны (сейчас он благословлял свою армейскую закалку). В это время юноша, лежа на спине и вцепившись пальцами в простынь, пытался восстановить дыхание, то и дело зажмуриваясь, дабы сдержать напряжение и невыносимое удовольствие, которое скручивалось внутри жаркой спиралью. - В халате, - прохрипел он, когда Уотсон растерянно оглянулся вокруг в поисках хоть какой-нибудь смазки, и неконтролируемо выгнулся, глядя на парня, который, наконец, остался совсем без одежды. Джон кинул на него быстрый взгляд, закусив губу, и сорвался с места. Никогда еще кухня не казалась ему такой далекой. - Джон! – выкрикнул Холмс, вновь выгибаясь на кровати, напряженный, весь в поту, и черными глазами неотрывно смотрел на дверь, пока парень судорожно выискивал в складках шелковой ткани желанную баночку. Едва встревоженный Джон показался на пороге, он облегченно выдохнул и напряженно улыбнулся. - Ты уверен, что выдержишь? – взволнованно спросил парень, опускаясь на пятки между разведенных ног Шерлока, и ласково провел ладонями по коленям и бедрам. – Мы можем… - Нет, Джон, я хочу, - твердо произнес юноша, неотрывно глядя в потолок. – Я выдержу. Просто… дай мне минутку. Уотсон кивнул, облизывая губы, с трудом сдерживаясь от невыносимого желания прикоснуться к себе и от еще большего желания вновь прикоснуться к Шерлоку. Он ждал этого почти всю свою жизнь и теперь, получив, наконец, разрешение, не мог остановиться. Гладить, целовать, лизать эту нежную бледную кожу, запускать пальцы в черные кудри, вдыхать сладковатый запах – он мог бы делать это вечно, не отрываясь от юноши ни на секунду. Он бы прошел пекло Афганистана еще не один раз, за одну возможность быть рядом с этим человеком, касаться его и слушать, как он произносит его имя этим низким, бархатным, хриплым от желания голосом. Едва Холмс кивнул, вновь закусив губу, Джон с низким рычанием провел руками по его ногам, принялся исследовать языком внутреннюю сторону его бедер, пока трясущиеся пальцы судорожно отвинчивали крышку от баночки. Наконец, когда это получилось, парень оторвался от Шерлока и, уверившись в том, что пальцы достаточно скользкие, поднял голову. Едва они встретились взглядами, Холмс все понял. С тихим стоном он перевернулся на живот, подтянув выше колени, обнял подушку и с тихим выдохом лег разгоряченной щекой на прохладную поверхность подушки. А Джон замер, не в силах оторвать взгляда от этого зрелища – Шерлок Холмс стоял перед ним на коленях, возбужденный и тихо постанывающий, буквально жаждущий его прикосновений и пальцев. И он дал ему это: одну руку он положил Шерлоку на поясницу, чем вызвал толпу мурашек вдоль позвоночника, а пальцами другой осторожно и ласково коснулся входа. Издав еще один низкий стон, юноша внезапно подался назад, насаживаясь сразу на два пальца. - Шерлок, - ошеломленно выдохнул Джон, заметив, как юноша зажмурился от ощущений, и сразу же провел второй рукой по бедру, мягко обхватывая возбужденный член Холмса. Тот протяжно застонал и толкнулся навстречу ласкающей руке, почти соскользнув с пальцев, но Уотсон не позволил этому случиться, и, наконец, сам протолкнул их дальше, погружая в обжигающе горячее и желанное нутро. Одновременно с этим он вновь провел рукой по члену Шерлока. Юноша одобрительно застонал. Похоже, временный дискомфорт помог сдержать его возбуждение, и теперь он определенно выглядел свободней, хоть и был все еще напряжен. Джон, не в силах остановиться, то погружал пальцы внутрь Шерлока, то почти вытаскивал их, то сгибал их внутри, то шевелил, оглаживая мышцы. От каждого такого движения Холмс низко стонал и подавался назад, что заставляло парня экспериментировать еще больше, не отрывая взгляда от тела Шерлока и завороженно наблюдая за такой яркой реакцией. В какой-то момент он почувствовал, что коснулся чего-то нежного и горячего и осторожно провел пальцами по простате. По телу Шерлока словно пустили ток – он весь изогнулся, насаживаясь на пальцы еще глубже, и застонал еще громче. - Джон, я готов, - простонал он, то подаваясь навстречу пальцам, то толкаясь в сжимающую член руку. - Подожди, Шерлок. Когда-то давно, еще во время второго курса, Джон встречался с парнем. Хоть это и длилось всего полторы недели, он тщательно скрывал эту информацию от всех, включая самых близких друзей, и поэтому, когда спустя пару месяцев он приехал к Холмсам, прищуренный взгляд Шерлока заставил его похолодеть и пожалеть о тех несчастных десяти днях. Но сейчас он был безумно благодарен тому Крису, ведь он знал, что и как делать. Едва юноша показал, что уже готов и находится на грани, он добавил к двум пальцам третий и теперь старательно расширял анус Шерлока, из-за чего тот буквально сходил с ума. - Джо-о-он, - вновь протянул он, низко опустив голову, почти кусая ткань подушки, и вновь выгнулся, когда парень коснулся простаты тремя пальцами. Уотсон сглотнул – уж чересчур низким и полным желания голосом произнес Шерлок его имя. По телу пробежала дрожь, и он понял, что сам не выдержит больше ни секунды. - Шерлок, ты… - О боже, да, Джон, прошу! – выкрикнул Шерлок и толкнулся назад всем телом, чем вызвал неконтролируемую дрожь у них обоих. С шумным выдохом Уотсон вытащил пальцы из Шерлока, чем вызвал у него тихий стон. Дрожащими пальцами он вновь взял баночку со смазкой и, быстро нанеся на пальцы немалое количество, скользнул ими по своему члену. Всего лишь легкое касание вызвало такую вспышку болезненного удовольствия, что Джон не удержал стон сквозь сжатые зубы. - Может, ты хочешь… - Джо-он, - захныкал Шерлоки и помотал головой, с силой стискивая пальцы. – Ты ненавидишь меня, я знаю, ты настоящий садист! Ты чист, я чист, мы знаем об этом, и я прошу тебя – трахни меня, наконец! Джон кивнул, хотя Холмс определенно не мог его видеть сквозь зажмуренные веки, и положил одну руку на его член. Другой он придержал свой, направляя, и с тихим выдохом толкнулся внутрь. Одновременно с громким довольным стоном Шерлока внутри взорвались фейерверки. После столь явного игнорирования, его член был чувствительней обычного, и теперь даже самое маленькое движение заставляло Джона стискивать зубы и глухо стонать. После первого толчка он замер, давая и себе и Шерлоку привыкнуть. Однако Холмс был на это не согласен и с силой подался назад, резко вскидывая руку и хватаясь ею за решетку кровати. - Боже, - простонал Уотсон, одной рукой вновь обхватывая плоть юноши, а другой хватаясь за простынь около напряженного плеча Шерлока, тем самым полностью прилегая к его спине своей грудью. Плечо все еще неприятно ныло, но Джон не обращал на него внимания, сосредоточившись лишь на безумном ритме толчков. Шерлок непрестанно стонал, шептал его имя и метался, то подаваясь навстречу члену Джона, то скользя в его руке. Казалось, он сходил с ума, и парень его понимал – он сам готов был утонуть в ощущениях, погружаться в его горячее тело вновь и вновь, жмурясь от невыносимого удовольствия. От его рассудка ничего не осталось, и если бы все происходящее вдруг оказалось сном, проснувшись, Джон определенно свихнулся бы. Но это был не сон, это была реальность, и с громким рычанием он прикусил кожу на загривке Шерлока и тут же лизнул ее, чувствуя на языке соленый пот. - Я люблю тебя, - прошептал он, жмурясь и прижимаясь лбом между лопаток Шерлока. Несмотря на громкие стоны и скользкие шлепки, юноша это услышал, так как в следующую же секунду наполовину прошептал, наполовину простонал - Я тоже люблю тебя, Джон, - на последнем слове его голос сорвался на громкий стон. Уотсон почувствовал, как по телу юноши пробежала крупная дрожь, он выгнулся невообразимой дугой и тут же излился в руку парня. Сам Джон продержался недолго. От оргазма мышцы Шерлока сжались, и парень не выдержал давления – его тело забилось мелкой дрожью, он замер, перед глазами заплясали яркие всполохи и, вновь стиснув зубами кожу на его спине, излился внутрь юноши. Его рука обессилено скользнула по поверхности простыни и, прикрыв глаза, он почти навалился на Холмса, который так же без сил рухнул на кровать, и тут же откатился на спину.