Roommates

Курт в очередной, наверное, десятый раз провел ладонью по жесткой бежевой ткани узорчатого покрывала, чтобы как следует разгладить его по большой двухспальной кровати, убрав все складки и легкие неровности. Это был первый раз, когда он морально совсем не был готов идти на работу. К тому же, в очередной раз забыл подготовить наряд на утро, поскольку был слишком расстроен всем произошедшим. Блейн Андерсон, даже не будучи рядом с ним, умудрялся сводить его с ума и мешать его нормальной жизни. На скорую руку выбрав какие-то светлые брюки и белую рубашку, Курт отправился в душ, выходя из комнаты и сразу погрязая в невеселых мыслях о том, как будет объяснять Изабелль задержку проекта. И покажется ли той любая из его причин достаточной для того, чтобы простить его и не уволить. — Восхищаюсь тем, каким бодрым ты выглядишь по утрам, — заметил Адам, выглядывая из своей спальни. Курт вздрогнул и обернулся, чтобы взглянуть на него. Адам стоял совершенно голый и довольно улыбался. — Где твое полотенце? — поинтересовался Курт, смотря ему в глаза. Тот засмеялся и насмешливо подмигнул ему. — Да ладно тебе, что ты там не видел, мм? Кстати, я немного подкачался. Что скажешь? Курт послушно перевел взгляд ниже, оценивающе рассматривая идеальное рельефное тело. Кубики пресса, развитые мышцы груди, сильные мускулистые руки, накаченные ноги. — Так же хорош, как и два месяца назад, — пожал плечами он, вновь отводя глаза. — А теперь, если позволишь, я бы хотел пойти в душ. — А я приготовлю что-нибудь на завтрак, — кивнул Адам, возвращаясь в комнату, скорее всего, за одеждой. Курт едва слышно поблагодарил его за заботу и зашел в огромную ванную комнату, запирая дверь. На самом деле в доме Адама все комнаты были крайне вместительны и наполовину пустовали. Зачем человеку, который живет один, три гостевых комнаты? А четыре ванных? Почему библиотека и кабинет — разные помещения? У Курта было немало претензий к дизайнеру дома еще, когда они с Кроуфордом были парой и проводили здесь немало времени. А теперь это грозилось стать его домом на ближайший месяц, в течение которого он должен найти себе новую квартиру, подходящую ему не только по бесконечному списку требований, но и по карману. Курт мог бурчать сколько угодно, но он был благодарен Адаму за то, что тот впустил его, не требуя даже символической платы. Потому что больше Курту было просто некуда идти, а оставаться в одном доме с Блейном он не пожелал. Угроза на клочке бумаги была довольно явной, и Курт не хотел, чтобы что-то еще из дорогих ему вещей пострадало. Уже раздевшись, Курт сообразил, что не взял с собой полотенце, которое осталось лежать на прикроватной тумбочке. Вздохнув, он снова надел боксеры и направился обратно в гостевую спальню. Полотенце свалилось с тумбы и теперь лежало на полу неаккуратной кучей. Если бы в голове Хаммела не было столько печальных мыслей, связанных с засранцем Блейном, то он точно не стал бы использовать эту тряпку после того, как она вытерла собой пол. Наклоняясь, чтобы поднять полотенце, Курт заметил на полу за прикроватной тумбочкой листок бумаги, сложенный в несколько частей. Аккуратно вытащив его, он прочитал надпись: План «Курт». Часть 1. Подобный заголовок ему очень не понравился, и сердце ухнуло куда-то в пятки. Нет, он точно не хотел этого читать. Медленно Курт все же развернул листок, невольно задерживая дыхание на время прочтения. «Мэри, ты должна читать крайне выразительно! Все это время просто помни, что ты изображаешь старушку! Максимально мямли или шепелявь, не знаю. Если у тебя не получится, то мой шикарный секс с Хаммелом закончится, не успев начаться. Читаешь только текст, который написан фломастером! Ручкой я буду давать указания по ходу. Сделаешь все верно — получишь машину, которую выбрала. Рози, привет, дорогая! Это ты? Роуз Шефилд? Это твоя старая приятельница, Джессика! (Она обязательно предположит какую-нибудь фамилию, потому что это супер распространенное имя. Сразу же соглашайся и бурно радуйся, что она смогла тебя вспомнить!) Ну как тебе живется-то, дорогуша? Надеюсь, не сильно постарела. Я чего звоню-то. У меня есть просьба к тебе, и может, ты, как старый друг, поможешь? Мой внук Блейни сейчас в Нью-Йорке и ему совсем некуда податься, может, ты его на месяц-другой примешь? (максимально виноватый тон! Ты чувствуешь себя ужасно неловко из-за ситуации) Он замечательный мальчик… Знаешь, на гитаре играет, например, а еще хорошо готовит и поет, как бог (расхваливай парнишку, как можешь, потому что он „твой“ любимый и единственный внук!)… Ох, спасибо огромное! А ты там как? Внуки уже есть? (Действуй по ситуации! Если она согласится, не спеши бросать трубку, поговори с ней о всякой дребедени!) Лучше бы у тебя получилось, потому что план уже полностью придуман, Мэри!» Хаммел опустился на кровать и отложил листок, переваривая только что полученную информацию. Ощущение того, что его ударили обухом по голове, никак не хотело исчезать, и Курту хотелось закричать от бешенства, обиды и второго предательства. Поднявшись с кровати, Курт вдохнул и выдохнул, собираясь с мыслями и стараясь успокоиться. Он зашел в ванную, чтобы набросить на плечи халат, и спустился вниз, все еще буквально дрожа от гнева. На первом этаже пытался что-то приготовить его бывший и уже точно никогда снова не настоящий парень. — Адам, можно я кое-что спрошу у тебя? — Курт зашел в кухню, где суетился, бегая в белом переднике на почти голое тело, Адам. Сильно пахло пережареным беконом и подпаленными тостами. Тот обернулся, стремясь по бледному лицу Курта понять, что не так, но выражение красивого лица было бесстрастно и холодно. Адам кивнул, напрягаясь, и нашел взглядом свой мобильник, притягивая его к себе. Курт только хмыкнул. — Какая тебе выгода от того, что я здесь, Адам? — он начал издалека, уже чувствуя, как снова загорается внутри ярость. Лицо Адама вытянулось. — И сколько ты заплатил человеку, который все это чертово время жил со мной под одной крышей, изо всех сил пытаясь отравить мое существование? — Курт, я не понимаю, о чем ты, — практически не наигранно произнес Кроуфорд, и Хаммел был готов аплодировать ему и вручить Золотой глобус. — Что происходит? Почему ты обвиняешь меня в подобных вещах? — Ой, лучше бы ты сразу признался. Хватит ломать комедию. Поверь, я бы не стал делать это безосновательно, — огрызнулся Курт, передергивая плечами. Он протянул парню бумажку, которую успел основательно измять, нервничая, и с насмешкой наблюдал, как все выше поднимались брови Адама с каждой прочитанной строчкой. — Ты отличный актер, но вот интриган ужасный. Оставить такую улику. — Черт, Мери, я же сказал ей… Курт, я все тебе объясню, — как-то растерянно начал было Адам, но его почти сразу перебили. — Молчи. Я не хочу слушать, — голос Курта звучал надломленно. — Ты обещал все объяснить, когда я обнаружил тебя в кровати с тем парнем. Вы занимались сексом на тех же простынях, на которых ты мне в любви признавался, помнишь? — Курт болезненно поморщился. — Ты хоть знаешь, как тяжело я переживал это предательство? Конечно, не знаешь, тебе было плевать. — Курти… — Заткнись! — рявкнул тот, отмахнувшись. — Когда ты стал проявлять внимание ко мне, я решил, что ты осознал свою ошибку, что ты скучаешь по мне. А это, черт, всего лишь идиотский план! Сколько ты заплатил ему? Сколько вложил, чтобы превратить мою жизнь в кошмар? — Он проспорил мне. Дело не в деньгах, — тихо ответил Адам, отводя взгляд. — Я не думаю, что он был в большом восторге от этого, но спор есть спор. — Ты такой козел, — покачал головой Хаммел, отворачиваясь и закрывая лицо ладонями. — И все ради секса? Просто скажи мне, все ради того, чтобы потрахаться со мной? Адам молчал. Очень долго молчал, и Курт просто печально усмехнулся, понимая, что ответ на вопрос они и так оба знали. Лицо Адама выражало сожаление, но Курт не понимал, был тот расстроен тем фактом, что его план раскрылся, или действительно переживал из-за случившегося. Да и признаться, Курту было все равно. — Твой друг порвал важные для меня документы, — тихо сказал он. — Если я не восстановлю их к среде, меня, вероятнее всего, уволят. Сегодня понедельник. Зачем он это сделал? Я вообще не понимаю, в чем был смысл этого идиотского поступка?! — Хаммел вновь бессильно злился. — Я хотел, чтобы ты переехал ко мне, и мы были бы вместе… — Пока ты не изменил бы мне в очередной раз, — закончил вместо него Курт. — Это мне ясно. Но на кой-черт он уничтожил мою работу? — Я сказал ему, что это точно доведет тебя, — признался Адам, и Курт не посчитал себя виноватым, когда ударил его по лицу. Честно говоря, слабовато ударил. *** Курт давно так быстро не собирал свои вещи. Сейчас он просто швырял все свои очень дорогие, дизайнерские вещи обратно в чемодан, не разбирая, где брюки, а где рубашки, которые могут безвозвратно помяться. Адам продолжал лепетать свои идиотские извинения, прижимая к наливавшемуся на скуле синяку лед, словно хоть кому-то было дело до его слов. Собрав всю одежду, Курт вылетел из комнаты, намеренно задевая Адама плечом, и быстро сбежал по лестнице. Куда угодно, лишь бы прочь. Прочь, прочь, прочь. Он не стал надевать пальто поверх рубашки, несмотря на то, что на улице было прохладно. Курт давно не чувствовал такой апатии. Он был совершенно раздавлен, обижен и унижен двумя друзьями, которым захотелось повеселиться. Он почти мгновенно умудрился поймать такси и назвал водителю адрес старой квартиры. Его и без того бледное лицо окончательно потеряло все возможные краски, а руки мелко тряслись. Он все еще не мог поверить, что Адам устроил что-то подобное для того, чтобы затащить его в постель. *** — Спасибо, миссис Фабрей, что присмотрели за моим котом, — благодарно улыбнулся Курт одной из соседок, которой он оставлял Майло на период поиска постоянного жилья. Ему хотелось разнести все вокруг, но он изо всех сил сдерживал себя и вымученно улыбался — не срываться же на соседке. — Все вопросы уже решены. Я останусь здесь. — Молодец, мой мальчик, — довольно кивнула женщина. — Я рада, что ты останешься. Заходи на чай как-нибудь, если будет достаточно времени. — Всегда с радостью, — пообещал Курт, снова растягивая губы в безжизненной улыбке. *** Естественно его квартира была совершенно пустой, и не было никаких следов, сообщающих, что Блейн вообще был здесь с того момента, как Курт уехал. Все окна были открыты, словно Андерсон пытался избавить место даже от собственного запаха. Курт закрыл все форточки, насыпал корм в миску голодно мяукающего Майло, поерошив его шерсть, а затем положил на кровать свой чемодан и начал разбирать вещи, раскидывая по кучам: в стирку, на глажку, в мусорку. Стук в дверь отвлек его от депрессивного занятия, когда он уже почти закончил, и Курт медленно потянулся к входной двери, удивляясь тому, как спешил к ней Майло. Ленивый котяра определенно обзавелся моторчиком под хвостом, ничем другим его внезапную активность Курт объяснить не мог. Ему было настолько наплевать, кто решил вдруг заявиться, что он распахнул дверь, даже не заглядывая в глазок. Надежда только на то, что мокрых дорожек слез на его щеках уже не видно. Хотя он был уверен, что это миссис Фабрей решила сама напроситься на чай. Но нет. Перед ним стоял Блейн, крепко сжимающий в руках букет маргариток, и виновато улыбался. — Привет, я принес цветы, — произнес он фразу, которая стала началом их знакомства. — Можно войти? — Если ты думаешь, что это смешно, — вздохнул Курт.