Ничего уже не изменить

      Порой любовь Натальи принимает совсем уж крутой оборот, и тогда девушка оказывается везде, где только может добраться до любимого братика: за шторкой в ванне, в гардеробе с одеждой, запутавшись в шубе, и даже под обеденным столом! Стоит Ивану куда-нибудь пойти, как Беларусь хвостиком плетется за ним, отчаянно стараясь не дать себя заметить. То, что от тяжелого взгляда девушки пустеет улица, она как-то не понимает, считая, что ей вполне удается прятаться. Россия посмеивается и каждый раз умудряется уйти, оставив на прощание цветок подсолнуха. У Натальи дома их уже целый букет.       Без Беларуси скучно, как бы Иван ни утверждал обратное. Наталья болеет, но Россия, наконец-то оставленный в покое, не находит себе места. Никто не хватает за руки, не приставляет к горлу нож с требованием жениться, не выпрыгивает из самых неожиданных мест и не ломает ручки у дверей. Но вкус к жизни куда-то уходит, оставляя один на один с серыми буднями. Россия почти ждет, когда в его доме раздастся стук каблуков, и сестренка, шелестя юбкой, вновь кинется к нему. Главное, не забывать не закрывать окно.       Иван иногда порывается узнать, сколько ножей таскает с собой Наталья. Порой ему смертельно хочется одолжить их у нее и воткнуть в непрошибаемого Джонса. Во все жизненно важные органы. Россия знает, что Беларусь сделает для любимого братика все. Даже одолжит свои острые игрушки и возьмет всю вину на себя. Джинсовый парень ей и самой противен.       Иногда Америка ведет себя глупее, чем обычно. Иван крутит пальцем у виска и смеется над бледнеющей Натальей, которой Джонс только что подарил букет роз. Цветы красивые, алые, с острыми шипами, которыми так больно получать по лицу. Россия знает, что если Беларусь когда-нибудь и отвернется от него, то быть избитым подсолнухами куда как лучше, чем холодными розами. Но Наталья принимает букет, и это настоящий удар.       Беларусь не скажет, что потом произошло с несчастными розами, незачем. Джонс ей все равно не нужен. Подсолнухи все так же стоят в самой красивой вазе, которую нашла девушка, в центре стола. Совсем рядом с карманным зеркальцем, которое легко спрятать простым движением руки. Никто не знает, что Наталья учится улыбаться, чтобы растопить ледяное сердце брата. Америка говорит, подглядывая в шпаргалку, написанную Францией, что ее улыбка подобна распустившемуся цветку. На ехидный вопрос, когда Джонс ее видел, следует пауза. Но Беларусь обязательно этому научится.       Россия просматривает фотографии, радуясь гению человеческой мысли. Но, как назло, все чаще и чаще попадаются фотографии, где они вместе с Беларусью. Иван даже начинает думать, что это Наталья так специально сделала, но толстый слой пыли, который покрывал альбом ровно до тех пор, пока его не взяли, заставляет сомневаться. Да и не ограничилась бы девушка подобными полумерами, изрезала бы все остальные фотографии, не сомневаясь. Россия вздыхает и захлопывает альбом. Наталья давно не появлялась.       Порой любовь Беларуси становится спокойной, не сметающей веером лезвий преграды на своем пути. Но так никогда не продолжается долго, натура Натальи требует действий. Девушка решает, что сегодня – последний день, когда она учится улыбаться. Все равно никто не может сказать, правильно она делает, или нет. Но пораженное лицо Ивана в окне навевает на определенные мысли.       Раз уж Наталье так нравятся розы, то Россия купит их ей. Какие там дарил Джонс? Иван не любит эти лживые цветы, но раз у девушки оказались такие предпочтения! Как назло магазины либо не работают, либо роз там и в помине нет. Приходится идти так. Хоть и неловко появляться без подарка. Зато на столе у Беларуси стоят его подсолнухи, а она сама улыбается, глядя в зеркало. Иван думает, что Джонс не так уж был неправ, что-то лопоча про красоту Наташи. Девушка замечает его, ойкает, нервно вскакивает, толкая стол. Ваза с маленькими солнцами летит на пол и разбивается на тысячу осколков. Иван улыбается. Наташе он купит еще сотню ваз, пусть хоть каждый день она их будет кидать на пол. Только бы в них стояли подсолнухи.