От начала до конца , While I'm Still Here — фанфик по фэндому «My Chemical Romance»

От начала до конца

10 августа 2017 г. в 03:55

Настройки текста

Привет, ха-ха. (Было бы наивно думать, что я так просто распрощаюсь с Вишем). Так вот, я сидела пару дней назад, думала о Више, пыталась вспомнить некоторые моменты, самые любимые и запоминающиеся, я даже открывала некоторые главы и читала их урывками. А потом мне пришло в голову сделать это. В общем, я пособирала со всего фика, наверно, самые значительные кусочки, диалоги, цитаты, которые возвращают нас в начало. С самого пролога до предпоследней главы. Это не обязательно читать сейчас или вообще читать, это по желанию. Просто если вам когда-нибудь захочется в укороченной версии прожить эту историю заново, то тогда можете заглянуть сюда. А если вы будете читать все это под уже привычные и знакомые нам песни, то погружение обеспечено на все сто процентов (я имею в виду эти: The Smashing Pumpkins – Tonight, Tonight; Radiohead – Creep; The Smashing Pumpkins – Galapogos; The Pixies – Hey; The Killers – Everything will be alright). В комментариях можете писать свои самые любимые моменты, мне было бы интересно почитать. (А еще я убила на это два дня и кучу нервов, потому что практически перечитала весь фик заново, да). * Я сижу здесь и ем свой бутерброд с арахисовым маслом и джемом, и наблюдаю за ним: за парнем с грязными светлыми волосами, который каждый день обедает со своими друзьями за одним и тем же столом. Мои друзья. Мои бывшие друзья. Я чувствую себя неловко, поедая обед в одиночестве и задаваясь одним и тем же вопросом: какого черта я изолировал себя ото всех здесь присутствующих. Был ли я слишком хорош для них? Нет. Более того, я думал, что они слишком хороши для меня. Нет, нет, это я слишком хорош для них. Как только закончу школу, найду других лучших друзей, встречу людей таких же как я. Людей, которые так случайно и естественно встретятся на моем пути и с которыми у меня будет связь. Не потому что мне требуется кто-то, с кем можно ходить в школу. К черту. * Я уеду отсюда следующей осенью. У меня не было ни малейшего представления о том, что мне хочется сделать со своей жизнью, но я твердо знал, что уберусь отсюда так скоро, как только у меня появится шанс. * Интересно, что моя мама подумала бы обо мне, и что бы она сделала, узнав, что ее 17летний сын рыдает до тех пор, пока не заснет. * Здесь есть несколько детей, подобных мне, но я никогда не говорю с ними. Один из них тот паренек, который посещал мое занятие по изобразительному искусству. Тот, о ком я мечтаю. Он всегда сидит за столиком у стены. Прямо под часами. Каждый день я вижу его именно здесь, будто он ест уже целую вечность. Он сидит здесь, слушая музыку весь час обеда, как и я. * Я немедленно сел и уставился на ублюдка рядом со мной. Мое сердце забилось быстрее. Почувствовав знакомое ощущение приливающей к лицу краски, я выключил плеер и взял в руки свое застенчивое лицо, обрамленное спутанными черными волосами. Вот дерьмо, блин, дерьмо, дерьмо, дерьмо, это парень со вчерашнего арт класса. Я чертовски удивился, как он нашел меня здесь и почему сел рядом со мной. Я чувствовал себя таким идиотом, просто уставившись на него, позволив своей челюсти отвиснуть чуть ли не до пола и пытаясь свести вспыхнувший румянец со своих щек, при этом все еще думая, что живу мечтой. Мое сердце забилось еще быстрее, когда он сел рядом со мной и начал выжидающе смотреть на меня. Я проклинал себя за то, что такой робкий, и знал, что мое лицо сейчас красное как свекла, и черт, черт, черт, это было нехорошо. * Наши взгляды встретились на секунду, заставляя мое тело напрячься, и мне пришлось отвернуться прежде, чем мои щеки вспыхнули еще раз. Слишком поздно. Это был один из тех взглядов, когда вы смотрите на кого-то и думаете, что чувствуете друг друга… но потом опять, я ничего не знаю и, вероятно, жестоко ошибаюсь. Я не из тех, кто хорошо разбирается в людях, но длительный зрительный контакт лишает меня мужества. * - Эм, я Фрэнк, - ответил я, мой голос становился все тише и тише. - О, я Джерард. * - Заметил, ты любишь Pixies. Я вчера видел надпись на твоем рюкзаке. Я вовсе не пытаюсь за тобой следить или что-нибудь еще, но ты единственный человек, которого я знаю, и кто любит их. И при этом я даже не знаю тебя. Разве это не смешно? - Да, я люблю их. Больше людей должно слушать хорошую музыку. Черт, он заметил меня? Он заметил мой чертов рюкзак тоже? - Да. Поэтому мне было интересно… потому что у них тур после воссоединения, мои родители не отпускают меня одного… и я хочу попросить тебя, не можешь ли ты составить мне компанию?... * - Тогда почему ты меня просишь? Он пожал плечами. - Ты кажешься действительно прикольным. Было бы здорово подружиться. * - Со мной что-то не так? - Нет… - Тогда почему ты так забавно уставился на мою руку? - Я не знаю, задумался о чем-то. - О чем? - Ну, у меня… эээ… тест по биологии после обеда, и я просто хотел понять, знаю ли я все части… эммм… руки. * Кажется, я влюбился. Блять. Ну вот опять. * Понедельник стал замечательным началом всей учебной недели, потому что я встретил Джерарда. * - О, привет, как дела? - Блять, блять, блять, пожалуйста, не приглашай меня встретиться с тобой… - Да ничего особенного, просто хотелось знать, что ты делаешь сегодня вечером, потому что мы могли бы прогуляться и поговорить о концерте. * Мои размышления были прерваны, когда детская площадка появилась в поле зрения, единственная в этом районе. И там был он. * - Ты смешной, Фрэнки. Будь моим другом, – драматично вздохнул он, показывая тем самым, что признает свою вину. - Я буду твоим другом, но для этого вовсе не обязательно спихивать меня с горки, - парировал я. * - Посмотрим. Его губы едва приоткрылись, я почувствовал запах сигарет, исходящий от него, и затаил дыхание, когда его губы прижались к моим. Ощущение его мягких губ на моих заставило меня раствориться в небытии, это то, что я еще никогда не испытывал. Это до усрачки напугало меня. Почему он это сделал? Отстранившись, я в страхе безумно вращал глазами. Я видел, как он распахнул ресницы и посмотрел на меня, его губы явно желали продолжения. Я сглотнул. Мой пульс участился. Пульсирующий, перегруженный до боли мозг, и потеря ориентации. Мне нужно было уйти. Мне нужно держаться от него подальше. Я чувствовал себя виноватым. Я должен был убежать. Он знал правду обо мне. - О, боже… - прошептал я, вставая и стряхивая грязь с джинсов и поворачиваясь, чтобы сбежать из этого ада. * - Ты вроде как сказал, у тебя нет друзей? – спросил я, прерывая затяжное молчание в разговоре. Было слишком тихо, и мне стало как-то некомфортно. - Пффф, у меня есть друзья. - Тогда почему ты сказал, что нет? - Потому что тогда я еще не встретил тебя, Фрэнки. * - Мы должны держаться вместе, - продолжил он. – Потому что все, что ты можешь, это сражаться за себя, но жизнь гораздо прекраснее, когда рядом есть кто-то, кто будет бороться рядом с тобой. * Все, о чем я мог думать в этот момент, так это о Джерарде, моем новом друге, таком обнадеживающе уверенном, и о том, кто, возможно, поможет мне стать лучше. Он поцеловал меня. Это был мой первый поцелуй! Это было не так уж и романтично и красиво. Да и не значило ничего… он сказал, что таким образом просто хотел доказать то, что я гей. Я все еще не был уверен, как это работает, но он все же поцеловал меня. - Пожалуйста, Джерард, - прошептал я, - стань моим спасителем. * Проблема заключалась в том, что я не знал, как исправить свои недостатки. * - Что ты собираешься делать, после того как закончишь школу? Я не могу поверить, осталось всего лишь два месяца… - спросил я, отчасти потому, что начинал чувствовать себя немного неловко в этой машине, и отчасти потому, что не знал, что собираюсь делать со своей жизнью. Мне были нужны идеи. - Эээ, - он глубоко вздохнул и продолжил. – Я уеду. Мое сердце ушло в пятки. * Каждый день моей жизни был частью какого-то огромного круговорота, который я создал для самого себя и из которого не мог выбраться. * Мама так и не вышла замуж, после того как умер отец, когда мне было восемь. А что, если она навсегда останется такой одинокой? Мы почти не видимся с ней большую часть времени, потому что она все время на работе, а я в школе, или же она уезжает в командировки, и всё это так тяжело. Мне не с кем поговорить. И думаю, ей тоже, разве что с коллегами. * В этот период моей жизни, все чего мне хотелось, так это любить Джерарда, и чтобы он тоже любил меня. Я бы стал нормальным и не беспокоился о своей внешности, эти чувства заполнили бы пустоту внутри меня. Я ненавидел себя за то, что стал одержимым человеком, с которым говорил всего лишь дважды. Но это была весна, а это значило, что пришло мое время влюбиться, а моему сердцу тряпичной куклы снова быть разбитым. * Он много рассказывал о себе. У него были проблемы в семье. Он объяснил, каким мудаком был его отчим, желавший заполучить мать Джерарда только для себя. Я узнал, что, как и у меня, у него не было ни братьев, ни сестер, с которыми он мог бы поговорить. * Некоторое время спустя она встретила Гэри. Джерард ненавидит его. Первое время Гэри казался очаровательным и милым. Он был джентльменом, поэтому, в конце концов, Донна влюбилась в него. До свадьбы они встречались всего лишь 10 месяцев, но они были настолько уверены в своих чувствах, что поженились. Гэри проводил с Джерардом дни напролет, пытаясь получше узнать его, и Джерард просто ненавидел тот факт, что Гэри считал возможным просто так прийти и стать его отцом. Он мирился с этим только потому, что хотел счастья своей маме. Однажды Гэри не очень хорошо высказался по поводу отца Джерарда, чем вывел последнего из себя. Я даже не сомневаюсь в этом. Чувство разочарования неумолимо росло. Думаю, Джерард просто выкрикнул ему в лицо «пошел на хуй». С тех пор Гэри стал относиться к нему как к дерьму, но только за спиной Донны. Когда же они были все вместе, Гэри вел себя так, как будто бы ничего не случилось. Несколько дней спустя мама Джерарда пришла к нему и спросила все ли в порядке, потому что Гэри ощущал негатив с его стороны и жаловался, что Джерард воздвиг «стену» между ними. Он избегал Гэри любой ценой, и иногда тот угрожал ему, говоря: «Тебе следует держаться подальше от своей матери и от меня. Она только моя, ей плевать на тебя. Просто, блять, держись от нее подальше». * - У меня были друзья… но теперь все ненавидят меня. - Почему они ненавидят тебя? - Джерард не сводил с меня глаз. - Меня приглашали на различные вечеринки, тусовки. Когда на улице ко мне подходили знакомые и звали меня с собой, я всегда отказывался, выдумывая самые глупые отговорки, для того чтобы избежать этого. - Почему? Разве они тебе не нравились? - Просто хочу сказать, что да, это так, но я не хотел тусоваться с ними. Я изолировал себя, и это моя гребанная вина, что никто больше со мной не разговаривает. Полагаю, все махнули на меня рукой. Я никогда не перезванивал им и держался сам по себе. Какого черта я это делал? Посмотри на меня сейчас! У меня никого нет! Я, блять, одинок, и да, у меня были друзья, были люди, с которыми мог проводить время, а сейчас… - я замолчал, не зная, как закончить предложение. Я был так зол на себя. И знал, что это моя вина, и от этого было еще больнее. События не должны были сложиться таким образом. Джерард молчал с минуту, прежде, чем ответил. - Ты же не собираешься так же поступить и со мной? Потому что, если ты уйдешь, то у меня никого не будет. Я буду один. Я убью себя. - Нет, нет… никогда. Не говори так. * Как только я пришел в себя, то поднял голову с того места, где она лежала и медленно сел. Я посмотрел в сторону и увидел Джерарда, сидящего со скрещенными ногами и тихо напевавшего. Я посмотрел туда, где покоилась моя голова – Иисус, я лежал у него на коленях. * - Что ты пел? - Песню. - Знаю, но что это было? Ты написал это? - Нет, это Smashing Pumpkins. Называется Tonight, Tonight. Одна из моих самых любимых песен. - Она прекрасна. Не знал, что ты можешь петь. * В его голосе было нечто особенное. Он казался слегка охрипшим, но звучал словно колыбельная. Так мелодично. И Джерарду не приходилось прилагать особых усилий, чтобы попадать в ноты. Это было так, как будто он пел мне серенаду: мысль, от которой в животе начинали порхать бабочки, а сердце выпрыгивать из груди. * Лежа в постели, пытаясь уснуть как в парке, я вновь и вновь напевал про себя одну и ту же строчку, потому что это единственное, что я мог вспомнить, но уверен, на это была своя причина. ...Поверь в меня, как я верю в тебя… * До сих пор не знаю точно, когда он собирается в Нью-Йорк, но это произойдет до того, как осень вступит в свои права. А значит, остается всего лишь два варианта: июль или август, то есть у меня осталось около двух с половиной месяцев, прежде, чем он уедет. * Но я хочу быть целым миром для него. Ну что ж, у меня появилась еще одна причина для бессонницы: страх того дня, когда он уедет, и я снова останусь один. * - Джерард, я не знаю, что мне делать с моей жизнью. Хочется стать кем-то путным, понимаешь? Но не знаю, как это сделать. Я все время чувствую себя несчастным от чувства собственной бесполезности. Он повернулся ко мне, лежа на траве на боку и подперев голову рукой: - Поэтому мы и уезжаем отсюда, - произнес он, улыбаясь мне. - В городе можно осуществить любую свою мечту. - Но у меня нет никакой мечты, – грустно ответил я. – Я не знаю, что значит жить. Я существую, но не живу. * Интересно, был ли Джерард тем самым человеком, с которым я так желал встретиться и кому хотел поведать свою историю. Может быть, мы бы написали ее вместе. * И я зарыдал. Он быстро сел, изучая меня глазами полными беспокойства. - Эй, что случилось? - его руки легли на мои подрагивающие в такт рыданиям плечи. Я хочу, чтобы ты любил меня, хочу, чтобы ты обнимал меня. И мне очень хочется обнять тебя в ответ. Его руки успокаивающе поглаживали меня, и я повернулся к нему. Схватив в кулаки его большой черный свитер, я тихонько плакал, уткнувшись в его грудь и беспомощно глядя вдаль. Наконец моя мечта сбылась. Он обнимал меня, но всего лишь от жалости, а вовсе не от любви. * - Хорошо, - продолжал он все тем же низким голосом. – Думаю, ты должен осознать тот факт, что ты нужен, Фрэнки. Ты особенный. Но также я знаю, что и тебе тоже нужен кто-то. - Да, – согласился я, пытаясь понять, к чему он клонит. - Позволь мне быть твоим лучшим другом, - шептал он, обнимая меня за талию. - Ты мой лучший друг. Ты мой единственный друг. * - Что ты принес? – с любопытством спросил я. - Секс-игрушки. - Ты серьезно? * - Что? Вот дерьмо, извини… я думал, что ты имел в виду… мои причиндалы и… показать их… о мой бог, - я закрыл лицо ладонями, качая головой, ведя себя как малолетка. - Забудь о своих грязных мыслишках, извращенец! - засмеялся он. * Но все же я пока не спешил рассказывать ему о своей коробке памяти. Никто никогда ее не видел. Я был вполне уверен, что даже моя мама не знала о ее существовании. В ней я хранил фотографии и всякие каракули, нарисованные во время уроков; иногда я мог смотреть на них и огораживаться от реальности. У меня не было фотоальбома, так что я просто скидывал в коробку все свои фотографии. Она была надежно спрятана под кроватью. * - Можешь ли ты, пожалуйста, так на меня не смотреть? - Почему ты не хочешь, чтобы люди смотрели на тебя? Честно. В чем реальная причина? - Ты хочешь знать? Отлично. Я отвратительный. И я чувствую себя еще хуже, когда на меня смотрят. Я в порядке, когда один, потому что мне не нужно волноваться о том, какое произвожу впечатление. А когда из всех возможных людей на меня смотришь именно ты, то это еще хуже, потому что ты сканируешь меня взглядом и видишь все, что во мне не так. Я знаю, что говорят обо мне люди. - Что они говорят? – спросил он, наклоняя ко мне голову. - Они говорят: «Фу, он уродлив». * - Иди сюда, черт возьми, - прошипел он, хватая меня за руку и поднимая на ноги. – Ты просто должен заткнуться, - продолжил он, подводя меня к моему зеркалу во весь рост, которое было прислонено к стене. Он встал позади меня так близко, что я мог чувствовать его прислонившееся тело, а затем обвил руки вокруг моих плеч. – Теперь посмотри на себя. * - Как часто ты смотришь на себя? - Все время. - Ну, так прекрати это делать! Или в следующий раз сосредоточься на чем-нибудь хорошем. Тебе должно хоть что-то нравиться в себе. Я сделал паузу и закатил глаза. - Эм, я не знаю. - Ты посмотришь на себя прямо сейчас, и, черт возьми, скажешь мне одну деталь, которая тебе нравится. Я долго вглядывался в зеркало и мог отметить только одну вещь, которая действительно привлекала меня в отражении. - Мне нравится парень, который стоит за моей спиной. * - Я толстый и коротконогий, - сказал я, скрещивая руки на животе. Это напоминало чертову пытку. Я не мог сбежать от него, продвигаясь все дальше и дальше, утопая в море оскорблений. Исключительно плохие вещи – это все, что я мог видеть, я действительно никогда не замечал в себе ничего привлекательного вне зависимости от того, во что был одет, или насколько прямыми были мои гребаные волосы. Я занимался этим постоянно – смотрел в зеркало и выделял черты и детали, которые ненавидел в себе, и теперь кто-то стал свидетелем этого. * - Я всегда плачу. - Это нормально, - мягко произнес он. – Все мы должны иногда плакать. Я тоже плачу, - он придвинулся ближе и снова обнял меня, поглаживая по спине. – Все нормально. * - Не уезжай в Нью-Йорк, - внезапно выпалил я. Он посмотрел на меня, прищурив глаза. - Фрэнки, я должен. - Почему? Ты собираешься продолжить там обучение с осени? Я не понимаю, зачем ты должен туда ехать… ты не можешь просто остаться жить со мной? - Я не собираюсь учиться. Я просто… должен выбраться из своего дома, из этого города. Я хочу начать свою собственную жизнь. * - Нет, плохо. Ты словно мой доктор, и без тебя я сойду с ума, - у меня сбилось дыхание от переполняющих меня эмоций, поэтому я просто выдавал сразу все, что держал в себе. – Я свихнусь, богом клянусь. И у нас есть всего два месяца! - Тогда нам лучше наслаждаться каждой минутой времени, пока я все еще здесь. * Я поднялся, чтобы снова подойти к зеркалу так, как недавно меня заставлял это сделать Джерард. Смотря на свое отражение, я воображал, что он стоит за моей спиной, указывая на детали, которые ему во мне нравятся. Он сказал, что у меня симпатичные глаза. Он сказал, что мой дряхлый живот милый. Мой нос был в форме пуговки, по его словам. Он хотел бы быть похожим на меня, потому что считает меня идеальным. * Я все еще не мог поверить, что влюбился в этого странного парня, сидящего под часами. * Присмотревшись чуть лучше, я вдруг заметил кое-что, что не видел прежде. Под его правым глазом было маленькое розовое пятнышко, похожее на рану. До этого момента Джерард выглядел для меня таким мягким и хрупким, что заметить сейчас на его бледной коже какой-то изъян казалось чем-то странным. - Что это? – спросил я, очарованный меткой. Может его кто-то ударил? - Где? – тут же отозвался он, обдавая меня своим дыханием, все еще пахнущим печеньем, которое мы ели. - Здесь, - ответил я, приближая палец, чтобы коснуться его лица. – Маленькое пятно под твоим глазом. Откуда оно? - Ах, это… это просто лопнувший кровеносный сосуд, - произнес он, наблюдая за моим пальцем краем глаза. * - Знаешь, ты можешь ко мне прикоснуться, - сказал он, упираясь подбородком в мое плечо. – Я не заразный. - О, извини, - ответил я, обнимая его в ответ. Мое лицо уткнулось в его шею, а сам он был таким теплым и большим, что мне не хотелось его отпускать. * - Фи? Куда ты смотришь? – нарушил он тишину. - Фи? Что за Фи? – с любопытством спросил я, поворачиваясь к нему. - Твое новое прозвище. - Почему? Что это значит? - Ну, это сокращенно от «Фрэнки». Я думаю, оно тебе подходит… да и к тому же ты как раз низкий, - ответил он с усмешкой. * Я также поднял глаза к небу, погружаясь в то же забвение, что и несколько минут назад. - Пустяки. Я думал, что оно похоже на мою жизнь. Такое же бесконечное, серое и мрачное, и нет никакого выхода из этого гребаного вакуума, - ответил я. Он повернулся ко мне, удивленно приподнимая брови. - Ничего себе, Фи, да ты поэт. * - Это запах жизни. Все вокруг сейчас оживает, - объяснил я. - Ты такой гот, - рассмеялся он. - Нет, гот – это ты, Джерард. Это у тебя черная одежда, жуткие волосы и гребаные вампирские зубы. Он улыбнулся, действительно широко открывая рот. - Мне нравится кусаааться! * Я последовал его команде, а вскоре почувствовал, как его руки коснулись моей спины. Он задержал их буквально на секунду, а затем толкнул, позволяя мне качнуться вперед. Снова подключая ноги, я отталкивался ими от земли в унисон его движениям, чтобы подняться еще выше. Раз за разом опуская руки на мою поясницу, он снова и снова раскачивал меня. Как только я взлетел достаточно высоко, он отошел в сторону, оставляя меня наедине с самим собой. Я закрыл глаза и позволил чувству свободы принять меня в свои объятия, представляя, что я действительно парю в небе, как вольная птица, взлетая все выше, выше и выше над землей, почти касаюсь облаков, и ничего не преграждает мне путь. Я не ощущал ни его прикосновений, ни холодный металл боковых цепочек. Я улыбнулся и нарисовал перед собой яркое синее небо с горящим солнцем, теплую погоду и легкий ветер, помогающий мне подниматься еще дальше. Я представил, что мне больше никогда не будет грустно. Это было сочетание наслаждения и удовлетворения; вы вдруг начинаете чувствовать себя так, как будто за вашу оставшуюся жизнь больше ничто и никогда не преградит вам дорогу. Никто не выведет меня из равновесия, никто не встанет на пути, я был свободным… свободным… … пока сила тяжести не вернула меня вниз, и я должен был снова открыть глаза, волоча ноги по пыльной земле. * - Фи, угадай, что будет на следующей неделе! – взволновано провизжал он. - Pixies! – таким же голосом прокричал я в ответ, не обращая внимания на прозвище, которым он продолжал меня называть. * - Джерард… - я запнулся и развернулся, чтобы посмотреть на него. – Ты как будто, эм… сам не свой. Ты в порядке? Я что-то сделал не так? - Дело не в тебе, Фрэнки, - он покачал головой и скривил губы, смотря в пол. – Просто Гэри снова вел себя как мудак. Черт возьми, я должен был догадаться. Мое сердце болезненно ныло, когда он находился в таком состоянии. Джерард часто жаловался на Гэри, но никогда прежде не казался таким разбитым. - Что произошло? – я был действительно заинтересован. Также в тайне я надеялся, что он попросит его обнять. - Просто наорал на меня. Сказал что-то типа: «Убирайся отсюда, никчемный кусок дерьма», - он печально улыбнулся, посмотрев на меня. – Не могу дождаться, когда уеду в Нью-Йорк. - Мне очень жаль. * - Ты можешь приезжать ко мне в любое время, когда захочешь. Каждый раз, когда тебе нужно будет сбежать из дома, ты всегда можешь приехать сюда и остаться здесь. Даже если тебя заметят, это не страшно. Мне было грустно из-за того, что ему приходилось терпеть отчима, и я готов был сделать все, чтобы он приходил ко мне за комфортом и спасением. - Спасибо, - прошептал он. – Прости, что я сегодня не самый лучший гость, - он отвел глаза, выглядя задумчивым. - Эй… все иногда плачут, ведь так? Если бы сейчас плакал я, то уверен, он бы обязательно обнял меня. Но я сам был не настолько храбр для такого поступка. Я хотел утешить его, заставить чувствовать себя лучше так, как он постоянно это делал со мной, но все, что я мог предложить, это лишь бессмысленные слова. * - Фрэнки… - начал он, - есть кое-что, что я действительно хочу, чтобы ты знал. Я думал об этом некоторое время, и я просто не знал, как спросить тебя, но я собираюсь сделать это сейчас. До того, как будет поздно. - Что такое? - с опаской спросил я. Он полностью повернулся ко мне, но пока ничего не произносил. Чтобы не начать задыхаться от волнения, я громко сглотнул. Я понятия не имел, что он запланировал, но это должно было быть чем-то очень важным, потому что никогда он не разговаривал со мной с такой осторожностью и неуверенностью в голосе. - Ты поедешь со мной в Нью-Йорк? * - Я не могу в это поверить. Ты, правда, хочешь, чтобы я поехал с тобой? Я чувствовал, как он кивнул, кончики его волос мягко щекотали мое лицо, когда он немного приподнялся и полностью залез ко мне на колени. Если я отправлюсь с ним, то, что тогда произойдет со мной? С нами? Одно я знал точно – я не впаду в траур, когда наступит август. В этом мире он всегда будет рядом со мной. - Значит… я больше не буду один? - Я не оставлю тебя. Никогда, - прошептал он. * - Джерард, - прошептал я, - у меня сейчас такое чувство, будто я лечу. * - Ты делаешь меня очень счастливым… - мягко произнес он. - Ты тоже делаешь меня счастливым. Спасибо, что позвал с собой. * - Итак, когда ты собирался переезжать? – спросил я. - Мы уедем во вторую неделю августа, я думаю. Я уже говорил с хозяином о комнате, так что, думаю, ее уже можно считать нашей! - Вторая неделя августа? Это так скоро. * - Ты читаешь комиксы? - Нет… а что? - Ну, вообще-то ты должен, - ответил он, поднося ближе коробку из угла комнаты. – Комиксы изменят мир. - Серьезно? Как? – спросил я, желая узнать больше. - В мире происходит много всякого дерьма, но дети не хотят узнавать об этом из газет, - начал он, страстно жестикулируя руками и принимая самый что ни на есть серьезный вид. – Они хотят читать комиксы из-за благородных героев, неповторимых историй и ярких картинок. Им интересней фантастика, и именно на ней они хотят учиться, - продолжал Джерард, полностью погруженный в собственные мысли. * А с тех пор, как он поделился со мной своими комиксами, ни одна слеза не скатилась по моей щеке. Также я больше не мог вспомнить ни один из своих снов, когда просыпался утром. В течение вот уже нескольких ночей мне не снились кошмары. * - Он спросил меня, не хочу ли я поехать с ним, – с напускным спокойствием ответил я. Выражение маминого лица мгновенно изменилось, и в ту же секунду на меня смотрели гребаным авторитетным взглядом, говорящим: «Милый, это не лучшее для тебя решение». - В Нью-Йорк? - Да. - Чтобы помочь ему там устроиться? – продолжила она. Ее взгляд больше не казался таким участливым. Только взглянув на нее, становилось понятно, что ей не нравилось, к чему вел этот разговор. - Нет, мам. Я хочу переехать туда вместе с ним. - Фрэнк, – начала она, обращая на меня унижающий взгляд, используя такой же оскорбительный тон речи. – Это смешно. * - Я, наконец, нашел того, кто делает меня счастливым! – во весь голос прокричал я, окончательно выходя из себя. Гневные слезы размывали картинку перед глазами, ручьем стекая по моим щекам. – Почему ты забираешь у меня это? – спросил я, пытаясь оставаться сильным. * У меня была душа, были мечты, была надежда, было здоровое счастливо бьющееся сердце. Я чувствовал себя заполненным. Такие чертовски прекрасные вещи происходили в моей жизни – у меня появился друг и планы на будущее. Но ничего не длится вечно, если я слишком долго нахожусь в гармонии с самим собой. Ее жестокие слова, ее «ты не можешь этого сделать», выплевывалось в мое лицо с такой очевидной насмешливостью, что становилось ясно – я буду заперт в этой комнате до конца своих дней. Джерард переедет, он собирается стать свободным. Но я был заключен в тюрьму, вынужденный всю свою жизнь провести за белой дверью своей комнаты, продолжая тосковать из-за вещей, которые никогда со мной не произойдут. Она только что меня убила. * Он склонился ближе ко мне, его взгляд хаотично бегал по моему лицу. - Она сказала «нет», – прошептал Джерард. – Так? Мой нос неприятно закололо, что грозило полной потери последних капель моего самообладания, поэтому я закусил губу, чтобы они предательски не дрожали. В этот раз я хотел быть сильным. Я хотел показать Джерарду, что могу быть сильным. * - Джерард, я бы хотел… - начал я, задумавшись. Я бы хотел иметь смелости, чтобы закончить это предложение. Я бы хотел открыто тебя любить. Я бы хотел, чтобы в наших жизнях не было ни одной проблемы. * - Почему у тебя такие маленькие зубы? Он дико рассмеялся в ответ. - Я их подпиливаю. Они должны быть ухоженными и острыми, чтобы я мог кусаться… - проговорил он, после чего медленно провел кончиком языка по верхнему ряду зубов. Я громко сглотнул, все еще пытаясь остыть от предыдущего столкновения. - Да я просто шучу. Блин, ты реально думал, что я, правда, делаю что-то такое? – спросил он, сморщив нос. * Он перевернулся, и белая часть его пижамы оказалась прямо перед моим лицом. Сквозь темноту я кое-как мог рассмотреть, где находились вышитые глаза на его костюме. Ведя себя максимально осторожно, я вытянул руку и, еле касаясь, провел пальцами по белым кругам, а затем аккуратно дотронулся до самого капюшона. Слепо шаря по ткани, я нащупал две маленькие дырочки, которые, скорее всего, были ноздрями, и, обхватив их ладонью, наконец, расслабил руку. Я решил, что так и засну. Если он не хотел обнимать меня, то я мог хотя бы прикоснуться к нему сам. * - Что случилось? – донесся до меня тихий голос Джерарда. - Я не знаю… живот болит… Холодные пальцы ловко скользнули под футболку, отталкивая мою собственную руку в сторону, а потом легли на мой живот, начиная нежно поглаживать его кругами. Я невольно вжался спиной в матрац, шокированный прикосновением ледяной ладони к моей коже. Так необычно, так по-новому. * Он перехватил мои руки и снова пихнул меня на кровать. Не смея сопротивляться, я покорно лег, не сводя с него глаз. Перекинув через меня ногу, он уселся на мой живот, а потом, низко склонившись над моим телом, поцеловал в лоб своими мягкими губами. - Мы можем опоздать, - произнес он, подмигивая. Я таял. Я, блять, медленно таял, положив руки на самую близкую часть его тела – бедра и слегка сжав их, в ту же секунду убрал, боясь оставаться в таком положении слишком долго. Он усмехнулся, все так же нависая надо мной, и шутливо хлопнул по моей руке. - Хватит ко мне приставать, Фрэнки, - с этими словами он соскользнул с меня и направился к двери. – И не двигайся! – прокричал он на ходу, уже спускаясь по лестнице. * - Тогда почему ты так улыбаешься? – не унимался я. Он убрал руки, поддерживая вес своего тела на согнутых локтях. - Ничего. Просто ты очень сладко выглядел. - Почему? - Потому что! – воскликнул он. – Я проснулся, а ты уже был здесь… и мы встретили это утро вместе… - Ты что, пялился на меня, пока я спал? – спросил я, наблюдая за ним с нехорошим предчувствием. – Вот, черт. – Я тебя обнимал? О, боже, - запаниковал я. – Прости, я не хотел тебя трогать или… Он протянул руку и накрыл ладонью мой рот. * Мое сердце на мгновение остановилось, в комнате стояла убийственная тишина, но так ничего и не происходило. А потом его тонкие губы поцеловали мои. Я чувствовал себя невесомым, а все вокруг словно растаяло. Кровать подо мной, казалось, исчезла, оставляя висеть меня в воздухе, а все, что существовало и имело значение, это сильные руки Джерарда, крепко держащие меня на месте, и его губы, застывшие на моих в течение нескольких долгих секунд. Я открыл глаза, когда он отстранился; по моим щекам больше не текли слезы. Я посмотрел на него, не способный произнести ни слова. Какое-то время мы просто не сводили друг с друга взгляда, и я совершенно не знал, как вести себя дальше. Его глаза начали наполняться слезами, которые были готовы вот-вот скатиться по его красивому лицу. - Джерард, почему ты плачешь? – мягко спросил я, чувствуя, как меня самого накрывает прежнее отчаянное состояние. Он внезапно показался таким хрупким, что это пугало. Именно он, как предполагалось, из нас двоих был сильным, именно он ограждал меня от зла и боли. Я чувствовал себя защищенным, лежа под ним и используя его тело сверху на манер живого щита. И я так удобно устроился между ним и матрасом, что мне оставалось только жалеть, что я не могу лежать в таком положении вечно. Он взял меня за руку и просунул ее между своей и моей грудью. - Потому что это любовь, - ответил он, позволяя упасть первой слезе. Он чуть крепче сжал мою ладонь, держась за нее, как за последнее спасение. * - И ты тоже много для меня значишь, - всхлипывая, ответил он. – Ты напоминаешь мне, почему я еще тут. - В Джерси? – спросил я, надеясь, что именно из-за меня он так долго здесь оставался. - Нет, почему я еще живой. Все было так сложно, Фрэнки, ты понятия не имеешь… но однажды я увидел тебя в школе и по каким-то странным причинам почувствовал себя лучше. Я стал интересоваться тобой, я хотел подружиться с тобой. Ты казался одиноким, но довольно классным, чтобы зависать с тобой время от времени, - он поднял руку, проводя теплой ладонью по моим ключицам. * Он снова взял меня за руку и вложил в ладонь что-то маленькое - свернутую в прямоугольник записку, а потом сжал ее в моем кулаке, накрыв мои пальцы своими. - Я хочу, чтобы ты прочитал ее после моего отъезда, хорошо? - Я обязательно должен ждать так долго? - Да, так будет лучше, поверь мне. * - Разве у тебя в этом году нет биологии? - А? Эм, нет… - Я так и знал, что ты тогда слукавил, - пробормотал он, ухмыляясь самому себе по дороге к машине. Я нахмурился, идя рядом с ним. - Но если ты вдруг будешь изучать ее в колледже, ты можешь обратиться ко мне за помощью. Я уверен, что после этой отстойной скучной поездки буду в совершенстве знать, эм, все части руки, - он подмигнул мне, вставляя ключ в замок зажигания. * Интересно, я так же буду чувствовать себя в Великий день Переезда? * Записку, которую он дал мне, я убрал в свою коробку памяти, не пытаясь заглянуть в нее. Это было жестоко. Я буквально умирал от желания узнать, что в ней было написано. Мне было интересно, раскрывал ли он в ней какой-нибудь секрет или же просто набросал что-нибудь бессмысленное, и я чертовски сильно хотел ее прочитать. Хотя мои пальцы жаждали развернуть ее, я этого не делал. Он сказал мне ждать до его отъезда, а я пообещал, что так и поступлю. Он всегда сдерживал слово насчет всего, что касалось меня, так что я был обязан сдержать свое. * - Да, Фрэнки, эти гребаные билеты у меня с собой, - отвечал он, улыбаясь каждый раз. Я не переставал дергаться, крепко схватив его за руку. - Мне кажется, я точно умру сегодня вечером, - нервно воскликнул я. - Я знаю! Но это нормально, потому что я умру вместе с тобой. Блять, как же я волнуюсь! * Сомневаюсь, что такое возможно. Джерард привлекал меня как никто другой. Он захватил мои яйца, сердце, мозг – абсолютно все. * Джерард повернулся ко мне с открытым ртом, словно собираясь что-то сказать, и окинул меня всего пронзительным взглядом. Господи Иисусе, я могу поклясться, что он рассмотрел меня с ног до головы. Потом он улыбнулся той улыбкой, которая получалось у него, когда он курил – приподняв лишь один уголок губ. Эта улыбка получилась намного сексуальнее, чем та, которой он одаривал ту девчонку. Я чувствовал себя действительно странно в этот момент... создавалось ощущение, что мой взгляд мгновенно затуманился, и мы с Джерардом просто уставились друг на друга в течение какого-то времени. Я на самом деле не был уверен, что происходит – он собирался поцеловать меня прямо сейчас? Поэтому он так смотрит на меня? Боже, он выглядит так потрясающе в этой белой футболке. Было похоже, что мы с ним вдруг оторвались от пола, поднимаясь над всеми остальными или что-то в этом роде. Я просто улыбнулся ему в ответ, в тот же миг чувствуя себя невероятно уютно и счастливо. И жаждущим. Жаждущим потрахаться. Я никогда не испытывал такого раньше и предполагал, что как только во мне проснется это желание, я испугаюсь, однако, сейчас я знал, что ничего не может причинить мне боли. Честно, я бы занялся с ним сексом прямо тут – на полу в ногах находящихся рядом людей. Я продолжал стоять вплотную к нему, надеясь, что не выдам себя с потрохами. Становилось все жарче, поскольку толпа продолжала двигаться, побуждая прижиматься друг к другу все теснее. Я не знаю, в чем причина – возможно, в подобающей обстановке, но я чувствовал себя таким возбужденным. Я просто обязан был взять себя в руки. Мой таз упирался в его бедра, и единственное, чего мне хотелось, это толкнуться ему навстречу, податься вперед, хотя бы один раз, чтобы получить с его стороны такое же движение. * - Я хочу провести эту ночь с тобой, - пробубнил я, постепенно возвращаясь к своему обычному замкнутому состоянию. – Как, ну… ты знаешь… быть с тобой. - Что ты подразумеваешь под «быть со мной?» - Эм, ну… - блять, он нарочно так тупит? – Спать вместе или что-нибудь еще… - кое-как выдавил я из себя. - Спать со мной? – спросил он удивленно. - Черт, да, - мой голос теперь был ровный, полный желания, умоляющий. Я посмотрел на Джерарда, который, оказывается, сидел с отпавшей челюстью. - А быть со мной, это значит… типа… заняться сексом? – на выдохе произнес он. - Эм, возможно… - я очень не хотел слышать это слово «секс» от него. Теперь вся ситуация казалась как никогда реальной, из-за чего мой живот скрутило еще сильнее. - Оу, - прошептал он, смотря на руль перед собой. Покачав головой, он продолжил: - Черт, я не хотел, чтобы это произошло… * Я закатил глаза. О да, это было ужасно, просто безумно, блять, внезапно, особенно с моей стороны, но как он мог, черт возьми, не замечать, что я к нему испытываю. Он обязательно должен был видеть, как краснеют мои щеки, когда он называет меня «деткой», «куколкой» или «Фи». Как он мог не обращать внимание на то, что я покрываюсь мурашками каждый раз, когда он прикасается ко мне, с какой тоской я порой смотрю на него… это, блять, совсем не внезапно. Последние пару месяцев мы провели вместе адское количество времени. Он должен был заметить хоть что-то. Мы были лучшими друзьями и стали настолько близки, что я привязался к нему любым возможным способом, но сегодня вечером я хотел сблизиться с ним и в физическом плане. Я чувствовал себя возбужденным, я просто хотел попробовать это с ним. Я знал, что больше никто и никогда даже не подумает пойти на этот шаг вместе со мной. Я ненавидел, что все становилось так сложно. На этот раз я в открытую говорил о своих желаниях, но он, черт возьми, просто не мог принять мои слова. Все, что он делал, – это сидел тихо с низко опущенной головой. * - Ладно. Мы ведь лучшие друзья, так? Я осторожно повернулся к нему, не до конца разбираясь, к чему он клонил. - Так… - Хорошо. Мы доверяем друг другу, правильно? - Да… Я действительно доверяю ему. Я просто обязан ему доверять, потому что он все, что у меня есть. - И это то, что могут делать лучшие друзья, да? - Я… я думаю, да. Он какое-то время смотрел в лобовое стекло, сморщив лоб и сжав губы, а затем мельком взглянул на меня и кивнул скорее самому себе. - Ладно. Хорошо, мы… мы можем поехать ко мне и потом… я думаю… * - Я не знаю, как заниматься сексом, - прошептал я. – Я не знаю, как прикасаться к тебе. Слегка наклонив голову, он поцеловал мою ладонь. - Мы можем всему научиться. * Я наблюдал за тем, как он, порывшись в ящиках, достал оттуда пенал и открыл его. - Почему ты хранишь ее в пенале? – озвучил я свои мысли. – И почему у тебя вообще есть смазка? * - Я не знаю, что я делаю. - Я нервничаю. - Я тоже, - произнес он, смотря на мои губы. – Ты готов? * - Почему мы вообще это делаем? Он кинул на меня удивленный взгляд. - Мы делаем это, потому что мы лучшие друзья, а лучшие друзья для того и нужны. Они помогают друг другу, когда не могут довериться больше никому другому. Так что мы вместе можем помочь друг другу научиться трахаться. Нет, мы не можем. - Я не могу. - Ты можешь. Между нами это ничего не изменит, хорошо? Не волнуйся. Мне восемнадцать, тебе почти восемнадцать, мы должны узнать, как это делать. И я уверен, что утром все будет как прежде. Все будет хорошо, - прошептал Джерард, несмело целуя меня в уголок рта. * Прикосновение распаленной девственной кожи к распаленной девственной коже сводило с ума. Я знал, что не должен был наслаждаться этим. Я не чувствовал себя достойным получать удовольствие от подобного рода внимания. Я был слишком невзрачным, слишком уродливым. Поэтому я испытывал вину из-за того, что он заставлял меня чувствовать себя так хорошо. Он великолепный во всем и не должен заниматься этим с таким как я. * Мы делимся нашей дружбой. * Я хотел снова испытать это сладостное чувство – спасающее, потому что когда оно накрыло меня с головой, ничто больше не причиняло боль. Он не останавливался, не сбавлял темпа, однако не мог попасть в нужное место, как бы я ни желал этого. Болезненные ощущения начали возвращаться, и когда я уже было совсем отчаялся, он все-таки снова нашел ту точку. Не в состоянии сдержать себя, я закричал, потрясенный необъяснимым наслаждением, оголившим каждое нервное окончание, обогнав боль на мгновение. * Ничего себе. И это был секс. Все произошло так быстро и грязно и даже не принесло особого удовольствия. Это было не так романтично и красиво, как я себе представлял, а еще я был вполне уверен, что он не влюбится в меня после того, что произошло. Но я это сделал. Я только что потерял девственность с Готом Вейдером. * - Неа… это будет хорошим напоминанием о ночи, в которую я потерял девственность со своим лучшим другом, - довольно улыбаясь, ответил он. - Оу. Знаешь, - начал я, чувствуя странную потребность высказать кое-какую личную информацию, - я многое попробовал впервые именно с тобой. - О чем ты? - Ну, сегодня вечером был мой первый концерт и мой первый… раз, и еще, помнишь, когда мы впервые пошли гулять в парк, и ты поцеловал меня… * - Я надеюсь, что между нами это ничего не изменит, хорошо? Думаю, мое сжавшееся сердце было достаточным ответом на вопрос. Он не хотел быть со мной. - Нет, не изменит. - Потому что мы лучшие друзья, а лучшие друзья во всем помогают друг другу, верно? – спросил он, не сводя с меня взгляда. - Да. - И всему учатся вместе, так? - Да. * - Извини, что причинил тебе боль. - Все в порядке. - Нет, я обещал, что не допущу этого. * Как только я убедился, что он провалился в сон окончательно, я прошептал: - Я люблю тебя, Гот Вейдер. * - Твоя мама знает, что ты гей, Джерард? – как бы невзначай спросил я, отправляя в рот первую ложку шоколадных хлопьев. - Я не знаю. Да меня это и не волнует. Я никогда с ней особо не разговариваю, - ответил он с заметной досадой в голосе. Я знал, что он ненавидел эту женщину. - О, ясно… ну, а моя мама знает. Хотя я даже не признавался ей в этом. Просто однажды она усадила меня напротив себя, заставляя меня подумать о самом худшем, а потом спросила, гей ли я. Склонив голову, он с интересом рассматривал меня. - И что ты ей сказал? – спросил он, закидываю виноградину в рот. - Я сказал, что я гей. * - Фрэнки, это так. Она тебя любит. Я уверен в этом, ясно? Даже после того, как скончался твой папа, она не бросилась искать себе какого-нибудь ублюдка, из-за которого ей бы стало плевать на тебя. Твоя мама осталась с тобой, она посвятила свою жизнь тебе, ты – единственное, что у нее есть. Наши мамы совсем не похожи. * - Фрэнки… - он опустил взгляд и подсел ближе ко мне. – Ты знаешь, что вчера ты сказал кое-что, что разбило мне сердце? - Нет, - я прикусил губу. - Ты сказал: «Я знаю, что ты не причинишь мне боль». Ты сказал это так доверчиво и выглядел таким напуганным, что это разорвало мне сердце. Потому что, Фрэнки… я причинил тебе боль. * Но этот парень… я так привязался к нему, мои гребаные чувства, спрятанные в самой глубине души невидимыми нитями тянулись от моей груди к его, словно тоненькие проводки капельницы. Я нуждался в нем, чтобы жить, и знал, что для него я представляю то же самое. Никто и никогда раньше не вызывал во мне такую гамму эмоций. Несколько лет назад я болтался со своими так называемыми друзьями, но делал это только потому, что меня вынуждали. Быть с Джерардом означало, что у меня было безопасное убежище, где я всегда могу найти комфорт, любовь. И дружбу. Быть с Джерардом означало, что я живу. * - Возможно, я установлю шест в своей квартире специально для тебя, и ты сможешь приезжать ко мне в гости. Я буду лежать на кровати, а ты будешь пытаться поднять меня… всего, - произнес он, хитро усмехаясь. – Да, думаю, нужно будет поставить его напротив кровати. Это прекрасное место для шеста, ты согласен? Примерно там же, где ты сейчас стоишь. Шумно выдохнув, я немедленно сорвался к двери. Блять, пожалуйста, кто-нибудь заткните его. Это так неловко. Я знаю, что он делает это нарочно, но я не в состоянии с ним справиться. Я с тоской посмотрел в сторону окна, прикидывая в голове, как высоко оно находится над землей. Спустя секунду я пришел к выводу - недостаточно высоко, чтобы убиться. - И ты можешь периодически устраивать для меня небольшие шоу… мда, нужно будет серьезно об этом подумать, - все так же мечтательно проговорил он, с самодовольным видом заведя руки за голову. * Так или иначе, мы стали еще ближе. Новая ступень отношений, на которую мы шагнули после той ночи, только укрепила нашу дружбу, выводя ее на новый уровень, где мы были полностью довольны друг другом, и все было в порядке. Мы не стыдились того, что сделали, потому что мы просто доказывали нашу дружбу, испытывая что-то новое вместе, но в итоге каждый остался при своем. Он не использовал меня, как я первоначально думал. К тому же, разве есть в мире хоть один человек, которым никогда не пользовались? Особенно во время секса – вы используете человека, чтобы кончить. Да и потом, я сам хотел всего этого, так что не мог жаловаться. Мы оба понимали, что достигли той точки, где никто из нас не должен был переживать или нервничать. Мы все еще были лучшими друзьями. Я был так рад, что он вел себя со мной так же, как раньше, что как и прежде обращал на меня внимание, что в общении между нами ничего не изменилось. Я знал, что мои чувства были настоящими, искренними, такими, где я мог поделиться частью себя со своим партнером. * При каждой возможности мы отправлялись к нашему холму, взбирались на его вершину и ложились в высокую траву так близко, что наши тела соприкасались. В такие моменты я воспринимал Джерарда как надежный барьер, защиту, потому что я знал, что он всегда был где-то поблизости, где-то за моей спиной. * Он стал неотъемлемой частью меня. Но он все еще не любил меня так, как я этого хотел. * И я больше никогда его не увижу. Я очень сильно сомневался, что он когда-нибудь приедет в Нью-Джерси, особенно после того, как освоится на земле Великих Возможностей, которой был Нью-Йорк. В Нью-Джерси у него не оставалось ничего, что могло бы заставить его захотеть вернуться, кроме вечно серого неба над головой и некоторых людей, на которых ему всегда было плевать. Он ненавидел свой дом, он ненавидел этот город, он ненавидел всех вокруг себя. Мне хотелось бы верить, что я был достаточно существенной причиной для того, чтобы он мог остаться тут чуть дольше или хотя бы время от времени возвращаться сюда и навещать меня, но ведь я был всего лишь одним жалким человеком по сравнению с удачными перспективами, которые, как я был уверен, откроются ему в новом городе. * Он первый, кто отозвался на мои молчаливые мольбы о помощи; и я влюбился в него. Я ждал такого человека, как он, всю свою жизнь, и теперь, когда я встретил его в реальности, я сходил с ума. * - Только не смейся. Серьезно. Ты наверно подумаешь, что я идиот. - Эй, просто покажи! – призвал его я, с неподдельным интересом прожигая взглядом маленький альбом, обложку которого он нервно царапал пальцами. Глубоко вздохнув и закрыв глаза, он сунул его прямо мне в руки. Я сгорал от любопытства, даже не представляя, что там может быть. Перевернув первую страницу, я опустил взгляд и начал рассматривать рисунок. Это были Бэтмен и Робин. Странно, и что тут такого сверхъестественного? Я не мог понять смущения Джерарда, пока не заметил, что волосы у Бэтмена намного длиннее, чем я когда-либо видел. Эти два супергероя стояли рядом, скрестив руки на груди. Едва заметные тени на лицах и костюмах делали их такими естественными и живыми. Они были точь-в-точь как в тех журналах комиксов, которые он мне давал – кроме длинных волос Бэтмена. Сверху в самом углу прямоугольного листа виднелась надпись «Фи и Джи». * - Значит, мы как Бэтмен и Робин? - Да, - согласился он, мягко улыбаясь. – Именно. * Но ведь он держал меня за руку, однако мы, блять, не встречались! Эта мысль резко накрыла меня отчаянием. Если Джерард считал, что держаться за руку это прерогатива пар, то почему он никогда не предлагал мне ничего подобного? Почему он так часто держал меня за руку, но даже не думал сделать наши отношения официальными? Он всегда противоречил самому себе, и его метания порой сбивали меня с толку. * - Друзья навсегда, Фи? – спросил он, поднимая раскрытую ладонь в воздух. Я безусловно надеялся на это. Раньше я думал, что смогу существовать один, что мне никто не нужен, но потом появился он и изменил всю мою жизнь. Оказалось, что на самом деле я никогда не был независимым, и Джерард это доказал. Я нуждался в нем. Вяло усмехнувшись, я хлопнул его по ладони. - Не только друзья. Партнеры. Знакомая тонкая линия его губ медленно расплылась в широкую довольную улыбку. - Бэтмен и Робин, навсегда, - добавил он. – Ах ты, маленький хитрый засранец. * Когда я открыл коробку, чтобы убрать туда рисунок, мой взгляд невольно зацепился за записку, которую дал мне Джерард. Если честно, я почти забыл о ней и вспомнил только сейчас, когда увидел. Я хотел прочитать ее, черт возьми, я так хотел узнать, что там написано, но если я сделаю это сейчас, то моя совесть потом не даст мне покоя. Он сказал мне ждать его отъезда, и я собирался послушаться. Решив не искушать себя, я положил рисунок в квадратную картонную коробку так, чтобы он полностью накрывал этот маленький злобный бумажный листок, который так бросался мне в глаза. * - Я понимаю. Но в этом году я не могу дождаться осени. Просто не верится, что в это время меня тут уже не будет. Я так нервничаю… Я ведь наконец стану свободным. Смогу работать, где захочу, проводить свободное время, как захочу, приходить и уходить, когда мне захочется. Черт, не могу дождаться. - Чем ты думаешь заняться? - Я хочу спасти мир. Хочу создавать комиксы. * - Фрэнки, у нас будет самое замечательное лето, ты мне веришь? – сказал он, игнорируя мой вопрос. – Мы будем развлекаться каждый день. Я хочу научить тебя водить машину, я хочу пригласить тебя на ужин в ресторан, мы будем ходить в кинотеатр или смотреть фильмы дома, ездить куда угодно, кататься на качелях или гулять по парку… все, что ты захочешь, Фрэнки. О, нет… Я знал, что это было. Он просто планировал занять все то время, которое осталось у нас до второй недели августа. Внезапно, я понял, что даже не знал точную дату его отъезда. Может это и к лучшему – у меня не будет возможности отсчитывать дни в обратном порядке. Но я хотел знать. Я предпочел бы знать, когда именно наступит утро, в которое он появится у моего дома в заполненной коробками машине, чтобы обнять меня на прощание. - Когда точно ты уезжаешь, Джерард? – осторожно спросил я, стараясь выглядеть не слишком навязчивым. - Девятого августа. Но мы не будем об этом думать, хорошо? Хочу, чтобы мы весело проводили время, ни о чем не беспокоясь, - он наклонился ко мне чуть ближе, потому что гул голосов вокруг стал громче. – Мы будем притворяться, как будто этим летом ничего не изменится, и наслаждаться каждым проведенным вместе днем, хорошо? * - Фрэнки, прекрати говорить все это… - вдруг прошипел он. – У меня сейчас встанет. - В этом и смысл, Бэтмен. В любом случае, я чувствовал то же самое. Улыбнувшись, я переложил телефон и зажал его левым плечом, чтобы освободить руки и скользнуть ими к поясу джинсов. Я знал, что не должен был делать этого, но мне так хотелось почувствовать себя переполненным, довести до края, потерять голову от этих фантазий, в то время как я буду слышать его голос по телефону. Возможно, в этой игре неплохо бы смотрелись трико и плащ… О, и еще маски, да. - Значит вот как, Робин? Ты поэтому хочешь быть моим партнером? Чтобы звонить в любое время и дразнить меня, когда я, вообще-то, занимаюсь своими неотложными делами? - Какими неотложными делами? Развлекаешь себя дилдо? – ответил я, пытаясь сохранить свой голос максимально ровным. * Лишь идея о том, что мне нужно просыпаться утром и идти в школу заставляла меня нервничать, поэтому обычно всю ночь я ворочался в постели. К счастью, теперь все это закончилось. И самое главное – этим летом у меня есть тот, с кем я могу проводить каждую минуту своего времени. Я был чертовски рад, что мне не придется весь июль тухнуть на уроках, как это было в прошлом году. Боже, кому только в голову могло такое прийти. * Мне было легче обвинять своих друзей и говорить, что я перестал с ними общаться только потому, что они использовали меня. Но в то же время я снова и снова копошился в себе и своей голове, пытаясь понять, почему я не могу быть такими, как все они… Окей, возможно дело в том, что я был геем и именно по этой причине никто не хотел воспринимать меня всерьез. Они с легкостью меняли подружек раз в две недели, а я постоянно слонялся один, все еще думая о том парне, в которого я трескался еще в третьем классе на уроке истории. А потом в какой-то момент я вдруг подумал, что если начну игнорировать людей, то они перестанут бросать мне в след нелицеприятные комментарии. Я просто стал притворяться, что их не существует, а значит, и их слова не могут причинить мне боль. * - Фрэнк, подожди секунду. Я должен спросить у тебя кое-что. Прежде чем уйти, я все же остановился и с нетерпением посмотрел на него. У меня не было времени на это дерьмо. - Почему ты перестал с нами общаться? Это из-за того, что ты гей, а мы нормальные? Типа ты знал, что ты не сможешь замутить с нами? - Знаешь, Колин, когда-то мы действительно были лучшими друзьями. Но ты гребаный идиот с завышенной самооценкой, я больше не хочу слушать от тебя подобную чушь. * Я сидел на полу в комнате в течение часа, думая о своей жизни и о том, почему я был таким. Почему я был геем? Что, блять, сделало меня геем? Я знал, что большую часть сознательной жизни меня привлекали парни и ни разу за этот короткий отрывок времени я не испытывал никакого интереса ни к одной из девушек. Со мной было что-то не так? Мне нужно было поговорить с кем-то об этом, и этот «кто-то» безусловно не мог быть моей матерью. Колин сказал, что я болен. Это правда? Я должен был спросить у кого-то еще, как справляться с этим… с этой… болезнью. * - Эй, малыш, ты мне обещал, - произнес он голосом полным надежды. - Ничего я тебе не обещал. - Ты сказал, что я могу укусить тебя! А я сказал, что запомню это, а значит, ты мне обещал! Я сузил глаза и, покачав головой, с недоверием посмотрел на него. - Почему ты, блять, вообще так одержим идеей кусать меня? Он усмехнулся и чуть склонил голову набок. - Потому что я хочу вонзить свои зубы в твою сладкую сочную плоть. Она такая мягкая, приятная… М-м-м, я бы с радостью высосал всю твою… кровь. * Для меня этот холм и был всем миром. Было так приятно думать о том, сколько времени за последние месяцы я провел здесь с Джерардом, разговаривая с ним обо всем на свете. Это были такие спокойные и безмятежные моменты, а я мог забыть обо всех своих проблемах, чувствуя себя так, как будто меня закинуло на обитаемый остров. Но в данном случае такая изоляция была приятной – я находился рядом со своим лучшим другом, вдыхал свежий воздух и ни о чем не волновался. * - Да, ты можешь рассказать мне все. Я хочу знать. - Я не пытаюсь выпросить твоего сочувствия и я не хочу, чтобы ты думал, что должен испытывать ко мне жалость или еще что-то в этом духе. Я просто хочу признаться кое в чем, потому что доверяю тебе как никому другому, - он сделал паузу, коротко вздыхая. - Джерард, просто скажи мне, - мягко побудил его я, так как дурное нехорошее предчувствие бухнуло где-то в моем животе, словно якорь. Почему я должен испытывать к нему жалость? - Гэри ударил меня. * Однако они не всегда его игнорировали; я знал, что Гэри цеплялся к Джерарду каждый раз, когда Донны не было поблизости. Это действительно пугало меня. Иногда я боялся, что Гэри творил с ним и другие ужасные вещи, о которых я даже не хотел думать, но в то же время не мог выбросить их из головы. * - Джерард, Гэри часто причиняет тебе боль? Я не знал, имел ли я право задавать подобные вопросы, но раз у нас состоялся разговор по душам, то тогда мы могли доверить друг другу чуть больше. - Он не делает это все время. Но сегодня вечером он ударил меня кулаком, и это действительно очень сильно меня напугало. Я несколько секунд не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть, и блять, он просто взял и врезал мне кулаком! Что я, черт возьми, должен был сделать? Ответить ему? Сопротивляться? Я знал, что в итоге он выкрутит ситуацию под себя и накормит мою маму очередной порцией лжи. Но это все равно больно и странно… Не знаю. И факт остается фактом – он никогда не причиняет мне физическую боль, потому что я могу пожаловаться маме, показывая ей наглядные доказательства в виде синяков. Хотя я даже не знаю, поверит ли она мне, однако я точно уверен, что это – единственная причина, по которой он меня не трогает. И только сегодня… не знаю, все было по-другому. У него как будто сорвало крышу, - он замолчал на секунду, а потом повернул голову ко мне. – Спасибо, что заставляешь меня чувствовать себя лучше, куколка. * - Я, мне очень жаль… Я не хотел рассказывать тебе, потому что… - Фи, все в порядке, люди ненавидят меня. * - Не волнуйся за меня, куколка. Это я должен тебя защищать. * - И что? Я действительно так хорош в постели? - Лучший из всех, кого я когда-либо трахал. - Я единственный, кого ты когда-либо трахал. - Туше. Ты можешь сказать что-нибудь на итальянском? Я уставился на него в недоумении. - Что именно? - Не знаю, что угодно. Только скажи. * - Vaffancullo! - Что это значит? - Это значит «пошел к черту». * Его губы покрывали мое тело мелкими поцелуями и нежными, наполненными любовью укусами. Я хотел верить, что эти укусы были именно такими. Друзья занимаются этим. Это нормально. * - Думаю, ты не понял, о чем я говорил раньше. Я не хочу быть с ними. Я не считаю этих людей своей семьей, понимаешь? Меня не волнует, что они смотрят на меня, как на кусок дерьма только из-за того, кто я есть. Я хочу проводить все свое время только с тобой. Ты принимаешь меня, ты похож на меня и я нуждаюсь в тебе… И я не знаю, что бы я делал, если бы не имел возможности видеть тебя каждый день, - не замечая бурю сменяющихся эмоций на моем лице, он взял меня за руку. Переплетя наши пальцы, он продолжил шепотом: - Пожалуйста, не поступай так со мной, только не сейчас… * Но в то же время я стал жить в ожидании конца. Я опять полюбил лето. Я любил болтать и смеяться, и хотя одно присутствие Джерарда приводило меня в возбужденное состояние, я становился более смелым, старался вести себя непринужденно, потому что ни на секунду не забывал, что скоро я лишусь этого шанса. Он собирался уехать, исчезнуть, но такого ли конца я ждал? Был ли его отъезд единственной причиной, которая омрачала мою эйфорию? * - Секс должен быть особенным, должен предназначаться тому единственному человеку, с которым ты готов пойти на это. Он только для двух людей, любящих, желающих показать свои чувства друг другу. А не тому, кто будет смотреть на них со стороны. Серьезно, люди – чертовы идиоты. Почему они получают удовольствие от того, что смотрят это? Это, блять, так глупо! Меня начинает тошнить уже от одной мысли. - Два человека не должны любить друг друга, чтобы заниматься сексом, - на одном дыхании произнес я. Мы просто разделяли нашу дружбу. Иначе он бы уже давно предложил мне встречаться. Но ему это не нужно, он сам так сказал. * - Знаешь ли ты, что того, на что ты сейчас смотришь, на самом деле там нет? - Что ты имеешь в виду? - Звездному свету нужно четыре года, чтобы достигнуть Земли, и к тому времени, как это происходит, эта самая звезда либо уже сгорает, либо сталкивается с чем-то, что превосходит ее в размерах. Так что, по сути, мы сейчас смотрим на то, что существовало четыре года назад. Мы словно заглядываем в прошлое. * - Неа. Мне больше нечего загадывать, - произнес Джерард, все еще глядя на небо. Однако уже в следующую секунду он внимательно смотрел мне в глаза. Меня пронзила дрожь волнения. Загадывание желания – это нечто волшебное, что-то, что дает вам надежду, веру. Сам я ненавидел эту традицию, потому что мне было не во что верить. Но Джерард не должен так отчаиваться, он не должен грустить. - Почему? - Потому что мои мечты уже исполнились. * А потом произошло это. Когда наши взгляды встретились, мое сердце выпрыгнуло из грудной клетки. И он поцеловал меня. * Он не спасал меня. Он захватил меня в плен без шанса на освобождение. И мне нравилось это. Он просто оберегал меня от всех проблем, и я не должен был волноваться о том, чтобы самостоятельно проживать свою жизнь. Все, что мне оставалось делать, – это ежедневно смотреть на его гребаное красивое лицо (иногда мне казалось, что он настолько красив, что почти уродлив) и просто думать о том, что он совершенен во всем, а я просто неудачник. И именно этого было достаточно, чтобы заставить меня забыть обо всем остальном. Но когда он уедет, я снова стану тем фантомом, которым был до седьмого апреля, только на этот раз все обернется серьезнее, потому что несмотря ни на что, у меня все еще будет человек, продолжающий губить мою жизнь, находясь вдалеке от меня. Он действительно все только портит. Девятого августа я вернусь в свою комнату, лягу на пол и буду смотреть на трещины в потолке, потому что моя чертова жизнь слишком уныла и пуста. Иногда мне казалось это забавным – что я сравниваю свою жизнь с потолком, или даже с небом, ведь я всегда стремлюсь вверх, но на деле падаю вниз. Но не думать об этом тоже невозможно. Серьезно, разве делал я для кого-нибудь что-то хорошее? Иногда я не знал, как поступить с самим собой. * - Эй, почему та белка так на тебя смотрит? – давясь смехом, спросил я. - Может, она желает заполучить мои орешки? - Может, это потому что вы оба в черном, и она хочет помериться с тобой готическими очками? - Пффф, - фыркнул он, самодовольно улыбаясь, когда наш маленький свидетель убежал куда-то прочь. – Отвяжись. Тут я Гот Вейдер, а не ты, сучка… * - Когда мы начали общаться, я думал, что ты был немного странным. И еще я заметил, что у тебя действительно маленькие зубы. Он улыбнулся, специально их демонстрируя. - Ты одержим ими. * Он не знал, что перед тем как уснуть с ним в одной постели, я всегда наматывал на палец локон его волос, а иногда чувствовал себя настолько уверенным, что даже мог обнять его. * - Я тоже мечтаю спасать мир, - наконец, озвучил я. - Каким образом? - Не знаю. В этом и проблема. * Я хотел быть его Робином. Я хотел прийти к нему на помощь, стоять бок о бок со своим партнером, чтобы бороться вместе, но я не мог. Страх сковывал мое тело. Я не умел драться, я боялся пострадать. Поэтому я сидел на месте, пребывая в состоянии шока, и ждал, чем все обернется. Больше всего меня беспокоило то, что Джерард привык к такому обращению. Он проходил это дома. И что бы он мне тогда ни говорил, я не поверил ни одному его слову. Мы не поднимали эту тему снова, но я был уверен, что Гэри продолжает над ним издеваться. * - Не смей разговаривать со мной в таком тоне, - сквозь сжатые зубы процедила мама, выплёвывая предупреждение, сочащееся ядом. – Я клянусь, ещё одно слово, и ты окажешься под домашним арестом на неделю. - О, да отлично! Давай, вперед, прояви своё ебучее упрямство и снова сделай меня несчастным, как делала всю мою, блять, жизнь! – проорал я, в ту же секунду морщась от внезапной вспышки гнева. Вот дерьмо, нет, я совершил ошибку... черт-черт-черт... о блять, только не это. - Две недели. * - Ладно, Фрэнк, хорошо. Ну, а сейчас я пойду скину вещи к тебе в шкаф. Меня поразило то, с какой лёгкостью он прошагал через мою гостиную и направился к лестнице. Как будто был у себя дома. Лично я не видел в этом ничего плохого, но, чёрт возьми, если мама узнает... - Джерард, у меня будут проблемы... - Нет, не будут. Я ведь сказал, что у меня есть план. С вызывающим видом, максимально скрывая восхищение, я скрестил руки на груди. - Который состоит в?... - Я приезжаю к тебе в то время, когда твоя мама будет на работе, остаюсь на ночь, а на следующее утро, когда она опять уйдёт, я еду домой, чтобы принять душ, а потом снова возвращаюсь к тебе. И так каждый день. Я просто буду прятаться в твоей постели или ещё где-нибудь, - как на духу выдал он с милой улыбкой на лице. – Она никогда не увидит, как я приезжаю или уезжаю. * А потом краем глаза я заметил движение сбоку. Я повернул голову направо и увидел, что Джерард снимает толстовку. Закусив нижнюю губу, он с тревогой посмотрел на свою левую руку, а затем сложил толстовку на коленях. Он не произносил ни слова, не сводя с меня испуганного взгляда – я надеялся, что он не станет плакать. Я сам был уже на грани. Уродливые зеленые синяки покрывали его кожу вперемешку с фиолетовыми еле заметными пятнами. Это, должно быть, были старые следы от побоев, которые сейчас находились на стадии заживления. - Прекрати пялиться, - слабым, жалобным голосом произнес он. * - Скоро ты будешь свободен, ангел, - уже спокойнее пообещал ему я. Слова вряд ли были способны утешить его, ничто не могло ему помочь. Я не знал, как, почему и когда это произошло, но я знал, для чего я это делал. Мои руки обвили шею Джерарда, а сам я оказался на его коленях, плотно прижимаясь к нему всем телом. Лучший друг. Партнёр. Одарив меня уже более искренней улыбкой, он прижался губами к моему подбородку. - Ты назвал меня ангелом? - Да. - Оу. - Спустившийся ангел, если быть точным. * - А ещё я, кажется, случайно заметил тут пару миленьких тёмно-синих кружевных трусиков... - он затих, снова возвращая внимание на груду белья. Моё лицо моментально вспыхнуло, кожа горела так, что я боялся в следующую секунду превратиться в кучку пепла. Не веря в происходящее, я уставился на него испуганным взглядом. - Нет, ты не мог, я не ношу подобное дерьмо... - О, вот они! – торжествующе воскликнул он, вытаскивая с самого дна ящика упомянутый предмет одежды. * - Почему ты назвал меня котёнком? – хрипловатым голосом спросил я. - Потому что ты мурчишь, когда спишь. * - Итак, если я куплю тебе туфли на каблуках, ты станцуешь для меня? Клянусь богом, я специально установлю шест в своей Нью-Йоркской квартире, прямо напротив кровати, чтобы видеть каждое твоё движение, - прошептал он голосом, одновременно леденящим и обжигающим. – Ты можешь крутиться на шесте, медленно скользить вниз, обернув вокруг него одну ногу, а потом... потом ты снимешь с себя рубашку и бросишь её в меня, откинешь в сторону туфли... заползёшь ко мне на кровать и начнёшь меня раздевать... * - Это неправильно, потому что ты слишком многое спускаешь мне с рук, и поэтому я испытываю чувство вины, так как мне нужна эта близость, но я вижу, что тебе она не нужна. Я долго не сводил с него удивлённого взгляда. - Что за херню ты несёшь? Он покачал головой. - Я слишком активный, и моя активность порой может раздражать. Если бы тебе действительно нравилось быть со мной, то ты хотя бы прикасался ко мне, но ты никогда этого не делаешь. Ты просто спокойно сидишь на месте и покорно ждёшь, пока я закончу. * - БРРРРРРЕЕЕЕКЕЕКЕЕКЕЕКЕЕ! Громкий, совершенно дикий, ни на что не похожий звук ворвался в неподвижно висящий воздух. Мои глаза испуганно распахнулись, а сердце ушло в пятки. - Что это, блять, было? – прошипел я. Джерард просто лежал рядом и смеялся так, что под ним тряслась кровать. - Какого чёрта! - Смотри, я могу кричать как дельфин! БРРРЕЕЕКЕЕКЕЕ... * - Ничего себе, - прошептал он, выглядя таким пораженным и ещё более милым. Дерьмо, я только что открыл ему сердце. На английском. – То есть, ты считаешь, что настоящая любовь не обязательно должна быть взаимной? Что любить может только один человек, независимо от чувств второго? - Да, я так думаю. - Хорошо. Я думаю так же. - Ладно... - И знаешь, ещё я думаю, что любовь – это когда ты нуждаешься в ком-то. То есть, ты хочешь быть с этим человеком, потому что он делает тебя счастливее, он наполняет твою жизнь смыслом. Всё сразу приобретает смысл, когда ты с ним. Я считаю, это настоящей любовью. Когда у всего появляется смысл. - Прямо сейчас всё имеет смысл. * Насилие. Унижение. Гнев. Ненависть. Джерард, должно быть, проходил через всё это каждый чёртов день, пока я не мог прийти к нему на помощь. Я знал, что он имел возможность в любой момент уехать из дома, так как у него была своя машина, но даже если бы он этого захотел, то куда он мог пойти без меня? Да, было эгоистично с моей стороны думать так, но это правда. У Джерарда не было никого, с кем бы он мог провести время. Он застрял у себя дома только из-за того, что я нагрубил матери и теперь был вынужден сидеть под арестом целые две ублюдские недели. Прямо сейчас я мог быть с ним. Мы бы забрались на самый пик нашего холма и лежали бы там, смотря на всех сверху вниз. Мы могли быть на вершине. Но вместо этого мы оказались на дне. * Наступил август, и я, блять, чувствовал, как он уплывал. Мы провели вместе только первую половину июля, и ебать - время было на исходе. Он уезжает через девять дней. Девять дней. Это чуть больше недели. Ерунда. Просто ничто. * - Фрэнки, - окликнул он меня, немного запыхавшись. – Ты не думаешь, что будет круто завести летучую мышь в нашей квартире? Я печально улыбнулся. Он действительно хотел, чтобы я верил, будто мы снова когда-нибудь увидимся. - Ага, - тихо отозвался я. – Это классно. Только мы не будем держать её в клетке. - Конечно, нет, - он вернулся к своему занятию. Слова давались ему с трудом, когда он снова стал то бегать, то подскакивать на месте. – Она будет жить у меня в волосах. Как мы её назовём? - Я думаю, мы должны назвать её Бу. * - Знаешь, я думаю, у многих смысл заключается в сексе. Как будто секс – это единственное, что есть в их жизни. Мы ведь живём ради вещей, которые делают нас счастливыми, верно? Ну, или которые заставляют чувствовать себя лучше. Большинство людей гниют на дерьмовых работах и ненавидят свою жизнь, но они с нетерпением ждут выходных, чтобы напиться и вдоволь потрахаться – отвести душу. Я так устал слушать, как кто-то чуть ли не с понедельника начинает строить грандиозные планы на пятничный вечер. Они пытаются получить от жизни хоть что-то, даже настолько примитивное. Или взять хотя бы нас с тобой... сначала мы с нетерпением ждали концерт Pixies. Потом лето, сейчас Нью-Йорк. Но мы переедем туда, и что дальше? А дальше мы начнём ждать, когда займёмся друг с другом любовью. * - Ты – моё спасение, Гот Вейдер. Ты так много мне помогаешь, и... я думаю, мы можем перенести суть нашей дружбы в комикс, чтобы помочь детям и показать им, что надежда есть всегда. Джерард поцеловал меня в макушку, зарываясь носом в вихрь непослушных волос. - Я не могу оставить тебя здесь. Просто не могу. Как я проведу без тебя три месяца? Это же четверть грёбаного года! - Ну, в любом случае я не могу поехать с тобой, - с сожалением ответил я, оставаясь прижатым щекой к его груди. - Сбеги из дома. - Я не могу. * - Ох, я не знаю. Но это и не имеет значения... потому что когда мы начнём жить вдвоём, то ты даже сможешь повесить свой плакат с Refused* прямо в нашей спальне. И мой постер с Мумией! Мы вообще сможем делать всё, что захотим! Есть, когда захотим... - Заниматься горячим сексом на кухонном столе, когда захотим... - улыбаясь, перебил я, стараясь забыть недавние шокирующие новости. * - Я окутаю тебя заботой. Там будем только ты и я, а всё остальное дерьмо мы забудем и оставим в прошлом. Ничто больше не будет иметь значения - только мы. * - Я бы хотел, чтобы ты перестал постоянно на себя пялиться. Тебе нужно избавиться от этого зеркала, я не шучу. - Я должен знать, что я из себя представляю. - Но ты видишь себя в искаженной форме. Мы уже столько раз говорили об этом. - Нет. Нет, я просто урод… - Чувак, у меня встаёт, когда я всего лишь смотрю на тебя. Я нахмурился и снова заёрзал, желая высвободиться. - Ты не помогаешь. Тупой придурок, оставь меня в покое! - Ну, извини, я не психолог. Серьезно, Фрэнки, тебе правда нужна моя помощь, чтобы понять, насколько ты красив? Взгляни на себя. Не на физическую оболочку, нет. Загляни внутрь, найди себя. - Ты уже говорил мне это… давно. Но твои слова ничего не значат, потому что я по-прежнему такой же отвратительный кусок дерьма. И я жалуюсь сейчас не для того, чтобы напроситься на комплименты. Я не могу найти себя. Как это вообще возможно? Нельзя заглянуть внутрь себя через ебаное зеркало. Это только отражение, картинка. А реальность – это то, что вижу я сам. И вижу я… лишь недостатки. Он покачал головой. - А вот моё мнение: ты прекрасен. * - Ты такой красивый, и у тебя огромный потенциал. Просто тебе нужен кто-то, кто будет в тебя верить… я хочу, чтобы ты понял это. - Нет, ты несёшь ёбаную чушь. Ты не можешь понять, что я ненавижу себя. Я ненавижу свои непослушные волосы, я ненавижу свои кривые зубы, я ненавижу свои глаза – они слишком большие и выпуклые. Так что не говори мне, что я чего-то не понимаю. Ты ни черта не знаешь. Ты можешь врать мне сколько угодно, но это не изменит моего мнения – я урод, и все ненавидят меня за это. Даже моя мама. * - Фрэнки, да что, чёрт возьми, с тобой не так? Что я сделал? Ты не возьмёшь это зеркало в Нью-Йорк. У нас в квартире вообще не будет ни одного зеркала. Посмотри, каким одержимым ты становишься… оно разрушает тебя… - Иди нахуй. - Сам иди нахуй! Фрэнк, прекрати. Что случилось? В чём я виноват? Ну же, давай… - Свали из моего дома. Я больше не хочу с тобой разговаривать. - Но, Фрэнки, я не… Я впился в него убийственным взглядом, а потом медленно развернулся к двери и указал на неё пальцем. Мой голос звучал спокойно и твёрдо, а слова давались с лёгкостью. - Я сказал: пошёл нахуй из моего ёбаного дома, грязный лживый ублюдок. * Почему мне так грустно? Внезапно я обнаружил, что периодически повторяю этот вопрос в голове, пытаясь найти ответ внутри себя, как будто он был чем-то осязаемым. Я желал, чтобы он действительно был осязаемым, тогда я смог бы достать его наружу и избавиться от него так же, как я поступал со всем остальным в своей жизни. Бывшие друзья, школа, мама, будущее. Довольно скоро он пополнит список существительных, входящих в категорию «вещи». В конце концов, он был всего лишь человеком. Просто глупым грёбаным человеком. * Вид из кухонного маленького окна не позволил разглядеть детали, но пройдя по дорожке и заглянув в автомобильное окно с пассажирского места, я увидел внутри Джерарда. Он сидел там, ссутулившись и спрятав лицо в сложенных на руле руках. Тарелка печенья стояла на пассажирском кресле, в то время как на задних сиденьях валялось несколько полных сумок. Я знал: что-то было неправильно. Очень и очень неправильно. * Спустя минуту он всё же поднял на меня испуганный взгляд, видимо, до сих пор боясь, что я на него злюсь. - Джерард? Он продолжал смотреть на меня, не отводя глаз. - Что случилось, Джерард? Что-то в его лице изменилось, обнажая болезненное отчаяние и неприкрытый страх. - Прости… мне так жаль за то, что произошло. Боже, у меня так сильно болит голова… Прости меня, Фрэнки. Ты можешь больше никогда не разговаривать со мной, если не захочешь. Я знаю, ты в любом случае не захочешь, потому что ты уже несколько раз говорил, что нам нужно меньше общаться, это нормально. Я давно должен был послушать тебя и оставить в покое. Но я просто решил ещё раз увидеть тебя и сказать, что мне очень, очень жаль и я прошу прощения за все. Ещё я хотел отдать это печенье, которое я приготовил утром специально для тебя. Сегодня я уезжаю. Так что… возьми тарелку и я… я просто… поеду. - Джерард, подожди. Ты уезжаешь? Почему? О боже, почему ты уезжаешь? Куда ты собрался? Почему сегодня? Я думал, ты планировал отъезд на следующей неделе. - Я больше не могу здесь оставаться. Мне нигде нет места, и никто мне не рад, поэтому я пока буду ночевать в машине, а девятого числа заселюсь в квартиру. Я не могу по-другому. Просто возьми это чёртово печенье и дай мне уехать, ладно? Я уже извинился, чего ещё ты от меня ждёшь? Я сказал, что мне ужасно жаль! Боже, я не хотел злить тебя, когда говорил всё это… я просто… я не знаю, почему не послушал тебя, когда ты попросил заткнуться. Я должен был послушать, но я, блять, всё испортил, я такой отстойный друг, и я не могу… * - Пообещай, что будешь рядом… - тихо произнёс он. - Конечно, я обещаю. - Спасибо. Большое спасибо. Прости ещё раз. Я чувствую себя таким идиотом, но спасибо тебе. Чёрт, ты мой лучший друг. - А ты мой. Послушай, между нами снова всё по-прежнему, договорились? Я тоже извиняюсь за свой срыв в тот день. Просто я… у меня есть проблемы с… ну, ты знаешь. Ты ни в чём не виноват. Я понимаю, ты хотел мне помочь, и из-за этого я чувствую себя ещё хуже. Мне очень жаль, ладно? Ты мой друг. Я не должен был так себя вести, - сгорая со стыда, я опустил голову, глядя в пол. – Как насчёт того, чтобы перекусить печеньем и поднять себе настроение? * - Ты не слабый, Джерард. Не слабый. Ты преодолеваешь свои проблемы, но при этом всегда следишь за тем, чтобы быть рядом со мной. Я не совсем уверен, почему ты это делаешь, но… ты сильный за нас обоих, - я чувствовал покалывание под кожей от захватившего меня адреналина, внезапно открывающего мне глаза на такую простую истину, посылающего по телу горящий жар, который вселял в меня уверенность. – И теперь я тоже собираюсь стать сильным. Ради нас. Мы партнёры, а значит должны держаться вместе, верно? * - Фрэнки, святое дерьмо… я хочу работать с дельфинами. - Оу, - улыбнулся я, ценя его попытку развеять обстановку; хотя, возможно, его настроение и правда улучшилось. – И почему же, Джерард? Тогда он отпустил меня и начал с энтузиазмом размахивать руками в воздухе, выглядя при этом невероятно живым и счастливым. - Потому что! Чувак, грёбаные дельфины. Это было бы так круто. Я могу плавать весь день в грёбаном озере с дельфинами. Я не сводил с него взгляда. - О, заткнись. - Нет-нет-нет! Просто подумай об этом! О боже, о боже, представь… я в спасательном жилете плаваю с дельфинами целыми днями. А еще я могу с ними общаться. Вот: ЕЕЕКЕЕКЕЕКЕЕКЕЕ! * Бедный, бедный мальчик… как же я люблю тебя. Я хочу обнять тебя и больше никогда не отпускать, оберегая ото всех вокруг. * Я на самом деле поделил свой шкаф на секции. Несколько полок специально отводилось под «одежду для Джерарда». Туда входила пара чёрных брюк, которые я всегда надевал, когда мы куда-то выходили. Также у меня имелись запасные синие джинсы – как мне казалось, в них я выглядел достаточно хорошо. Кроме того было еще несколько футболок: красная, тёмно-синяя и две чёрных. Таким образом, я подстроил свой гардероб специально под Джерарда, чтобы соответствовать цветовой гамме его одежды и тем самым, как я надеялся, стать к нему хотя бы чуть-чуть ближе. * - Вперёд, к Бэтмобилю! Мы не можем терять ни минуты! * - Назвать тебе настоящую причину, почему я не хочу, чтобы ты уезжал? - Да. - Два с половиной месяца не такой уж большой срок, но я столько времени провёл с тобой, что… я привык, что ты постоянно рядом. Я не хочу снова становиться одиноким. И я так боюсь, что ты встретишь кого-то ещё, кого-то другого… и забудешь обо мне. Я эгоист, знаю. Я хочу, чтобы ты вернулся за мной. Он опять уставился на меня своим чёртовым пронизывающим взглядом, полным неверия и шока. - Ты действительно думаешь, что я смогу забыть про нас? О том, что мы Бэтмен и Робин? Об единственном человеке в этом грёбаном мире, который искренне захотел стать моим другом? О концерте, на который я тебя позвал и о той ночи, которая была после? - Ну, я не знаю… - О всех тех моментах, когда ты плакал передо мной, а я обнимал тебя и успокаивал? О том дне, когда мы сидели на качелях и ты осмелел до такой степени, что засунул руки мне под футболку, чтобы полапать меня? О, да замолчи ты уже, блять. - Хорошо, Джерард, я понял… - О том, как мы однажды всю ночь смотрели Бэтмена и ты заснул с крошками от чипсов на рубашке, а потом я разбудил тебя, чтобы мы могли вместе встретить рассвет? О ловле летучих мышей? О наших комиксах? О моём лучшем грёбаном друге? - Но, может быть, ты встретишь кого-то лучше меня. - Советую тебе заткнуться прямо сейчас. Ты в курсе, сколько ты значишь для меня, Фрэнки. Знаешь, что? Это не тот случай, когда нужно разлучиться с человеком, чтобы понять, как он тебе дорог и близок. Мне действительно будет не хватать тебя. * - Я верю в тебя, - сказал он. Я перевёл взгляд с его лица на переплетённые пальцы и тесно прижатые ладони. - А я верю в тебя. * - Что ты поёшь? - Это Radiohead, Creep. Потому что я такой чёртов неудачник. Я откинулся назад, смотря в окно отсутствующим взглядом. Мрачное небо, затянувшееся тучами, было не способно привлечь внимание. Каким всё-таки ужасным оказался этот день… * - Ты поделился со мной самым ценным – своей дружбой. Ты дал мне то, благодаря чему я никогда не забуду это место. - Оу. Горло неприятно сдавило, пока он пристально наблюдал за мной. Я трус… я слабак. - Я не закончил. Я так долго репетировал эту речь, надеюсь, у меня получится. Послушай… мы оба были разбиты. Мы оба умирали, разваливались на куски. У каждого из нас была только половина сердца, но потом с помощью нашей дружбы мы смогли излечить, дополнить друг друга… теперь мы одно целое. * Первый подарок, который я открыл, был компакт-диск. Я перевернул его крышкой вверх и прочитал название – Smashing Pumpkins. - На нём есть наша песня, - пробормотал Джерард, улыбаясь лишь уголками губ. Отыскав перечень песен, я быстро пробежался по нему глазами: "Tonight, tonight" была вторым треком в списке. […] - Не за что. Давай, открывай другие. Я вздохнул и потянулся за предметом прямоугольной формы, казавшимся со стороны довольно объёмным и тяжёлым. Расправившись с упаковкой и отбросив её в сторону, я понял, что это была энциклопедия по астрономии в твёрдом блестящем переплёте. - Я подумал, что тебе будет интересно почитать её, потому что ты вроде как увлекаешься звездами. […] Я чувствовал себя придурком с жадностью маленького ребенка снова засовывая руку в пакет. На этот раз я нащупал что-то маленькое и продолговатой формы. Я быстро сорвал тонкую шелестящую бумагу и замер с отвисшей челюстью, испытывая прилив жара, пробирающий до самых кончиков пальцев ног и вызывающий головокружение. Я недоверчиво уставился на Джерарда, вертя в руках пузырёк. - Смазка? - Ага. Тебе пригодится. С ней намного удобнее и приятнее, серьёзно. И это особая, согревающая смазка, так что… да. Пользуйся на здоровье, эм. […] Я подчинился и уже в следующее мгновение почувствовал, как моё лицо полностью что-то накрывает. - Хорошо, а теперь поднимись и пойдём к зеркалу. Сейчас увидишь. Это то, о чем я думаю? Я открыл глаза. Маска Робина. * - Мне всё равно. Я хочу тебя поцеловать. - Мы должны сначала… - Нет, я… я хочу поцеловать тебя. Я просто хочу попробовать. Он резко подался вперёд, и я, не ожидавший такого напора, откинулся на спину, прямо на матрас, в ту же секунду чувствуя прикосновение его губ к своему подбородку. Отстранившись на мгновение, он заглянул мне, казалось, в самую душу, и я потерял дар речи. Господи блять Иисусе. * - Хорошо, ты уверен? - Да. – Используй меня, используй меня, используй меня. Пожалуйста. Я согласен быть твоим подопытным экземпляром, твоим экспериментом, ты можешь совершенствовать свои навыки на мне до тех пор, пока не встретишь человека, заслуживающего тебя. * Я люблю тебя. Я люблю тебя, Джерард, я тебя люблю. О боже. Я так сильно тебя люблю. * Сердце забилось в бешеном ритме, поскольку я понял, что раздевал его. Кожа на его спине была обжигающе горячей, когда я запустил руки к нему под футболку. Действуя уже совершенно уверенно, я надавил ладонями, притягивая его тело как можно, блять, ближе к себе, пока он точно так же растирал мою кожу, снова объединяя наши губы в поцелуе. - Я не могу поверить, что так долго этого ждал… - громко дыша, произнёс Джерард. – Я так нервничаю. Я знал, что мы делали; я знал, к чему мы шли. И я хотел этого. Блять, это было всё, чего я сейчас хотел. Меня не волновало, что он уезжал через несколько дней и ещё сильнее привязываться друг к другу таким способом было глупо. Подобные аргументы не имели значения, потому что это снова происходило, и у меня была повторная возможность раствориться в нём, отдаваясь полностью, пусть только и последний – единственный - раз до того, как он покинет это место. Я отлично помнил, что мы уже занимались сексом, но та ночь казалась такой невероятно давней и позабытой, словно была в прошлой жизни. Но в то же время я не был уверен, что Джерард намеревался зайти так далеко, когда говорил, что хотел поцеловать меня. Однако эта мысль с каждой секундой уходила куда-то на второй план. Мне нравилось то, что мы делали сейчас. И я лишь надеялся, что он действительно желал продолжения не меньше меня. * - Мне так жаль, что ты стал свидетелем всего этого, - прошептал он, приглушённым от слёз голосом. – Боже, как же я его ненавижу… - Я знаю, т-ш-ш-ш… я знаю, - ответил я. Пытаясь заставить собственный пульс биться медленнее, я протянул вторую руку и обнял его. Он уткнулся лбом мне куда-то в висок и вытер глаза. - Я не хотел, чтобы ты видел это… прости, Фрэнки. - Нет, всё нормально, Джерард. Ты ни в чём не виноват. - Как, блять, так можно? Ей абсолютно наплевать на меня! Она, чёрт возьми, должна была выгнать его, как когда-то выгнала моего папу. Она боялась, что я увижу, как он пьёт? Но тогда где, блять, логика? Она беспокоилась, что отец будет пить пиво на моих глазах, и решила огородить от этого, но она позволяет этому ублюдку унижать меня? Теперь ты понимаешь, почему я не могу здесь жить? – под конец спросил он уже немного спокойнее, хотя его голос был по-прежнему слаб. * - Для меня ты не пустое место, - пробормотал я. Мы смотрели друг на друга, и я чувствовал, как внутри меня бушует целое море эмоций, заставляющее внутренности скручиваться в один тугой узел. Его слова сломали меня. Если бы он только знал, что значит для меня… он был для меня всем. Но раз он считал себя пустым местом, тогда можно было сказать, что и моя жизнь была также пуста и никчемна. Я не хотел в это верить. - Я знал, что всегда буду чертовым одиночкой. Это ужасное чувство. Иногда действительно хочется иметь рядом человека, с которым ты можешь просто поговорить. - Мне знакомо это, как никому другому, - перебил его я. Однако оглянувшись назад теперь, я осознал, что на самом деле не имел право жаловаться на свою жизнь. Мне не приходилось тратить половину учебного дня в уборной, чтобы очистить волосы от разного дерьма. - Почему ты не рассказывал мне об этом раньше? - Я не хотел, чтобы ты знал, что ты – единственная причина, почему я еще тут, Фрэнки. - Эй, не говори так. - Нет, я имею в виду… ты – все для меня. Ты мой целый мир. И если тебе когда-нибудь станет грустно… - начал он, откашлявшись, пытаясь звучать оптимистично, но его голос задрожал еще сильнее, - просто помни, что есть кто-то, кто в тебя верит. – Слезы продолжали свободно стекать по его щекам. – Я. Я всегда буду верить в тебя. * Он лежал молча, давая мне возможность рассмотреть его во всей красе. В тот единственный раз, когда он предстал передо мной абсолютно голым, у меня не было шанса изучить его тело. Я помнил, как пристально он разглядывал меня той ночью, так что думаю теперь пришла моя очередь. - Я больше не позволю этому придурку управлять моей жизнью. Мы сделаем это. - Ладно, - тяжело дыша, выдал я. Он продолжал молча и терпеливо лежать на месте, пока я пялился на него, разинув рот. - Ладно, - повторил я, заставляя себя действовать. – Хорошо. Итак… Я окинул его лицо быстрым взглядом и получил в ответ ободряющую улыбку. Смотря мне прямо в глаза, Джерард обхватил мое запястье и поднеся ладонь к губам, прикусил костяшки моих пальцев. - У тебя такие тонкие пальцы, - он опустил мою руку, а выражение его лица мгновенно стало серьезным. – Давай, Фрэнки. Прикоснись ко мне. * - Все нормально? Я сделал тебе больно? - Н-нет, - он замолчал на несколько секунд, а потом быстрым шепотом заговорил снова. – Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью. - Блять, что? То есть, эм… ладно… но я не знаю, как и… как ты хочешь? Джерард, что мы делаем, Господи Иисусе, ты серьезно? Я ничего в этом не смыслю. - Пожалуйста… ты сказал, что мы попробуем это. Пожалуйста, Фрэнки, я хочу попробовать. * - Ты сделал все, что только мог. Ты заставил меня чувствовать себя хорошо… такой красивый мальчик, как ты помог такому, как я, чувствовать себя особенным. Ты… ты смог… - Джерард, тебе не нужно плакать из-за этого. Он выхватил из моих рук новую салфетку, вытер свой живот и бедра, и, бросив ее в сторону маленькой урны, аккуратно сел. Потом достал из пачки еще одну и громко высморкался. Это была самая печальная картина, которую я когда-либо наблюдал. Он не переставал бесшумно плакать, ручейки слез спокойно стекали с его щек. - Но это было так хорошо, - прошептал он дрожащим голосом. – Я никогда не думал, что кто-то захочет заняться со мной этим. Я такой грязный… я отвратительный. - Ты из-за этого плачешь? – осторожно спросил я. – Потому что думаешь, что не заслуживаешь этого? Думаю, Джерард облажался со своей жизнью еще сильнее, чем я. Почти не сомневаюсь. - Я просто не могу поверить, что ты сделал это со мной. Ты заставил меня чувствовать себя так хорошо. Боже, мое тело купалось в эйфории. Мне очень понравилось… и я никогда не думал, что однажды кто-то такой идеальный, как ты, захочет даже просто прикоснуться ко мне, не говоря уже о чем-то большем. * - Слезы – это невысказанные слова, Фрэнки. Иногда ты не можешь найти способ рассказать о какой-то проблеме, и тогда ты освобождаешься от нее через слезы, надеясь, что тебя поймут. - Да, - согласился я. – Откуда это? - Шекспир, «Ромео и Джульетта». * Я узнал, что его жизнь была не такой беззаботной, как я себе представлял, и его реакция на мои ласки – да, мы занялись любовью, - только доказывали это. Было так странно открыть для себя то, что этот удивительный красивый мальчик, которого я обожал, каждый день проходил через такой ад. Также я понимал, что он не единственный человек, испытывающий на себе подобную несправедливость; мое сердце оплакивало каждого ребенка, который сталкивался с жестокостью в повседневной жизни. Я словно наконец открыл глаза и увидел то, от чего многие предпочитают отворачиваться. * - Фрэнки… - снова пробормотал он в мою шею. - Да? Что такое? - Прямо сейчас все имеет смысл. * - Что это, блять, такое? Что за «Моя Мечта», и почему вы с мамой так пялились на меня? - Ты никогда не слышал о «Mio Sogno»? - Нет, - признался я, продолжая путь. – Ты что, выучил итальянский? - Это итальянский ресторан. - Мы едем ужинать? - Да, детка. А теперь садись, - произнес он, открывая передо мной дверцу с пассажирской стороны. * - Джерард, ты, блять, удивительный, - на эмоциях выдал я, испытывая за него неподдельную гордость. – Серьезно. Ты мне так помог. Ты помог мне вырасти. - Нет. Ты вырос сам. Я лишь наблюдал за тобой. Я усмехнулся и покачал головой. - Кто ты, мой чертов ангел-хранитель? - Эм, по-моему, это очевидно. * - Ты можешь мне пообещать? - Да, - медленно кивнул я, - что? - Ты можешь пообещать мне, что всегда будешь моим Робином? – спросил он, наклоняя голову и просовывая ладони в задние карманы моих брюк. Его пальцы лениво играли с тонкой тканью. - Хорошо, я обещаю, - ответил я. * - Фрэнк, я сказал правду, все так и было, но… но мы не можем… о, боже… - В первую гребаную ночь ты сказал, что мы разделяли дружбу, в другую ночь ты сказал, что мы занимались любовью. Что это, блять, значит, Джерард? Что значит вся эта хуйня? Друзья не трахают друг друга! - Но мы лучшие друзья… мы партнеры… мы доверяем друг другу, и это все значит намного больше, чем… - Нет! Даже, блять, не начинай! Оставь эту ебаную чушь про друзей! Ты, блять, знаешь, что я хочу большего! «Мы делимся дружбой», ну что ж, все, что тебе удалось сделать, это дать мне гребаную надежду, а потом причинить мне боль… это не дружба! * - Мы правда в порядке, Джерард? - Да, детка. Мы в порядке. И мы будем продолжать заботиться друг о друге, не так ли? - Да, Джерард. Мы партнеры. Мы лучшие друзья. - Именно. * - О боже, Джерард, не плачь. - Единственная гребаная причина, почему я переезжаю именно в Нью-Йорк – это ты. Сначала я собирался уехать куда-нибудь как можно дальше, но потом я встретил тебя и понял, что мне не нужно сбегать на край света, потому что теперь у меня был друг. Ты мой друг, и я очень люблю тебя… я люблю тебя, о господи, я так сильно люблю тебя… * - Ты Бэтмен, а я Робин, и мы вместе переедем в Нью-Йорк, чтобы спасти город. Не волнуйся. * - Помнишь нашу первую встречу? Помнишь, как ты думал, что не нравишься мне и мы не станем друзьями? Помнишь, как я поцеловал тебя и как ужасно ты тогда волновался? Посмотри на нас сейчас… как далеко мы продвинулись. Как я не пытался, но я не мог сдержать улыбку, особенно когда он так старался поднять мне настроение. Я открыл глаза только для того, чтобы их закатить, а затем тяжело вздохнул. - Да, и нам на это потребовалось всего четыре гребаных месяца. * - Не могу дождаться, когда мы займемся любовью в твоей ванне, и на полу гостиной, и на диване, и у стены, и… - И на кухонном столе? – продолжил он. Я рассмеялся, вспоминая, как я однажды сам ему это предложил. - Да, с нетерпением жду, когда ты разложишь меня на кухонном столе. * - Что ты пишешь? - Д-ж-е-р-а-р-д. А сейчас рисую парочку летучих мышей. Теперь пишу «Спасибо». Было немного щекотно, от чего я вспомнил те дни, когда он часто рисовал на мне. - Сейчас ты нарисуешь что-нибудь на мне. Это будут наши временные татуировки, пока мы не сможем сделать настоящие. Я перевернулся, и теперь он лежал подо мной. - Хорошо. Итак, я пишу «Фи». И рисую птиц. Это должна быть малиновка, но не уверен, получится ли. * - Это было лучшее лето в моей жизни, Фрэнки, - торжественно заявил он. С любопытством наблюдая за Джерардом, я слез с него и лег рядом, все еще не сводя задумчивого взгляда. Я отбросил ручку в противоположную сторону комнаты и поморщился, когда она неожиданно громко ударилась о стену, однако этот звук вернул мое внимание к мальчику напротив меня. - Ты думаешь, мы всегда будем лучшими друзьями? Он слегка сместился, кладя руки под голову. - Конечно. Я… я так счастлив, что ты все еще мой друг после того, что я только что тебе сказал. У меня больше никого нет… и я не хочу ничего другого, кроме как заботиться о тебе. * - На Хэллоуин я буду здесь. - Хорошо. * - Пока, Джерард. - Пока, Фрэнк. - Пока, Бэтмен. - Пока, Робин. - Пока, Гот Вейдер. - Пока, Фи. * Возможно, у кого-то в жизни были люди, которые приходили и уходили, как фантомы, задерживаясь на мгновение, прежде чем отправиться в новое место. Но я знал, что наш случай был другим. Чем-то настолько особенным, во что я, возможно, никогда не верил, но что произошло со мной на самом деле. И даже несмотря на то, что мы пережили трудные времена, я понял, что всегда есть кто-то, кому намного хуже, чем мне, и что я не должен жаловаться на свою жизнь. Я должен ценить то, что имею, и принять факт, что не все в конце концов так безнадежно. Все будет хорошо.

18+

От начала до конца