Десять тысяч лет

По просьбам )) флаффный флаф)))) Тяжело писать продолжение, всегда есть страх испортить. В мою квартиру меня впустили. Базыль выбежал навстречу и тут же отскочил, зашипев. Я тоже подпрыгнул. Грохот был, как от рухнувшего на пол дубового бабушкиного буфета, ну, или от шкафа, как минимум, с антресолями. - Что это? - рюкзак Ника был огромным. Я с меньшим в горы с ребятами хожу, так мы там одной жрачки тянем на неделю. А тут? - Приданое. Сам собирал. - В смысле? - В прямом, - Никита стянул кеды. Странная обувь для начала марта. Снег еще по кустам лежит. - А еда у тебя есть? - Чай. - Чай, - он сморщил нос. - А чай - это еда? - и такое недоумение на лице. - Так ночь на дворе... Ник молча скинул куртку и ушел, как я понимаю, на кухню. Кот потрусил за ним. Я остался один, на пару с рюкзаком. Стянул ботинки, куртку, подумал и пошел следом. А там картина маслом. Холодильник нараспашку, перед ним Никита в задумчивости и Базыль, запрыгнувший на стол, чтобы было лучше видно. Я усмехнулся и встал, прислонившись плечом к косяку двери. Ну, и что дальше? Продуктов у меня кроме купленных огурцов и сырого мяса в морозилке нет, от слова совсем. Или... - Ты омлет будешь? - это коту. Охренеть! И… Базыль ему кивнул в ответ! Я даже моргнул, опешив. - Вот и хорошо, - улыбаясь, подытожил Ник. Ответ кота его нисколько не удивил. Может все же показалось? Я потряс головой. Мистика какая-то. Или это у меня крыша едет? Ник, тем временем, вытащил из недр холодильника упаковку яиц. Она там уже недели две как валяется, ибо данный продукт я не очень жалую. Через пару минут на плите уже весело шипело масло в сковородке. Ник в миске взбивал месиво подозрительного цвета, без конца что-то туда добавляя. Базыль в предвкушении переминался с лапы на лапу, трепетно следя за процессом. Про меня все забыли. Я вздохнул и ушел. В душ. Вернулся уже к трапезе. - Вкушно. Будешь? - спросили меня с набитым ртом. Я вот как-то не практиковал обеды (или ужины? Не-а, ближе уж к завтраку) в три часа ночи. Но они ели с таким аппетитом, Базыль так прямо урчал от удовольствия, что я согласился. И было действительно вкусно. - А что у нас дальше по плану? - Никита пил чай. Как оказалось, после основного блюда против данного напитка никаких табу не было. - В смысле? - Скучно. Без плана. - А что ты хочешь? - я лично спать, ну, или не совсем, но в кровать, желательно... - Ну... шампанское, свечи, конфеты... - Ты еще не наелся? - Эх,- махнул рукой Ник, вставая, - никакой в тебе романтики. Романтика?! Шампанского нет. Это точно. Есть где-то завалявшаяся полупустая бутылка виски. Свечи? Есть одна, из магазина хозяйственного. Скоты какие-то вечно в подвале лампочку выкручивают, фонарик в нужный момент всегда без батареек, вот я и прикупил на всякий случай. Что там еще? Конфеты? Где-то батончик сникерса в сумке был. Вроде... - Ты думай, я пошел, - прервал мои мысли Ник. - Куда? - Топиться. С горя. От твоего гостеприимства. Но ничего, будем работать над этим. А пока... Базыль, ты со мной? - и оба свалили. У меня появилось стойкое ощущение, что я где-то как-то чего-то… не догоняю. Главное, что даже кот вроде как в курсе. Может, спросить у Базыля? В ванной они были вместе, я уже ждал кота завернутого в полотенце, но Базыль вышел сухим и довольным, запрыгнул на кровать и растянулся на одеяле. - Мне и спать с котом? – Никита был чистый, распаренный, в каких-то забавных шортах и без майки. - Ты имеешь что-то против кота? - я, не стесняясь, рассматривал его, и, судя по реакции моего организма на увиденное, мне все нравилось, даже очень. - Не знаю, - пожал плечами Ник. – Никогда не пробовал. - Что? – я попытался сконцентрироваться на разговоре. - Ну, извращения всякие такого рода. - Какого такого? – а нормальным сексом, безо всякого, обойтись никак нельзя? Как-то я не очень жалую все эти штучки силиконовые, игры в садо-мазо с переодеванием. Это друзья у меня… - Слушай! - возмущенно крикнул Ник. – Ты долго меня разглядывать будешь или как? Еще пару минут, и я действительно начну рассматривать кота в качестве… Дался ему этот кот! Я шагнул вперед, сгреб Ника в охапку, прижал к себе и заткнул ему рот поцелуем. Разговаривать пока мы так и не научились, поэтому и не стОит. От него пахло моим гелем для душа, шампунем, даже зубная паста была моя, любимая, с вишневым вкусом. Казалось, что Ник весь пропитан мной, этим домом. И что так было всегда! Просто он уходил куда-то, теперь вернулся, и хотелось верить, что навсегда. Поцелуй быстро перерос во что-то неистовое, быстрое, желание зашкаливало, волной разливаясь по телу. Хотелось всего и сразу, долгие предварительные ласки будем практиковать потом, а пока… Я подхватил Ника на руки и бросил на кровать, едва не придавив кота, который, возмущенно мявкнув, рванул со всех лап, убегая. Не до тебя, друг, уж прости… - Гринписа на тебя нет! – заулыбался Никита, стягивая с меня футболку. - Жаловаться будешь? – я тоже не отставал, стаскивая с него шортики, под которым больше ничего не было. – Так я не обижу, если только самую малость… - Так я… Ах… Черт! – такие звуки мне больше нравятся, устал я вести с тобой бессмысленные разговоры. Минет в моем исполнении не поражал каким-то заоблачным искусством исполнения, но, судя по реакции Никиты, все было не так уж и плохо. Он приглушенно стонал, положив руки мне на голову и наблюдая. Нравится? Я закрыл глаза, полностью отдаваясь действию, сомкнул губы и ускорил темп. Никита поначалу замер, даже перестал дышать, а потом нажал на мою голову, прижимая ближе к своему паху, и активно зашевелил бедрами. Нет уж, дорогой, так мы не договаривались. Я отстранился, вырываясь из захвата цепких пальчиков, и поймал его обиженный взгляд. Хм… Не все всегда так, как ты хочешь? И это ведь еще не все… чего дуться? Целовать его плоский живот с чуть впалым пупком было не менее приятно. Ласкать и чувствовать, как сжимаются мышцы под бархатистой кожей, реагируя на прикосновения моего языка. Дорожка нежных прикосновений вверх, к соскам, что шоколадными ореолами выделяются на вздымающейся от шумного прерывистого дыхания груди. Уделить им немного внимания и продвигаться дальше, к манящей шее, к влажным искусанным губам. Целовать, вжимаясь всем телом, чувствуя его возбуждение, мне нравится до безумия. Хочу! Приручить такого наглого, настырного, делового, выносящего мне мозг разговорами, в которых я ничего не понимаю и туплю. Никаких слов, мыслей. Молчи! Твои стоны мне нравятся намного больше… - Не могу, - он отодвигает меня от себя, толкая в грудь. - Хочу, очень, - его рука скользит вниз по моей груди, животу и обхватывает мой напряженный член, - в себе. Я выгибаюсь, тянусь, открываю тумбочку. Достаю золотой квадратик, протягиваю ему. Он вырывает из моих рук презерватив, разрывает упаковку, и уже через несколько секунд я оказываюсь во всеоружии, на спине, а Никита, слегка выгнувшись и запрокинув голову, насаживается на меня. - Эй, - я хватаю его за бедра, - не так быстро, не спеши, больно ведь… почти насухо и без растяж… - Все хорошо, – он пытается сбросить мои руки с себя. – Я сам подготовился... в ванне. На тебя надеяться… ни свечей, ни конфет... Ах, так! Я заставляю его резко опуститься, и вхожу в него полностью, до основания. - Черт, - шипит он, вздрогнув и слегка поддавшись вперед. Я сажусь, прижимаю его к себе. - Мог бы и тише… - он продолжает возмущаться, я же глажу спинку, целую такую желанную шейку, ушко, успокаиваю. - Тебе не угодишь, - шепчу я, - то быстрее, то медленнее… - Он смотрит. - Кто? – начинаю легонько шевелится, ибо сил уже нет терпеть. - Твой кот–извращенец. Поворачиваю голову. Базыль сидит на подоконнике и действительно смотрит, притом так пристально, с явным интересом. - Ты сам говорил, - целую Ника в губы, - весна, март… - Так пусть валит, чего смотрит? - Опыта набирается. - Твой кот гей? Я засмеялся, ё-моё, это уже невыносимо! Надо затыкать это чудо говорливое, ибо секс перерастет в абсурдное действо, с котом и диким ржачем. Я швырнул в Базыля подушкой, скинув при этом с подоконника свой любимый кактус, и вовлек Ника в глубокий поцелуй, чтобы все лишние мысли из этой кучерявой белобрысой головки исчезли за ненадобностью. А потом, потом все отошло на второй план. Коты, разговоры и все вокруг. Было только его тело, трепещущее в моих руках, рваный ритм наших движений, и стоны, которые мы срывали с губ друг у друга. Вскоре Никита заставил меня лечь обратно на спину и ритм движений заметно ускорился. Хорошая поза. Я могу видеть его, ласкать. Дыхание у Ника неровное, взгляд слегка затуманен, коготки на пальцах его рук впиваются мне в грудь, ощутимо царапая. Но и этого мало! Резко переворачиваюсь, подминая Никиту под себя, и вхожу опять. Медленно, глубоко, до последнего сантиметра. Он уже не стонет, молчит, задержав дыхание и слегка запрокинув голову. Мои движения становятся более размашистыми. Я закидываю его стройные ноги на свои плечи и увеличиваю темп. Конец близок, он уже подкатывает сладкими волнами, подгоняя вперед. Быстрее. Жестче. Ник шипит, стиснув зубы, ерзает, выгибается, пытаясь не то подмахивать мне, не то отстраниться. Он понял, что приближается оргазм, и не знает, куда деваться. Смешной. Я не отпущу, мы не будем прерываться, оттягивая кульминацию. Не сегодня! Не сейчас! Помогаю ему рукой, в такт, сильно сжимая, по всей длине… Он не выдерживает первым, вскрикивает и начинает выплескиваться мне в ладонь. Его тело натянуто, как струна, он сжимает меня крепко внутри до легкой боли… Я наклоняюсь, ловлю горячее дыхание, прижимаясь к его рту губами, и срываюсь следом… Оба мокрые, запыхавшиеся, его семя, размазанное между нашими животами. Нет сил удерживать свой вес на руках, и я скатываюсь вбок, увлекая Никиту за собой, обнимая. Нежно целую в ушко, оказавшееся возле моих губ, дую и легонько сжимаю мочку зубами. Фыркает… - Что? – шепчу, хоть мы и одни, но с ним меня потянуло на смешливые нежности. - Он все равно смотрел, – а я и не сомневался, подушка для Базыля не аргумент. - Значит он гей, - вспоминаю я вопрос Ника. И уже тихонько покусываю шейку, ловя губами судорожно бьющуюся жилку под ушком. Он ежится, тихонько смеясь. Не выдерживает и отстраняется. - Щекотно, аж до мурашек, - оправдывается он, - бр-р-р, - и дергает плечами. - Холодно? – я вытаскиваю одеяло, и мы накрываемся. – В душ пойдем? - Нет, - ответил Никита, широко зевая. – Потом. Мне тоже лень. Стягиваю презерватив с намерением кинуть его возле кровати, но замечаю рыжую тень рядом и, задумавшись на пару секунд, открываю тумбочку и кладу туда. Прав Ник, извращенец какой-то, кастрировать бы и выкинуть в следующий раз из комнаты, чтобы не сбивал, пугая особо впечатлительных пристальным взглядом. Базыль, проследив за моими действиями и поняв, что самое интересное спрятали, заскочил на кровать. Потоптавшись, и все же втиснувшись кое-как между нами, улегся, вытянувшись во весь рост. Вот и идиллия!!! Ник уже спал, и я тоже решил расслабиться и окунуться в мир грез под успокаивающее мурлыкание кота. Разбудило меня настырное копошение под боком. - Да отпусти ты, - слегка осипшим голосом зашипели мне в ухо.- Стреножил всего и держит еще - не выбраться. Сейчас я тебе всё тут уделаю... Я разжал объятия. Возня усилилась, Ник попытался подняться, но все же одеяло было коварнее, и он упал. На меня. - Вот, черт, - выругался он. - Разлегся тут! Наконец он кое-как сполз с дивана и убежал в сторону ванной. Из-под одеяла показалась помятая голова кота с перекошенными усами. - Будешь знать, как между нами ложиться, - ответил я на его немой вопрос. Базыль фыркнул возмущенно, встал, потянулся и тоже ушел. Ну и валите оба, я еще посплю. Не получилось. Ник вернулся, вскарабкался назад, улегся и вздохнул, каким-то страдальческим охом. - Я пить хочу, – заявил он, легонько толкнув меня. - И что мешает сходить? - Хм… Попа болит. - Да? - я повернулся к нему. Ник лежал на животе. Попка у него была кругленькая, с золотистым пушком. Красота. Руки так и тянулись потрогать, и даже мысль еще раз обидеть появилась. Может, и резво мы с ним... - И сильно? - Очень, - вот врет же, нутром чувствую. - И в ноги холодно. Пол ледяной. - А в туалет... - я все же протянул свою загребущую руку и начал легонько водить пальцами по мягким полушариям. - Пришлось, - глубоко вздохнул он, - в туалет, увы, ты за меня не сходишь. - А за водой могу? - я уже увлекся, перейдя на поглаживание и легкий массаж. Ник зажмурил глаза, ему явно нравилось. Про себя промолчу, этот факт очевиден, да и низ моего живота сладко отозвался на происходящее. - Ну да, - согласился он, - только я бы предпочел сок. - А шампанское с конфетами? - я не выдержал и, наклонившись, поцеловал одну половинку, потом вторую... - Шампанское по утрам пьют или аристократы, или дегенераты. Что ты делаешь? - Жалею. Болит же. А конфеты? - я провел влажную полоску языком, хм-м-м. Волоски потемнели, мокрый участок попы замерцал в солнечном свете... И я укусил, сдавив нежную кожу зубами, уж очень все аппетитно выглядело. - Ой! - Ник подпрыгнул, перевернулся и натянул одеяло. - Мы так не договаривались - кусаться. Я пить хочу. И конфеты буду! - Слушай, - я вернулся на подушку расстроенный. Такую попу отобрали, я только во вкус вошел, - а у тебя, в твоем объемном рюкзаке, случайно всего этого нет? - А должно? – удивился он. - Ну, уходя в прошлый раз, ты мне свой райдер не оставлял, поэтому логично, что ты все берешь с собой. - Не-а, не логично, - замотал он головой. - Тогда есть только вода. В кране, - мне тоже не мешало бы встать и сходить в туалет. - Фу-у-у,- обиженно заныл Никита. - И почему у тебя ничего нет? Ты в магазин не ходишь? - Не знаю. Необходимости не было. - Теперь будет. Привыкай. А то я на такое не согласен. - Бедный я, - я поднялся, в дверях комнаты стоял Базыль и нервничал, махая хвостом. - И бедный ты! И предатель! Вот пусть теперь тебя твой вчерашний компаньон по мятежу на кухне и кормит. - Я не могу, я больной, - пробурчал Ник, уткнувшись носом в подушку. Кота пришлось простить и покормить. Сбегать в туалет. Набрать кружку воды из остывшего чайника (с краном это я погорячился, не буду уж травить) и нести болезному. - А что мы будем готовить кушать? - спросил Ник, напившись. Я даже не удивился. - Мне хватит тебя,- коротко поцеловав его в нос, я улегся обратно. - А я? - Ну... - Тебя, да? - хмыкнул он. - Ну, еще есть твои любимые картошка, мясо и соленые огурцы. - Огурцы я съел вчера с омлетом. - Это ты поспешил. - А давай составим план? - План? - Да. Встаем, пьем чай, собираемся, идем в магазин, готовим кушать... - Убираем, пылесосим, стираем, утюжим... - решил продолжить я список накопившихся дел. - Пишем курсовую, - несчастным голосом добавил Ник. - Какую курсовую? - удивился я. - "Экономическая модель развития стран третьего мира". - А клуб? - Ну, на что-то надо жить. У меня только мама, и брать деньги как-то стыдно. У тебя вай-фай есть? - Есть. - Подключишь мне ноут, хорошо? - Слушай, а что ты в рюкзаке таскаешь? Как ты его носишь вообще? Твоя старушка, что, вещи твои ворует? И ты все с собой? - Старушка только противно по полу тапками шаркает. И девок каких-то, внучек своих подружек, подсовывает знакомиться. Раздражает. А рюкзак? Так я к тебе шел. - Ты после клуба еще домой заезжал? - Нет, - Ник загадочно улыбнулся. - Зачем? Я сразу все с собой взял. - Да? - Я удивленно приподнял брови. Нет, я тут мучаюсь, в клуб иду, высматриваю, а он, оказывается... - Ты же обещал? Десять тысяч лет, - и смотрит внимательно, ожидая ответа. Отказаться от него? Не-е-ет. Где еще потом такого найду? Я притягиваю его к себе и целую. Не так, как ночью, а нежно, легонько сминая, ласкаю. Аккуратно раздвигаю его губы своими и проникаю языком в рот, хозяйничая там осторожно, словно в первый раз. Никита расслабился, устроившись поудобнее в моих руках, отвечая. Он весь теплый, еще слегка сонный и манящий. Чувствую, что наш план... - А давай мы поедим и потом продолжим? - заявляет Никита, разрывая поцелуй. - Только кота выгоним. - Без еды никак? - Никак. Я улыбнулся, откидываясь на подушки. - И еще, - Ник оседлал меня, усевшись сверху на мои бедра, - попа все же слегка болит. - И? - взгляд у него какой-то интригующий. - Ну, у меня болит, - смотрит мне в глаза, безотрывно, - а у тебя-то нет... Хватаю его в охапку, укладывая на себя, и смеюсь уже в голос. Да уж, возразить тут нечего. Чувствую, что скучно мне эти десять тысяч лет точно не будет.