Акварель

Днем туман над Городом рассеялся, и все вокруг залил яркий солнечный свет. Это было настолько непривычно, что люди повылезали из своих домов, радостно подставляя серые лица к свету. Но единственное, что крутилось в голове у Лали - это мысли о кровати, большой, мягкой, уютной кровати. Ее не волновал ни прекрасный солнечный день, ни люди, недоверчиво щурящиеся на небо; она не смыкала глаз уже вторые сутки, а казнь через повешение казалось ей божьим даром, только бы это остановило невыносимую головную боль. - Давно я не выходил в город днём, - прозвучал рядом столь раздражающий в данный момент голос. Лали медленно, стараясь лишний раз не дергаться, перевела взгляд в сторону Гаррета. На нем была надета бесформенная рубашка грязно-зелёного цвета, которая ему совсем не шла. Было непривычно видеть его в простой людской одежде. Лали как будто впервые увидела этого мужчину: темные волосы, собранные в недлинный хвост, заострённые черты лица с кое-где выступающими морщинами и огромный, безобразный шрам в пол-лица. Гаррет казался много старше своих лет. «Интересно, а сколько ему вообще?» - пронеслось у нее в голове. - Что, залюбовалась? – его голос вернул девушку в реальность, и она только сейчас поняла, что в открытую пялилась на него. - Просто думаю, как ты в таком возрасте умудряешься по крышам бегать, – невозмутимо пояснила она и, развернувшись, пошла дальше. - В моём возрасте? – не то с возмущением, не то с ехидством переспросил вор. Но она его проигнорировала: мысли медленно утрачивали четкость, перекатывались в голове, словно кисель в стакане, в какой-то момент Лали вдруг поняла, что засыпает. С обреченностью она изо всех сил помотала головой в разные стороны, сгоняя настойчивый сон, и мир тут же взорвался резкой болью. - Тебе плохо? – спросил Гаррет. Молча кивнув, она схватилась за столб, пережидая приступ. - Лали! - Да. Плохо. Не спала. Дай постоять, - через силу ответила Лали. Постоять ей Гаррет не дал: неожиданно осторожно приобняв потянул дальше, не реагируя на возражения. В голове у нее тут же появилась сюрреалистическая картина: небритый, подозрительный тип ведет под руку лохматую, несчастную девушку. Продолжение этой истории Лали себе категорично запретила придумывать – она не любила кровь. Поэтому, невыразительно выругавшись, она скинула с себя его руку и пошла сама. Медленно плетясь по мощеной дороге, Лали проклинала всё и вся. Её раздражали солнечный свет, яростно бьющий в глаза, и шумные люди на улицах. Утром Город всегда был оживлённым. Мор не мог заставить купцов закрывать свои лавки - люди нуждались в еде и лекарствах, так что готовы были отдать последние гроши. Прохожих было не слишком много, но и этого хватило для какофонии звуков и голосов раздававшихся вокруг. Гаррет с интересом рассматривал непривычную для него обстановку. Обычно в это время он спокойно отсыпался в своей башне. Он уже почти забыл как шумно на улицах по утрам. Орион решил не провожать их до дома дочери, ссылаясь на то, что под утро привезли ещё больных, и он не может их оставить без помощи. Гаррет ожидал от Лали возмущений, которыми она всегда щедро одаривала вора. Однако она только обняла Ориона и сказала, что очень любит, и попросила быть осторожным. Идя по оживлённым улицам, конечно же, грех было упускать шанс, хоть немного поживиться. Проходя рядом ни с чем не подозревающими людьми, Гаррет незаметно снимал с их поясов кошели и вынимал из карманов разную мелочевку. Лали не сразу заметила это, но ничего не сказала. Он - вор, и она это прекрасно понимала. Стражи на улицах почти не было, поэтому Гаррета никто не узнал, да и выглядел он очень странно. Проходя через площадь Нижнего квартала, Лали заметила толпу зевак, собравшихся вокруг глашатая. На возвышенности из нескольких ящиков стоял мужчина средних лет в порванной одежде и с красной банданой. - Что дал нам Нордкрест? Индустриальную революцию? Эпоху прогресса ценой людских жизней? Орион предупреждал, что стража пустит кровь нашим друзьям! Предупреждал, что наших родных забросят в ямы к мрачнякам. Он знал, что Город на краю гибели. Однако Озарённые не дадут ему умереть! Орион не позволит вам сгнить. Барону ничего не нужно кроме его машин. Плевать он хотел на нас – простых людей. Орион понимает вас. Орион может принести перемены, если вы встанете на его путь! Толпа зевак, среди которой затесалось даже несколько молчащих стражников, криками поддерживали выступавшего. - А твой отец становится популярным, – косясь на спутницу, сказал вор. - Он просто помогает людям. У него чистые намерения. Люди отчаялись, Гаррет. Народу не хватает поддержки, стержня в эти нелёгкие времена. И когда появился мой отец, в людях вспыхнула надежда, что можно всё изменить, - тихо и спокойно ответила девушка, рассматривая толпу. - Да. Но они возводят его в святые, это большая ответственность. - Возможно, так и есть. Отец всегда был щедрым человеком. О других думал больше чем о себе. Однако эта его черта не всегда распространялась и на меня. – С грустной улыбкой сказала Лали. - На вид не скажешь, что у вас натянутые отношения, – Гаррет и не знал, зачем вообще говорит об этом, ведь личные отношения между Лали и Орионом его не интересовали. Наверно, просто чтобы не молчать. - Отец любит и заботится обо мне. Но это не мешало ему часто оставлял меня на кого-нибудь. Я не знаю, куда он постоянно уходил, но дела, по его словам, не требовали отлагательства. Когда подросла, я начала сбегать от присмотра и следила за ним. Бегала за ним хвостиком по всему Городу. Он сильно злился, но не ругал меня. Потом я познакомилась с Королевой Попрошаек. Хоть она и странная, но мудрая женщина, многому меня научила, - уже поднимаясь по ступеням к своей квартире, рассказала Лали. - А твоё имя, оно ведь не настоящее, да? – Имя у нее было довольно странным, и вор не удивился бы будь оно придуманным. - С чего это вдруг ты интересуешься моей персоной? Ты и так знаешь больше положенного. Зайдя в свою квартиру, Лали глубоко вздохнула. «Наконец-то дома», - радостно подумала она. *** Взяв в руки небольшой кусочек ткани, который не представлял никакой ценности для Нордкреста, Лали внимательно рассматривала замысловатые узоры на нём. Её лицо менялось от задумчивого к удивлённому и обратно. И вдруг её как будто током ударило. - Удивительно! Насколько старое полотно, но краске хоть бы что. Видно, что искусная работа. Барон - полный идиот: он хочет разгадать загадку предков, но не видит очевидных подсказок. - Можешь объяснить, что такого удивительного в этом клочке ткани? – скептически смотря на девушку, задал вопрос Гаррет. - Смотри. Видишь эти символы? Это мёртвый диалект. На нём уже не пишут много веков. Им обычно пользовались алхимики. Но эта профессия исчезла, поскольку в ней перестали нуждаться. Со временем магия ушла из мира. Затем к власти пришла церковь, которая отвергла перспективу бессмертия. Поэтому вместе с язычниками, эта профессия канула в лету. - И ты, конечно, знаешь его. - А ты сомневаешься? – с усмешкой спросила Лали. Её усталость как рукой сняло - хотелось понять какие тайны скрывает это полотно. Это возбуждало. – Эти рукописи на полках, - Лали показала на них рукой, - некоторые написаны на этом диалекте. У меня ушло много времени, чтобы понять их. - И что там? – с неподдельным интересом спросил Гаррет. - Вырезки из трактатов о создании человечества, написаны они одним человеком, алхимиком. Там изображён Уроборос – являющийся основным знаком алхимии, означает вечность и бесконечность, в особенности — циклической природы жизни: чередования созидания и разрушения, жизни и смерти, постоянного перерождения и гибели. Возможно, здесь, - указав на ткань, - тоже что-то связанное с этим. Девушка встала с софы и направилась к полке над камином, ища нужную ей книгу. Не прошло и минуты, как та уже была в её маленьких ручках. Оседая на пол, Лали начала что-то быстро записывать на небольшом клочке бумаги, переводя взгляд с книги на ткань. Гаррет с интересом наблюдал за этим представлением. Глаза девушки горели, по ней было видно, что она получает от этого занятия удовольствие. Через некоторое время Лали нахмурилась и посмотрела на Гаррета. - Это бессмыслица, – с потухшим взглядом сообщила она вору. - То есть? - Здесь нет никакого смысла. Как будто просто вырвали часть предложения из контекста. Без начала и конца предложения я не могу сказать, что именно здесь написано. Здесь большое количество иероглифов, но без союза между собой они просто не имеют смысла. Получается просто набор слов. Должны быть ещё части! - Значит, всё это было бессмысленно. И я не узнаю что случилось в поместье с Эрин, – тихо себе под нос сказал Гаррет. - Кто эта Эрин? – оторвавшись от раздумий, спросила книжница. - Не важно. В комнате повисла угнетающая тишина, и никто не собирался её прерывать. Лали думала, где достать остальные части полотна. Барон нашёл книгу в подземельях – значит, с них и надо начинать. Но где именно? Над этим надо поработать. - Возможно, я могу узнать, где остальные части, но мне нужно время. Если Барон нашёл это в древней книге, посвящённой описаниям ритуалов с Прималью, то остальные части расскажут, что именно это за ритуалы. - Хорошо, – вставая с дивана, вор направился в сторону двери. - Времени у тебя будет столько, сколько пожелаешь. У меня накопилась куча прибыльной работы. Когда закончишь - найди меня через Бассо. После этих слов дверь закрылась, и Лали осталась в полном одиночестве. «Надо же, он вышел через дверь! Может я его смогу приучить и входить через неё!» - с сарказмом подумала она. *** Больше всего на свете Гаррет ненавидел котов. Из профессиональных соображений. Только эти мохнатые твари превосходили его в мастерстве, и сколько бы лет не совершенствовал он свои навыки, коты всегда были лучше. Они быстрее двигались, лучше лазали, бесшумней скользили в тенях и их никто не хотел отправить на виселицу за воровство. Все свои навыки они получали по праву рождения, и этот факт вызывал у вора иррациональную зависть. Коты отвечали Гаррету полной взаимностью. Иногда ему казалось, что какой-то бог специально посылал ему встречи с ними. В далеком голодном детстве коты ловко крали его еду, больно царапали руки, когда он пытался их отогнать от вожделенного хлеба, и истошно орали, мертвой хваткой вцепившись в старые штаны. И однажды он не выдержал и убил наглую тварь, размозжив ей голову палкой. С тех пор коты вступили на тропу войны. Кот появился как всегда незаметно, и выдали его только светящиеся в темноте глаза. Он насмешливо наблюдал, как Гаррет вскрывает замок в хозяйскую спальню в особняке Гарри. Злобно посмотрев на зверя, вор решил не отрываться от своего занятия: это было опасно, так как в трех шагах от него спал охранник, упиравшийся телом на алебарду. Отмычка тихо двигалась в замке, пытаясь зацепиться за предпоследний штифт. - Мя-яу, - в голосе кота отчетливо проступила насмешка. Отмычка в руках Гаррета дрогнула. Кот, топорща хвост, важно подошел к спящему охраннику, намереваясь с наслаждением потереться о его ногу. Взгляд с Гаррета животное не сводило. Представив, что может случиться, вор заработал быстрее, надеясь быстро отыскать сейф или тайник в спальне Гарри, и тихо уйти из особняка. Вылазка проходила хорошо. Отойдя после ранения, Гаррет решил забрать долг с хозяина Гарри за спасения его служанки. Дождавшись, когда наступит ночь, он без препятствий проник в особняк и неспешно собирал попадавшиеся по пути сокровища. Так в его сумку уже перекочевало много драгоценных ожерелий, сережек и брошек. Все домочадцы спали невинным сном людей, чей работодатель надолго уехал. Стражники, судя по всему изрядно поредевшие в численности, и опьяневшие, в основном храпели на кухне, так и не выпустив из рук кружки с пивом. Некоторых, видимо провинившихся, выставили на посты, но и они тоже были пьяны. Просто рай для домушника. И тут этот кот. Отмычка наконец-то зацепилась за нужный штифт, и в тишине дома прозвучал тихий щелчок. Скосив глаза, Гаррет увидел, как зверь, урча, трется о накренившуюся под весом стражника алебарду. Кота захотелось убить. Тихо, жестоко, с наслаждением. Но хитрая тварь даже не собиралась подходить к Гаррету, только по-прежнему не отводила взгляда. Насмешливого, торжествующего взгляда. - Только попробуй, мелкая пакость, - на грани слышимости прошипел вор, - зажарю. - Му-я-яу… - издевательски громко ответил он. - Муя-я-я-о-у… «Заткнись-заткнись-заткнись!» Последний штифт подцепился легко, и Гаррет быстро прошмыгнул в вожделенную спальню. Он подпер дверь первым попавшимся стулом и тут же бросился к окну – открывать для поспешного бегства. Вор уже давно не заблуждался насчет кошек. Наверное, эти твари были в родстве с Трикстером – пакостить они все любили с удовольствием. В коридоре раздался страшный грохот, и сразу же после кто-то громко выругался. - Чертова дрянь! Пошла отсюда! Уй, как же больно, - взревел упавший стражник. И, судя по жалобному завыванию кота, он изо всех сил пнул зверя. Гаррет с умилением понял, что, кажется, нашел своего единственного, любимого стражника – ненависть к кошкам сближает. - Из-за тебя я все пиво пролил! Сейфа в спальне не было. Вор ощупал все картины, но не нашел ни одного скрытого замка. Такого на памяти Гаррета не встречалось: в любом особняке был сейф, и это был незыблемый факт. Но осмотр дома не дал ничего, поэтому вор решил, что найдет его в святая святых хозяина Гарри. Зато он нашел в тумбочке полный кошель монет, этого бы хватило на пару недель безбедной жизни. Когда деньги перекочевали в специальное отделение сумки, взгляд Гаррета зацепился за тонкую дверную ручку под кроватью. - Муя-я-о-у! – раздалось противное мяуканье под дверью. - Что ты там трешься, скотина? Не велено тебя впускать в хозяйскую спальню! – злобно ответил страж. – Вот вернется этот урод, и будешь ему свои песни петь! - Ми-и-а-у! Недолго думая, Гаррет нажал ручку, но та не поддалась. Приглядевшись и увидев замок, он фыркнул – а вот и долгожданный сейф. Для большего удобства пришлось залезть под кровать, и там, в тесноте, ковыряться в замке. Под возмущенные подвывания кота вор вскрыл замок. Как только раздался тихий щелчок, кровать над ним вдруг начала подниматься на медленно удлиняющихся ножках. Быстро отскочив в сторону, Гаррет наблюдал, как кровать все поднималась и поднималась, и наконец, когда она остановилась на уровне человеческого роста, фальшивый пол стал открываться. Его взору явился провал и уходящая вглубь него старая, деревянная лестница. - Вот это сюрпризы, - тихо хмыкнул Гаррет, про себя восхищаясь фантазией строителей особняка. *** Внутри тайника вору пришлось в восхищении остановиться: в углу маленькой комнаты стояли два сундука доверху набитых золотыми монетами. - Как же я столько унесу? – в досаде спросил себя Гаррет. Все украсть действительно было невозможно: хозяин Гарри был очень богат. Пришлось ему умерить свою жадность и набрать монет столько, сколько он смог бы без помех унести. Выйти через дверь уже было невозможно, потому что разбуженный котом стражник до сих пор тихо ругался про себя и засыпать в ближайшее время не собирался. Да и мерзкому коту лишний раз на глаза появляться Гаррету не хотелось. *** Гаррет был доволен, он, признаться, не ожидал от вылазки такой выгоды. Но что особенно грело его душу - это обиженный рев кота за дверью. - Пока, мохнатый, на этот раз я тебя сделал, - с широкой улыбкой прошептал вор и исчез за окном.