Бессмертный

Выйдя за дверь, Северус прислонился спиной к стене коридора и прикрыл глаза. Бессмертными не становятся. Ими рождаются, но, чтобы это свойство инициировалось нужно, чтобы обстоятельства сложились определенным образом. Обычно, будущий бессмертный умирает насильственной смертью. Быстро и внезапно, будучи совершенно неготовым к этому событию, а потом, если дар бессмертия был у него в крови, человек воскресает. Так происходит с магглами, с магами — все несколько сложнее. Чтобы бессмертие проснулось в колдуне, он должен умереть трижды. Первая смерть обычно наступает в раннем детстве. Вторая приходит в подростковом возрасте, третья же настигает, когда маг взрослеет. Именно после нее бессмертный маг напрочь перестает стареть и начинает чувствовать других бессмертных, как магов, так и магглов. Северус не помнил, что с ним произошло в детстве, но результатом этого стало то, что он остался сиротой. В свое время ему повезло больше, чем Поттеру: тетка и дядька по отцовской линии, взявшие его в свой дом, были, как и приемыш — магами и приняли сироту словно родного сына. Северус обрел в их лице дружную семью, любовь родителей, дружбу с братьями и сестрами, но счастливая жизнь закончилась, когда ему исполнилось восемнадцать. В те времена маги не прятались от магглов так, как они делают это сейчас. Их дома стояли по соседству, продукты и одежда покупались в одних и тех же лавках, а волшебники, зачастую, либо сами правили, либо занимали высокие должности при дворах правителей не-волшебников, были лекарями, помогавшими не одаренным магией людям, учителями, преподававшими различные науки. Кто-то из магов был жрецом древних богов. Это занятие скрывалось, но последователи среди тех магглов, что не пожелали воспринять христианство, у них все равно были. Дом рода Принц находился в городе Фюссен, в предгорьях Альп, а приемный отец Северуса, Стефан Принц, имел не только титул барона, но и был бургомистром этого города. В 1347 году умер Людвиг IV Баварский и в Германии, являвшуюся в те времена составляющей частью Священной Римской Империи, настало междуцарствие. По почину Виттельсбахов королём был избран Эдуард III Английский, когда же тот отказался — маркграф мейсенский Фридрих II Суровый, затем граф Гюнтер фон Шварцбург, который вскоре тяжело заболел, согласился отречься за деньги и умер. В это же время, в Европе разгорелась пандемия чумы, от которой тогдашние медики не знали лекарств. Все это сделало жизнь в маленьком, до того вполне уютном Фюссене, довольно опасным занятием, но Стефан не пожелал оставить вверенных ему людей на произвол судьбы и не скрылся, как это сделали многие маги. За что и поплатился. Волшебники редко заболевали болезнями магглов и чума не коснулась их. В результате, Стефан Принц и его супруга, а также четверо из семерых детей были растерзаны обезумевшими от выпавших на их долю несчастий и страданий магглами. Северусу тогда повезло. Его не оказалось дома, вместе с младшей сестренкой и братом они были в горах. Юноши охотились, а девочка собирала ягоды, а когда дети вернулись — обнаружили вместо дома пепелище. Останки родных, те, которые удалось разыскать, юные волшебники захоронили на семейном кладбище в общей могиле. Слез в тот момент почему-то ни у одного из чудом уцелевших Принцев не было. Лишь несколько дней спустя Анхен позволила себе слабость и Северус утешал сестру как мог, обдумывая способы отмщения, которым, впрочем, не суждено было реализоваться: трое молодых дворян, пусть и магов, совершенно несерьезная сила против нескольких сотен решительно настроенных горожан. Принцам пришлось скрыться, но ни один из них не забыл того, что произошло. В те времена Гринготтс уже существовал и волшебники предпочитали иметь дела именно с гоблинами. Те, несмотря на все конфликты между магами и их расой, казались волшебникам надежнее магглов. Стефан Принц предпочитал хранить сбережения именно у них, поэтому его наследники не остались без средств к существованию, хотя добраться до ближайшего отделения Гринготтса им было ой как не просто: никто из них не бывал там, а аппарировать в неизвестное место не имея точных координат — очень опасная затея. Мюнхен встретил беглецов похоронными процессиями и дымом, в городе свирепствовала чума, но дети без особых приключений добрались до гоблинского банка, где Клеменс Принц вступил в права наследования. Он унаследовал небольшой капитал, а также дворянский титул. Северусу досталось немного денег от его настоящих родителей, некоторое количество книг и артефактов, а также небольшой домик в альпийской глуши, вдалеке ото всех, куда дети, посовещавшись, и переместились порт-ключом. Как жить дальше и что делать они не представляли, но шок от всего пережитого постепенно прошел, жизнь наладилась. Правда, память и страх никуда не исчезли. Магглы казались им исчадиями ада и волшебники постарались защитить свое жилище от них наилучшим образом, обвешав дом и окрестные владения всеми известными им чарами. Сейчас Северус вспоминал их потуги с усмешкой: слишком мало они на тот момент знали, но тогда… тогда все казалось до ужаса серьезным и настоящим. Впрочем, им несказанно везло. Магглов, да и магов, вокруг попросту не было. Лишь дикие звери, да труднопроходимые чащи, но именно в лесу Северус погиб во второй раз. Зимой 1348 года он, поскользнувшись, сорвался со скалы и разбился. Очнулся он на дне глубокой пропасти и добирался до дома трое суток. Тогда он еще не понимал, что умер и воскрес. Ему казалось, что он просто на некоторое время потерял сознание, а то, что все цело и почти моментально зажило, Северус списал на магию, благо, на нем с самого детства все заживало очень и очень быстро. Он никому не рассказал о произошедшем. Анхен, конечно, спрашивала где он так долго пропадал, но он соврал ей, сказав, что немного заблудился и искал путь домой. В третий раз Северус умер, когда ему было 34 года и произошло это весьма прозаично. Он, вместе со своим наставником, мастером-зельеваром Гаспаром Ньето, путешествовал. Так как основной целью этой затеи был сбор трав и ингредиентов, волшебники перемещались по-маггловски — верхом, и в один из дней нарвались на разбойничью засаду. На них столь неожиданно напали, что маги просто не успели аппарировать и погибли оба. В тот раз у Северуса не осталось никаких сомнений в том, что он должен бы лежать бездыханным: одежда была пронзена копьями в нескольких местах и прорехи располагались ровно напротив жизненно важных органов. Но он непостижимым образом по-прежнему был жив. *** Череда воспоминаний промелькнула перед внутренним взором зельевара и он, тяжело вздохнув, открыл глаза. Ему предстояло объяснить Поттеру кто он теперь и чем это грозит. Зельевар надеялся, что тот достаточно сильно изменился, чтобы… А, собственно, чего он ожидает от своего бывшего ученика? Если бы этот вопрос возник перед Северусом тогда, когда тот учился в школе — ответ был бы очевиден, теперь же предстояло познакомиться по-новой, при том зельевару совершенно не хотелось ссор и конфликтов. — Мистер Поттер, неужто монахи по ошибке положили вам платье с кринолином в качестве одежды? — с легкой усмешкой поинтересовался Северус, приблизившись к закрытой двери. — Нет, мистер Принц, я просто набирался решимости, —донеслось из кельи, и дверь распахнулась. — Я не такой уж и страшный, — фыркнул зельевар. — Пойдемте. Двое мужчин прошли по освещенному редкими факелами коридору на внешнюю галерею и оказались на небольшом балконе, на котором был накрыт к обеду низкий стол. — Присаживайтесь, — пригласил Северус, умащиваясь на подушках. Гарри с любопытством оглядел место где оказался и, скопировав маневр бывшего профессора, устроился за столом. Еда оказалась простой, но вкусной и питательной, несмотря на полное отсутствие мяса среди представленных блюд. Поттер спокойно ел, периодически кидая изучающие взгляды на сотрапезника, но вопросов не задавал, решив, что раз уж ему пообещали, то расскажут все, что нужно и его терпение было вознаграждено, доев, зельевар налил себе чаю и заговорил: — Давайте, для начала, перейдем к менее формальному обращению, — предложил он и, увидев, как собеседник согласно кивнул, улыбнулся краешками губ. — Так вот, Гарри, я уже сказал тебе, что ты бессмертен. Я знал, что ты наделен этим даром с первой секунды, как увидел тебя. У меня было предчувствие, что твой дар раскроется. Предчувствие превратилось в уверенность, когда я узнал, что по плану, задуманному Дамблдором, тебе предстоит сделать. Правда, Альбус думал, что ты способен на такое деяние потому, что ты герой пророчества, а не потому, что бессмертен. Я же знал, что так просто тебя не убить даже самому могущественному из волшебников. — То есть, я выжил не потому, что он убил часть себя во мне? — спросил Гарри. — В общем, да, — кивнул Северус. — Крестраж он, впрочем, тоже уничтожил. Только будь ты смертным — ты бы тоже умер. Так вот, когда у меня появилась уверенность в том, что твой дар раскроется, я предпринял шаги к тому, чтобы как только это случится, ты оказался в безопасности. Добавить в одно из зелий, которыми тебя регулярно потчевала мадам Помфри, ингредиент, растворившийся в твоей крови, сохраняя при этом магию порт-ключа, не составило никаких проблем. Вот и ответ на твой вопрос о том, как ты сюда попал. Таксханг — буддистский монастырь и, так как это святое место, он совершенно безопасен для бессмертных. — Но… Как же твои воспоминания о моей маме? — нахмурившись, спросил Гарри. Переход на менее формальное обращение прошел для него безо всяких проблем и особого дискомфорта не вызывал. — Тут все несколько сложнее… Дело в том, что прямой и развернутый ответ может сильно повлиять на твою дальнейшую жизнь, а я этого не хочу, потому, что у тебя сейчас есть возможность начать все с начала, с чистого листа и я не хочу, чтобы мой рассказ и мое мнение как-то изменило твой выбор. — К прежней жизни, как я понимаю, все равно возврата нет? Так? Зельевар кивнул. — А как же мой сын? — Гарри, — вздохнул Северус. — У бессмертных не может быть детей. Точнее, у бессмертных магглов их вообще не может быть, а у магов — все-таки могут. Правда, для этого нужно, чтобы все сложилось определенным образом… Есть несколько ритуалов и зелий, но не думаю, что ты проводил эти обряды и употреблял снадобья, прежде, чем зачать этого ребенка. — Хочешь сказать, что Джинни не была мне верна? — поинтересовался Гарри, хмурясь. Не то, чтобы он напрочь не верил в такую возможность, тем более, что с супругой в последние лет пять отношения практически полностью разладились, но все-таки было довольно неприятно узнавать такие вещи. Северус пожал плечами. — Ты можешь признать Джеймса своим наследником по магии, но больше твоей крови в нем от этого не станет, — спокойно ответил он. — Что он получит в этом раскладе? — спросил Поттер, осмысливая информацию. Годы работы в аврорате приучили его рассматривать складывающиеся ситуации отбросив эмоции. Он настолько привык действовать таким образом, что сейчас даже не прилагал особых усилий, чтобы мыслить трезво и прагматично. — Характерные таланты твоего рода, — ответил зельевар. Ему нравилось, что бывший ученик без истерики задает вполне адекватные ситуации вопросы и, похоже, слышит ответы. — А родовые артефакты, хранилища в Гринготтс и прочее? — уточнил Гарри. — Только то, к чему ты предоставишь доступ. В принципе, у тебя есть шанс всегда являться старшим Поттером в роду, и, соответственно, только тебе будет принадлежать полный доступ ко всему достоянию рода, — проинформировал Северус. — Можно разделить род на две части, проведя специальный ритуал. В одной останешься ты, в другой — все остальные. В этом раскладе, имущество поделишь ты так, как сочтешь нужным, и ко второй половине оного будет иметь полный доступ тот, кто возглавит вторую ветвь рода. Гоблины в курсе того, что ты бессмертен и еще не опубликовали твое завещание, если ты удосужился его написать. Но даже если нет у тебя все равно есть еще восемь дней, чтобы решить, что делать с твоим наследством. — Пожалуй, я разделю род, — подумав, высказался Поттер. — Как бы то ни было, но я не хочу оставлять ребенка, которого я люблю, совершенно без средств. Пусть Джеймс станет главой новой ветви. Что для этого нужно? — Сообщить гоблинам и провести ритуал разделения, — ответил Северус. — Хорошо, — кивнул Гарри. — На это еще будет время. А теперь я бы все-таки хотел выслушать ту часть твоей истории, которая непосредственно меня касается. Я все-таки хочу узнать правду о тех воспоминаниях, что ты мне отдал тогда в Хогвартсе. — Ладно, — согласился зельевар, немного удивив собеседника покладистостью и отсутствием саркастических ноток в голосе. — Слушай. Маги знают о бессмертных. Не все, конечно, но это не такая уж и тайна, и тот, кто даст себе труд поискать информацию об этом — найдет ее. Есть даже некий орден, который изучает бессмертие, пытаясь понять как же управлять этим даром. Пока разгадать эту тайну никому не удалось, но легенд вокруг исследований за века, которые они ведутся, сложилось множество. Течений внутри этого ордена, в общем, три. Одни из адептов пытаются сварить эликсир бессметрия, другие — разработать хитрые ритуалы, которые наделили бы смертного этим даром, а третьи — считают, что нужно найти определенный набор артефактов, сложить их вместе и тогда все получится. На мой взгляд, не прав из них никто, но им самим верить в свои же идеи не запретишь. Том Реддл был рожден бессмертным. Первый раз он погиб в младенчестве. Как это произошло в точности не знает никто, но, полагаю, он выпал из кроватки и ударился головой в том приюте, где воспитывался, ну или произошло нечто в этом роде. Скорее всего нерадивые няньки нашли его уже очнувшимся и решили, что ничего страшного не произошло. Второй раз он погиб при бомбежке Лондона, когда находился в приюте на каникулах, но в панике, царившей тогда у магглов, этот факт оказался незамеченным, а сам он не понял, что произошло и вернулся в Хогвартс. Но он, что вполне естественно, испугался смерти и стал искать способ, как обезопасить себя от нее. Разумеется, он узнал о том, что на свете существуют бессмертные и о том, что есть орден, стремящийся добиться этого эффекта в промышленных масштабах. Потом ему в руки, не без участия Дамблдора, попались книги о крестражах, и мальчишка, решив, что это идеальный метод убежать от смерти, воспользовался почерпнутыми в них знаниями, таким образом, лишив свой дар бессмертия возможности раскрыться. Тогда, когда он создал первый крестраж, он об этом не знал, а когда узнал — было поздно. Вся дальнейшая жизнь Тома превратилась в попытки отсрочить неизбежную кончину, с одной стороны, и месть Дамблдору, с другой. Бессмертные чувствуют друг друга также, как ты почувствовал мое приближение. Похожим образом ощущается и нераскрывшийся бессмертный, только чтобы почувствовать его, во-первых, надо знать как именно ощущается такой человек, так как это происходит несколько по-иному, чем когда приближается раскрывшийся бессмертный. Во-вторых, надо находиться очень близко, так как ощущения крайне слабы и размыты. В общем, так получилось, что я оказался неподалеку в тот момент, когда Том воскрес во второй раз и с тех пор я старался не упускать его из виду, но так, чтобы он не заметил моего внимания. Поэтому я знаю об этом человеке если не все, то очень-очень многое, наверное, больше, чем кто бы то ни было. Даже Дамблдор не знал о нем столько, хотя очень старался узнать. — Но… Как ты попал в Хогвартс? — перебил Гарри. — Ну, в смысле, считается, что ты пошел учиться 1 сентября 1971 года. Как так может быть? — Ты забыл, что я зельевар? — изогнув бровь, поинтересовался Северус. — Это было модифицированное оборотное зелье. Его нужно пить раз в полгода и обнаружить его очень, очень сложно. В начале шестидесятых Том начал процесс формирования ближнего круга Пожирателей Смерти. Это была очень странная организация: с одной стороны они констатировали, что их цель — возрождение старых традиций, с другой… Ходили слухи о том, что внутри этой группы ведутся исследования самых темных и страшных областей магии, и что они пытаются сплавить ее с маггловской наукой. Я знал об этом и полагал, что добра эта затея не принесет. Может быть, все закончилось бы мирно и без вмешательства извне, но я видел несколько примеров, когда исследования подобного рода приводили к катастрофическим последствиям. В общем, я хотел попасть в ближний круг начинающего Темного Лорда, чтобы иметь возможность контролировать процесс и вовремя вмешаться, если их любознательность подойдет к некой границе, но долгое время не знал как это сделать так, чтобы не раскрыться. А потом, когда успех был так близко, я прилюдно умер. Глупая случайность, но она пустила коту под хвост титаническую работу. На выручку мне пришла Эйлин Принц. Мы были с ней знакомы с самого ее детства и она знала не только о моих способностях, но и о том, зачем я слежу за Томом. У нее рос сын. Мальчик был очень болезненным и слабым, и его волшебный потенциал был очень низким. По тому, как он развивался, было видно, что он не жилец, несмотря на все наши старания выходить его, и вот когда я умер, Эйлин предложила мне занять место ее сына. Решение было непростым и очень спорным, но оно оправдало себя. Северус замолчал, увидев каким замкнутым стало выражение лица его слушателя. — Что-то не так? — спросил он через некоторое время. Гарри пожал плечами. Он, обладая определенным жизненным опытом, не хотел делать поспешных выводов, но идея о том, что мать может предложить кому-то занять место ее сына, а этот кто-то воспользоваться предложением, ему совсем не нравилась. — Гарри? — позвал зельевар, не понимая отчего так резко замкнулся Поттер. — Ничего страшного, Северус. Я тебя очень внимательно слушаю, — уверил зельевара Гарри, но тон его получился куда суше, чем он рассчитывал. — О, думаю, сейчас ты вообразил нас с Эйлин этакими чудовищами? — поинтересовался Снейп и через некоторое время Гарри нехотя кивнул, подтверждая его догадку. — Это, наверное, выглядит как попытка оправдаться, но... Ничего особо чудовищного в наших действиях действительно не было. Мальчик, место которого я занял, по сути умирал. Это было очевидно. С его смертью прервался бы род Снейпов... — А разве Тобиас Снейп не был пьяницей-магглом? — перебив, спросил Гарри. Северус покачал головой. — Не был. Ни пьяницей, ни магглом. Волшебником, впрочем, он тоже не был, его способностей не хватало даже на слабенькое колдовство, только на зелья, в которых он был мастером. — Сквиб⁈ — удивленно воскликнул Гарри и Северус кивнул в ответ, подтвердив догадку. Поттер поглядел на бывшего преподавателя так, будто видел его впервые. — У меня такое ощущение, что я совершенно не знаком с тобой. Похоже, все, что я о тебе знаю — неправда. — В общем-то так и есть, — согласился Северус. — Тебя это расстраивает? — Да нет, — подумав, ответил Гарри, — просто очень неожиданно. Но интересно, извини, что перебил. — Мне понятно твое любопытство, — чуть улыбнувшись, произнес Северус. — На самом деле то, что ты обо мне знаешь, в большей части, является элементами роли, которую я играл. Не самая приятная на свете личность получилась, но поставленные задачи решала отлично. Вернусь к своему повествованию: я занял место сына Тобиаса Снейпа и Эйлин Принц в то время, когда их настоящему ребенку было восемь лет. Через год он умер. С твоей мамой познакомился именно я и все дальнейшее происходило с мной. — То есть все это и вправду происходило? — прищурившись, спросил Гарри. — Ты хотел спросить издевался ли Джеймс Поттер надо мной? — спросил Северус. — Это было. Только есть одно «но». В думосбросе видна картинка, слышны звуки, но показать о чем думалось и как на самом деле переживались события — невозможно. Не скажу, что мне совсем не было обидно, но это не было и настолько страшно, как могло бы показаться. А если учесть, что эмоциональную окраску событиям виденным в думосбросе дает тот, кто смотрит, у тебя должно было сложиться вообще неверное представление. Мы с твоим отцом и правда друг друга невзлюбили с первого взгляда, и действительно между нами было множество конфликтов, но часть их я провоцировал специально. — Это был такой хитрый способ попасть в ряды слуг Тома? — Именно так. Я тщательно следовал придуманной легенде и, как ты знаешь, достиг успеха, — согласился Северус. — Теперь я совсем ничего не понимаю, — констатировал Поттер. — А что ты хочешь понять? Любил ли я твою маму? Да, но скорее как младшую сестру, чем как возлюбленную. Ненавидел ли я Джеймса? Нет. Он был неприятен и вызывал жалость. Как на самом деле я относился к тебе? — Северус задумчиво поглядел на собеседника и пожал плечами. Гарри же молча ждал продолжения. — Я считал, что ты способен на большее и надеялся, что рано или поздно ты возьмешься за ум и начнешь больше думать о том, что действительно важно, а не о тех глупостях, которыми, по-моему, была забита твоя голова на протяжении всего времени обучения. Я присматривал за тобой, с одной стороны, с другой — ни в коем случае нельзя было, чтобы кто-нибудь заподозрил меня в том, что я это делаю. Кроме того, Дамблдор очень настаивал на том, чтобы я даже не пытался налаживать с тобой доверительные отношения. — Он пекся о моей безопасности или делал вид, что о ней печется? — Глобально ты ему нужен был для устранения Темного Лорда, а для того, чтобы все шло так, как задумано, у него должно было быть на тебя влияние. Если бы у тебя в тот момент появился наставник кроме Дамблдора, все могло бы пойти совсем по другому сценарию. — Тебе это было не нужно, — поделился пришедшей в голову мыслью Гарри. — Ты прав. Мне это было совсем не нужно, — согласился Северус, пристально глядя на бывшего ученика. — Это вообще никому не нужно было. Потому, что уничтожить сошедшего с ума Тома и вправду мог только ты и никто другой. — Мне необходимо надо всем этим подумать, — сообщил Поттер и, поднявшись на ноги, удалился в выделенную ему келью.