Бессмертный

Придя на кухню Поттер усадил Северуса, а сам, на корню пресекая его попытки помочь, принялся накрывать на стол. Зельевар с подозрением поглядывал на него, пытаясь уразуметь почему Гарри так странно себя ведет. Сам Принц вряд ли был бы столь спокоен и безмятежен, ежели бы Поттер запропал непойми куда на трое суток и вернулся бы в таком состоянии, как это сделал он сам. И дело было даже не в ревности, (хотя, Северус должен был себе признаться, что без нее не обошлось бы) а в том, что все беспокойство, которое скопилось бы за это время, вылилось бы на голову загулявшего партнера в той или иной форме. — Перестань, наконец, мельтешить и сядь, — скомандовал Принц, начиная злиться. То, что злость была вызвана собственной гипотетической реакцией на придуманную ситуацию было совершенно не важно. Гарри же, как ни в чем не бывало, уселся на свое обычное место и принялся с аппетитом обедать. Он дал себе слово: что бы не вытворил Северус — он не станет его ни в чем упрекать или ругаться с ним. Решение это было принято еще тогда, когда он пытался сконцентрироваться на чтении и у него ничего не получалось. Он просто припомнил многочисленные скандалы, которые закатывала Джинни и вспомнил, почему они так его бесили: просто он, задержавшись, чувствовал себя виноватым в том, что не уделяет должного внимания жене, она же, вместо того, чтобы хотя бы просто промолчать, а, в идеале, попытаться понять причину его задержки, орала и обвиняла его во всех смертных грехах. Выглядело это совершенно безобразно. Через некоторое время Гарри попросту расхотелось возвращаться домой и он задерживался на еще большее время, чем, естественно, провоцировал новый скандал. Это был порочный круг и, чтобы разорвать его, кто-то должен был уступить. Тогда он уступать не пожелал, решив, что он весь из себя такой героический, выполняет важную работу, а Джин могла бы и промолчать. Сейчас он сам, как это не смешно, оказался в ее роли, и не собирался повторять ее ошибок, а то, что Северус, по-сути, просто выпускал пар — было совершенно не важно: схема дальнейшего развития конфликта от этого мало в чем менялась. Причина злости, которую явно испытывал зельевар, тоже не была для Поттера тайной. Он и сам бы чувствовал себя очень непривычно, если бы та же Джинни, вдруг, вместо того, чтобы устроить ему очередной разнос, к которому он был морально готов, повела бы себя по-другому. Разумеется, в итоге он разозлился бы: кому понравится ощущать угрызения совести? А человек, который вызвал появление этого чувства, бесил бы неимоверно. Поэтому, понимая всю эту подоплеку, Гарри просто терпеливо ожидал момента, когда Северус взорвется. По его расчетам, до этого момента оставались считанные минуты и, решив ускорить процесс, он, мягко улыбнувшись стискивающему в пальцах вилку зельевару, мурлыкнул: — А на десерт будут пирожные. Я их испек для тебя вчера вечером… “Пять, четыре, три, два, один… Пошел!” — промелькнуло в голове у Гарри и лорд Принц, словно услышав этот отсчет, вскочил на ноги, отшвыривая стул. Вилка полетела в сторону, тарелки на столе жалобно звякнули, а сам зельевар с хлопком аппарировал. Оставшись в одиночестве, Поттер преспокойно закончил трапезу, прибрал за собой со стола, накрыл чарами предохраняющими от порчи и остывания недоеденное Северусом и, фальшиво напевая веселенький мотивчик, отправился в ванную. Он знал, что через некоторое время приступ ярости у возлюбленного пройдет, мозги включатся и он придет мириться. Способа сделать это лучше, чем хороший секс Гарри не знал и собирался воспользоваться этим воистину универсальным рецептом к обоюдному удовольствию, но на своих условиях. Поплескавшись в душе он вытерся, потом сотворил очищающие чары и прошел в спальню. Немного подумав, он нанес немного смазки на свой вход, заодно чуть растянув себя: если уж не может претендовать на активную роль, вследствие контракта, то помешать взять на себя управление процессом замирения — ему ничто не мешает. Ухмыльнувшись, Поттер призвал к себе хронику и спокойно погрузился в чтение, ожидая, пока Северус справится со своими эмоциями. В это время, лорд Принц в ярости метался по гостиной своего дома в Германии. Он ожидал от Гарри чего угодно, но никак не того, что тот делал. Нет, ему совершенно не хотелось, чтобы был устроен скандал, но он исподволь ожидал его, а не дождавшись, с неимоверной четкостью вдруг осознал, что ему действительно рады, его ждали и о нем беспокоились. Что делать в случае воплей и упреков — он представлял, но как реагировать на отсутствие оных — просто не понимал. Любой бы на месте Поттера рвал и метал, а тот был спокоен и благостен. Это было непонятно и на фоне этого Северус ощущал себя последней скотиной, что, естественно, не улучшало его настроения. Немного успокоившись, зельевар осознал, что ведет себя как полный придурок. — Ты бы ему еще в морду дал, — простонал он, глядя на свое перекошенное лицо в зеркало, украшавшее помещение. — Была бы классическая сцена из дешевой мелодрамы. Эта мысль показалась настолько смехотворной, что подействовала как ушат холодной воды, неожиданно вылитой на голову. Мысли сменили направление и теперь Северус лихорадочно соображал, как бы замять неприятную сцену, но он быстро отодвинул их в сторону, пытаясь поставить себя на место Поттера. Что бы он сам делал в этом случае? Ответ на этот вопрос оказался незамысловат: он бы ждал, давая возможность партнеру разобраться в себе, а потом, скорее всего, вообще никогда бы не помянул ему размолвки. Это было столь простым и очевидным решением, что все происходившее само собой сложилось в понимание, которое оставалось только проверить практикой. Поэтому, Северус решительно активировал порт-ключ, возвращаясь домой, и направился на поиски Поттера. Обнаружился тот в спальне. Обнаженный, валяющийся на животе поверх покрывала и вдумчиво читающий, он выглядел настолько соблазнительно, что лорд Принц сглотнул, борясь с желанием немедленно на него накинуться. Он приблизился к постели и тут Поттер вновь умудрился удивить его. Он обернулся через плечо, смерил долгим взглядом, а потом, ни слова не говоря, неуловимым движением поднялся и обнял его. Одежда зельевара куда-то делась, а сам он оказался распластан по постели и в считанные минуты зацелован, затискан и заласкан до состояния, когда связных мыслей в голове не осталось. Следующая картина, которую Северус отчетливо помнил: Гарри оседлывает его бедра и, собственноручно направляя его член в себя, опускается на него, подрагивая от нетерпения и желания. — Мне стыдно, — пробурчал лорд Принц через некоторое время, когда любимый, лежа на нем, выравнивал дыхание, переводя дух после бурного соития. — Я знаю, — отозвался тот и, чуть приподнявшись на руках, улыбнулся. — Ты такой… — Старый? — подсказал нужное слово зельевар. — Я немного не это имел в виду: старость — это дряхлость, болезни, старческий маразм и прочие радости. В общем ты такой опытный, так много знаешь и умеешь, но все равно… Какой же ты бываешь дурак, — закончил Гарри свою мысль и нехотя скатился с любовника. — И, судя по всему, еще и предсказуемый дурак, — фыркнул Северус, поворачиваясь на бок и обнимая партнера. — Заметь, не я это сказал, — отозвался тот. — На самом деле, я просто вспомнил свои скандалы с Джинни и решил не делать так, как делала она, чего бы мне это не стоило. Я припомнил собственные реакции и, подумав, что ты можешь среагировать похоже, просто воспользовался этим. Наверное, это немного не честно по отношению к тебе, но я не хочу, чтобы наша с тобой жизнь превратилась в нечто ужасное. Я рассчитываю, если не на вечность с тобой, то на очень долгий срок. — А ты сильно изменился, — заметил Северус, с интересом глядя на Гарри. — Стал мягче, уступчивее и гибче. — Нет, — покачал головой тот. — Я просто учусь просчитывать варианты развития событий и стараюсь выбрать тот, который мне больше всего нравится, а не первый пришедший в голову. Кроме того, сейчас я еще и контракт учитываю: кто знает, как поведет себя магия, если вещь станет орать на хозяина? — А если бы я не аппарировал, а вместо этого попытался бы ударить тебя? — спросил зельевар. — Я был буквально в шаге от того, чтобы это сделать. — Я учитывал и этот вариант развития событий. По моим подсчетам, шанс на это был минимален, но, если бы ты сделал это, я бы, помня про контракт, не стал сопротивляться. А вот что было бы когда он закончится… Это сложный вопрос. По-хорошему, ты не простил бы себя за то, что сделал бы, и не простил бы меня, за то, что я позволил это сделать, а это означает, что в наших отношениях появилась бы трещина, которая, со временем, разрушила бы их, — не скрывая неприятной правды, ответил Поттер. — А если бы не контракт? — задал вопрос Северус. — Вообще-то, у истории нет сослагательного наклонения, любовь моя, — улыбнулся Гарри. — Но, если мы играем в игру под названием “что было бы если бы” — я бы постарался не дать тебе этого сделать. Не знаю, аппарировал бы раньше сам, или оказал бы сопротивление по полной программе, но жертвой домашнего насилия я себя как-то слабо представляю. — Я себя в роли домашнего тирана как-то тоже не очень вижу, — вернув улыбку, задумчиво произнес он. — Точнее — не видел, до того момента, как не остановил себя. — Ну ты ведь остановил? — пожал плечами Поттер. — Не накручивай себя, — посоветовал он. — Толку от этого не будет никакого. А так… Ну, вспылил. С кем не бывает? Но ничего же страшного и непоправимого не сотворил? И это, на мой взгляд, — главное. — И ты, правда, не в обиде на меня? — Северус, как ты думаешь, если бы я обиделся, то стал бы я по собственной воле заниматься с тобой любовью? — вопросительно изогнув бровь, спросил Гарри. — В моем нынешнем положении, я бы не сопротивлялся, если бы ты захотел этого, но инициативы не проявил бы, а тут... Кто кого любил — вопрос открытый, — ехидно добавил он. Лорд Принц с благодарностью поглядел на любимого и вздохнул, наконец, поверив ему. Сегодняшний день принес ему много открытий и это было очень интересно. Степень мудрости Гарри была самым интересным из них, и она дала возможность бессмертному зельевару еще больше поверить в истинность чувств, испытываемых обоими, а также добавила крепости доверию, которое он испытывал по отношению к избраннику. Разумеется, одним разом процесс заключения мира и наступления новой эры согласия не закончился, и Северус с Гарри, изредка вылезая из койки, провели в ней весь остаток дня и большую половину следующего. Результатом их очередного соития стала яркая вспышка магии, окутавшая обоих волшебников и появление на их запястьях узких черных браслетов с серебристым узором фрагментов лабиринта, у Принца — на левой руке, у Поттера — на правой, только вот обнаружили они их не сразу: акт, повлекший за собой это последствие умотал их и они, так и не разорвав объятий, уснули, вымотанные и абсолютно довольные друг другом. Проснулся Северус от того, что стал мерзнуть. Он завозился на постели, чем разбудил любимого и тот, осознав, что выспался, вылез из постели и утопал в ванную. Через некоторое время, зельевар решил присоединиться к нему и, зайдя в душевую кабину, разглядел браслет, украсивший запястье Поттера. — У тебя проснулся вкус к украшениям? — спросил он, ловя его руку и поднося ее к своим губам. — У тебя, похоже, тоже, — отозвался Гарри, кивнув на точно такое же украшение на запястье зельевара. Тот удивленно поглядел на свою конечность и, обнаружив браслет, принялся изучать его. Для начала он оказался не съемным и, словно бы мягким, хотя, если попробовать его на зуб, явно был металлическим. Он не мешал, не пережимал руку и ощущался чем-то естественным. — Похоже на артефакты, которые появляются у пары в момент объявления магической помолвки, — поделился соображениями Гарри, наблюдая за действиями партнера. — Только цвет несколько… необычный, — отозвался Северус, разглядывая поттеровский браслет. Закончив с визуальным осмотром, он принялся творить распознающие заклинания и убедился, что догадка возлюбленного верна. Лорд Принц сотворил чары, проявляющие силовой узор и убедился в этом: брачная связь, формировавшаяся между ними, стала ярче. — Между прочим, нас можно поздравить, — сообщил он, переключив свое внимание на Гарри и разглядев его орнамент внимательнее. — Я достроил твой каркас и теперь они у нас очень похожи. Не идентичны, но… по сложности и размеру ничуть не уступают друг другу. А это значит, что контракт можно закрывать. — А это, в свою очередь, значит, что кое-кто, как только этот договор будет закрыт, окажется задницей вверх, — мурлыкнул Поттер весьма провоцирующим тоном. — Окажется, окажется, — усмехнувшись, согласился Северус. — Особенно, если ты домоешься сам и дашь домыться мне, — добавил он и, набрав воды в руки, плеснул ею в Гарри. Водные процедуры несколько затянулись, но в итоге оба волшебника, запыхавшиеся и хихикающие, выбрались из душевой и, завернувшись в полотенца, пошли в кабинет. Принц достал шкатулку, в которой хранил пергаменты с их подписями и, обновив в памяти пункт о досрочном завершении контракта, сотворил все для этого необходимое, освобождая Гарри от обязательств и освобождаясь от них сам. Следом он подписал пергамент, лишающий его регентства на род своего партнера и вернул ему родовой перстень. Поттер напоил своей кровью артефакт и надел кольцо на привычное место. — Мне прямо сейчас занять удобное положение? — не без ехидства поинтересовался Северус. — Так не терпится? — в унисон ему, спросил Гарри, прислушиваясь к потоку магии, идущей через него. — Да нет, я вполне способен потерпеть, — с совершенно серьезным видом ответил лорд Принц, тщательно стараясь упрятать хоровод чертей, отплясывающий в его глазах. — Минут, скажем, пятнадцать, — подколол его Поттер. — А, может быть, даже целых полчаса? Перекидываясь двусмысленными шутками и провоцирующими намеками, они дошли до кухни и перекусили, а когда зельевар заварил чай и разлил его по чашкам, Гарри вдруг посерьезнел. — Насколько я помню, следующим нашим долгоиграющим действием должно стать твое подчиненное положение? — спросил он. И Северус кивнул в ответ. — Как ты себе это видишь? — задал следующий вопрос Поттер. — Каковы критерии удачности или неудачности процесса притирки? — Честно говоря, я об этом еще не думал, — вздохнув, ответил Принц. — А вот на счет критериев, я бы расспросил Касс. Она понимает во всем этом куда больше, чем мы с тобой вместе взятые. — Значит надо позвать ее для консультации, — предложил Гарри. — А до тех пор, как бы мне не хотелось, но… Не быть мне сверху. — Похвальная сознательность, — отметил Северус и, подойдя к камину, бросил в него дымолетного порошка. — Добрый вечер, Касс, — поздоровался он, засовывая голову в зеленое пламя.