Бессмертный

Первым местом, куда сунулся в поисках приключений на свою пятую точку лорд Принц, был магический квартал Сицилии. Место было известно тем, что там плотно обосновались личности, конфликтующие с властями многих стран, вследствие чего, там царила весьма своеобразная атмосфера и действовали довольно специфические правила. Основным из них было: кто сильнее — тот и прав. Северусу нужна была хорошая драка и он приложил максимум усилий, чтобы она состоялась, прекрасно зная как спровоцировать конфликт. Первым от его желания подраться пострадал мелкий карманник, решивший, что встретил залетного туриста и вполне может его пощипать. Живым неудачливый воришка остался, но вот карьера карманника для него закончилась навсегда: Северус лишил его нескольких пальцев неприятнейшим режущим заклинанием, напрочь исключающим возможность отрастить их по новой или приживить отрубленные. Следующей жертвой стал какой-то хам, сам первый полезший выяснять отношения с заезжим иностранцем. Тут дело обошлось без фатальных повреждений, разбитое о кулак лорда Принца лицо и свернутая челюсть — не в счет. Потом зельевару, как он не старался, никто так и не подвернулся под руку: обитатели сицилийского квартала оказались обладателями весьма развитого чувства самосохранения и напрочь отказывались вестись на провокации странного волшебника, явно нарывавшегося на неприятности и Северус, слегка расстроившись, активировал порт-ключ, перенесший его в другое злачное место. Магический квартал Рио-де-Жанейро порадовал отличной дракой с низшим вампиром, по ночному времени вышедшим на охоту и воспринявшим зельевара как потенциальную жертву. Кровосос просчитался и поплатился за оплошность окончанием своей не-жизни. Упырь был быстр, ловок и силен, но, судя по тому, как вел бой — молод. Для менее опытного бойца он представлял бы проблему, но Принц был ему явно не по зубам. Северусу бы остановиться, но его откровенно несло, чего не случалось с уравновешенным волшебником много-много лет. Он не испытывал ярости или злости, его состояние было вообще довольно сложно назвать всплеском эмоций. Он просто планомерно искал и находил возможность почесать кулаки или перекинуться несколькими проклятьями с теми, кому он по какой-либо причине не нравился, а так как цели нравится всем и каждому у него не было, и места он выбирал самые что ни на есть третьесортные — его желание исполнялось наилучшим образом. В какой-то момент он понял, что попросту устал и, переместившись в один из своих домов, рухнул на постель и отрубился. Проснувшись, он, вместо того, чтобы вернуться домой, продолжил свой вояж. Закончилось же все на третьи сутки своеобразного загула. В Стамбуле лорду Принцу попался бессмертный и не просто некий незнакомый, а тот, голову которого Северус давно мечтал заполучить: этот человек убил того, кто был наставником молодому Принцу. Тогда, совсем юному бессмертному удалось улизнуть от Санчеса Эйнса и скрыться на святой земле, но смерти наставника он не простил и не забыл. Бой вышел жарким. Эйнс не был магом, но он был лет на триста, а то больше, старше Северуса и это не могло не сказаться. Но и Принц шесть сотен лет не сидел сложа руки и в итоге голова Эйнса покатилась под ноги победителю. *** Гарри проснулся и, не обнаружив Северуса дома, оделся и отправился в контору. Впрочем, зельевара не было и там. Это было несколько странно, но не вызвало особых эмоций: мало ли какие дела могли занимать деятельного лорда Прица. Поэтому Поттер, не особо переживая, делал свою работу, а к ночи вернулся домой. Беспокоиться о том, куда девался Северус он начал к исходу вторых суток: зельевар выключил телефон, его не смогла найти сова, в доме в Германии, куда Гарри аппарировал, его тоже не было. Появился он дома в середине ночи через трое суток с момента своего неожиданного исчезновения. Поттер почувствовал его появление в поместье и выдохнул, успокаиваясь: жив, явился домой — значит все в порядке. Планов устраивать классические семейные разборки с предъявлением претензий и битьем посуды, в планы Гарри никак не входило, но и оставлять без внимания непонятное происшествие он тоже не собирался. Северус же, притопал в спальню, не раздеваясь рухнул на постель и моментально уснул. Удивленный поведением возлюбленного, Поттер уселся на постели и, неярко засветив лампу, пригляделся к нему. Зельевар был перемазан кровью, явно довольно долго не спал, питался, видимо, одним кофе и виски, но выглядел при этом вполне умиротворенным. Вооружившись волшебной палочкой, Гарри сотворил несколько диагностических чар и, хмыкнул, считывая их результаты, стянул с Северуса тяжелые ботинки, укрыл пледом. Удостоверившись, что не потревожил сна возлюбленного, Поттер забрался под одеяло и заснул, решив поглядеть, что будет по-утру. Проснулся он первым. Еще раз поглядел на спящего любимого и отправился совершать обычный утренний моцион: пробежка, комплекс упражнений, душ, завтрак. На дворе была суббота и особых дел не намечалось. Северус дрых и Гарри расположился в библиотеке, рассчитывая почитать хронику Поттеров. Впрочем, сконцентрироваться на процессе не вышло: слишком любопытно было где пропадал благородный лорд, что вернулся в таком мало презентабельном виде. Диагностика, проведенная ночью, недвусмысленно показывала, что Северус за трое суток своего отсутствия несколько раз участвовал в магических дуэлях: следы от проклятий все еще ясно читались в его магическом фоне, взаимодействовал с вампиром и много перемещался, пользуясь порт-ключом. Это давало ответ на то почему он так выглядит, но ясности ситуации не прибавляло, и чем больше Поттер над ней размышлял, тем меньше нравились ему выводы, которые приходили на ум. В какой-то момент он поймал себя на том, что готов немедленно вытрясти Северуса из постели и устроить те самые разборки, которые он не хотел устраивать ночью. Впрочем, обозвав себя истеричной барышней, Гарри отказался от этой затеи, решив действовать по-другому и, для начала, выслушать ту версию происходящего, которую решит озвучить блудный зельевар, как только соизволит продрать глаза. Придя к такому решению, бывший аврор открыл хронику рода в первом попавшемся месте и, зацепившись взглядом за слово “лабиринт”, погрузился в чтение. Пробудился Северус ближе к обеду и, обнаружив, что заботливо разут и укрыт пледом, вздохнул. Сейчас, когда его попустило, он в полной мере осознал глупость своих действий и, хотя не жалел о том, что сотворил, не представлял, как будет объяснять причины своего поведения Гарри. То, что объясняться придется — не вызывало у него ни малейших сомнений, вот только расчет оказался не верным: приведя себя в порядок и спустившись вниз, Северус обнаружил Поттера в библиотеке. Тот был настолько увлечен тем, чем занимался, что не обратил на вошедшего ни малейшего внимания, продолжив что-то вырисовывать на большом листе бумаги, посередине которого лежал зеленый камень, оставленный демоном. Артефакт лежал в нарисованном круге, а вокруг его пунктирной границы постепенно разрастался прихотливый лабиринт, больше всего напомнивший Принцу силовой узор, который он каждый день наблюдал у Поттера и у самого себя. — О, Сев, — наконец заметил его Гарри, ненадолго отрываясь от своего занятия. — Смотри, что я отыскал! — И… что это? — подозрительно поинтересовался зельевар, разглядывая поттеровское художество. — Я думаю, что это способ перехода из мира в мир, — ответил тот тоном, крайне напомнившим Северусу его собственный времен Хогвартса. Именно им он пользовался, пытаясь вдолбить в пустые головы студентов прописные истины. — Что, прости? — не понял бывший преподаватель. — Это лабиринт. Если пройти его правильно, то обретешь способность ходить между мирами, открывая точки перехода в местах, подходящих для этого, — нетерпеливо объяснил Поттер и, махнув рукой в сторону нехилой груды книг, сваленных на столе, продолжил свое увлекательное занятие. Северус хмыкнул, но решил уделить фолиантам внимание. Подборка оказалась странной: большая часть литературы была маггловского происхождения и, по сути, была версиями гримуара известного под названием «Лемегетон» или «Малый ключ Соломона», изданными в разные годы и в разных местах. — Гарри, это ведь бред маггловских оккультистов пятнадцатого века, — вынес он вердикт, с удивлением глядя на увлеченно творящего мага. — Как из этой… макулатуры можно было сделать ну хоть какие-то конструктивные выводы? — Северус, эта, как ты изволил выразиться — макулатура — по большей части ею и является. Но. Я наткнулся на некоторые интересные вещи в хронике рода, там же упоминался этот гримуар, разные экземпляры которого ты и видишь нужны были как исторический экскурс и косвенная проверка данных, изложенных в хронике. Часть вещей в этой забавной книженции, похоже, вполне настоящая. Только вот работать в руках магглов не будет ни при каком раскладе, — объяснил он, а потом, поднявшись с пола на котором было разложено его творение, подошел к столу и раскрыл фолиант хроники на одной из закладок. — Вот, — ткнув пальцем в рисунок, произнес он. — Видишь? Эти два яйца очень похожи на то, что есть у нас. Цвета другого, а так… Форма, вес, размер и даже реакция на диагностические чары — идентичны. История их появления, к сожалению, не рассказана, а вот что делать, чтобы нарисовать лабиринт, изложено очень подробно. Я решил попробовать и, надо тебе сказать, результат удивил меня самого: произведя действия, изложенные в хронике, я просто увидел этот самый лабиринт. Да, я не понимал, что с ним делать дальше, но он настолько… красивый, что я решил зарисовать его. Сейчас мне кажется, что у меня появилось представление о том, как его применить, но проверять появившуюся версию я пока не рискну: слишком много непонятного. — Мда… стоит тебя оставить буквально на пару дней, как ты начинаешь заниматься чем-то весьма… странным, — скепсис так и сочился из слов Принца, а Гарри лишь пожал плечами. — Ну, должен же я чем-то занимать себя, пока ты где-то спускаешь пар, гоняясь за вампирами и рубя головы всем, кто подвернется тебе под горячую руку? — спокойно спросил он, возвращаясь к своему занятию и четким движением выводя очередную линию. — Почему бы и не чем-то странным? Или я должен был провести все это время занимаясь лишь тем, что жду тебя и схожу с ума от беспокойства? — Северус попытался что-то сказать, но Гарри прервал его, одарив недобрым взглядом. — Это не попытка предъявить тебе претензии и не желание ограничить твою свободу. Просто… было бы очень здорово, если бы ты в следующий раз как-нибудь дал знать, что ты жив, с тобой все в порядке, но тебе захотелось приключений. А вот теперь можешь начать оправдываться, если считаешь это нужным. Я даже послушаю тебя. — А если не считаю? — поинтересовался несколько опешивший от такого разворота Принц. — Тогда не делай этого, — фыркнул Поттер. — Если бы ты это сделал — я бы решил, что ты как-то подзабыл, что я несколько отличаюсь от хрупкой фиалки и вполне способен понять, что мужчине иногда нужна встряска. И если второе я все-таки понимаю, то первое — извини, но нет. — Ладно, — примирительно пробурчал Северус. — Оправдываться — не буду. Все равно все это звучало бы крайне не убедительно. И в следующий раз сообщу, что отправился развеяться. — Вот и договорились, — согласился Гарри, вновь переключая внимание на свой рисунок. — И каковы варианты применения этого твоего творения? — поинтересовался зельевар, усаживаясь на пол и разглядывая изображение. — Первый — выложить его в натуральную величину, например, из камня, — отозвался Поттер. — Это даст техническую возможность по нему пройти, но не уверен, что действительно поможет обрести способность, о которой я говорил. Второй — нужно его выдолбить, например, на каменном полу. Третья версия — где-то в этом мире должен быть такой лабиринт и надо его сначала найти, а потом пройти… — А тебя не смущает, что в хронике два камня, а у тебя только один? — спросил Северус, принимаясь вспоминать все лабиринты, которые когда-либо видел или о которых слышал. Их оказалось довольно много, так как этой архитектурной формой пользовались еще древние египтяне и греки. Потом эта форма нашла применение в парковом искусстве и служила попеременно то для оккультных целей, то для развлечения. Про критский лабиринт, где по легендам обитал Минотавр, зельевар вспомнил одним из первых и, немного подумав, осознал, что за чудовище, которое там обитало и которому приносили жертвы — вполне сошла бы тварь, подобная той, которую они с Гарри видели. Теория, казавшаяся на первый взгляд совершенно бредовой, обрела новую грань, сделавшую ее реальнее. — Смущает, — признал Поттер. — Но у нас все равно нет не только второго камня, но и лабиринта. То есть они есть, но который из них именно тот, что нужен — это очень хороший вопрос и на его прояснение может уйти не один год. — Вот уж что-что, а время у нас есть, — констатировал зельевар, наблюдая как Гарри уверенно дорисовывает лабиринт. Через некоторое время молодой бессмертный окинул взглядом свое творение и удовлетворенно вздохнул. Работа на вид выглядела законченной, а Северус, в очередной раз подумал, что больше всего рисунок напоминает узор силовых линий. Решив проверить свою теорию, он поднялся на ноги и попросил Поттера. — А убери-ка камешек, пожалуйста. Мне тут в голову пришла одна мысль… Гарри спокойно убрал артефакт и на всякий случай отодвинулся подальше. Северус же сосредоточился на рисунке, а потом создал его светящуюся волшебную проекцию и заставил ее свернуться в кольцо, приняв вертикальное положение. Следующим движением волшебной палочки, зельевар придал ей форму человека и воззрился на получившееся трехмерное изображение. — Это в точности повторяет твой орнамент, — заметил Поттер. — Именно, — согласился Принц. — Очень интересное явление. Надо над этим подумать, а теперь, если ты не против, я бы что-нибудь съел. — О, ну конечно, — улыбнулся Гарри, легко поднимаясь с пола. — Обед тебя давно дожидается.