Роза пустыни

Жаркое, палящее солнце скрылось за песчаными холмами. Чудесный город Алшамин медленно поглощала власть ночи. Родители звали домой своих детей и, накормив сытным ужином, укладывали спать. Люди почти не выходили на улицу, не желая попасть в руки грабителям, ведь стражники не всегда ходят рядом. Хотя некоторые целенаправленно выходят ночью, чтобы посетить публичный дом или игральное заведение. Город не переставал жить, просто это всё набирало другие обороты. Так было всегда. Город никогда не спал. Юнус-хатун смотрел на город, наслаждаясь красным закатом. Последние лучи солнца согревали его, даря тепло, сравни объятиям его супруга. Омега тяжело вздохнул и погладил слегка округлый животик. Уже прошло 16 лет с тех пор, как он подарил Демиру наследника-альфу. После этого все следующие дети, а их было трое, умирали. В народе говорили, что так боги оберегают наследника от братоубийства. Юнус же находил утешение в руках Демира. Он так же тепло обнимал его, целовал, ласкал и все время повторял, что, несмотря на это, любит своего маленького супруга. И сейчас, после шести лет страха Демир снова уговорил его на ребенка. И сейчас омега наслаждался почти забытыми ощущениями. За последние года Юнус не сильно изменился. Пропали детские черты с лица и фигуры. Он даже немного подрос, но стоя рядом с мужем всё равно выглядел любимым маленьким супругом шейха. Его волнистые волосы были длинными, заканчивались немного выше попы. Но Демир теперь испытывал странное чувство ревности, когда кто-то видел волосы его омеги, заставляя любимого прятать прекрасные черные волосы под платками замотанными в традиционном стиле. Легко улыбнувшись, омега развернулся и увидел Демира. Альфа стоял в дверях, любуясь своим омегой. Годы не сжалились над ним как над Юнусом. Наоборот. Виски укрылись сединой, вокруг глаз появилась паутина морщинок. Его тело было подтянутым, но смотря на него, все понимали, что это уже не безрассудный альфа, а состоявшийся мужчина. Только альфа всё равно не выглядит на 52 года. Разве что седина выдавала его годы. Подойдя к супругу, альфа бережно обнял его. Легко поцеловав омегу, шейх поправил несколько складок на его тюрбане и нежно улыбнувшись, повел в покои. В комнате на кровати Юнус увидел праздничный наряд темно-синего цвета с подобранными украшениями и платком на голову. Омега улыбнулся и развернулся к мужу. Демир с такой же улыбкой смотря на него, начал развязывать тюрбан. Супруг не препятствовал, позволяя альфе делать это самому. Для омеги такие вещи носили, более чем интимный характер. И пусть это лишь часть материи, которая скрывает волосы, но в такие мгновения все движения Демира переполнены неким магнетизмом с единственным подтекстом. - Тебе понравился наряд на завтрашний вечер? - сняв ткань, альфа отбросил её на пол и провел рукой по волосам. - Очень, - омега прикрыл глаза и начал ластится к Демиру. - Надеюсь, на этот раз Малик будет с нами, а не пропадать в казармах. Демир улыбнулся. Его сын, Малик, был воином с рождения. В нем сквозила порода рода шейхов. Внешне наследник был более похож на прадедушку-альфу, нежели родителей. Смуглая кожа, темные жесткие, всегда коротко подстриженные волосы, колючий взгляд зеленых миндалевидных глаз, нос с горбинкой и тонкие уста. Малик не был слишком высоким. Он был среднего роста с подтянутым телосложением, был быстрым и ловким. Им любовались омеги. Затаив дыхание, они наблюдали за его тренировками, ловя каждый его жест, выпад, эмоцию. Но он был холоден к ним. Альфу больше интересовали знания и техники ведения боя, нежели юные красавцы, которые пытаются найти свое место под солнцем. - Будет, я велю. Малик лежал на подушках немного дальше от родителей и от скуки рассматривал потолок. Его совершенно не интересовали ни танцоры, что искусно двигались в такт музыки, ни гости, ни омеги, что хоть как-то пытались привлечь его внимание. Юному альфе было скучно. Он бы с радостью сейчас тренировался в ведении боя или оттачивал мастерство владения оружием. Но никак бы не валялся здесь на подушках. Ему претили голодные взгляды одногодок на противоположный пол. Наследник совершенно не понимал, зачем сейчас создавать никому не нужные подвиги с омегами или же заводить гарем. Его отец, например, хоть и имел гарем омег, но их совершенно не навещал, ведь у него есть любимый супруг. Ему более импонировал взгляд дяди: у того есть только муж и он не тратит тысячи золотых на содержание кучки ревнивых омег, которые еще не поняли, что их покровитель окончательно охладел к ним. А ведь эти золотые можно было потратить на развитие армии, к которой так тянулся парень... Омеги закончили танец и, поклонившись, отошли в сторону. Благодарные зрители зааплодировали. Лишь только звуки стихли, и ненавязчивые ноты музыки заполнили зал, как двери открылись. Юный наследник оживился, сел и расплылся в счастливой улыбке. Да, он дождался. В зал тихим шагом вошли его дядя Гершак с мужем и сыном. Гершак как всегда был в темных одеждах. Теперь он выглядел более солидно, старше. Юношеские черты лица стесало время, оставляя лишь немного заостренные линии. Длинные светлые волосы были заколоты обычной неприметной заколкой. Его статус подчеркивали лишь количество колец на пальцах и одеянии его омег. Камила же время не пощадило. В 40 лет на висках была редкая седина, около глаз и губ были легкие морщины. Сейчас он быстро уставал и все время мерз. Гершак из-за этого волновался, но врач заверил его, что всё в порядке. Даже сегодня, в столь теплую ночь, Камил мерз, из-за чего на нем была на первый взгляд легкая, но в действительности теплая, накидка золотистого цвета, и бордовые шаровары с топом. Золотой кулон сиротливо висел на груди, заканчивая образ, делая его легким. Вуаль, в тон костюма, крепилась двумя заколками на собранных волосах. Их сына, Факата, больше всех одарили вниманием. Даже послы, в честь которых был этот прием, с восхищением смотрели на него. Этот юный омега был весьма привлекателен. Кто его видел впервые даже и подумать не могли, что он из этих краев. Его считали заморским принцем, которого беспощадные пираты поработили и продали в гарем. Светлая кожа, которая отдавала чуть золотистым оттенком, будто солнце поцеловало. Светлые волосы, как у Гершака, были дивно заплетены, казалось, неосторожно посмотришь на них, и они распадутся водопадом, что в свете свечей и факелов казались жидким золотом. Большие светло-ореховые глаза были обрамлены длинными, но не густыми ресницами. Факат был прекрасным, природа потрудилась над ним. В детстве он был точной копией отца, но как только подрос, черты Камила проявились в нем. Традиционного кроя одежды цвета морской волны лишь подчеркивали его красоту. Чуть прозрачные шаровары крепились на искусно вышитом серебряными и золотыми нитями поясе, а топ из плотной ткани полностью закрывал его торс, включая шею, оставляя открытым лишь живот. По спине был ряд золотых и серебряных пуговиц. Лицо прикрывала прозрачная вуаль, крепление которой было спрятано под волосами. — Брат мой, ты заставил нас ждать, — поднявшись с улыбкой, пожурил Гершака Демир и обнял его. — Извини, но я должен быть уверен, что с моими сокровищами все будет хорошо, — Гершак посмотрел на Камила и Факата с теплотой в глазах. — Присаживайтесь к нам, я вас хочу познакомить с послами. Гершак с Камилом сели около шейха и послов. Малик же усадил Факата рядом с собой. Все знали об их привязанности и ревностном отношении Малика к Факату. Говорили, что Факат станет мужем наследника и тогда прелестная жемчужина Алшамина будет в полнейшей безопасности. По законам это было возможно ведь Демир и Гершак имели лишь одного отца, а так шейх был от омеги-мужчины, а его брат от омеги-женщины. Молва в народе даже поддерживала такой союз. Им нравился юный омега, и именно они начали первым называть Факата "жемчужиной Алшамина". Только с другой стороны была проблема: иностранные короли, князья, султаны и вожди, будучи наслышанными о красоте мальчишки, с завидной частотой навещали шейха, умоляя выдать за них Факата. На это Демир лишь разводил руками говоря, что он лишь дядя омеги, а его отец перед богами зарекся, что отдаст своего единственного ребенка, только после первой течки и за того кого выберет сердце Факата. Масла в огонь добавил еще один иностранный художник, что прибыл с послами. Ему разрешили написать несколько портретов Факата, когда мальчику было 14, и он еще ходил без вуали. Восхищенный альфа с нежностью в голосе описывал кроткий и нежный характер своей "музы" и то, с какой любовью он относился к родителям и детям. Малик развлекал Факата болтовней, стараясь отвлечь от грустных мыслей и развеять некие страхи. Альфа держал его за руку, спрятанную под тканью шаровар, и говорил разные глупости. Блондин боялся таких праздников. Год назад ему пришлось впервые выйти в "свет". Это случилось на дне рождения Малика. Омега тогда перепугался выпивших альф, ведь родители его холили и лелеяли, оберегая от всех бед. Тогда его панику заметил Малик и, взяв двоюродного брата за руку, крепко сжал, поддерживая его. После того праздника Факат несколько дней не выходил из своих комнат, боясь показаться кому-то, кроме родителей на глаза. Тогда ночью, Малик пробрался к нему в комнату и долго обнимал рыдающего омегу. В ту ночь их странная привязанность перевоплотилось в иное чувство, что имело громадную силу - любовь. - Мой супруг был бы счастлив стать вашим, Гершак, - начал немного захмелевший один из послов, - С такой нежностью кормить своего омегу фруктами из рук... Вы даже с нежностью кожицу с них снимаете и косточки достаете. Камил, Вы счастливец. - Он ведь мой любимый супруг, мне не трудно сделать для него такую мелочь, - с нежностью ответил альфа. Он скрыл правду о том, что после того, как Камил убил Хабиба, он больше не притрагивался к ножику для фруктов. Послы рассмеялись, говоря, что здешние альфы мечта каждого омеги. Демир переглянулся с братом, подавая жест слугам, чтобы те подливали питье гостям, да брали напитки покрепче. Послы смеялись и радовались. Вот только один альфа весь вечер лишь пил воду, даже не прикасаясь к хмельным напиткам. Он пристально смотрел на блондина, что не укрылось от цепкого взгляда Малика. Молодой наследник поближе подсел к омеге и начал шептать ему на ухо, пристально наблюдая за странным альфой. В его глазах читалась странная смесь, но на радость наследника, похоти там не было. Скорее в его глазах плескались восхищение и желание боготворить. - Шейх, с Вашего позволения, я хочу, обратится к Вашему племяннику Факату, - сообщил странный альфа и, получив одобрительный кивок, продолжил: - Наш кронпринц, Леон, просит Вашей, Факат, руки. Его высочество просит не рубить с плеча, а подумать над его предложением. Малик напрягся от услышанного. Омега зажмурившись, сжал его руку, ища поддержки. И наследник откликнулся, сжав его руку в ответ. Жест был незаметным, но очень нужным. - Я подумаю... - тихо ответил юноша, смотря на Малика. Альфа в ответ улыбнулся и подмигнул. - Мне жаль разочаровывать всех, но ответ будет "нет". Я уверен, - сказал Малик, смотря на послов. - Малик! Ты не жених, а тем более не муж Факата. Ему отцом даровано право выбора спутника, а пока что ты им не являешься. - Я понял, отец. Гершак с Камилом надолго не задержались. Посидев еще час, они удалились, забрав с собой и сына. Покинув зал, юный омега облегченно выдохнул и обнял папу. Камил замедлил шаг и, прижав свое единственное дитя ближе, поцеловал его в макушку. Проводив сына к покоям, Гершак обнял его и, поцеловав в лоб, удалился вместе с мужем в собственные покои. Войдя в комнату, блондин горько улыбнулся. Отпустив слуг, юный омега распустил самостоятельно волосы, снял с себя костюм и накинул на голое тело халат. Оглянувшись, он прошел в купальню, где слуги заранее наполнили ванну водой. Его немного потряхивало от тех взглядов, которыми его одарили послы. Липкие, жадные. Факату было противно. Его красота стала его личным проклятием. Отец пытался его защитить, пообещав, что омега сможет сам выбрать спутника жизни. Только другие альфы посчитали, что так будет проще заполучить красивого мальчика в мужья. Сев в ванной, Факат обнял свои ноги и тихо заплакал. Он устал от своей красоты. Ему хотелось быстрее стать супругом Малика. Тогда никто не сможет позариться на него. Смыв с себя пот и ощущение липких взглядов, Факат поднялся с ванной. Обтерев тело, омега облачился в ночную рубашку, подаренную папой в день совершеннолетия ровно год назад, омега сел в кресло, наблюдая за ночью сквозь окна. Рубашка была особенно дорога мальчику, ведь Камил собственноручно вышил её. Она была красивой, и очень дорогой для Факата. - Факат, ты здесь? - тихий шепот раздался со стороны балкона, и омега, подскочив, понесся туда. Омега подскочил и, понеся туда, где услышал столь любимый голос. На балконе стоял его любимый Малик. Радостно улыбнувшись, блондин подбежал к нему и что есть мочи обнял. Вдыхать любимый аромат, слушать такое нужное сейчас биение сердца. Для них сейчас это было необходимо. Отпустив любимого из объятий, Малик, встав на колени перед омегой, поцеловал его кисти. Такой простой со стороны жест, а сколько чувств… Не каждый альфа встанет на одно колено, перед собственным омегой, что же говорить о двух. Но юному наследнику было всё равно. Перед ним стоял его любимый омега. И прелестней Факата, альфа омег не знал. И в этом было счастье. Большое счастье. Ведь эта ночь была их, луна светила для них. Сейчас весь мир был создан лишь для них. Легкое дуновение ветра не прервало их взгляда. В лунном свете альфа казался старше, а собственная тень создавала ощущение, что плечи юнца укрыты походным плащом. Факат же казался более прекрасным. Он с безграничной любовью смотрел на своего двоюродного брата, пытаясь запереть его аромат в своих легких. Белая ночная рубашка, расшитая серебряными нитями в дивном свете выглядела как доселе невиданные одежды. — Я преклоню весь этот бренный мир к твоим ногам, мой любимый. Только так тебя никто не отнимет у меня. Только так я спасу тебя. Только так я могу показать свою любовь к тебе. Ты будешь ждать меня из походов с принесенной победой? - Буду, любовь моя. Я всегда буду ждать тебя, ведь принадлежу лишь тебе. Луна освещала их, создавая дивное марево вокруг. Единственный сын правой руки шейха и наследник Алшамина, были как не от мира сего. Но только луна и боги знали, что именно сейчас начнется новый виток в истории, новая эра. Никто не знает, что совсем скоро у Факата начнется первая течка и им овладеет Малик. Никто не знает, что через год Малик станет шейхом при живом отце. Никто не знает, что большинство войн будут из-за Факата, ведь его красота губительна, и она губила разум многих альф. Но сейчас им было все равно. Почти все спали в палаце шейха Демира. Только некоторые слуги еще сновали по коридорам, стражники охраняли сны людей. Сам шейх спал рядом с Юнусом, оба разнеженные после ласк. Брат его, Гершак, нежил в своих объятиях любимого Камила и изучал легкие морщины, замечал несколько седых волосков. Малик же уже поднялся с колен, и, подняв любимого омегу на руки, понес в покои. Чудесный город Алшамин был во власти ночи. Он запомнил этот миг, как и тот, когда один омега, много лет назад, заручившись поддержкой богов, пожертвовал главным в своей жизни чтобы спасти любимого.

КОНЕЦ