Sax Covers Collection Vol.2 — Youʼre beautiful https://vk.com/audios115755283? q=james%20blunt%20you%27re%20sax%20instrumental
«Любовь — красочная обёртка, в которую пытаются упаковать протухшие и давно уже сгнившие фантазии о возвышенном и невозможном. С детства маленьким девочкам забивают голову приторно-сладкими сказками о принцах и принцессах, которые, „невзирая на все трудности и преграды“, побеждают зло и, как итог, остаются „жить долго и счастливо“. После этих слов обычно идёт лаконичное „The end“ и маленькая чёрная точка. Не существует продолжения истории. Нам никто не показывает, как уживаются принц и принцесса в своём королевстве, какие у них возникают разногласия на почве обычных бытовых проблем; возможно, принц храпит во сне, а принцесса любит выпить вечерком, сидя у камина. Кто знает? Нам не показывают недостатки главных героев! А зачем? Ведь намного приятней наблюдать за плоскими персонажами, которые в будущем заботливой рукой студии „Disney“ превратятся в героев очередной штамповой сказки о „непобедимой“ любви с песнями и плясками на заднем фоне. Сказки не учат маленьких девочек пресекать все фантазии на корню, ведь из-за них в основном и появляется большинство проблем. Девушки рисуют в своих мыслях прекрасного принца, идеализируя образ любого улыбнувшегося в их сторону парня. Поверьте, мужчины при виде вас не теряют рассудок и не испытывают никаких затруднений с дыханием. Напротив, они вполне здраво оценивают упругость вашей задницы и размер груди. И нужно просто перестать фантазировать о несбыточном, пытаясь выдать фантазию из сказок, которыми нас обычно пичкают в детстве, за реальность. В конечном итоге, из-за этих приторно-сладких историй и начинаются проблемы. Они несут одну единственную мысль: любовь победит всё. Но что делать, если любви не существует? Правильно, брать свою задницу в руки и побеждать самой! Никто не решит ваши проблемы, и никакой принц на белом BMW не прискачет спасать вас от трудностей повседневной жизни. Запомните это и перестаньте уже верить в сказки!». © Люси Хартфилия. «NYʼs mistakes».
***
Разморённый жарой большой белый пёс лежал на прохладном полу, удовлетворённо поскуливая и периодически приоткрывая один глаз, чтобы проверить, что делала его хозяйка. По квартире разносилась приятная джазовая мелодия; пахло розами и дождём, а из окон открывался захватывающий дух вид на ночной Нью-Йорк. Город захватывал. Тысячами огней, оживлёнными звуками и своей аурой, город раскрывал свои объятья, накрывая покрывалом из дождя и шёпота листвы Центрального парка. Пёс заинтересовано зашевелил ушами. В приглушённом свете можно было увидеть тёмные очертания облокотившейся о подножие дивана фигуры. Девушка перебирала в руках подол платья и устало прикрыла глаза, мысленно считая каждую секунду. Именно сейчас она чувствовала себя так, будто невероятно тяжкая ноша давила на её плечи. Что-то противное и колючее скреблось об её внутренности, напоминая тупой болью под самым сердцем о прошлом. Это что-то неприятно копошилось, взбудоражено пытаясь выбраться наружу, и она не знала, что с этим делать. Люси и не предполагала, что всё могло обернуться таким образом. Тогда, шесть лет назад, когда она упаковывала в коробку маленькие значимые презенты «Бариста», ей казалось, что вместе с этими вещами она отправляла ему своеобразное послание. «Уйди. И больше не приходи. Не появляйся в моей жизни. Пожалуйста». Он не услышал её, снова перевернув всё с ног на голову. И хоть он и не представлял, кем она была на самом деле, разве это имело значение? Он был здесь. Он нашёл её в этом огромном городе, даже не подозревая о том, кого именно он нашёл. Он появился спустя годы, широко улыбнувшись и напомнив своим появлением о том, о чем она так тщательно пыталась забыть. О том, что и она может бояться. О том, что и она может быть жалкой трусихой, которая была слишком напугана, чтобы сделать шаг вперёд вместо того, чтобы делать десять шагов назад. О том, что исправить что-то иногда бывает слишком поздно. Люси открыла глаза, посмотрев на часы. 20:55. Плю заинтересованно проследил за тем, как его хозяйка решительно встала, поправив прическу, и обречённо вздохнула. С любопытством гавкнув, пёс с готовностью встал, готовый идти за хозяйкой, но Люси только с улыбкой качнула головой, пройдя мимо него. — Прости, милый, но здесь ты мне не помощник, — прошептала она, зарывшись рукой в мягкую шерсть. — Это я должна сделать сама. Квартира погрузилась в тишину. Потух свет. Дверь захлопнулась. И только тихий гул города мягко шептал свою песнь.***
Ровно в девять часов вечера Люси постучала в дверь своего соседа. В руках она держала бутылку отменного Ле Монраше, купленного в винном магазинчике чуть ниже по улице; на лице — маску, которую довела до совершенства за последние шесть лет; в сердце — страх, который маленькими колибри бился о прутья сдерживающей его клетки. Она была сильной, и пережить ужин со своим прошлым не составит ей труда. По крайней мере, Люси надеялась на это. Дверь открылась, тут же выпуская на площадку дерзкие нотки джаза и аромат мужского одеколона. Губы девушки дрогнули в улыбке. Нацу казался взбудораженным: волосы были растрёпаны больше обычного, глаза блестели шальным блеском, и на заправленной в джинсы рубашке была расстёгнута пара пуговиц. Люси невольно отметила выпирающие ключицы и сильную шею. — Ох, ты прямо как часы, — улыбнулся парень, пропуская Хартфилию в квартиру. Девушка переступила порог, оглядевшись по сторонам. Планировка была такой же, как у неё, и это сразу же располагало. — Не люблю опаздывать, — проговорила Люси, отдавая вино Нацу, который тут же жестом указал в сторону гостиной. — Я вижу, ты подготовился. Нацу усмехнулся, ставя бутылку на стеклянный журнальный столик, на котором уже в ряд были поставлены несколько фирменных пластмассовых стаканчиков для кофе разного размера и предназначения. Тут же были различные ингредиенты, а чуть поодаль стояла кофе-машина, и на диване лежал фирменный фартук «Fairy tail». — Ну, я подумал, что в роли бариста я тебе более привычен, ведьма, — повязывая за спиной фартук, сказал парень, подмигнув девушке. Люси, наблюдавшая за этими манипуляциями, невольно улыбнулась. — Ты меня так называл? — За глаза, конечно. Знаешь, это посетители могут обзываться всякими фриками. Обслуживающий персонал может только кивать, проклинать в глубине души и желать, чтобы в Аду припасли отдельный котёл с какими-нибудь более изощрёнными пытками. — Ох, поверь мне, в Аду меня ждёт не котёл, а целый бассейн стараниями всех моих недоброжелателей, — присев на кресло, прокомментировала девушка. Нацу улыбнулся, беря в руки плитку шоколада и стаканчик с молоком. — Я так понимаю, дама пожелает фирменное мокко? — прошептал «бариста», и Люси могла поклясться, что этот голос был куда приятнее шоколада в его руках. — Ты помнишь мой любимый кофе? Парень загадочно улыбнулся, отламывая несколько кусочков, и после минутного молчания посмотрел в ее глаза. — Я помню все твои заказы. Сердце пропустило удар. И в эту секунду, когда между ними, кажется, не было никаких препятствий, Люси почувствовала, что готова была рассказать этому парню всю правду. Прошептать тихим голосом, что она была той глупой «Странной», которая любила его кофе всей душой, которая не могла представить и дня без SMS загадочного «Бариста» и которая искренне жалела, что не сказала тому «Фрику», какой на самом деле был волшебный его мокко. Но это мгновение прошло, Нацу вернулся к приготовлению напитка, а Люси завороженно начала следить за действиями парня. Свет от пляшущих огоньков свечей мягко обволакивал комнату, создавая приятную интимную атмосферу. Мягкие тени падали от ресниц Нацу; его движения, как и когда-то давно, завораживали, и невольно в голове всплывали далёкие образы из прошлого с гулом людских голосов, ароматом кофе и бариста-фриком, который готовил лучший кофе в жизни девушки с алым шарфом и десятками SMS от загадочного незнакомца. Если бы он только знал. — Прошу, — Нацу одним движением закрыл стаканчик крышечкой и протянул готовый кофе в её сторону. — Один фриковский мокко для ведьмы в алом шарфе. Девушка приняла горячий напиток, глубоко вдыхая щекочущий обоняние аромат. Он заполнял каждую клеточку её тела, покалывая приятным теплом на самых кончиках пальцев. Возможно, Нацу не понимал важности этого момента для неё. Шесть лет прошло с последнего приготовленного им напитка. Шесть лет, как она в последний раз видела «Бариста» в этом чёртовом фартуке. Шесть лет с того момента, когда она в последний раз пила мокко. Вдохнув, как перед прыжком в воду, Люси сделала один небольшой глоток, и все переживания вдруг отошли на задний план. Нотки саксофона, переплетающиеся в завораживающем танце с переливами клавиш; тусклый свет с играющими на стенах тенями от пляшущего огня; улыбающийся Нацу в красном фартуке с видом на Нью-Йорк. Всё это именно здесь и сейчас с одним-единственным глотком запечатлелось в её памяти, и она хотела остановить время, чтобы просмаковать его, как и мягкий терпкий вкус мокко «Бариста». Именно в этот момент она поняла, что если этот балансирующий на кончике языка напиток проникнет внутрь, то всё изменится. Своим вкусом и теплом он разольётся по всему телу и в один момент достигнет её замурованного подо льдами сердца. Одного глотка хватит для того, чтобы лёд затрещал и осыпался, обнажая требующее тепло мышцу. Люси встретилась взглядом с Нацу и позволила теплу поглотить себя. В конечном итоге, ведь это был всего лишь Нацу. И хоть он не подозревал ни о чём, она могла доверять ему. — Самый вкусный кофе, который я когда-либо пробовала, — улыбнулась Хартфилия, сделав ещё один глоток. Парень просиял. — Рад это слышать. На самом деле, я волновался… Давно не было практики. — Жизнь супер-звезды утомляет? — усмехнулась девушка, наклонившись чуть вперёд. Нацу неопределённо пожал плечами, усевшись на мягкий ковер. — Не для кого было готовить. — О, так я у тебя в списке тех, для кого досягаем твой божественный дар? Парень закатил глаза. — Ох, не ёрничай! Что бы ты себе ни придумала, для меня ты была действительно важной посетительницей. Хотя бы потому, что ты была постоянной. — На самом деле, я была той ещё занозой в заднице, — рассмеялась Хартфилия, крепче обхватив стаканчик и, наконец, чувствуя, как напряжение уходит. — А кто спорит? — спросил Нацу, улыбнувшись в ответ, и тут же в его глазах загорелся огонёк. — А помнишь, как в тот раз?..***
К: Нацу был замечен в кофейне «Fairy Tail». [прикреплено пять изображений] Кто не в курсе, именно в этой кофейне Нацу работал, когда жил в Нью-Йорке и был ещё обычным парнем с большими мечтами за спиной. Л: А теперь он всё тот же обычный парень с обворожительной улыбкой и огромными мечтами, которые осуществились *О* /минутка фангерлинга/ В: А что это за деваха рядом с ним? /подозрительно косится/ К: В, ты чего, это же невеста лучшего друга Нацу! Вон он, тёмненький. В: Да я не о Джу! На последней фотке он с какой-то блондинкой стоит! Что-то не нравится мне, как они друг на друга смотрят… П: Ну-ка отошла от нашего Нацу!!! >< И: Да, да! Что ж эти бабы на него как мухи на мёд? Только он с этой тощей стервой расстался и вот, уже опять кто-то пытается его охмурить! ДАЙТЕ ФАНАТКАМ ПОМЕЧТАТЬ! Л: Хм, а она красивая /выделилась/ Д: Девушка, и правда, красивая. Да и смотрятся они вместе неплохо. Что вы к нему пристали? Если Нацу счастлив, значит и я счастлива <З К: Бро, успокойтесь, не нужно разводить панику раньше времени! Рядом с ним главный редактор «NYʼs mistakes» Люси Хартфилия. Скорее всего, они встретились по работе. Она же будет критиком на постановке! В: К, а это та стерва, которая кричала, что завалит эту «жалкую» постановочку? К: В, ну, во-первых, не стерва, а вполне серьёзная личность. Всё-таки она приложила немалые силы, чтобы поднять журнал. Её статьи пользуются большой популярностью, и она не идёт ни у кого на поводу — довольно редкие и достойные уважения качества. А, во-вторых, я думаю, она изменит своё мнение, когда увидит нашего дракона в действии! #верим_в_Нацу Д: #верим_в_Нацу П: #верим_в_Нацу И: #верим_в_Нацу: D Л: #верим_в_Нацу го выводить в твиттер хDDD Ф: А что, мне так никто и не скажет, в какой он гостинице остановился? : О***
— Мы были идиотами! — констатировал Нацу, взмахнув рукой с бокалом вина, который чудом не пролился на белый ковер. Хартфилия пьяно рассмеялась, уткнувшись лбом в плечо парня. — Однозначно, идиотами! — А помнишь, как ты вечно фыркала, когда я подавал тебе заказ? Честно, меня всё подмывало спросить у тебя, не больна ты случаем и не заразно ли это! Девушка отпила ещё немного вина, вновь хихикнув. — Если бы ты мне заявил подобное, то я, будь уверен, вылила бы этот чёртов кофе тебе прямо в лицо! — заявила Люси, расслабленно облокотившись о тёплого парня. Они сидели на мягком полу, распивая принесённую Хартфилией бутыль Ле Монраше и заедая его фруктами и сырными чипсами, которые послужили заменой настоящему сыру. Мягкий ворс приятно щекотал обнажённые ступни; играющая мелодия усыпляла, а общество сидящего рядом парня было приятным. Люси улыбнулась, пытаясь внушить себе, что всё это лишь вызвано выпитым вином и ничем большим. И то, что тишина с Нацу была приятной, не отягощающей, а вполне уютной, ничего не значило. Это алкоголь. И только. — Кстати, Драгнил, хотела у тебя спросить, — решила задать вопрос девушка, оторвавшись от плеча парня. Нацу, смотревший за тем, как вино омывало бока бокала, вопросительно посмотрел в сторону Люси. — Это невероятное совпадение, что ты поселился по соседству с одним из критиков постановки, в которой ты — о, какой поворот! — играешь главную роль? Ни один мускул не дрогнул на лице Нацу, и только широкая улыбка расползлась на всё лицо. — Эвер не учла одного, — прошептал парень. — Эвер не учла, что мы с тобой знакомы. Люси хмыкнула, вновь откинувшись на плечо Драгнила. — Учти, я не собираюсь давать поблажку. Если мне не понравится постановка, я напишу такую рецензию, что бомжи под Бруклинским мостом не захотят сходить на ваше представление, даже если вы всучите им билеты бесплатно. — «Снежная королева» в действии? — усмехнулся парень. — Наслышан. Что-то неприятно-щекочущее завертелось внутри девушки. — Что, моя репутация идёт впереди меня? Нацу сделал один большой глоток и с несколько секунд просмаковал напиток, с наслаждением прикрыв глаза. Появилось нелогичное желание провести рукой по растрёпанным патлам. — Я не удивлён. На самом деле, я был бы разочарован, если всё не было бы так, как есть, — медленно проговорил парень. — В конце концов, когда я ещё готовил тебе кофе, я уже видел, кем ты станешь спустя время. И, знаешь, я рад, что не ошибся, — Нацу проникновенно посмотрел на девушку, выдыхая: — Тебе идёт образ стервы, Хартфилия. Тёплое дыхание опалило губы; по комнате, танцуя, играла мелодия саксофона и рояля; за окном тысячами огней сиял Нью-Йорк; и нестерпимое желание поцелуя отозвалось лёгким, щекочущим покалыванием на губах. Люси завороженно смотрела в глаза Нацу. Его подёрнутый пеленой взгляд с расширенными зрачками и водоворотом зелени пленял, и она не могла избавиться от навязчивой мысли, что его губы, наверняка, были на вкус, как вино и кофе. Ей хотелось узнать, какой это вкус. Нацу наклонился чуть вперёд, сокращая между ними расстояние, не разрывая зрительного контакта. Люси могла уже чувствовать его тёплое дыхание близко-близко, когда наваждение спало, и она резко отвернулась, разрушив момент. — Мне, наверное, уже пора, — прошептала девушка, вставая и стараясь удержаться ровно на ногах. Нацу встал следом за ней, придержав её за локоть. — Дойдёшь сама? — заботливо спросил парень. — Может, помочь? — Нет, нет, всё нормально. Люси схватила валяющиеся на полу туфли и побрела в сторону выхода. У самых дверей она обернулась, улыбнувшись. Люси не хотела, чтобы Нацу думал, что он что-то мог испортить. — Я могу это считать за первое свидание? — нарочито небрежно спросила девушка. Нацу опешил, переступив с ноги на ногу. И что-то загорелось в его глазах, когда он улыбнулся и тихо прошептал: — Конечно.*** Люси смотрела на стоявшую на столе коробку, не решаясь сделать то, что собиралась сделать. Руки мелко подрагивали. У горла встал ком, который нестерпимо давил и не давал дышать. Девушка медленно взяла атласную розовую ленту, осторожно пропустив её сквозь пальцы. По щеке покатилась первая слеза. ***
Люси переступила порог квартиры, бросив туфли у самой двери. Плю, ждавший всё это время хозяйку, вскинул голову, замахав хвостом, но тут же успокоился, увидев её состояние.*** В голове вертелась только одна мысль. «Так будет лучше». Жизнь — не сказка. Жизнь — не написанная кем-то история, которая обязательно, не взирая ни на что, получит свой счастливый конец. Жизнь — это череда разочарований, боли и тяжёлых решений. Девушка взяла сборник с песнями Майкла Джексона. Пальцами она медленно провела по названию одной-единственной песни. «Human Nature». Вторая слеза сорвалась на пластиковую упаковку. ***
Люси прошла в свою комнату. Свет луны проникал сквозь прозрачные шторы, и девушка решила не включать свет. В голове стучала одна навязчивая, совсем нелогичная и, наверное, неправильная мысль. Но она ничего не могла с собой поделать. Её тянуло к маленькой шкатулке, спрятанной в шкафу под аккуратно сложенным бельем.*** Ещё один смятый листок был сброшен на пол. Крепче обхватив ручку, Люси с силой надавила на бумагу, чтобы на ней никак не отразилось, что хозяйку письма прошибала мелкая дрожь, которая никак не хотела исчезать. Девушка аккуратно выводила каждое слово в надежде, что он всё поймёт. И что отпустит. Ведь так будет лучше. Для них обоих. Третья слеза упала на маленькую чёрную точку. ***
Она не знала, сколько просидела вот так, смотря в противоположную стену и выводя большим пальцем узоры на поверхности деревянной шкатулки. В голове было пусто, и Люси не знала, что сделать: открыть шкатулку или выбросить её из окна. Ведь, наверняка, всё это было глупой затеей? Ведь так? Но «Снежная королева» боялась. Боялась возникших чувств. Боялась тайны, которую хранила, и того, что примет неправильное решение. И помочь ей разобраться в себе мог только один человек.*** Люси запечатала конверт, бросив его в коробку вместе с другими вещами. В сердце теплилась надежда, что всё пройдёт, как нужно. Она уже знала, что больше не переступит порог «Fairy tail» и что больше не увидит «Бариста», которого, как оказалось, она видела всё это время. Сердце защемило, но она не позволила этому чувству как-то повлиять на её решение. Как только она услышала имя своего «Бариста», Люси уже знала, что должна была сделать. Нацу не должен узнать, кем была «Странная». Он не должен разочароваться в выдуманной фантазии, к которой, она чувствовала это всем своим нутром, он чувствовал то же, что и она чувствовала к нему. Всё это должно закончиться здесь и сейчас, не успев толком начаться. И оставалось сделать лишь одно. Люси достала из сумки телефон и, не раздумывая, извлекла сим-карту. Теперь все мосты были сожжены. ***
Люси открыла шкатулку, медленно достав маленькую белую сим-карту. — Это безумие, — раздался тихий голос девушки. — Просто безумие. Взяв в руки свой телефон, девушка прикрыла на мгновение глаза, собираясь с силами, и на ощупь открыла корпус. Маленькая сим-карта, казалось, обжигала руки, но Люси ничего не могла с собой поделать, когда вставляла её в телефон. Та «Странная» с учебниками и кофе по утрам, с апельсиновым соком и коллекцией беретов кричала внутри неё, выбравшись из ледяных оков. Сердце быстро забилось в грудной клетке, когда экран замигал, тут же завибрировав. Всплыло окошко о непринятых сообщениях. Пятьдесят шесть. И два непринятых вызова. От одного человека. Руки знакомо задрожали, когда она открыла знакомый контакт. Плечи опустились, а разум кричал и не понимал, что она делает. Но, ведомая сердцем, она уже никого не слушала. Люси 00:14. Здравствуй, Бариста.