Сердце Зверя

Глава 31. Саске, бесшумно приоткрыв дверь, заглянул в комнату, которую когда-то занимал Наруто и которая давно уже пустовала. С недавних же пор комната вновь стала жилой, но Саске бы предпочел, чтобы все оставалось по-старому. Чтобы Суйгецу был жив, и Карин была рядом с ним. Наруто, лежавший рядом с Карин на кровати, приподнялся. Саске мотнул головой, подзывая его, и спустился в кухню. Последнюю неделю после возращения из НИИ они буквально жили в этой комнате вместе со все также не приходящей в сознание Карин. Медики, конечно, обещали, что она должна вскоре очнуться – жизненные показатели ее с каждым днем становились все выше – но по факту улучшений не было. Из НИИ они уехали на следующий же день, когда там уладили все с документами. Теперь Карин оказалась приписана к Саске, как экспериментальный «образец». Как следствие, за любые происшествия с ее участием отвечал бы тоже Саске, но об этом пока можно было не беспокоиться. Все в тот же следующий день Саске вызвали еще и в Гильдию. Оставив Наруто с Карин на всякий случай в НИИ, Саске уехал туда один. В кабинете Сакуры помимо нее самой оказалась еще и мрачная Конан, которой совсем не понравилось то, что у Саске внезапно стало две омеги. В конце концов, ей было прекрасно известно, что если экспериментальный «образец» подчинится Наруто, у Саске появится как минимум два защитника. - Что, одной омеги не хватило? – едко поинтересовалась Конан, едва он вошел в кабинет. Саске, которого куда больше занимала Карин и все с ней связанное, скользнул по Конан бесстрастным взглядом. Она бы сейчас не сумела вывести его из себя, даже если бы начала скакать вокруг, в подробностях расписывая планы по убийству Наруто. - Это не ваше дело, - отозвался он и перевел взгляд на Сакуру. Но Конан, заступив ему дорогу, не дала ему подойти к столу молча наблюдавшей за всем происходящим Сакурой. Сакуре, как и Саске, было не до всех этих дрязг, но прогнать Конан, которая по рангу была выше нее, она не могла. Да и в перепалки альф бетам нечего было соваться. - Ты же в курсе, что она вполне может откусить тебе голову в полнолуние? – от раздражения переходя на «ты», спросила Конан не свойственным ей слишком громким голосом. По ее лицу, впрочем, было видно, что такой исход ее нисколько не огорчит, а скорее обрадует. Такая прекрасная возможность вполне легально избавиться от ненавистного альфы, «занимающего» Зверя, вряд ли представится еще когда-нибудь. И, что самое выгодное, самой Конан для этого не нужно будет и пальцем шевелить. Достаточно просто смотреть, как Саске обгладывает кости взбешенная неконтролируемая волчица. - А еще она может подрать твоего обожаемого Наруто. Не думала, что охотникам с таким стажем работы нужно объяснять разницу между дикими и повязанными омегами, - продолжила Конан, чей голос вновь стал привычно-безразличным. Она прекрасно знала, что Звери по определению намного сильнее обычного оборотня. Но Конан так же прекрасно знала и то, что повязанный оборотень, в котором даже в полнолуние животные инстинкты дремлют, не вырываясь на свободу, по определению слабее омеги, в которой остается одна только звериная часть, подавляя человеческую. А это как минимум значило то, что Наруто, каким бы сильным он ни был, вполне может пострадать. Да и лучший исход самой Конан никакой выгоды не принесет. Про синдром альфы она знала достаточно, чтобы понимать, чем он может обернуться. Связь в стаях, похожая на ослабленный вариант связи между альфой и омегой, была достаточно крепкой, чтобы заставить Карин подчиняться и защищать Саске. Приказы вожака, которым он невольно станет просто потому, что Наруто подчиняется ему, а Карин – Наруто, не оспариваются и работают даже в полнолуние. Воля и цели вожаков перебивают агрессию, которая просыпается при полной луне, и дают оборотню возможность мыслить почти трезво и нормально, по-человечески. Недаром оборотни, стайные по сути существа, предпочитают порой становиться одиночками – наличие вожака, которому приходится подчиняться и в полнолуние, не дает возможности свободно отдаваться инстинктам. - Как-нибудь без советов обойдемся, спасибо, - вежливо ответил Саске, обходя ее. Конан, прорычав под нос что-то не слишком доброе и цензурное, вихрем вылетела из кабинета. Дверь, впрочем, она закрыла аккуратно и без шума, не имея привычки сообщать о своем плохом настроении такими способами. Сакура, проводив Конан взглядом, вздохнула и, машинально перебирая бумаги на столе для успокоения, сказала: - Машину Суйгецу пригнали сюда, и я кое-что там нашла. Он оставил там записку, в которой в случае чего просил отдать все содержимое сейфа в доме Карин. Учитывая, что омеги не могут наследовать имущество, а у Суйгецу внезапно нашлись добрые родственники, которые немедленно хотят приехать и со всем разобраться, выполнить эту просьбу будет не так-то и просто. Саске сел напротив нее на стул и вздохнул. Своих родственников Суйгецу ненавидел до скрипа зубов. Его отец, альфа, умер во время беременности жены. Учитывая беременность на позднем сроке и возможность родить альфу, который унаследовал бы все имущество отца, его матери позволили остаться в городе, обязав появляться в Гильдии на время полнолуния. После родов, правда, ее ждала бы типичная развязка событий, но все повернулось по-другому. Добрая родня со стороны мужа, которой не нравилось, что какая-то омега занимает жилплощадь, выставила мать Суйгецу на улицу. Никуда обращаться в поисках справедливости мать Суйгецу, естественно, не стала. Инстинкты тянули ее в леса, в безопасное место, но выбраться из города было нереально. Пробродяжничав пару недель, мать Суйгецу от постоянных стрессов и осознания того, что будущее ее неопределенно, однажды потеряла сознание на улице и очнулась уже в больнице – на короткий миг, ставший для нее последним. Суйгецу, родившийся раньше срока и которого буквально вытащили из мертвого уже тела матери, об этой истории в конце концов узнал. Формально он воспитывался этой самой родней, состоящей из тетушек, дядюшек и парочки кузин, но по факту Суйгецу был предоставлен самому себе. Родственники, по большей части «овдовевшие» альфы, никогда не были ему близкими людьми. Иногда Суйгецу боялся представлять, каким был его отец, если все семейство с его стороны состояло из черствых, мерзких людей, у которых почему-то очень рано умирали омеги. Впрочем, будь Суйгецу омегой, он бы с радостью прыгнул в костер, если бы у него в альфах оказался кто-то из этой кучки недоумков. Еще пятнадцатилетним Суйгецу нашел врачей, которые пытались помочь тогда его матери и, узнав от них, что у его матери был нервный срыв, приправленный общим ослаблением организма (предположительно на почве недоедания), окончательно порвал все связи с родственниками. Он поступил в закрытое училище при Гильдии, где подростки во время учебы жили, и там же познакомился с Саске. С того же дня о родственниках Суйгецу не вспоминал вообще. - Он не оставлял завещания? – безнадежно спросил Саске, и так знавший ответ на этот вопрос. Сакура качнула головой. - Надо придумать, как передать содержимое сейфа Карин. Не взламывать же нам его глухой ночью. Карин явно знает, как его открыть, но пока она без сознания, нам это ее умение никак не поможет, - задумчиво проговорила она. Это Саске и любил в Сакуре больше всего. Она могла разрываться от боли внутри, могла психовать и нервничать, но эти переживания переходили у нее в конструктивное русло. Сакура могла думать и просчитывать ходы даже в критических ситуациях, умело затыкая собственную нервозность и наступая на горло страданиям. Для них еще будет время, а пока нужно было действовать. - Но ей же все равно надо будет забрать одежду и все такое, - заметил Саске, прикидывая, окажутся ли родственники Суйгецу достаточно долбанутыми для того, чтобы отобрать у Карин и одежду, лишь бы ничего не перепало какой-то там омеге. В конце концов, неизвестно было, когда Карин очнется. Вполне возможно и такое, что к моменту ее пробуждения дом Суйгецу уже будет продан или заселен кем-нибудь из ушлых родичей. - Кстати, да, - просветлела Сакура. Похоже, что ни о какой одежде она до этого момента и не задумывалась. Впрочем, одежда действительно была мелочью по сравнению с событиями последних двух дней. Когда из-под ног выбивают почву, глупо думать о сохранности прически. Сакура же, осененная неожиданной находкой, оживилась. - Раз формально ты теперь «опекун», - она сделала пальцами какое-то замысловатое движение, - Карин, то ты отвечаешь за нее и ее благополучие. Так что будет вполне логично, если тебя допустят в дом Суйгецу за вещами Карин... Опись имущества еще не делали, так что никто не знает, что было в доме. Саске молчал, слушая умозаключения Сакуры. - Вот что, я завтра все равно поеду в его дом. Надо забрать все гильдейское оружие, которое ему выдавали. Ты поедешь со мной, я оформлю тебе допуск, а с сейфом разберемся на месте, - наконец решила Сакура, стараясь не вдумываться в свои слова. На самом же деле ей было страшно и больно думать о том, что она вынуждена ехать в опустевший дом, куда никогда не зайдет ни Суйгецу, ни Карин. Пусть даже причина была общественно полезной – оружие нельзя было оставлять в ведении гражданских, сердце все равно ныло, растревоженное очередной царапиной. Суйгецу был первым охотником в своем роду, поэтому все оружие ему выдала «в аренду» Гильдия. «Династии» же охотников за долгие годы успевали обзавестись собственным оружием и возвращали в Гильдию «арендованное» барахло, как это сделал в свое время отец Саске. Все его оружие делалось на заказ, так же как оружие его старшего сына. Саске в итоге унаследовал всю эту гору оружия и был крайне благодарен родственникам за него. Случись с ним что, оружие получили бы его родственники вне зависимости от того, гражданские они или охотники. В первом случае, правда, родственники бы не имели права им пользоваться без лицензии, но имели бы все возможности его продать. В любом случае, на следующий день Саске, оставив Наруто дома вместе с Карин, уехал в дом Суйгецу, где встретился с Сакурой. Пока она вычеркивала из списка найденное оружие, которое оказалось распихано по всему дому в абсолютном беспорядке, Саске собрал одежду Карин, даже не пытаясь ее красиво сворачивать. Сумку для одежды он позаимствовал из гаража Суйгецу. Затолкав в сумку одежду, Саске надолго завис перед шкафом, где на полках стояли какие-то тюбики, баночки и косметика, а потом, не вникая, просто смел все это в одно из отделений сумки. Закончив с этим, Саске спустился вниз к Сакуре, которая оказалась обложена оружием, как собравшийся отстреливаться от полиции из дома террорист. - Принесешь ящик из гаража? – попросила она, проверяя по списку, все ли оружие, имевшееся у Суйгецу от Гильдии, она забрала. Саске спустился в гараж и кое-как притащил в дом громоздкий ящик, который не слишком жаждал проходить в дверной проем, норовя зацепиться за косяки хоть чем-нибудь. Открыв ящик, он быстро скидал туда оружие. Сакура бросила сверху список и захлопнула ящик с громким треском, будто он чем-то перед ней провинился. - Где у него был сейф, не знаешь? – озабоченно поинтересовалась она, для верности пнув ящик ногой. Саске, которому ни разу в голову не пришло узнать у Суйгецу, где же у него расположен сейф, пожал плечами. - Значит, ищем, - подвела итог Сакура и деловито, как нахальный енот, пошла обыскивать гостиную, с варварской грубостью открывая дверцы шкафов и даже заглядывая за эти самые шкафы. На руки она дальновидно натянула тонкие перчатки. Вторую пару она перебросила Саске, который был несколько удивлен тем, что она умудрилась вспомнить про отпечатки пальцев. Саске поднялся на второй этаж, но успел проверить только одну из трех спален, когда его окликнула Сакура. Она стояла в коридоре перед отодвинутым в сторону комодом, за которым и оказалась дверца сейфа. - И что теперь? – поинтересовалась Сакура, когда Саске, осмотрев дверцу, присел на корточки, пытаясь понять, каким может быть код. Сейф, увы, вывезти оказалось невозможно. Можно было, конечно, выдрать его из стены, но тогда предприимчивые родственники точно сообразят, что тут дело нечисто. - Суйгецу вечно забывал пароли и коды, - задумчиво проговорил Саске, оглядываясь. Он сотни раз бывал в этом доме и в этом коридоре, поэтому обстановку он помнил приблизительно в духе: «тут стоит стул, а тут стол, но какие ножки у этого стола, я не знаю». - Нам это очень помогло, - кивнула Сакура. Саске, не обращая на ее реплику внимания, разглядывал окружающую обстановку. Он уже попытался ввести даты рождения и прочие мелкие цифры, связанные с Суйгецу или Карин, но сейф только насмешливо попыхивал на него красной лампочкой на панели. Значит, Суйгецу использовал какие-то другие цифры, а учитывая его патологическую неспособность запоминать комбинации чисел, он вполне мог использовать в качестве подсказки собственный коридор. Суйгецу однажды говорил, что в качестве паролей к компьютеру он берет те вещи, которые находятся в гостиной и никуда из нее не денутся в ближайшие годы. Отхватывая по паре букв или цифр от нескольких предметов, он составлял пароль и не испытывал муки вспоминания этого самого пароля. На стене в коридоре висел закрытый календарь пятилетней давности, на обложке которого кто-то – видимо, Карин – успел нарисовать рожицы. Чистое пространство на обложке использовалось тоже не по назначению: там расположились зачеркнутые надписи со списками дел, судя по лаконичному «купить гель», «сломалась микрвлнвк» и еще куча мало различимых слов, густо зарисованных маркером. На другой стене висела картина-пазл, которая была у Суйгецу едва ли не со дня переезда. Саске, по крайней мере, помнил ее давно. Картина, кажется, называлась как-то глуповато и смутно. Что-то вроде «майский вечер». Чем майский вечер отличался от немайского, Саске не знал, но номер месяца в панель кода вбил. Поиграв с порядком чисел – датой на календаре и номером месяца – Саске наконец подобрал правильную комбинацию. Сейф послушно загорелся зеленым огоньком и позволил открыть дверцу. В сейфе оказалась только высокая и довольно-таки большая шкатулка. Открываться без очередного кода она отказалась, но Саске и не пытался. Шкатулка принадлежала Карин, и она явно сообразит, как ее открыть. - Больше там ничего? – поинтересовалась Сакура, нагибаясь. Но в сейфе была одна только шкатулка. Видимо, Суйгецу не считал нужным хранить в нем что-то еще. Вытащив оказавшуюся тяжелой шкатулку, Саске передал ее Сакуре и, закрыв сейф, придвинул комод обратно. Подбросив Сакуру до Гильдии, Саске вернулся домой. Обнаруженную в сейфе находку он поставил на тумбочку у кровати в комнате, которую теперь занимала Карин. Больше об этой шкатулке они не вспоминали, дожидаясь, пока Карин в конце концов очнется. Ни Наруто, ни Саске практически не отлучались из ее комнаты, постоянно находясь рядом – в НИИ им настоятельно посоветовали держаться поближе, чтобы Карин привыкала к их присутствию, как привыкала бы к новым членам стаи. Чем глубже сложатся отношения между ними до полнолуния, тем больше вероятность положительного исхода. После своего возвращения из Гильдии и дома Суйгецу Саске уходил единственный раз – на похороны. Но близко он не подходил, предпочитая, как и Сакура, попрощаться с Суйгецу издали, чтобы не видеть его родственничков. - Поешь, - Саске придвинул к спустившемуся следом за ним в кухню Наруто тарелку с бифштексами и сел за стол напротив него. Наруто потыкал в бифштексы вилкой и вздохнул. Есть в последнее время ему не слишком хотелось: он давно уже ощущал Карин своей, стайной, поэтому ее состояние влияло и на него самого. Саске, правда, такой довод во внимание не принимал. Точнее, он принимал его ровно четыре дня, а потом, невзирая на протесты, насильно скормил Наруто тарелку мяса, пригрозив, что в следующий раз вместо мяса окажется ненавистный салат. Испытывать терпение Саске Наруто не хотел, поэтому неохотно принялся есть. - Что мы будем делать, если она не очнется до полнолуния? – спросил Наруто, отставляя опустевшую тарелку в сторону. Саске, катавший по столу шарик из скомканной салфетки, поднял на него глаза. Полнолуние неумолимо приближалось, и вопрос был вполне логичным и разумным. Вполне вероятно, что Карин очнется из-за этого самого полнолуния – луна оказывала на оборотней сильное влияние и могла спровоцировать превращение даже после такого коматозного состояния. Если Наруто не обратится вместе с ней, эксперимент можно будет считать проваленным. Карин убьют после первой сотни загрызенных жителей, и история закончится. - В НИИ сказали, что постараются выбить нам гильдейскую площадку. В крайнем случае придется ограничиться площадкой при институте, - отозвался Саске, выбрасывая салфетку в мусорную корзину. Наруто переставил тарелку в раковину и налил им обоим чай. - А между ними большая разница? – уточнил он. Саске прижал пальцы к стенкам чашки, грея руки, и сделал осторожный глоток. Он не любил горячую еду, предпочитая дать ей немного остыть, но пил только близкие к кипению чай или кофе. Саске смутно нравился этот неторопливый, медленный способ питья, при котором, не будучи осторожным, можно было обжечь горло. - Только в размерах. Вы оба туда, конечно, влезете, но места для маневров особо не останется. Есть опасения, что в слишком замкнутом пространстве кто-то из вас может серьезно пострадать, - ответил Саске. Наруто отодвинул полупустую чашку и, вздохнув, обошел стол и забрался к Саске на колени. Все происходящее казалось бесконечным и кошмарным днем, в котором все повторяется снова и снова, действующие лица остаются прежними, и даже мысли ходят по кругу, замыкаясь на болезненных воспоминаниях. Саске обхватил его руками и прижался лбом к его плечу. Начинался новый, абсолютно похожий на все предыдущие, день. Саске повернулся к Карин, которая лежала на боку к нему лицом, и подпер голову локтем. Наруто, встревоженный его движением, приподнялся и снова улегся, обнимая Карин со спины. Комната, еще недавно светлая даже несмотря на задернутые шторы, постепенно погружалась в темноту. - Осталось четыре дня, - зачем-то шепотом проговорил Наруто, переплетая пальцы с протянувшим ему ладонь Саске. Карин вряд ли могла их услышать, раз не реагировала даже на регулярные осмотры, которыми донимали ее «чудики» - так Наруто, а за ним невольно и Саске, начал называть сотрудников НИИ. Их имена запоминать они и не пытались, тем более что чудики отвечали им тем же. Максимум, что от них можно было услышать – Учиха, омега Учихи и вторая омега. В последние свои посещения чудики были несколько взбудоражены – Карин, прежде лежавшая, как каменная статуя без единого движения, начала шевелиться, и ее больше похожее на глубокую кому состояние стало напоминать крепкий сон. Чудики считали, что это хороший знак и что Карин скоро должна была очнуться. Но дни шли, а все оставалось по-прежнему. - Я помню, - вздохнул Саске, глядя в застывшее лицо Карин. На какой-то миг ему показалось, что она едва заметно нахмурилась, но морщинка на ее лбу сгладилась раньше, чем Саске успел приглядеться и убедиться в своей правоте. Наруто высвободил руку, рассеянно поскреб пальцами по ладони Саске, заставив его дернуться от щекотки (когда-то Саске наивно думал, что уж он-то щекотке не подвластен совсем, потом пришлось сделать исключение для шрамов, а за одним исключением последовали и следующие), и тоскливо посмотрел на лежавшую между ним и Саске Карин. - Я не хочу, чтобы она очнулась в полнолуние. Тогда она точно растеряется и не поймет, что произошло, - сказал он. Саске приподнялся на подушке чуть выше, пытаясь улечься удобнее, и неопределенно махнул рукой. - Сомневаюсь, что она вообще захочет понимать, что произошло, - мрачно отозвался он. Отойдя от первого шока после смерти Суйгецу, Саске временами начинал дико злиться на него за то, что он посмел погибнуть и бросить Карин совершенно одну. И пусть даже в его собственной голове такие претензии звучали глупо, ничего поделать Саске не мог. Он злился, и это привычное чувство, поселившееся в нем на постоянной основе благодаря всех ненавидящему Зверю, внушало хоть какое-то чувство уверенности. Наруто неуютно поежился, ощутив его раздражение, и хотел было что-то сказать, но в этот момент Карин вдруг крупно вздрогнула и приподняла голову. Наруто, правда, мог видеть только ее затылок, волосы на котором торчали давно немытыми и всклокоченными прядями. Первые секунды Карин растерянно щурилась, совершенно отвыкнув от света, которого в комнате было не так уж и много, а затем, приподнявшись, огляделась. В ее глазах на мгновение блеснула настолько отчаянная надежда на то, что все осталось по-прежнему, а все плохое было лишь дурным сном, что у Саске защемило сердце. Но обстановка комнаты, в которой Карин никогда раньше не была, и знакомые, но все же не те, запахи быстро уничтожили последнюю крупицу веры. Карин глубоко, прерывисто вздохнула и, не пытаясь сдерживаться, разрыдалась в голос, уткнувшись лицом в грудь осторожно прижавшего ее к себе Саске. Наруто обнял ее со спины, чувствуя, как содрогается от рыданий ее тело, и перевел взгляд на Саске, почти не удивившись тому, что глаза у того отливали краснотой. Перепады эмоций, которые Наруто периодически чувствовал от Саске, практически всегда отражались на его самоконтроле, выливаясь то в глаза, то в когти. Это для Наруто было просто, понятно и объяснимо. Не понимал он того, что происходило с Саске, когда от него не чувствовалось совершенно ничего, кроме связи. Наруто не знал, как, но Саске умудрялся иной раз закрываться полностью, не давая никакого эмоционального отклика. Но сейчас с этим самым откликом все было в абсолютном порядке. Наруто ощущал от Саске целый спектр чувств и эмоций, причудливо перемешивавшихся между собой. Тут было и слепое, безграничное обожание, и нежелание навредить, и доходящая до абсурдно сильной жажда защитить. Наруто растерялся было, пытаясь все это осознать, но под его рукой снова вздрогнула с громким всхлипом Карин, и он выбросил из головы все неподходящие к ситуации мысли. Саске, будто тоже вспомнив, что они не одни, моргнул, смывая красноту, и неловко погладил Карин по спутавшимся волосам. Не сказать, правда, что Карин это сколько-нибудь успокоило, но Саске на это и не рассчитывал. Глупо было думать, что дыру в душе можно легко залить цементом и забыть о ней. Но по крайней мере Карин очнулась от своего почти летаргического сна, и теперь у них появилась реальная возможность отвадить от нее Гильдию, не подкладывая ее под очередного альфу. Чем больше эмоционального груза она сбросит до полнолуния, тем лучше. Нереализованные в человеческом облике чувства под властью луны вырываются наружу в виде неконтролируемой агрессии, которая подпитывает и без того хищную, животную натуру волка. Более-менее успокоиться у Карин получилось только глубокой ночью, когда комната окончательно погрузилась в темноту, не беспокоящую, впрочем, никого из них троих. Едва почувствовав, что Карин совладала с эмоциями, Наруто соскочил с кровати и, притащив чистое полотенце, принялся настойчиво убеждать Карин пойти в ванную. На ней после леса и множества дней в коматозном состоянии осталось слишком много запахов, от которых стоило бы избавиться. Если уж Наруто чуял на Карин Суйгецу, то она сама должна была ощущать его запах еще ярче. К тому же обыденные дела отвлекают – это они с Саске прочувствовали на собственном опыте. Карин, обрадовавшаяся, кажется, хоть какому-то адекватному занятию, растерянно замерла возле кровати. Переодеться ей было не во что, и эту простую проблему она вдруг посчитала непреодолимым препятствием в довесок ко всему остальному. Наруто, сообразив по ее лицу, что и так не до конца оправившаяся от предыдущей истерики Карин снова на грани срыва, быстро принес ей сумку, которую Саске забрал из дома Суйгецу. Карин машинально, как робот, присела перед сумкой и открыла ее. В нос моментально ударили знакомые запахи Суйгецу, прежнего дома, прежней жизни, которую невозможно было вернуть обратно. Дрожащими руками Карин взяла из сумки какую-то футболку, от которой вновь остро пахнуло Суйгецу и его любимым стиральным порошком, от которого Карин когда-то безостановочно чихала. Уже потом, принюхавшись, она и сама полюбила этот запах, потому что он нравился Суйгецу. Подскочивший к ней Саске быстро выдернул футболку из ее рук и, бросив ее в сумку, резко закрыл ее на молнию, отпихивая сумку подальше. - Наруто, принеси ей пока что-нибудь из своей одежды. Я завтра схожу и куплю ей все, - попросил он, осторожно поднимая на ноги все так же сидящую на полу Карин. Наруто метнулся в их с Саске комнату, нашел в своей сваленной в груду одежде (в половине шкафа Саске царил если не идеальный, то все-таки порядок) чистые футболку и шорты и вернулся обратно. Саске успел проводить Карин в ванную и покопаться в своих бесконечных запасах новых зубных щеток и мочалок. Когда Наруто увидел эту груду барахла впервые, он серьезно задумался над тем, не оказался ли в доме какого-нибудь психопата – чем-то другим объяснить такую кучу упаковок с щетками, мочалками и губками было невозможно. Реальная причина, правда, оказалась куда прозаичнее. Не слишком любивший ходить по магазинам Саске не заморачивался составлениями списков покупок, поэтому в свои редкие походы в магазины набирал все, что попадется под руку, не думая о том, нужна ли ему в самом деле та или иная вещь. Наруто положил одежду на одну из пустующих полок и вышел, закрывая за собой дверь. Саске, ждавший его в комнате, сначала осторожно прислушался к тому, что происходит в ванной, но ничего подозрительного не услышал и спустился следом за Наруто в кухню. Игнорируя удивленный взгляд Саске, Наруто вытащил из шкафа початую бутылку коньяка, о существовании которой Саске уже успел забыть, и за неимением лучшего налил его прямо в чашку, наскоро сполоснув ее от чая. Вся «алкогольная» посуда хранилась в верхних ящиках шкафа, и туда лезть у Наруто не было никакого желания. Поставив бутылку на стол, Наруто сел к Саске на колени и, морщась, залпом выпил треть чашки. - Псих, - отбирая у него чашку, сказал Саске, наливая коньяк уже себе. Наруто, стоически пытавшийся делать вид, что все в порядке, унюхал следующую порцию коньяка и, не выдержав, закашлялся. Схватив со стола стакан, в котором грустно плескалась вода трехдневной давности, он жадно выпил и ее, пытаясь смыть алкогольную горечь, едко осевшую во рту и горле. - Не умеешь – не пей, - наставительно заметил Саске, для которого вкус коньяка был куда привычнее вкуса пива или вина. Наруто, заедавший выпитый коньяк еще и печеньем, вяло махнул на него рукой, в очередной раз уверившись в том, что оборотни и алкоголь – сочетание совершенно ненормальное и неправильное. Оборотни, в отличие от бет и альф, в большинстве своем не пили вообще, не находя в спиртном ничего привлекательного ни на запах, ни на вкус. - Ее бы накормить, - сказал Саске, отставляя на стол опустевшую чашку и закрывая коньячную бутылку. Наруто, крошивший между пальцев кусок печенья, кивнул, но с места не сдвинулся. Все равно Карин, насколько он слышал, была еще далека от выхода из ванной. За последние недели Карин и правда похудела так, что даже лицо ее вытянулось и болезненно осунулось. - Я попозже согрею бульон, - докрошив печенье в вазочку, ответил Наруто. Едва Карин начала шевелиться и вообще подавать хоть какие-то признаки жизни, Наруто начал методично варить ей бульон. В итоге Саске тошнило уже от одного его вида, потому что в себя Карин не приходила, а бульон приходилось съедать, чем ему и приходилось заниматься по очереди с Наруто. Они просидели так, вместе, успокаивая друг друга одним только присутствием, еще минут двадцать, прежде чем наверху затихла вода и хлопнула дверь. Наруто встал и вытащил из холодильника небольшую кастрюлю с бульоном. Саске, впихнув бутылку обратно в шкаф, вышел из кухни и поднялся в комнату. Карин сидела на кровати рядом с открытой шкатулкой. Ее содержимого Саске не видел, да и не слишком им интересовался. Услышав его шаги, Карин аккуратно закрыла крышку шкатулки и отставила ее обратно на тумбочку. Футболка Наруто, слишком широкая для ее ставших будто еще более узкими плеч свисала с нее, будто мешок, сползая с одного плеча. Шорты же удерживались на Карин только благодаря резинке и завязкам. - Его... уже?.. – невнятно спросила Карин, не в силах заставить себя произнести страшные и не укладывающиеся в голове слова. Саске, поняв, что она хотела узнать, сел в старое кресло и устало провел ладонью по лицу. - Да, - ответил он коротко, не вдаваясь в подробности. В конце концов, Карин незачем было знать о тут же приехавших родственниках, которые уже успели продать дом Суйгецу черт знает кому и уехать с деньгами обратно. Карин замолчала, глядя в пол. Отрыв от реальности – для нее прошел максимум день, а на деле время успело убежать вперед на две недели – выбивал из колеи. Разум не успевал за событиями, скопившимися, пока она лежала без сознания, переживая разодранную в клочья связь. Карин все еще помнила, какой была эта связь, как она ощущалась, как связывала ее с когда-то ненавистным альфой. По ощущениям Карин казалось, что она истекает кровью от множества мелких глубоких порезов, сплошь покрывавших ее тело, но этих порезов не было видно, потому что болела душа, сердце, которого лишили пары. - Кто это сделал? – загораясь привычной для оборотней злостью и жаждой хотя бы отомстить, раз ничего уже все равно нельзя исправить, удивительно жестко спросила Карин. Саске, никогда прежде не слышавший от нее подобного тона, поднял голову, встречаясь с ней взглядом. В глазах Карин он увидел еле заметный отблеск рыжего – сказывалось близкое полнолуние и отсутствие сдерживающего фактора в виде альфы и связи. - Кучка браконьеров. Я их убил, - ответил Саске, не считая нужным что-то от нее утаивать. Он достаточно сносно (благодаря все тому же Зверю, впрочем) понимал их новый – «стайный» – статус, поэтому знал, что на Карин это знание подействует так же, как и на Наруто. Карин, как Саске и ожидал, застыла на мгновение и сникла. Месть вроде как и была свершена, но теперь Карин попросту не знала, что делать. Единственная появившаяся цель оказалась выполненной. - Почему вы не оставили меня в лесу? – спросила наконец Карин, не зная даже, рада она или нет тому, что вернулась в Коноху. Саске помолчал, мысленно пытаясь правильно подобрать слова. - Мы думали об этом, но все-таки не смогли оставить тебя одну. Я боялся, что больше тебя не увижу и не смогу узнать, в порядке ли ты вообще. К тому же появилась возможность забрать тебя от Гильдии и от альф, - ответил он наконец. Карин нерешительно шагнула к окну, но на полпути развернулась и двинулась обратно. Какая-то ее часть хотела устроить истерику, разгромить что-нибудь, вообще сделать хоть что-нибудь, но Карин была совершенно обессилена. У нее не хватало даже слез. - Как же я ненавижу этот город, - глухо проговорила Карин, останавливаясь в конце концов у зашторенного окна. Сжав в кулаке жалобно скрипнувшую тканью штору, она разжала пальцы и вновь вернулась к кровати, находя в таких беспорядочных движениях хоть какое-то успокоение. - Сначала меня притащили сюда, и я думала, что моя жизнь кончена. Я пыталась покончить с собой, чтобы меня не тронул ни один чертов альфа, но мне не дали этого сделать и продержали в цепях до проклятого полнолуния, - глухо, запинаясь на каждом слове, лихорадочно говорила Карин, начиная все быстрее метаться по комнате. Саске следил за ней взглядом, но остановить не пытался. Проще было дать Карин выговориться, а не тормозить ее на полпути, оставляя эмоции гнить в ее душе. - А потом была эта связь, и первое время я снова думала, что моей жизни пришел конец. Я достаточно наслушалась про Гильдию и охотников, чтобы представлять, что меня ждет с одним из них. Но все опять вышло не так. Суйгецу, черт подери, был лучшим человеком из всех, что я встречала. И я привыкла и к городу, и к тому, что не могу обращаться каждое полнолуние, и думала, что все будет хорошо, ведь что может случиться? Мы даже ребенка планировали завести, черт бы его побрал! Ненавижу его! Ненавижу! – моментально переходя с тихого голоса на повышенные тона, закричала Карин, разламывая оказавшуюся в руках книгу, которую она взяла со стола. Саске, вскочив на ноги, перехватил ее за руки, не давая вырваться, и силой прижал ее голову к своему плечу. Карин, продолжая всхлипывать невнятное «ненавижу», безуспешно дернулась, но воспользовавшийся Зверем Саске пресек эту попытку, и она сдалась, обмякая в его руках. Саске обнял ее и повернул голову к прибежавшему на шум Наруто с большой кружкой в руках. Из кружки шел едва заметный пар, а в воздухе разливался мясной запах бульона. Отставив кружку на тумбочку, Наруто подошел к ним и, поцеловав Карин в макушку, обнял их с Саске. Саске, опустив голову, потерся о его висок щекой и глубоко вздохнул, крепче обхватывая всхлипывающую Карин руками. Аромат бульона, которым была пропитана уже вся комната, все равно не мог заглушить другого запаха – шедшего из старой сумки из гаража Суйгецу.