М.Х./М.Х.

По заявке olsmar. Молли со вздохом отложила рекламный буклет туристической фирмы. В детстве она очень любила путешествия и всяческие экскурсии, но чем старше она становилась, тем меньше времени на них оставалось. Бесконечная серая обыденность постепенно взяла свое, исчезая только тогда, когда в ее жизни появлялся Шерлок. Самим своим существованием он вносил нотку безумия в ее до одури спокойный и однообразный мирок. Но вот уже год Шерлок пропадал в неизвестном направлении, а Молли был просто необходим глоток свежего воздуха. Чтобы не передумать, она заказала билет на ближайший рейс, наскоро собрала сумку и отправилась в аэропорт. Мюнхен ждал ее. *** Город встретил ее теплой для конца сентября погодой, толпами туристов и необычайной атмосферой старины, причудливо переплетающейся с современностью. Хандра и усталость отступили, и Молли снова почувствовала себя маленькой девочкой, впитывающей окружающее всем своим существом. Хотелось смеяться, делать глупости и просто радоваться жизни. Молли решила не спешить с заселением в гостиницу, а сначала прогуляться по городу. Влившись в людскую толпу, беспрестанно щелкающую фотоаппаратами и переговаривающуюся на всех языках мира, она дошла до Мариенплац. Предоставив потоку туристов управлять ее движением, Молли любовалась строгими линиями Новой ратуши, нарядной улицей Кауфингерштрассе с ее роскошными магазинами, пока не оказалась перед входом в большую, но невзрачную церковь. Заглянув в путеводитель, она прочитала название: «Фрауэнкирхе». Женская церковь. Церковь Богородицы. Молли не была верующей, но сейчас все ее сердце потянулось войти в собор, окунуться в атмосферу спокойствия и умиротворенности. Предчувствие чего-то прекрасного охватило ее. Внутри здание оказалось меньше, чем выглядело снаружи. Обманчивое отсутствие окон, множество колонн, белоснежный узорчатый потолок с золоченой обводкой, огромный витраж создавали впечатление чего-то неземного, возвышенного. Стараясь не упустить ни одной детали, Молли опустилась на первую попавшуюся скамейку, заворожено вглядываясь в окружающую ее суровую красоту. Негромкое покашливание заставило ее подпрыгнуть на своем месте. Опустись сейчас на землю ангел, она и то удивилась бы меньше. Рядом с ней сидел Майкрофт Холмс, в легком жемчужно-сером костюме и с неизменным зонтом в руках. - Что вы здесь делаете? - слова вырвались у Молли раньше, чем она успела подумать. Очень уж неожиданной была это встреча. - Полагаю, то же, что и вы: отдыхаю, наслаждаюсь видом. И, признаться, не меньше удивлен нашей встречей. – Майкрофт, как всегда, был с ней безукоризненно вежлив. Молли уже стало неудобно за свою несдержанность: - Извините. Не знаю, что на меня нашло… Майкрофт прервал ее: - Не извиняйтесь. Я и сам частенько хочу побыть в одиночестве и очень негативно отношусь к тем, кто нарушает его. Поэтому всегда, когда я бываю в Мюнхене, обязательно захожу сюда послушать орган. Это успокаивает. Будто в подтверждение его слов прогрохотал первый аккорд. Завораживающая и торжественная музыка буквально пригвоздила Молли к месту. Под ложечкой у нее задрожало, а голова стала ясной и чистой. Молли не могла сказать, испытывает ли Майкрофт те же эмоции, но у нее возникло странное чувство единения с ним, будто у них была общая тайна. Чистые звуки музыки казались Молли пением ангелов. Пением небесного воинства, идущего на битву. Мелодия затрагивала самые чувствительные струны души, пронизывая насквозь, заставляя покалывать кончики пальцев. Легкое прикосновение вывело ее из состояния, близкого к катарсису. - Вы тоже это чувствуете?- шепотом спросил Майкрофт, глядя ей прямо в глаза. - Да, - так же тихо ответила Молли, осознавая, что тонет в этих светлых глазах. А орган звучал и звучал, обнажая и сплетая мысли и чувства двоих людей, таких разных и таких похожих.