Новый взгляд

      Я поднимаю укоризненный взгляд, но на моих устах мелькает улыбка. - Если ты всё это время лишь ждал момента, когда я не устою и хорошенько вмажу по твоему милому личику - возрадуйся, судя по всему, это мгновение близко.       Айзек сегодня не жалеет шуток и усмешек, удерживая меня за талию, когда я раз в двадцать секунд с невероятной скоростью (в отрицательную сторону, конечно) усилием воли делаю шаг.       Столько времени мечтала о том, чтобы выбраться из кровати, а теперь, когда мне наконец дозволили это, только и думаю, вот бы поскорее прилечь и перестать чувствовать, как ноги трясутся и подкашиваются под моим весом. - Посмотрим, как ты это сделаешь, если я отпущу тебя. - Айзек делает вид, что вот-вот уронит меня, и я в шутку замахиваюсь на него рукой. Не знаю отчего именно, но настроение у меня сегодня хорошее как никогда.       Судя по моему состоянию здоровья, скоро я уже смогу покинуть больничную палату и вернуться в свою скромную комнатку под землёй, которую я делю с соседкой, тоже, к слову, пережившей заключение у инопланетян.       Доктор Гласс, наблюдавшая за нами всё это время, улыбается и командует: - На сегодня достаточно. - Она откладывает в сторону небольшой блокнот, где часто оставляет записи по поводу своих пациентов. - Айзек, проведи, пожалуйста, Саманту обратно к её кровати.       Я чувствую накатившие на меня облегчение и мелкую радость, получив возможность вновь поваляться на койке, ни о чём особо не заботясь.       Тем временем Энн Гласс подошла ко мне, похлопала по плечу и подарила воодушевляющий взгляд. Меня восхищает стойкость этой женщины. То, как она трудится на благо больных даже несмотря на то, что носит ребёнка. Она всегда добра к людям, и ко мне в том числе. И за это ей огромное спасибо. - Есть, мэм. - Айзек шутливо отдаёт честь доктору Гласс, когда та почти скрывается за дверями, и направляется, внезапно подхватив меня на руки, обратно к койке. - Эй-эй, - запоздало протесую я, - так и нарушить мне что-нибудь недолго. - Я понимаю, что слишком крепко ухватилась за плечо парня, но положения не меняю. - Лучше пусти меня.       Мы уже достигли пункта назначения, и Айзек аккуратно, словно с нежностью, опускает меня на кровать, а когда я достигаю матраца, то легонько ударяю парня в плечо. Тот делает вид, что не замечает моего действия и опускается на облюбованный им табурет, хмыкнув. - Слушай, - начинает он задумчиво, - тебя на самом деле зовут Саманта?       Я бросаю на Айзека выразительный взгляд. Судя по его виду, он не шутит. Хотя ввиду того, что вопрос кажется мне глуповатым, я не принимаю это всерьёз. - Нет, - отмахиваюсь я, поудобнее устраиваясь, - моё полное имя - Сэмюэль. - Буду иметь в виду, - сказал он, покачав перед моим лицом указательным пальцем, - Сэмюэль.       Тут в комнату вбегает уже знакомый мне Бен Мэйсон, который время от времени приходит для того, чтобы известить Айзека об очередном задании. Он наскоро здоровается с нами и переводит свой взгляд на моего собеседника. - Мы готовимся для освобождения ново обнаруженного пункта эшфени, - сообщил парень. - Выезжаем через пятнадцать минут. - И Бен исчез - напоследок опять как-то нервно кивнув - так же быстро, как и появился. Как всегда краток и не особо общителен. - Как видишь, мне пора, - пожимает Айзек плечами, вставая. Он чуть подаётся вперёд, становясь ближе ко мне, но затем, словно опомнившись, с задумчивым выражением лица отклоняется. - Пока, - прощается он и спешит к выходу. - До встречи, - роняю я и провожаю взглядом моего единственного друга.

***

      Несмотря на предостережения доктора, я напросилась на досрочную выписку.       Да, хожу я до сих пор косовато, время от времени живот пронзает острая боль, но по большей части я чувствую себя неплохо. Даже иногда удаётся резко перейти на бег, не повалившись на пол.       Наверное, я бы ещё полежала в пункте для больных, да вот только моя голова совсем не даёт расслабиться в связи с произошедшим две недели назад, когда Айзек, Бен и другие ополченцы отправились на задние. И так и не вернулись.       Меня это не на шутку беспокоит, чего таить. И пускай я не знаю, что делать, но мысль о том, что я буду без дела лежать, попивая микстурки, в медицинском крыле мне не особо нравится. Уж лучше я займусь каким-нибудь общественно важным делом, способным на время занять мои мысли. Да и, если повезёт, я смогу разузнать у остальных новости, касающиеся пропавших.       Как мне объяснила одна моя знакомая, группа отправилась вечером для зачистки одной из точки эшфени и спасения группы детей с панцирями. Но ополченцы не появились спустя сутки после начала задания. Правительство приказало ждать. Но когда вечер второго дня подошёл к концу, Том Мэйсон начал сильно волноваться. Ведь, к тому же, к точке пошли и двое его сыновей.       На разведку послали небольшой отряд во главе с нашим президентом. Когда они вернулись, выяснилось, что место, где располагалось убежище инопланетян... пустое. В смысле, там никого не было: ни наших ребят, ни эшфени. Всё это ввело в ступор многих. Куда все испарились - непонятно.       И теперь ежедневно посылается по отряду с целью осмотра окрестных земель и поиска пропавших. Как уже стало понятно, пока что не нашли ничего, что могло бы указать на местоположение военных Чарльстона.       Я прохожу мимо кабинета, где проходят собрания, но сейчас он пустует. Видимо, ничего не изменилось. Хотя я уже в глубине своей души потеряла всякую надежду на спсаение потерянных людей, в том числе и Айзека. Всё-таки их нет слишком долго.       В отличие от меня с моим пессимистическим настроем и верой в худшее, Том Мэйсон свято верит в то, что сможет найти своих сыновей. Он почти не спит, и всё время проводит в поиске новой информации и разъездах. Ему сейчас невероятно тяжело, я вижу это по его впалым глазам и уставшему виду. И всё же он не ищет отдыха, а продолжает бороться и пытается найти способ вернуть себе своих детей.       И сейчас он беседует в коридоре со своим товарищем, капитаном Уивером. Наверняка опять по поводу очередной вылазки. Капитан ведёт себя сдержанно, сочувственно кивая в ответ на реплики президента.       Когда Мэйсон-старший закончил излагать новости, двое разошлись, кивнув друг другу. Я уловила среди всего лишь несколько обрывков фраз вроде "...исследовали все направления, кроме севера, на несколько десятков километров вперёд..." и "...завтра отправимся на север, хотя там нет никаких признаков присутствия...".       Поскольку время клонится к закату, я решаю прогуляться перед сном. Как-никак, свежий воздух никогда не повердит. Поднимаюсь на поверхность и делаю глубокий вдох.

Неожиданно что-то ударяет в голову - словно помехи или какие-то неприятные слуху сигналы вторглись в мозг. Я хватаюсь за макушку и оседаю на землю. Боль расходится по всему телу, отдаваясь и в даже почти не зажившей ране.       Звук напоминает тот, когда внезапно начинает фонить микрофон на сцене, и люди от неожиданности закрывают уши. Вот только сейчас это было усиленно в несколько раз. То ли шип, то ли скрип протянуто раздавался изнутри меня, не успокаиваясь.       Ко всему прочему, невозможно было разобрать слов или чего-то похожего на то. Или я просто не пыталась?       Постаралась расслабиться, насколько это было возможно в данной ситуации, и напрячь извилины. Теперь в голове чуть прояснилось, и даже стали слышны - пускай, и где-то очень далеко - смутные сигналы, складывающиеся позже в слова.       В попытках уловить смысл, я сильно потрепала себя и уже чувствую неимоверную усталость. Но до моих ушей доходит небольшое количество информации, и этого мне становится вполне достаточно, чтобы понять: наши люди ещё живы.       Эшфени спрятали их и почему-то до сих пор не убили. Подслушав ещё немного, мне становится ясно, что пришельцы готовят какую-то масштабную миссию с участием ополченцев. Всё очень размыто, так что узнать больше не удаётся.       Затем - перед самым моментом, когда звук в миг перестаёт, и меня охватывает небывалое облегчение - перед мысленным взором вспыхивает в такт сигналу цифра 24. И всё проходит.       Я, всё ещё находясь в состоянии крайнего шока, сижу, прислонившись к полуразрушенной стене. Что это было? Ведь, как я думала, после того, как снимут панцирь, все способности, перешедшие от мимолётного породнения со скиттерами, уйдут.       Значит, всё дело в тех чёртовых шипах, которые торчат из моей спины. Они, как у некоторых (ну очень небольшого числа детей) не спали даже после долгого срока. И, как выяснилось, не зря меня это волновало.       Поднимаюсь, придерживаясь за стенку, чтобы не свалиться ничком вниз. Утихомирив головокружение, я направляюсь прямиком к залу совещаний для того, чтобы известить людей о моём "припадке" и том, что я слышала.       Пускай, меня немного волнует, как те отреагируют на то, каким именно путём появилась новая информация, но я должна сделать это. Ведь теперь у меня появился шанс на спасение моего друга.