Audio: Bring me to my life - Evanescence Here we are - The Fray
- Я не хотел сделать тебе больно, - он опускает голову, тяжело вздыхая. - Ладно, я хотел сделать тебе больно, но не думал, что придется задержать тебя надолго. Я этого не планировал, - тон Гарри сменяется на слегка раздраженный и, кажется, недовольный собой. - Что ты планировал? Что тебе нужно от меня?! - исчезли смешки и улыбочки. Теперь во мне загорается огонек, и требуется немало сил, чтобы сдерживать себя и не сорваться на крик. - Пойдем, - парень грубо хватает меня за запястье и тянет в сторону дома, но мой раздраженный настрой заставляет меня вырвать руки из его хватки, и стоит только остановиться, как крик все-таки слетает с моих губ. - Да что же тебе от меня нужно?! Ты можешь мне объяснить?! - Гарри останавливается и удивленно смотрит на мои резкие, полные отчаяния и недовольства, жесты. Впервые, наверное, он встречает картину, когда девушка злостно машет руками и без задней мысли кричит на него. Парень, так упорно сдерживающий свою злость, вновь хватает меня за запястье и с новой силой тянет за собой. Мне не нравится, когда со мной обращаются, как с куклой. - Отпусти меня! Я пойду сама! - суетливо перебирая ногами и почти спотыкаясь, произношу я, и мой разъяренный похититель так резко взмахивает рукой, отпуская меня, что от силы этого движения, кость издает неприятный хруст, и я еле сдерживаюсь, чтобы удержать в себе громкий визг, скопившийся в моих легких. Приглушенный стон срывается с моих губ, и тело само, обессилев от боли, останавливается. Я придерживаю пострадавшую руку второй рукой за предплечье. Опускать боюсь, потому что при малейшем движении плечо пронзает дикая, невыносимая для меня сейчас, боль. Но Гарри продолжает упорно идти дальше, вовсе не замечая моих страданий. - Ну, чего встала? - на освещенной дороге звучит раздраженный голос парня. - Говорила, что сама пойдешь! - он выжидающе смотрит, чтобы я начала идти. Правда - говорила, поэтому, собрав все свои силы в кулак, начинаю идти, постепенно ускоряя темп - это дает надежду на то, что чем быстрее я дойду, тем быстрее прекратится боль, но она продолжает терзать мое сознание, и неконтролируемая слеза скатывается по щеке. Гарри идет впереди все так же быстро, такими же большими шагами, и мои ноги еле поспевают за ним. В пятистах метрах уже виднеется высокий забор - пункт нашего отправления в просто незабываемое путешествие. Не могу больше терпеть, мне больно. Я, не в силах сделать и шага, останавливаюсь и поднимаю голову вверх, глубоко вдыхая свежий лесной воздух. Но он не служит мне сейчас лекарством, рука начинает ныть еще больше, и, кажется, ныть начну сейчас и я. Тихий всхлип срывается с моих уже искусанных и опухших губ. Не в моих это правилах - звать на помощь, уж лучше останусь здесь, раз он не видит, что натворил. И наплевать мне на то, что я в лесу, что я одна, что фонари скоро отключат, и непроходимая тьма поглотит все. Пусть я умру здесь от этой боли, но не попрошу его помощи, чтобы исправить его же ошибку. - Ты выводишь меня из себя! - его крик заставляет меня опомниться, и перед глазами, в паре метров передо мной, уже идет Гарри. Он без всяческих вопросов наклоняется, кладет меня на плечо, и вот теперь мой ярый обезумевший крик наполняет весь поселок. - Что ты орешь?! - поврежденное плечо как раз постукивает о спину Гарри, да он еще и зажал мне руки. Я, прожив двадцать один год, никогда не испытывала такой боли, никогда мне не приходилось рыдать слезами, которых нет, и кричать до исчезновения голоса. Вокруг все становится тихо, будто в замедленной съемке, и голова кружится, ничего не соображаю, лишь кричу из последних сил, и то не знаю, слышно ли меня. Что этот человек делает со мной? Только тогда, когда Гарри, не вытерпев, скидывает меня на ноги, я немного прихожу в себя и замечаю, что мы уже на участке. И боль накатывает новой волной. Я чувствую, как теплая кровь приливает в уже опухшее плечо, чувствую, как учащенно бьется мое сердце и пульс, который только дополняет мучения, постукивая в самом центре повреждения. Он же не мог сломать мне руку одним движением? Слезы продолжают медленно скатываться по моим уже полностью мокрым щекам, и легкий ветерок, соприкасаясь с солеными каплями, медленно охлаждает мой разум. Гарри стоит передо мной, и отчетливо видно, как он ведет борьбу между доброй и злой стороной. Чертики скачут в этих зеленых глазах, и то ли ударить хочется, то ли плачу - значит, пожалеть. Но меня не надо жалеть. Мне нужно в больницу. А этот парень молча стоит, тяжело дыша, и наблюдает за каждой слезой, скатывающейся по моему лицу. Все его тело напряжено до предела, кулаки сжаты, руки дрожат, и несчастное пальто вот-вот разойдется по швам. Теперь невыносимую боль дополняет еще и страх. Одно неверное движение, и сегодня этот человек убьет меня, повредив не только руку, но и голову. Несмотря на плачевное состояние и острую боль, мурашкам все-таки удается захватить мое обессилевшее тело. Казалось бы, мы могли стоять там до скончания века, сверля друг друга неравнозначными взглядами, если бы не мое спасение. - Что такое? Что случилось? - испуганная миссис Хорвей подлетает к нам, откидывая полотенце и хватая меня за ту самую, теперь почти убитую, руку. И снова громкий крик, и снова поток слез. Я хватаюсь за предплечье и сгибаюсь пополам от боли, пронзающей сознание сотнями ножей. Они решили добить меня вдвоем. - Мистер Стайлс! Что случилось?! - где-то вдалеке слышен взволнованный голос домработницы, и все, что чувствую, это боль, снова тысячами петард взрывающаяся внутри плеча - Гарри "аккуратно" берет меня на руки. - Позвоните Маркусу. Быстрее, - и миссис Хорвей остается на первом этаже, суетливо набирая номер.Знаю, что в конце концов все пройдет, но мне это не помогает. Эрих Ремарк
А что вы знаете о боли? У вас когда-нибудь болело до потери сознания? У меня никогда. До сегодняшнего вечера. Сейчас я чувствую каждую частичку своего тела. Боль, словно спустившийся в темноту туман, поглощает мое сознание. Неужели это моя судьба? Мучиться, рыдать, кричать на руках человека, который медленно убивает меня, крепко держа подле себя и не отпуская ни на шаг. Это должно было случиться. Он должен был еще в самом начале покалечить меня. Гарри плавно, но достаточно быстро, поднимается по лестнице на второй этаж, и каждый его шаг сопровождается моим приглушенным воплем. Я сгораю от этой пытки, силы постепенно покидают мое страдающее тело. Парень заходит в уже привычную мне гостевую спальню и кладет жертву собственных насилий на кровать. Полчаса назад я смеялась... Все телодвижения прекратились, но плечо все так же колит, заставляя слезы, одну за другой, спускаться по моим щекам. Мне больно. Я никогда не была в больнице с переломами и редко болела, родители берегли меня, как дорогую китайскую фарфоровую куклу. И что со мной стало? Только Гарольд успевает выпрямиться, как в комнату влетает взволнованная миссис Хорвей. - Что случилось? Что с твоей рукой? - ее волосы взъерошены, и повязка на голове спустилась набок. - Выйдите, - мой неблагосклонный мучитель лишает меня последней надежды на спасение, посылая грозный взгляд в сторону домработницы. - Вам нужно встретить Маркуса, - чуть спокойнее добавляет парень, и женщина ошеломлено выходит из комнаты, закрывая за собой дверь. Гарри снова обращает на меня внимание, на что я лишь закрываю глаза, пытаясь найти хоть какое-то умиротворение. Спустя пару секунд дверь открывается, и раздается испуганный восклик миссис Хорвей - она подслушивала. Но вновь устремить свой взгляд в белый потолок меня заставляет захлопнувшаяся дверь и... Крик? Нет, это какой-то неосознанный вопль, стон - я не знаю, но последующие удары по стене заставляют кровать подо мной содрогнуться. Он же и себе руку сломает... Не знаю, долго ли придется ждать Маркуса, но боль немного затихает, и чувствуются только покалывания. Я не могу шевелить рукой, она будто забетонирована, даже в локте не согнуть. Но это не перелом, пальцы пусть медленно, но шевелятся, боль не жгучая, и плечо не горит, оно ноет. Дверная ручка поворачивается, и в проходе снова появляется Гарри. Кудрявый широкоплечий парень, уже без пальто, в той самой серо-белой кофте, заходит внутрь, тихо закрывая за собой дверь, и напряженно посмотрев на меня, направляется к окну. В помещении все еще незыблемая тишина. Он внимательно всматривается в лес, я внимательно всматриваюсь в его спину. Мне больно, Гарри. Ты сделал мне очень больно, понимаешь? В одно мгновение наши взгляды резко встречаются, и все внутри меня переворачивается от испуга. Слишком неожиданно. Размеренные шаги направляются в мою сторону, и теперь высокая фигура парня возвышается над моим обессилевшим от боли телом. - Где болит? - вопрос ровным тоном слетает с его губ. Как он так может? Убивать меня и волноваться за мою смерть? Уж слишком осмелев, я поднимаю неповрежденную руку вверх, и средний палец замещает все слова, абсолютно точно лишние в данной ситуации. К моему удивлению, дыхание парня до сих пор ровное, и мой незначительный жест его только забавляет. Гарри озабоченно выдыхает, но улыбка все же проскальзывает на его лице. Он садится на кровать рядом с моими ногами, и плечо начинает покалывать еще сильнее, отчего я морщусь и закрываю глаза. - Я жду ответа, Эшли, - слова звучат настойчиво, но достаточно спокойно, чтобы у меня хватило желания ответить. - Это все твоя вина, - я не решаюсь прикоснуться к нему взглядом, потому что боюсь быть сожженной. Боюсь, что взглянув в эти глаза, я либо все прощу, либо возненавижу свою жизнь. И на мое спасение вновь приходится миссис Хорвей, залетевшая в комнату вперед Маркуса. Мужчина оглядывает помещение и плавно передвигается к кровати, одним своим взглядом заставляя Гарри подняться на ноги. - Ну, вы бы хоть ее раздели. Зачем она мне в этой фуфайке? - несмотря на напряжённую обстановку и мое положение, эти слова заставляют меня улыбнуться, и Маркус, заметив это, добавляет: - Вон, улыбается, значит, не умрет, - лицо седого мужчины расплывается в легкой ухмылке. - Тьфу! Да что вы тут такое говорите?! - бормочет себе под нос моя заботливая домработница. - Спокойно, миссис Хорвей. Сейчас посмотрим, что у вашей красавицы стряслось, - живо произносит Маркус. - Чего стоишь, Стайлс? Куртку снимешь, или нет? - мужчина кидает строгий недоброжелательный взгляд моему похитителю, и тот послушно наклоняется ко мне, беря на руки. Гарри слушается его? Я и сама могу раздеться. - Отпусти, - мой типичный упрямый тон. Парень снова наклоняется и аккуратно ставит меня на ноги, принимаясь медленно снимать свою куртку. Одну руку вытащить удается без особых мучений, но вот вторая - стоит только прикоснуться, заставляет меня взвизгивать. Куртка мне большая, и рукав широкий. Миссис Хорвей не выдержав моих мучений, нервно выходит из комнаты, закрыв за собой дверь. Избавившись от куртки, Гарри кидает ее на пол и, было, хочет снова взять меня на руки, но я делаю шаг в бок и разворачиваюсь лицом к Маркусу, когда тот язвительно улыбается моему мучителю и вновь направляет свое внимание на меня. - Как я понял, рука? Да? - мужчина вопросительно поднимает брови. - Да, не могу пошевелить, - деловито произношу я и принимаюсь внимательно наблюдать за движениями человека, который сумел внушить уважение уже не только Стайлсу, но и мне. - Как болит? Жжет? Колит? - его большие руки прикасаются к моему плечу, аккуратно прощупывая кость через коричневый свитер. - Сними свитер, - эти слова из его уст звучат равнодушнее обычного. - Выйди, пожалуйста, - мой легкий голос разбавляет напряженную обстановку в комнате, и парень удивленно смотрит на меня, затем снова на Маркуса и опять на меня. - Я не буду раздеваться перед тобой, - мои слова явно не доставляют Гарри удовольствия, но он все-таки выходит из комнаты. - Я не знаю, как мне его снять, я не могу поднять руку, - взволнованно произношу я, уставившись в безумно красивые глаза мужчины. Кажется, глаза имеют на меня неописуемо сильное влияние. - Так, я даже не знаю... Ты не ответила, как болит? - Колит. Не жжет, не горит, просто колит и все, - не хочу снимать свитер. - Как это произошло? - Он резко дернул меня за руку, слишком резко. Он, кажется, злился, - мне приходится опустить глаза, чтобы не чувствовать себя ябедой. - Понятно, - Маркус расслабленно опускает руки, кладет свой чемоданчик на кровать, достает оттуда шприц и снова поворачивается ко мне. - Уколов боишься? - мужчина улыбается своей самой доброжелательной улыбкой, и в ответ я киваю головой. Боюсь, я боюсь боли, любой боли. - Тогда держи крепко эти бинты. Собрав весь свой страх в кулак, я подставляю больное плечо, и тоненькая игла вонзается не в предплечье, она преодолевает свитер и проникает в спину, немного выше лопатки. Негромкий вопль все-таки слетает с моих уст. - Ну, вот и все, - Маркус закрывает чемоданчик, ставит его на пол и выходит из комнаты, - я сейчас вернусь, ложись на кровать. POV Harry Только я решаю спуститься вниз, как из комнаты выходит Маркус. - Гарри, - он закрывает за собой дверь и подходит ближе, - ты же вывихнул ей руку, понимаешь? - его недовольный взгляд встречается с моим, и хоть я и выше, хоть массивнее и сильнее, мне становится не по себе. Хочется рвать и метать, и одновременно извиниться. - Мои предыдущие советы пролетели мимо ушей? Таким образом ты ничего от нее не добьешься. Не будь глупцом, Стайлс... Если не можешь постоять за свои слова, не калечь мне красавицу. Да, она характерная. Будь умнее, Гарри, время на исходе. Кстати, мероприятие с клиентом переносится на завтра, и ты неплохо отделался, повредив ей руку. Но мой тебе совет: извинись хотя бы. А сейчас пойдем, ее нужно подержать. Все это время я стою и слушаю, опустив голову. Только этому человеку дозволено меня отчитывать, потому что он мне как отец. Но что я делаю не так? - Я ходил с ней сегодня гулять, - мой голос звучит увереннее, чем я ожидал. - О, да, и почти сломал ей руку. Гарри, ты взрослый парень и прекрасно понимаешь, что женщины - не мы, с ними нужно нежнее. Они же хрупкие, а ты так небрежен, такую красоту портишь. Тебе не нужно показывать свою силу за счет девушки, ты должен вести себя по мужски рядом с ней, тогда все почувствуют твою силу. И это не подкаблучничество, - вот здесь он читает мои мысли. Я не хочу стать сопляком и подкаблучником в лице парней, - это элементарные нормы поведения. Если твоя девушка цветет, значит, ты хороший садовник, а хороший садовник достоин уважения, потому что такого еще надо поискать. Вот у меня три цветка, и все цветут, насколько тебе известно. И никто не посмел меня упрекнуть в том, что я подкаблучник. Верно же? - и на самом деле, его жена очень интересная женщина, и две дочки, хоть умом не отличаются, в отличии от родителей, но достаточно милые девушки. Особенно старшая, как она мило стонала, когда любимых родственников не было дома. Слышал бы он, что она мне шептала и каким тоном выкрикивала мое имя, я бы остался без головы. - Да, я даже и не подумал назвать тебя так, - опомнившись, я мысленно смахиваю все воспоминания и вновь вступаю в диалог. - Времени у тебя немного, а экземпляр интересный и требует непосильного труда. Так что пора бы задвинуть свои замашки куда подальше, иначе, о каком уважении идет речь, - Маркус хлопает меня по плечу и заходит в комнату, где тема нашего разговора неподвижно лежит на кровати. POV Ashley - Сейчас будет больно, но выхода другого еще не придумали, - с этими словами в комнату входит, как обычно расслабленный, Маркус и задумчивый Гарри. - Ложись поперек кровати, головой ко мне, - и я послушно приподнимаюсь. - Стайлс, садись ей на ноги и держи эту руку, - Маркус показывает парню обойти кровать и взять меня за здоровую руку, что кудрявый и делает без лишних слов.Гарри оставляет мои ноги между своих и аккуратно садится чуть выше колен, сжимая своими ногами мои бедра. Его рука ложится на мое запястье, и наши взгляды, его задумчивый и одновременно взволнованный и мой - испуганный в ожидании новой боли, соприкасаются. Рука, кстати, жутко онемела, захватив с собой еще и левую часть спины. Гарри кладет свою широкую ладонь на мою кисть и обхватывает ее, чуть приподнимая вверх, будто держит за руку. - Ну, готовы? Маркус склоняется над моим лицом, опирается на здоровое плечо и аккуратно начинает поднимать больную руку вверх, в то время как Гарри уже сильно сжал мою кисть и бедра. Я не выдерживаю и от жуткой боли всей своей силой сжимаю руку парня нависшего надо мной. Не думаю, что ему больно, но чувствую, как он перебирает пальцами. Одно мгновение, один вопль, один щелчок, и моя рука на месте. Но это было ужасное мгновение, ужасно громкий вопль, и ужасно неприятный щелчок. Вся жизнь пролетела перед глазами. - Ну, вот и все, - Маркус отпускает меня, кладя руку обратно на матрац. - Теперь пару дней никаких резких движений, но ходить можно. Если хочешь, могу перевязать? - Нет, спасибо, - обессилевшим голосом произношу я и закрываю глаза. Я не чувствую свое плечо. - Так, Гарри, а теперь переложи ее обратно и сядь с той стороны, - и мое нереально уставшее за сегодняшний день тело взмывает в воздухе на пару секунд и снова приземляется на мягкую кровать. Парень обходит кровать и садится, как ему сказано, рядом с моей головой. - Бери ее за руку, - Маркус показывает ему, как меня взять на здоровой руке, а Гарри предельно аккуратно прикасается к больной. Старший мужчина вдавливает мою кисть в постель, и младший, переплетая пальцы, повторяет то же самое. Но зачем? Я не чувствую руку. - Отлично, посиди так минут тридцать, думаю, поймешь, когда отпускать, - эта ехидная улыбка. Мужчина разворачивается, берет чемоданчик и покидает комнату.